Время героев. Солнечное утро

      Как и следовало ожидать, Асума-сенсей сказал – Асума-сенсей сделал. По возвращении на Мьёбокузан за две недели у меня были перерывы на сон, еду и Сакуру. В смысле, она несколько раз ставила меня на ноги, когда я валился нафиг с чакроистощением, истощением вполне обычным и всякой прочей сопутствующей дрянью. В это время клон Асумы-сенсея (оригинал, понятное дело, валял по полигону десятую команду… а может, и наоборот, клон забавлялся с Шикой и компанией) начинал умничать: – Склонные к Фуутону шиноби считаются ветреными, непостоянными во мнении, у них частенько имеют место перепады настроения, и вообще кидает их из стороны в сторону. Этакие простые, легко идущие по жизни весёлые ребята.       Я улыбнулся во всю рожу. – Ага, я такой! – Это – распространённое заблуждение, – продолжил борода-кун. – Почувствуй, Наруто-кун, ту мощь, которую даёт ветер. Ту весьма жёсткую структуру, которая ураганом сносит самые прочные строения. Ветер может отогнать прочь жару и невыносимую духоту, гладить и обволакивать – а может быть твёрже кристалла и камня. Вот, например!       И наполненный чакрой Фуутона кунай отправляется прямо в здоровенный валун. И прошибает его насквозь, по самую рукоятку уходя вдобавок в жутко прочное даже на вид дерево. – Когда пройдёшь третий этап тренировок, я научу тебя проводить чакру похожим образом. Благо с нейтральной вы все это уже умеете. И дам тебе тренировочное дзюцу для Фуутона. Но главное – понять и проникнуться стихией, покорить её, но не стать покорённым ей. Иначе и впрямь на всю жизнь останешься ветреным развесёлым чудаком, что далеко не всегда уместно для шиноби. На что способна прямая манипуляция со стихией…       Здесь борода-сенсей закурил очередную сигарку. Сакура, заглянувшая на огонёк, только фыркнула. Не миновать мне ещё одной лекции про пассивное курение… самому-то Асуме-сенсею лекции про вред курения активного розововолоска не читает. Соображает, что он ей за такое и вломить может, чтоб не умничала. – Признаюсь: слабо себе представляю, чего может добиться шиноби, дошедший до филигранной манипуляции стихией Ветра. Всё-таки она у меня не основная. Абсолютно точно пользователь Фуутона не сможет летать только за счёт этой чакры, – Асума-сенсей выдохнул дым, и я прямо взвыл от досады. Летать-то я хотел! – Это – всё равно что поднимать себя за волосы или жечь огонь огнём. Воздушные лезвия без помощи оружия из чакростали? Ну, на таком лучше не экономить, да и с чакроклинком всё-таки проще и менее затратно. Кстати, пожалуй, как раз это тебе пригодится. Обычный кунай после пары подобных фокусов с Фуутоном придёт в негодность.       Рядом со мной воткнулись два необычных куная с обёрнутыми вокруг рукоятей печатями. У самого основания были ещё два коротких лезвия, примыкавших к основному. – Так, осколки прежнего величия, – всё ещё покуривавший младший дедуля, не особо на меня и смотревший, усмехнулся. – Мне тут птичка напела, что кое-кто раскопал имена своих родителей. Так вот, эти кунаи принадлежали Йондайме Хокаге. Не волнуйся, информация пока не разошлась. Не знает Коноха-12, кроме седьмых, не знают Гай-сан и Куренай-сан, им незачем. Твоё счастье, Наруто-кун, что ты почти ничем на отца не похож, черты лица сплошь мамины… а вот она-то была куда менее в лицо известна. Готов продолжать?       Я глянул на Сакуру, всё ещё удерживавшую какую-то из медтехник. Скажу, что готов, раньше, чем наш ирьёнин одобрит, – живо окажусь неготовым. Из-за сотрясения мозга, например. Но Вишенка только кивнула. – Пятьдесят клонов, как обычно. Не больше.       И как обычно, я возмутился. – Асума-сенсей, я и пятьсот осилю! – Вот была бы необходимость тебя гнать и в несколько дней освоить одну из сложнейших и наиболее изменчивых стихий – я бы потребовал пятьсот клонов, – срезал меня временный наставник. – А так – предупреждал же тебя Ирука-сенсей: будешь в сотню клонов что-то сложное учить – крыша поедет после развеивания копий. Либо от головной боли, либо от объёма информации. Ты, конечно, молодец, что так резво взялся догонять школьную программу в своё время, но не свихнулся ты, авантюрист этакий, одной милостью кого-то из светлых ками. Ладно, поднял задницу и вперёд!       Ну-у-у, всё как и предупреждал Джи-сенсей перед уходом на гору жаб тогда, в самый первый раз. Тут все как задались целью не дать нам выучить крутые дзюцу быстро и сразу. Нет, типа терпи, типа всему своё время, типа всё по порядку. Джи мне в своё время весь мозг сломал с этой своей загадкой «как гражданскому съесть слона». Дошло до того, что я во сне начал разговаривать. А домик-то у седьмой команды, как и у всех других из нашей дюжины, удобный, уютный, но не шибко большой, так что этим своим «ну как можно съесть слона?!» я в конце концов достал Сакуру. Проснувшись посреди ночи, злая как демон напарница бухнула кулаком в стену соседней комнаты (то есть почти мне в ухо!) и вывалила: кусочек за кусочком, балбес, и если ещё раз разбудишь – я тебя кусочек за кусочком разорву на части!       Вот типа и нас так же пытаются школить. Кусочек за кусочком. Нагружать одновременно тушку и мозги, равномерно, постоянно, но не чрезмерно. Не давать крутым дзюцу и тай подавить самоконтроль до уровня «я – крут, я – круче Мадары, да и кто там тот Мадара – так, труп давешний».       Когда я наконец разрезал этот уродский водопад (ровно на тринадцатый день обучения у Асумы-сенсея), мне даже вспомнился давешний разговор с Джи о нашем ленивом командире команды.       Джи – замечательный человек, но иногда он всё же зануда. И не пожалуешься ему толком: сенсей это ненавидит. Но и объяснять умеет как вообще никто. – Слушай, парень, представь, что вот ты Какаши-кун и есть.       Честно говоря, меня это вырубило. – То есть я – ленивый извращенец?       