***
Она чувствует, как проваливается куда-то вниз, в кромешную темноту, а, открыв глаза, обнаруживает, что летит среди облаков с огромной скоростью. По ощущениям земля должна быть совсем близко, и Сонён уже представляет, во что превратится её тело после встречи с ней, когда её подхватывают под руки и медленно опускают на каменистую поверхность оказавшейся внизу горы. – Ну что, довольна? – ворчит родной до боли голос прямо над ухом. – Ой, – Сонён как никогда близка к обмороку, но пропускать всё самое интересное жуть, как не хочется. Что там, даже глаза закрывать страшно, чтобы не развеять причудливую галлюцинацию. – Я и не думала, что у тебя получится попасть сюда, – Эмбер с сомнением ощупывает чужие плечи на предмет реальности, – пойдём, у нас тут недалеко разбит палаточный лагерь. – Боюсь даже спрашивать, где мы, – Сонён покорно идёт следом, преодолевая внезапно навалившуюся слабость. – В Нетландии? – вскидывает брови Лю и берет едва держащуюся на ногах девушку за руку, – чисто технически, это не та сказочная Нетландия, о которой пишут в книгах. Просто место, которого, на самом деле, нет и никогда не было. Пак смотрит на неё своим фирменным взглядом под названием «ты издеваешься?», и это настолько знакомо, что даже больно. – Понимаешь, Сонён-а, – начинает Эмбер и осекается на мгновение, – я, Алекс, Джухён, Ёнджун, мы все... «Мертвы», – читает Сонён по губам. Это так просто, так очевидно, что хочется смеяться и плакать одновременно. – Ёнджун пока ничего не помнит, и Алекс просил не говорить ему, – предупреждает Лю. Они спускаются в ущелье, где издалека виднеются несколько палаток и вьющийся над костром дым. Сонён свободной рукой расстёгивает пальто – в горах жарко, как летом, а редкие деревья на их пути покрыты сочно-зелёной листвой. По ясному небу, едва тронутому бледно-алыми росчерками заката, проносится стремительная тень. Несколько секунд – и она превращается в огромную птицу, приближающуюся к ним. Орёл садится на предплечье Эмбер и, склонив голову набок, смотрит на незнакомую гостью. «Ты ему нравишься», – хихикает Лю. – Но как это возможно, ведь бар был настоящим? – продолжает удивляться Сонён. Впечатления никак не хотят укладываться по полочкам, а отделить реальное от ненастоящего становится всё труднее. – Не совсем, – Эмбер вскидывает руку, и её питомец с шумом взмывает ввысь, – можно считать это воплощением наших общих с ребятами желаний – достаточно стойким, чтобы быть материальным, но недостаточно стабильным, чтобы надолго сохранять форму. Сонён хочет расспросить о многом, но фразы вроде «как ты умерла» – не самое тактичное, что можно придумать в такой ситуации, поэтому она молча рассматривает незнакомый мир, головокружительно красивый, пусть даже ненастоящий. Девушки приближаются к костру, возле которого сидит Ёнджун – на вид совсем мальчишка, самый юный в этой компании. – Как насчёт пожарить зефирки? – он протягивает Сонён прутик, на конец которого нанизаны несколько белых зефирин. – Маршмэллоу, – поправляет его Эмбер. Она садится на расстеленный поверх травы плед, и утягивает Сонён к себе на колени. – Нет, зефирки, – показывает язык Ёнджун. Так проходит время до заката. Джухён с Алексом возвращаются к палаткам и устраиваются рядом с костром. «А как же бар?» – в тысячный раз за день удивляется Сонён, на что Алекс только смеётся. «Временно закрылся, можем себе позволить». Вечер тянется за неспешной болтовнёй, и Пак старается не задумываться, что будет, если она здесь останется. По сути, никого не волнует, вернётся она домой сегодня ночью или нет. И вернётся ли вообще. А здесь, по крайней мере, есть Эмбер и её странноватые друзья (попробуйте не быть странными, если вас, на самом деле, нет). – Пойдем, посмотрим кое-что удивительное, – шепчет Эмбер, когда остальные синхронно встают и направляются за пределы лагеря. Они доходят до обрыва и усаживаются на краю. Сонён свешивает ноги вниз, но почему-то не ощущает страха упасть и разбиться, хотя долина внизу выглядит с высоты игрушечной, как из окна самолёта. Но не она притягивает внимание девушки – солнце, готовое вот-вот скрыться за горизонтом снова поднимается над верхушками скал, ярко-красное и настолько огромное, что перехватывает дыхание, и становится страшно сгореть в его лучах. – Луны у нас тут, как видишь, не наблюдается, зато солнце светит постоянно, – Эмбер поворачивается к Сонён и достает из кармана пачку сигарет. Какое-то время вся компания в тишине курит, наблюдая за светлеющим на глазах небом.3. День длиною в жизнь
31 декабря 2017 г. в 02:14
Пять лет назад Пак Сонён сдалась, подчинилась обстоятельствам и давлению со стороны общества, которое было однозначно сильнее её хрупких надежд. Не было и случая, чтобы она не сожалела об этом, не оборачивалась на прохожих в поисках случайного сходства, не убеждала себя, что так будет лучше. Переделать саму себя окончательно не получилось, дурацкая была идея, однако побег продолжился. И даже сейчас Сонён не чувствует окончательной уверенности в том, что делает. И стоит ли это делать.