Беловолосый старикан ухмыльнулся и что-то записал в свиток. Вот так он и ухитряется находить время, со всем своим поиском вдохновения, походами по барам и бабам, совмещёнными с добычей секретов (плюньте в глаза тому, кто скажет, что шиноби не хвастаются секретами перед красивыми девушками!), ещё и книги писать. Как только вдохновение придёт – хоть фразу-другую на будущее да записать. Глядишь, там и сложатся отдельные фразы в отдельные отрывки, отдельные отрывки – в главы, а главы – в новую книгу. – Нет, – продолжил Джи, продолжая что-то там записывать. – Ты, типа, ветеран войны, умелый шиноби, которому всучили троих детей. Причём детей в возрасте, в котором он сам уже несколько лет был командиром и готовился стать джонином. И был Какаши ответственным, на редкость точным и пунктуальным, предельно сосредоточенным и внимательным ниндзя. Из вас троих разве что Саске хотя бы вчерне походил на что-то, напоминающее шиноби, но у него был свой бзик… и боюсь, никуда эта ерунда с местью у него не делась. Так, отложилось оно временно, но мало ли, где теперь вылезет.       И дальше Джи на редкость толково пояснил, как это всё для нашего одноглазого было в начале. Меня ничему серьёзному учить до поры нельзя: и без того Деревню на уши ставлю, придурок безответственный. Ну, дали бы мне в 12 расенган и ту же стихию Ветра – ух, я бы и повеселился! Заодно несколько улиц пришлось бы строить заново. И отдельное спасибо, если не заново заселять.       Саске ничему серьёзному учить до поры нельзя: враз, выучив что-то стоящее, побежит брата убивать. Ладно ещё, если огребёт по дороге и успокоится – а ну как найдёт? Плакали тогда планы Листа по размножению красноглазых, если такие планы вообще есть! Потому как человек вроде Итачи подростка с парой серьёзных дзюцу (не отработанных до полного задротства, не встроенных в систему боя и применяемых методом «когда левой пятке захочется») и пустой головой… Ну, такого Итачи одним, от силы двумя пальцами в землю вколотит. И скажет потом, что так и было.       Почему Саске вообще в живых остался во время резни Учиха? На этот счёт у нашего командования, как говорил Джи, основным мнением является донельзя простая и понятная мысль: хрен его знает, этого психа Итачи. Пожалел братика – так чего ж не пожалел маму с папой? Не поднялась рука на маленького – так ведь в квартале Учиха вполне себе были и грудные младенцы, и детишки помладше Саске. И многие из них убиты как раз-таки катаной некоего Итачи, говнюка такого. В общем, очень надеюсь на нескорую (ибо рановато), но неизбежную встречу. И демона с два мы дадим этой сволочи честный бой!       И Сакуру, нашу нынешнюю грозную и на редкость талантливую куноичи, до поры ничему серьёзному учить было нельзя. Слабовата она была в самом начале, да и её великолепные мозги при виде Учихи здорово сбоили. Вот захотела бы перед обожаемым придурком Саске-ку-у-уном похвастаться – и надорвалась бы нахрен. А на неё у Листа тоже есть планы. Чай, лучшая выпускница года. И её совсем не зря подгребла себе в ученицы наша Легендарная Стерва.       Учить чему-нибудь простому и важному… не умеет этого элитный АНБУ и гений своего поколения. Он всякие мелкие, но очень важные вещи вроде командного языка, командного слаживания, синхронного прохождения полосы препятствий и прочего подобного учил так давно, так давно… Тупо забыл, что не каждый двенадцатилетний шиноби это знает назубок и давно этим владеет как правой и левой рукой. И учить этому Какаши не умеет, ему это как гению-поэту втолковывать придуркам алфавит. Гай-сенсей вот умеет учить любых подопечных с нуля до уровня этак Рока Ли, а Какаши-сенсей – нет. По идее, нам бы в первый год (не уйди мы на Мьёбокузан) вообще кто-нибудь вроде Ируки-сенсея был бы куда полезнее одноглазого, который на самом деле не одноглазый.       А ещё мы поначалу и ладили между собой, как нинкен с Торой-тян. И всё это – бедному ветерану-АНБУ.       В общем, спасибо Листу за Джи. Этот уж точно всё умеет: и морду набить, и объяснить так, чтобы даже я понял. И за Асуму-сенсея тоже спасибо: уж явно он не только от своей широкой души взялся со мной повозиться и подкинул пару папиных кунаев из чакростали. То есть, конечно, он мировой мужик, но чтоб мне год рамена не есть, если он с дедулей не согласовал и не утряс все вопросы, прежде чем научить меня сливаться с Ветром.       Оно, конечно, пока у меня тут есть не особо много: освоенная стихия, дзюцу Малого Прорыва, которое впору обозвать «щитом», пара чакроклинков с умением «удлинять» их Фуутоном – ну дык, кусочек за кусочком, нэ? Я ж тоже не вот так прямо стану Хокаге! Сначала – чунин, потом, малёхо попозже, – джонин, а там как раз и дедуля на пенсию соберётся. Главное – чтоб он посидел ещё годика два с половиной. Я так прикинул, что в полтора-два года всё же не уложусь. Ну, то есть если бы просто шляпа с «огнём» была нужна – можно было бы и попробовать, но надо ж сначала остальных Хокаге превзойти!       Ну а всё остальное я уже продумал – я в квадратной шляпе с кандзи «Огонь», Сакура, Хината и Ино у меня в секретаршах, Учиха – на тренировках и миссиях по уборке сорняков. АНБУ, по моему велению, на пару месяцев плюнут на все дела и загонят нам сволочь Итачи куда-нибудь в безлюдное и пустынное место, а там уж заявимся мы с несколькими сотнями парней и Саске со своим пафосом. И всем, кроме Итачи, будет очень-очень весело. Особенно – мне и ещё тысячу раз мне.       Как бы то ни было, этакая внезапная учёба у наставника десятой команды всё-таки закончилась, как почему-то заканчивается в нашем мире всё хорошее. Тем более, как раз ухитрился вернуться Джи. Согласно плану Саске (как всегда – гениальному, ага), предлагалось к саннину подкатить, показать свиток Фугаку и Минато с описанием расенгана, поспорить по части освоения на что-нибудь важное и коварно предъявить шарик чакры прямо Великой Жабе в лицо. И захапать себе это самое важное, на благо себя и седьмой команды.       Сюрприз-сюрприз! На нашу с Джи тренировку заявилась, совершенно случайно типа, наставница нашей лобастой. Собственно, Сакура и Саске тоже этак случайно подтянулись. И если традиционную «разминку» (это когда я пытаюсь достать Джи вчетвером, используя его наработки по тай, а он легко валяет и меня, и троих моих копий, не особо от своей книги отвлекаясь) Цу-чан, в общем, продремала, то уже на моменте со свитком слегка проснулась. – Всё же Саске-кун – безответственный легкомысленный подросток. Даже удивительно для Учиха, – наш глазастик прищурился и зажёг первое томоэ в глазах, сняв очки. Чем Цу-чан… совершенно не впечатлил, так что она и продолжила, словно и не заметив. – Джирайя, сколько твой предыдущий ученик осваивал расенган? Этот – в меня, как по мне, очень невежливо ткнули пальцем, – с ним лет десять возиться будет.       Извращенец, предатель этакий, усмехнулся и напомнил о четырёх годах, за которые мой папа, пару раз увидев бомбу биджу, с нуля создал её подобие. И то – закончить так и не успел. А ведь он был гением. – Но – свиток, конечно же, в будущем очень пригодится. Пожалуй, я всё-таки попробую обучить тебя упрощённой версии этого дзюцу, и… – В будущем? – хмыкнула глянувшая на почему-то возмутившуюся ученицу Цу-чан. – В очень отдалённом! Четвёртый, хоть ты его и испортил, Джирайя, был гением. И он это дзюцу осваивал четыре года. Четыре! Года! – Цу подалась вперёд, и её эти… эти… эти! Колыхнулись так… в общем – вспоминаем про медитацию. – Сопляк лет десять будет это дзюцу тренировать, и ещё вопрос, получится ли!       Нет, вот так меня давно не обижали! Я за пару месяцев справился! После инструктажа папы, да. Хорошо ещё, что мама тогда отвлеклась на разговор с гостем в моём сознании. Она выбила бы из Минато Намикадзе всё дерьмо за попытку учить меня играть со спичками.       И вот тут у меня от обиды малость сорвало крышу. И я к демону позабыл про гениальный план Саске. Свести руки. Закрутить чакру в разные стороны. Зачерпнуть из резерва, и-и-и-и…. И вот у меня в руке – тот самый расенган, который мне типа десять лет положено учить. Ну что, съели, саннины?       С некоторой скукой Цу-чан и Джи переглянулись. Затем мой сенсей тяжело вздохнул и всё же оторвался от своей типа работы, которой приносит людям радость и вдохновение. А ещё удовлетворение, ага: мы всё же взрослеем, и кое-какие книги Джирайи уже тихонько пошли по рукам Конохи-12. Как ни удивительно – от Шики, у которого в один прекрасный день оказалось полное собрание всего изданного. Согласно его утверждениям, ни единой страницы он так и не прочёл. На вопрос, как же к нему это тогда попало, парень отвечал уклончиво. То есть «напря-я-я-яжно…». – Наруто, для новичка результат просто великолепный…. и всё-таки это – не дзюцу Йондайме. Не расенган.       Вот тут Саске от неожиданности аж второе томоэ активировал и внимательно уставился на шар чакры у меня в руке. Неа, Учиха, это не Хенге, не иллюзия. Это вполне себе то самое, что получается после третьего этапа освоения расенгана. Просто Джи, подозреваю, крепенько звиздит. Или прикалывается в своей милой манере. Вот счас ещё раз возьмёт и спросит что-нибудь в стиле «как съесть слона» или «как звучит хлопок одной ладонью». – Дзюцу Четвёртого – это…       Ксо! Вот в чём разница между нами и шиноби вроде Джи. Вот он вроде сидит, прикусывает перо и о чём-то рассуждает. А вот – почти мгновенно, на полуслове прервавшись, переместился (не иначе, Шуншином!) к толстенной макиваре, и-и-и-и… – Расенган!       Здоровенный, куда больше моего, шар чакры образовался прямо у него в правой ладони за секунду-другую до удара. Отверстие в мишени оно проделало не особо большое, и много вреда реальному шиноби вряд ли могло принести… думал я, пока сенсей не выдернул столб из земли и не развернул его к нам.       Выходное отверстие было та-а-а-аким здоровым, что и без пояснений ясна суть этого папиного смертельного фокуса. Сначала, значит, всю мощь концентрируем на том, чтобы пробить защиту (даже без дополнительных защитных дзюцу укреплённое чакрой тело – мишень прочная) и достать до тушки. А уже внутри тушки эта штука так разворачивается, что хана внутренностям. И всё это – секунда, может, чуть больше, но уже точно не две. Одной рукой. – Вот ЭТО – дзюцу Четвёртого, малыш. До него тебе пока что и впрямь далековато.       Ну и сколько тут меня, ксо, манной кашей будут кормить и за ручку в сортир водить? Хватит, даттебайо! – Через… – я хотел сказать "неделю", но общение с тем же Шикой любого научит быть осторожным. – Через месяц я покажу вам настоящий расенган! – Да ну? – прикольно изогнула бровь блондинка с нереальным бюстом. – Я тебе тогда ожерелье Шодай Хокаге подарю! Только… – Да срать мне на вашу бабскую игрушку! – вот тут наши саннины и мои напарники одновременно приложили ладонь ко лбу. Мда, наверное, местное солнышко голову напекло. – Лучше пусть Джи-сенсей научит меня рисовать взрыв-теги! – Малыш, меня проклянёт вся Коноха. Нет, меня проклянёт вся Страна Огня, – наш белобрысый с горестным видом отвернулся от Цу-чан. И этакая искорка в его глазах мельнула. – Но если ты за месяц освоишь «одноручный» расенган и доведёшь время создания до приемлемого – будут тебе кибакуфуда.       Мля. Мля-мля-мля. А я ведь не умею делать расенган не то что в одной ладони, я и просто без помощи клонов только-только научился его создавать. Нет, раньше просто не пробовал вот так срочно учить, но всё равно… успею ли? А потом я перехватил перемигивание Джи и Цу-чан и слегка прифигел.       У меня такое чувство, что со мной тут, забавляясь, играют. Два старых, умных, битых боевых кота играют с маленькой неопытной мышкой. Только нахрена ж им это сдалось-то?