«Сегодня в шесть, помнишь?» Девушка принимается быстро печатать ответ на сообщение, но задумывается перед тем, как нажать «отправить». Положа руку на сердце, ей совсем не нужно это свидание, но Кибом с выпускного курса, правда, очень милый и чудесный друг, которого жалко расстраивать. А то, что иногда начинает вести себя странно и зазывает домой на чай – что ж, это можно пережить, перетерпеть как-нибудь, чтобы потом спокойно смеяться вместе над тупыми мемами и отправлять друг другу картиночки c котиками. «Знаю я эти приглашения на чай», – вздыхает Сонён, вспоминая, как на прошлом свидании Ким без предупреждения поцеловал её, перегнувшись через столик в кафе, как в каком-нибудь дешёвом романтическом фильме, какие любят крутить по государственным каналам в выходные. Было не очень противно, конечно, но всё равно не то, чего хотелось бы в идеале, и Пак не уверена, что он не попробует повторить. Лучшим выходом было бы прояснить ситуацию сразу, но Сонён была слишком обескуражена, а на периферии сознания маячила мысль, что, может, оно и к лучшему, может, она, наконец, сможет стать «правильной» и избавиться от пресловутого чувства вины за свою ориентацию, которое трудно было не испытывать рядом с чересчур религиозными родителями.
«К чёрту», – думает Сонён, выходя из лекционного зала, но сообщение Кибому уже отправлено, а до встречи остаётся, в лучшем случае, час. Как раз, чтобы вернуть себя к жизни посредством большой кружки кофе и не спеша прогуляться до оговоренного места.
Кофе из кондитерской через дорогу оставляет желать лучшего, зато заснуть на ходу посреди улицы хочется уже не так сильно, или это такой удачный самообман. Тем не менее, Сонён дорого бы отдала за возможность телепортироваться домой, желательно, прямо в тёплую кровать, и не просыпаться ближайшие двое суток.
Уже давно успело стемнеть, но света от фонарей и украшенных к празднику витрин почему-то кажется меньше, чем обычно. Неудивительно, что на месте недавно закрывшегося бутика Сонён мерещится вывеска того самого бара из рождественского вечера. У входа курят двое парней, один из них, чуть ниже ростом, толкает второго в плечо и приветственно машет рукой с зажатой в пальцах сигаретой, щедро осыпая пеплом чужое пальто. Пак хотела бы думать, что обозналась, но бармена-пирата-Алекса трудно с кем-то спутать.
– Ты, блять, издеваешься, Алекс! – беззлобно ругается его спутник, в котором Сонён узнает давешнего завсегдатая за шахматным столом.
– Прости, Джухён-и, – бармен примирительно улыбается и сдувает серые хлопья с чёлки друга, – эту гостью нам никак нельзя было упустить.
– Меня? – переспрашивает Сонён с не очень умным выражением лица. Ну, серьёзно. Поджидают тут всякие типы сомнительной наружности, ещё и знают, по какой улице и в какое время идти встречать.
– Да, милая, – Джухён кивает в сторону входной двери, – она очень ждала тебя, даже от вылазки в скейт-парк отказывалась.
Ещё не до конца веря в реальность происходящего, Сонён толкает тяжёлую дверь и скрывается в приветливом, наполненном ароматами жжёного сахара и пряностей полумраке.
– Пришла, наконец, – Эмбер возится с бутылками за стойкой и ставит перед Сонён бокал со свежеприготовленным глинтвейном, – я уже испугалась, что не вернёшься больше.
– А что с этим местом? – Сонён оглядывается по сторонам, прижимает ладони к успевшему нагреться стеклу и делает осторожный глоток на пробу. По телу разливается расплавленный огонь, от которого голова приятно кружится и дальнейшие вопросы, которых накопилась масса, становятся необязательными. И всё же:
– В прошлый раз я точно была в другой части города, когда попала сюда, – упрямо сопротивляется возмутительной спутанности мыслей Сонён, – как такое возможно?
– Видишь ли, Сонён-а... – Эмбер явно теряется, – я даже не знаю, как объяснить, чтобы не запутать тебя ещё сильнее.
– Попытайся, – Пак достает из кармана телефон проверить время. Сеть почему-то не ловит. – Меня ждут здесь неподалёку прямо сейчас, может быть, я зайду позже?
– Как хочешь, – Эмбер разводит руками и направляется к чёрному ходу: просторный бомбер болтается на ней пустым мешком, уголки губ опущены, несмотря на бодрый тон, глаза скрыты за упавшей на лицо челкой. Сонён не знает причину, но чувствует, что, скорее всего, никогда не сможет вернуться, если уйдёт сейчас. «Она так легко отпускает меня, потому что не хочет отягощать выбором», – понимает Пак и от злости опрокидывает в себя полный бокал залпом.
– Эмбер Лю, какого хрена, ты снова делаешь это? – она не успевает моргнуть, как оказывается рядом с Эмбер, крепко вцепившись в рукав её куртки, – почему снова сдаёшься, не попытавшись меня остановить?
– Отпусти, – просит Эмбер тихо, но твердо, продолжая сжимать ручку двери, – уходи отсюда и забудь всё, как страшный сон, иначе можешь пожалеть, что вообще нашла это место.
– Ну уж нет, – возмущенно отвечает Сонён, и, вместо того, чтобы разжать пальцы, держится крепче и шагает следом за Эмбер в открывшийся дверной проём.