***

      Знаете, какое средство помогает в борьбе с любой, даже с самой сложной проблемой? Да знаете, конечно, раз уж подглядываете за нашим миром. Разумеется, это – командная работа. Одиночка может очень долго биться лбом об стену. И даже со временем её пробить. Если у одиночки – очень крепкий лоб и если этих лбов может быть несколько сотен одновременно. Только ну его нафиг, такое развлечение, когда есть путь проще и правильнее.       Под этаким девизом «все на борьбу с расенганом!» Сакура и Саске мобилизовали тех из Конохи-12, кто был способен оказать помощь. Не безвозмездно, ясное дело, так что Ино-чан теперь знает моё Ойроке но дзюцу (за каким демоном оно ей сдалось, при том, что она вообще почти красивее Сакуры – понятия не имею!), восьмая команда в полном составе – теневых клонов, ну а Тентен уйдут первые же полсотни моих стабильных взрыв-тегов. Не то чтобы те же Киба или Шино реально могли чем-то помочь – а вот Хината с её чудными глазками легко отсекала заведомо «бракованные» варианты и поправляла тех клонов, что закручивали чакру явно уж как-то через задницу.       Спасибо и пресвятой Яманака Ино, очень умной и развесёлой девчонке, которая после долгих заморочек с теневыми клонами (ещё с тех пор, как смогла выучить их в Конохе из моих воспоминаний) вышла на нехилое такое открытие. Клоны могли помечать свой опыт как «сверхважный» перед развеиванием, и тогда «стук в память», если так можно выразиться, был достаточно силён. Это означало, что воспоминания обязательно нужно обработать и усвоить. А можно и наоборот, «пометить» свои воспоминания как неважные – и научиться пришедшие воспоминания «стирать, не читая». Только тут нужен нехилый контроль и некоторая, что ли, взрослость. Я, чего уж там, ОЧЕНЬ амбициозный и до ужаса гордый засранец, так что и клоны у меня такие же. Признать свои воспоминания «неважными»… это просто охренеть как тяжко!       Да и вообще, в обычных условиях это всё-таки чревато потерей важных данных. Вот мимо твоего клона прошёл какой-то человек. Он показался чем-то подозрительным, но клон отмахнулся от глупой мысли, воспоминания важными не счёл, и «я-оригинал», не просматривая, отправил их в помойку. А стоило бы в спокойной обстановке ещё раз вернуться и проглядеть. Поскольку человек, изображавший какого-то мелкого, скажем, помощника торговца или ученика плотника, двигался как имеющий боевую подготовку, имел походку человека, который выше сантиметров на двадцать и тяжелее на столько же килограмм… В общем, вражеский ниндзя под Хенге.       Но то – в условиях обычных, когда кто-нибудь из моих клонов, допустим, шляется по Селению и высматривает что-нибудь этакое прикольное. Или проводит разведку перед осуществлением очередной пакости. На полигоне же возможность не засорять голову ненужными «бракованными» воспоминаниями была важнее потери данных. Хоть в чём-то, пусть и с посторонней помощью, дотянуться до папы уже вот прямо сейчас, а не когда-нибудь там в будущем – это круто-круто-круто!       Здорово помогла и Тентен, миленькая девушка с «ушками панды» из девятой команды, с которой мы никак не могли наладить нормальные отношения. Во-первых, мне досталось… ну, что-то вроде клубочка с пятью петлями. Предлагалось этой фигнёй разрабатывать пальцы на этакое «шевеление всеми сразу в разные стороны». Используется для разработки руки под метание тех же сенбонов или сюрикенов жменькой, по 4-5 штук за раз, причём так, чтобы каждый шёл точно в цель. Я-то думал, такое только с шаринганом возможно, но фиг там: то ли Гай-сенсей не знает слова «невозможно» и что-то такое выдумал, то ли это – вообще что-то напрочь стандартное и ещё школьное, что я ухитрился прогулять. В любом случае, подошло и для тренировки по «жонглированию» потоками чакры, которым положено закрутиться в расенган.       Ну и, конечно, сосредоточенность, сосредоточенность и ещё раз сосредоточенность. Которую тем легче тренировать, чем больше вокруг летает разного метательного железа из свитков, иногда с подвязанными «хлопушками». Поначалу, конечно, я проклял тот час, когда подарил Тентен авансом два моих «грузовых» свитка для запечатывания – куда большего объёма, чем стандартный… а там, конечно, как-то привык. Тем более что с девятой командой так или иначе придётся иметь дело весь следующий почти год.       Нам тут мило озвучили очередную часть учебного плана. После моего экзамена на расенган и возможной миссии ранга В для седьмой команды настанет год утяжелителей, продвинутой физической подготовки и тайдзюцу. Собственно, для этого и был такой подробный медосмотр в Конохе: требовалось убедиться, что наши тушки уже окончательно сформировались и таки готовы к занятиям с утяжелителями. Конечно, Ли с 14 лет, ещё в Конохе, в них только что не спит, но то Ли, маньяк тренировок и вообще великий экскремент. Короче, в ближайшее время мы надолго станем собственностью Зелёных Зверей Конохи.       В общем, весь месяц, оставшийся до сдачи экзамена на расенган, меня гоняли и моя команда, и несколько человек из Конохи-12. Даже Широмару, сволочь кусачая, свой вклад всё же внёс. Хотя бы тем, что этот месяц не пытался меня подловить и цапнуть от души. С учётом того, как потрясающе взаимодействовали Саске со своим шаринганом, миленькая Хината (вот ей-то, наверное, расенган вполне подошёл бы, но миленькая химе из Хьюга почему-то не заинтересовалась) с бякуганом, Ино, Тентен и Сакура – я не слишком-то понимаю, почему Коноха до сих пор не завоевала мир. Ещё в то время, когда ещё была уйма взрослых красноглазых, да если их подпереть белоглазыми, да сбить вокруг кучу народа с разными полезными хидзюцу и бесклановых покрепче… Впрочем, ну его, завоевание всего мира. По крайней мере, пока с расенганом не закончим.       Предлагал я ребятам и девушкам тоже попробовать освоить, но… Тентен заметила, что ей и по основному профилю ещё пахать и пахать. Ино улыбнулась, как-то хитро закружила вокруг себя несколько цветочных лепестков и мило заметила, что у неё – другой путь. Насчёт Хинаты я так ничего и не понял: она, конечно, уже не та тихоня, что через слово в обморок падала и краснела, но всё-таки периодически замыкается. Пусть и не отказывается просто поболтать при случае, всё же с восьмыми, в отличие от девятых, мы здорово сдружились.       Саске расенган и пытаться осваивать не стал. Это дзюцу – на нейтральной чакре… а у Учихи, со всей его немаленькой силой – слишком тесная привязка к стихиям. Замену он на нейтральной чакре ещё осилит, а вот уже что-нибудь вроде Шуншина нужно привязывать к Огню. Расенган к такому не привязать, это – чистая манипуляция чакрой, без техник и тайдзюцу. А придурок своими жульническими глазками такое не умеет копировать! А из свитка не выучит: привязка к стихиям, да. Бу-у-у-у-у!       Сакура уже умела нечто подобное на медчакре. И могла делать такой вот «мини-расенган», только зелёный и с функцией «антиобезболивающее». Вот всадит такой в плечо, если отвлечёшься, задумаешься о чём-нибудь важном и вечном… и храпеть начнёшь, да, – так весь сон пропадает на несколько часов вперёд (лучше уж подзатыльник, честное слово). Её дзюцу Хи и наш глазастик разобрали по кусочкам, глянули ещё пару раз на мой двуручный «нерасенган» и выдали несколько полезных советов. На мою версию «шара чакры» Сакура ни разу не претендовала и гоняла по своим девчачьим причинам. – Ты ведь сможешь, Наруто? Ты ведь настоящий шиноби?       Чистый, милый взгляд зелёных глазок обещал мне все муки посмертия, если я окажусь ненастоящим шиноби. Ибо ожерелье Цу-чан чего-то там стоило, уж не знаю, чего именно. Не, ну это не совсем ожерелье, это такой прикольный амулетик скорее, и в целом ради понтов рё ну, может, за пятьсот-шестьсот я бы такое на рынке Конохи купил. За тысячу – уже нет. Но то я, а вот Сакура уже твёрдо нацелилась, одолжив его на вечерок-другой, где-то там погулять именно с этой цацкой. Мне не жалко, конечно… но какой же у неё может быть страшный взгляд! Не стоит стоять между Сакурой и её целью, даттебайо!       Да ладно, чего я заморачиваюсь? В итоге ведь всё получилось, как раз на исходе месяца. Получилось даже чуть большее, но это – сюрприз для одного сильно глазастого. Так что Джи не отвертится!       Какаши, наблюдавший за финальным тестом, с грустью захлопнул книгу, глядя на счастливого желтоволосого парня. Похоже, на ближайший месяц его планы накрылись медным тазом. Наруто справился… и, значит, Учиху, во исполнение слова, придётся учить не только продвинутым формам работы с Райтоном, но и Чидори. Шиноби, не выполняющий обещаний, – дерьмо, а не шиноби.       Что ж, месяц был у меня на «одноручный расенган». Месяц у Учихи – на освоение Молнии. Это ж какой он, засранец, гений торговли всё же: сперва сменял у Асумы старые бумаги каких-то вымерших глазастиков на Фуутон для меня, а потом ещё и до Какаши докопался: мол, Наруто учат стихии Ветра, дайте мне Райтон, чтобы быть наравне! И добился-таки, правда, как и я, пока что только самых основ: умение формировать чакру Молнии, умение проводить её через чакроклинок, ну и тому подобная ерунда.       А там седьмая команда посоветовалась и решила совместить приятное с полезным. Сегодня проверим, выиграл ли я спор у саннинов по поводу дзюцу Йондайме… а заодно и докажем готовность к серьёзным миссиям. Поединок с Саске будет считаться для нас двоих «выпускным экзаменом». Такой же, перед миссией с Великим Мечником, сдавали восьмые и десятые. Сакуре поставили отдельное задание. Широмару не участвовал: у нашего собака в личном деле оказалось восемь миссий ранга В. Иначе говоря, он восемь раз выживал в столкновении с вражескими шиноби. На восьмой миссии полёг его прежний партнёр из Инузука…       В общем, встаём на черту, каждый на свою. Отступ за неё – поражение. Расстояние – метров сорок. – Ну что, Саске, готов проиграть? – я сложил печать вызова. – Готов в очередной раз тебе наподдать, неудачник, – усмехнулся тайчо. И наш «выпускной экзамен» начался.       Как обычно, стартуем со старого доброго мордобоя. Зову троих напарников. Четверо на одного – в самый раз соотношение сил против Учиха. Тот, в свою очередь, врубает первое томоэ своих суперглазок. И это уже серьёзно.       Завет Джи – "никогда не сдавайся". Так – и только так. Предвидишь мои движения? В рукопашке у меня восемь рук, восемь ног и до демона слаженная работа, поскольку клоны – это я! Я могу бить противника по почкам, по морде, в дыхалку и коленную чашечку одновременно! И учил меня этому, помимо Джи и Какаши, сам Саске, подбирая оптимальную тактику для своего будущего Хокаге и нынешней тренировочной груши.       Конечно, Саске этим не подловить… с первого раза. И с третьего – тоже, он у нас только что не двужильный. Но я не сдаюсь! Я не отступаю! Я идиот! Тьфу, Саске, сам ты идиот! В общем, после этих лет учёбы я – жутко выносливая многорукомногоногая тварь. И так будет, пока у меня чакра на клонов не кончится.       Первая смена клонов готова. Вторая – готова. На третьей не желающий полностью выдыхаться Саске отскакивает, врубает вторую запятую и тащит из ножен за спиной мамину катану.       Эту штуковину он в своё время нашёл на том полицейском складе, куда, мва-ха-ха, мог пройти я, но не мог пройти он. После освоения фуин вместе с Джи (до высшей премудрости этой очень хитрой науки мне далеко, но и основы дают очень многое!) я даже примерно разобрался, в чём там было дело. Наиболее важные объекты в квартале Учиха защитными барьерами закрывали некие Намикадзе Минато или Узумаки Кушина. А иногда, наверное, и оба сразу. И сдаётся мне, это именно мамина придумка: прописывать в таких местах «по умолчанию» пропуск для этих самых Намикадзе и Узумаки. Ну а я – наполовину Минато, наполовину Кушина… вот мои дети, если они у меня ещё будут, фигушки просочатся через такой барьер. В ночь резни подобные склады и хранилища уцелели: Итачи просто не было до них дела. Мародёры, если они и были… ну, вечная им память. У мамы, как говаривал Джи, склад ума был очень любознательный и отчасти даже пытливый в плохом смысле этого слова.       Когда-то Саске рассказывал, что его мама, ещё когда ходила на миссии, никогда не возвращалась со своей катаной домой. "Дома, – говорила Учиха Микото, – я – жена, мать и домохозяйка, полицейским и шиноби я становлюсь за порогом дома". Вот и оставляла она в участке на хранение своё оружие. В своё время против Итачи его поднять было некому… ну так это было очень неправильное время. И мы попробуем исправить эту досадную ошибку.       Но прямо сейчас Саске готов испробовать эту вещь на мне! И стоит этому помешать!       И снова карусель один в четыре, только на сей раз кунаи против катаны. Кунаи-реплики моих клонов вовсе не развеиваются с одного удара, главное – не встречать удар длинного клинка под прямым углом. Отклонения ещё никто не отменял. И всё равно: очень уж Саске быстрый, под двумя-то томоэ шарингана, так что первая и вторая смены клонов уходят быстро. Но – они дают мне время на короткую мантру.       Я – Фуутон. Я – ветер, я – ураган… И – третья смена клонов. На сей раз мы не уступаем ему в скорости. Как ураган не уступает в скорости лесному пожару.       На третьей смене Саске всё же спотыкается, и развеять её быстро у нашего тайчо не выходит. К тому же я постоянно заменяюсь с кем-нибудь из клонов и пытаюсь пробить его самыми настоящими кунаями. Каждый раз он успевает меня отбросить, но, но, но. Потери от использования шарингана у него – не чета потерям Какаши-сенсея, всё же наш глазастик – Учиха самый что ни на есть природный. И всё-таки шаринган очень даже активно расходует чакру. Учиха у нас на резерв не жалуется, но до меня ему далеко. Вымотать – значит победить, когда его глазки таки отключатся. – Катон: техника Цветов Феникса! – выдыхает отскочивший Учиха пламя прямо изо рта. И на здоровье. Давай, напарник, расходуй себе чакру. У тебя её много, но не такое море, как у меня. Танцевать мы можем долго – но свалишься ты первым. Меня ведь научили одному из величайших дзюцу ещё в Академии! – Каварими!       А ещё мы довели эту технику до самого совершенства. Больше не нужно ставить чакрометки и заранее готовить брёвна или кучи листьев. Достаточно зацепить чакрой подходящий объём… чего угодно. На скалу так не заменишься, а вот на достаточно толстую ветку дерева – вполне.       Я спрыгиваю вниз и Шуншином возвращаюсь в бой.       И снова моя любимая техника, и снова нас против Саске четверо. И снова мордобой с перерывами на дзюцу. Он у нас вообще выработал свой, экономный стиль. Если проблему можно решить кунаями, сюрикенами и взрыв-печатями – Учиха так её и решит, напитав при этом тело чакрой для скорости и прочности и используя своё жульническое зрение.       Думаю, Саске любого чунина не из элиты подобным вполне способен уработать. Но я – не самый простой противник, и я, ксо, несколько лет подряд дрался с ним почти каждый день.       И снова Саске одним тай, чередуя его с катаной и парой кунаев, уделывает четверых оранжевых парней… чтобы посмотреть на лыбящиеся морды ещё четырёх. – Ну что, Учиха, танцуем дальше? – Пожалуй, – напарник крутанул кунай и мерзко ухмыльнулся, – перейдём к поцелуям.       Светлые Ками, заберите куда-нибудь эту язву и верните старого доброго молчаливого засранца! Я знаю эту комбинацию печатей! Что ж, любое моё дзюцу он опередит. Но не это. Специально под такой бой готовил. Да и время показать Джи, что последний месяц я не балду пинал вместе с половиной Конохи-12.       Рядом с Саске тем временем появляется его клон, и они выдают сразу два огненных дзюцу: – Катон: Облако Пепла! Катон: Большой Огненный шар!       Ого, а первое – это что, подарочек от Асумы-сенсея? Впечатляет, да. Здоровенное пепельное облако, вдобавок подожжённое и усиленное Огненным Шаром, несётся прямо мне в рожу. Что ж, время выкладывать свой козырь. Два клона ставят барьер… который долго не протянет, ну дык – долго и не надо. Время зажечь тот самый, «одноладонный», расенган, и на сей раз он у меня ещё даже побольше, чем у Джи, получился. И последний клон добавляет чакру Фуутона. А всё вместе это… – Фуутон: Расенган!       Кроме стихии Ветра, Асума-сенсей успел показать мне только усиление оружия чакрой Фуутона и простенький Малый Прорыв. Этакая небольшая вращающаяся сфера воздуха, даже больше на вентилятор похоже. Не чета ударной технике Великого Прорыва, ну так не всё сразу, не всё сразу. Зато именно эту технику за месяц тренировок удалось запихнуть в расенган, а заодно и сделать его побольше, чем убожество, получавшееся у меня в самом начале.       Так что спокойно иду вперёд. Фуутон: Рассенган – отличный щит против огненного дзюцу, он просто отклоняет огонь в стороны. Хотя, конечно, сказать, что мне прохладно и приятно – это уж фигушки. Обосраться как жарко, края одежды тлеют, но я иду вперёд. Именно сейчас, пока сам Учиха нихрена не видит, самое время!       Огненный шторм наконец останавливается, и перед Саске предстаю я во всём своём великолепии – совсем рядом, с ещё крутящимся «пропеллером» Фуутона, и угасающим расенганом. Я подхожу почти совсем к его линии, осталось чуть-чуть! – Райтон! – Учиха снова выдёргивает из-за спины катану, и по ней начинают бежать сполохи молнии. Саске пафосно поднимает клинок… и прищуривает глаза. Отлично! Это то, чего я ждал! Сейчас он слегка ослеплён своим же дзюцу, и мой фокус должен пройти.       Резкий всплеск молнии, но вместо того, чтобы попробовать пустить её по земле и подловить меня в электрошок, поганец делает шаг вперёд и всаживает клинок в меня! Засранец! Ксо-о-о! Так же больно, как было, когда я впервые полез в трансформаторную будку. Какого биджу мне там понадобилось? Так ведь на ней было предупреждение: не влезать! Опасно для жизни! Жутко же интересно, что там такое!       В общем, было так же хреново. Но я не сдаюсь! И никогда не сдамся!       Последним усилием бью гаснущим расенганом по его руке, и напарник отдёргивает её, оставляя катану фигачить меня этими уродскими сполохами. И-и-и-и…       И на месте меня, проткнутого клинком, появляюсь вполне свежий я, который и ударяет Саске расенганом в грудину. Ну, не совсем уж я и зверь, ясное дело. Это, так сказать, «полицейская версия» расенгана, которую мы с Саске всё же довели по расчётам родителей до ума. Правда, впервые она у меня только вчера получилась, ну дык – вот и замечательный, крепкий объект для правильного экскремента!       Саске хватается за грудь, отступает на два шага и падает на колени, упираясь руками в землю. Ну а я возвращаюсь Заменой на клона обратно, с этой катаной мамы Саске в брюхе. Хорошо ещё, хоть не в печать бил, засранец, понимает, что к чему. Ну а я… правильно, Учиха видел, что бьёт меня-оригинала. Вот только катану-то зря выпустил, да и молнии ему сбили-таки зрение. Так что клон успешно заменился на меня, врезал ему «полицейкой», а потом обратно заменился на настоящего меня. Рокировка, ксо!       Правда, мне за бой тоже досталось, и я тоже падаю на колени и упираюсь ладонями в землю. Мы сталкиваемся почти лоб в лоб. – Двойное Каварими, значит, да? Неплохо. Ну и что тебе, придурок, мешало первым пустить клона и только потом замениться на него?       Тормозит Саске, тормозит. – Клона ты бы просёк и насторожился бы. А так – всё сложилось! И да, Саске-теме, ты проиграл! Ты – за чертой!       Учиха сплёвывает кровью. – Бой… ещё… не закончен!       Еле-еле удерживаясь на одной руке, вторую он заносит для удара. Я даже примерно узнаю эту простенькую, но всё равно отличную задумку: боковой в височную область. Это лбом понимающие люди могут выбить костяшки кулака противника или вовсе вывихнуть ему кисть, больно уж прочна лобная кость. А вот хороший боковой отправит почти любого на покой, и только от силы и точности зависит, на временный или вечный. Собственно, такой же удар пытаюсь нанести и я.       И вот тут нас разносит в стороны. Кто раньше получил пинок – скажет теперь одна Сакура. – Техника Призыва! – слышу я перед тем, как окончательно вырубиться. Из меня выдёргивают клинок, по плечу начинает ползать какая-то склизкая мерзость. – Кацую-сама, помогите мне подлатать этих двух идиотов!       И на этом свет всё-таки выключают. На остатках воли всё же удерживаю часть концентрации.       Потому что наш поединок шёл на скале, перпендикулярно земле. И всё так же перпендикулярно обычной поверхности мы, двое генинов из седьмой команды, и лежим. И Сакуру, которая сейчас будет нас латать, тоже не смущает необычная для гражданских поверхность и соответствующий наклон к земле.       Хатаке Какаши, приподняв протектор, убедился, что серьёзных повреждений седьмые друг другу всё же не нанесли. Сакуры, с её почти готовым В-рангом ирьёнина и помощью Кацуи-сама, вполне хватит, чтобы привести обоих в тонус. Как следует отоспятся – и к завтрашнему дню будут вполне себе здоровы.       Копирующий вновь закрыл последний подарок Обито протектором, откинулся на спину и улыбнулся под маской. Одно слово: выросли. Те шумные, надоедливые, глуповатые детишки-двенадцатилетки, пусть и с изрядным опозданием, стали вполне себе умелыми, сильными и достойными шиноби. Конечно, это только начало пути, и всё же, и всё же. Конечно, в свои двенадцать Какаши уже половину жизни был чунином и готовился получить следующее звание, но правильно ли это было? Возможно, именно это и есть ростки нового мира, в котором дети растут постепенно, не спеша, – и, тем не менее, превосходят своих предшественников?       Что ж, своих детей у Какаши никогда не будет, как и нормальной семьи. Не для него это. Но… но очень часто ученики становятся не менее близкими, чем родные дети. Пожалуй, Копирующему стоит кое-что уточнить во время очередного визита в Коноху. В конце-то концов, Наруто – на особом положении, а вот опекуном Саске вполне себе считается джонин-сенсей седьмой команды.       Слегка озадаченный Джирайя провожал бывшую напарницу к портальной площадке в Коноху. С высоты прожитых лет его всегда удивляли некоторые мелочи. Например – он, более чем на 30 сантиметров превосходящий Цунаде в росте, никогда не ощущал себя рядом с ней великаном. Создавалось дурацкое впечатление, что они – одного роста. Уж очень уверенно, спокойно и по-хорошему нагло держалась второй саннин.       Перед порталом в Коноху последняя Сенджу расстегнула ожерелье и положила его в ладонь Джирайи. – Держи, напарник. Передай своему сопляку, что он меня впечатлил. Пусть носит до своих шестнадцати, желательно, не снимая больше чем на день-два. По некоторым причинам мы вынуждены запустить проект девять раньше, чем планировали. – Так во-о-о-от оно что, – присвистнул беловолосый, подкидывая спрессованную до невероятной плотности чакру Шодай в воздух. Ожерелье, само собой, ничем и не выдало, что оно – ожерелье необычное, спокойно себе приземлившись обратно в ладонь. – А я-то думал, напарница, какого биджу ты на парня так взъелась. Значит, тебе приказали всучить ему эту штуку. – Именно, – хмыкнула блондинка с огромными… хн… глазами. – Остальное пусть сенсей поясняет. Есть две новости, и обе для твоего ученика плохие. Так что забудь пока про обучение высшему фуиндзюцу, придётся сосредоточиться на ударных техниках и проекте девять. – Проект девять, да? – горько усмехнулся Джирайя. – В конечном итоге сын героев, мой крестник и вообще неплохой шебутной парень Узумаки Наруто всё же станет проектом девять? А если я решу иначе? Запечатаю творение Минато напрочь, заколочу дверь и выброшу ключ куда-нибудь подальше? Парень и без силы Кьюби вполне себе дорастет до S-ранга лет так через десять, если не раньше. – Узумаки – твой ученик, и ты в своём праве, – пожала плечами напарница Великой Жабы. – Но я бы на твоём месте сперва выслушала новости сенсея. – Я выслушаю, – кивнул Джирайя, крутанул в руке невесть как возникший кунай и спрятал его в рукав. – А ещё хотелось бы выслушать, что случилось с твоей гемофобией. Что-то ты не торопилась падать в обморок, глядя на этих двоих ребятишек.       Сенджу Цунаде, саннин, Легендарная Неудачница, единственный на все великие и малые страны медик S-класса и последняя представительница некогда могучего клана Сенджу улыбнулась. Нагло, дерзко, чуточку прищурившись. Как улыбалась когда-то куда более сильным и опытным, чем молодая Сенджу, противникам. И те быстро задумывались: а действительно ли они – более сильные и опытные, или вот именно сейчас настал момент для тактического отступления на заранее подготовленные позиции? – Джи-кун, в конечном итоге гемофобия – не более чем болезнь. Да, она затрагивает больше психику, чем, собственно, организм, но психика – всё равно часть человека, и отклонения в ней – не более чем болезнь. А о болезнях и методах борьбы с ними я знаю всё.       Джирайя из клана Гама, саннин, великий сеннин, не менее великий воин и разведчик, не менее великий писатель и уж точно не менее великий извращенец пожал плечами и совершенно в нарутовской манере поскрёб затылок здоровенной пятернёй. – Цу, ты у нас, конечно, великий медик, но со своей фобией ты почти тридцать лет ничего сделать не могла.       Сенджу оглянулась ещё раз на седьмую команду, наконец перелезшую с «вертикали» на нормальную землю. И не могла не восхититься филигранной даже по её меркам работой медика «седьмых»: потоки медчакры латали травмы, трещины в рёбрах, вывихи, отбитые внутренности у обоих так называемых «бойцов» почти синхронно, методично, точно, не оставляя недугу ни шанса. Конечно, здорово помогала Кацуя-сама – но и тут стоит похвалить ученицу за вызов точно отмеренной небольшой части великого слизня из Леса Костей. Именно столько, чтобы хватило в качестве регулятора лечения двоих шиноби – и не более. – Ну почему же, – Сенджу вспомнила, что напарнику стоит всё же ответить, – вполне себе могла. Просто… почему пьёт алкоголик? Почему скуривается или закидывается какой-нибудь дрянью наркоман? Неужели только из-за сформировавшейся физической и химической зависимости?       Джирайя, конечно, профессиональным ирьёнином не был, но в болезнях разбирался достаточно неплохо. В конце концов, у него был слишком обширный опыт, особенно по части нанесения травм и получения таковых. Ну и с вредными для организма веществами, как и их потребителями, он встречался в предостаточном количестве. Так что и с ответом не задержался. – Как правило – нет. В конце концов, такого рода зависимость в не самой дорогой больнице Хи но Куни вполне могут вылечить и без ирьёнинов. Некоторое время потребуется, но – не так уж и много, не так уж и дорого будет стоить. Ну а ирьёнин… – Для ирьёнина С-ранга убрать «ломку» – вопрос суток. Для меня – работа на полчасика или меньше. Только это проблему в девяносто пяти случаях из ста не решит. Алкоголик пьёт потому, что хочет пить. Наркоман тянется к своей отраве потому, что ловит от этого кайф. И если не найти что-то, способное заменить этот самый кайф от дряни вроде абсента или «чёрной розы», больной вновь вернётся к прежнему образу жизни. В общем-то, поэтому я не видела причин что-то делать со своей гемофобией. Вылечить её было можно, но зачем? Ни Дана, ни Наваки это не вернёт. Рано или поздно всё вернулось бы на круги своя. Я, напарник, была, знаешь ли, вполне довольна своей жизнью. Веселье, угар, азарт, – и плевать, ставить на красное или на чёрное: всё равно ведь каждому известно, что в итоге всегда выигрывает казино. Заработать рё на новую порцию угара, сам понимаешь, для меня не проблема. Немного угнетали редкие миссии от Старого Хрена, ну да слишком часто он не беспокоил и расплачивался честь по чести. Признаюсь, эти миссии раздражали и вызывали дикое желание навсегда порвать с Конохой, уже по-настоящему… но в то же время на них я чувствовала себя живой. Вроде как – не только свищ прямой кишки у какого-нибудь зажравшегося феодала могу лечить, глубокомысленно озвучивая, что перед нами болезнь, способная перейти в раковую опухоль.       Беловолосый шиноби ухмыльнулся. Нет, прямым мошенничеством его напарница, само собой, никогда не занималась и вообще, озвучивая диагноз, говорила правду и только правду… просто не каждый пациент получал ВСЮ правду. Ну а облегчить чуть больше положенного кошелёк мнительного толстосума, отчего ни тот кошелёк, ни тот толстосум не особенно и не похудеют, – в этом ничего особенно плохого и нет. И всё же, и всё же… – Да, Джи, конечно, – только отмахнулась кареглазая блондинка от попытки уточнить, что же такое всё же случилось с гемофобией. – Я к тому и веду. Мне, знаешь ли, стало стыдно… мне просто стало стыдно, когда я начала возиться с этой розововолоской. Слишком уж она упахивалась, слишком упорно поднималась, крепенько получив на тренировке, и вообще, все эти седьмые – сплошь какие-то «слишком». Мне вот потихоньку стало стыдно. Так и представилось: очередной бой, в который пойдут все до единого «листики», в том числе и эта девчонка. И демона с два она согласится спокойно себе стоять в тылу на «сортировке» или горшки за ранеными выносить. Полезет ведь в самое пекло за своими двинутыми напарниками, как тот же Наваки. А что я? Буду сидеть в тылу и надираться сакэ, поскольку не переношу вида крови? Такое тоже бывало, когда, по мнению нашей Обезьяны, присутствия медика моего класса не требовалось.       Джирайе оставалось только застыть и даже дышать через раз. Не часто напарница, особенно в трезвом виде, баловала такими откровениями, и потому не стоило её прерывать неуместными вопросами. Последняя Сенджу, прикрыв глаза на пару секунд, закруглилась с импровизированной исповедью. – Вот и подумалось мне, что генин Харуно Сакура заслуживает настоящего сенсея, а не Легендарную Неудачницу. И я решила, что стоит попробовать дать ей побольше времени, сил и знаний. Стоит прикрыть таких, как она, листиков, пока они не расцвели по-настоящему. И я это сделаю. Не как Легендарная Неудачница, а как саннин и великий шиноби. Как будущая Годайме Хокаге. Впрочем, – усмехнулась блондинка, разом теряя сотню очков в пафосе и серьёзности, – всё это ещё впереди. Ну а по части дурных новостей тебя и нынешний Хокаге просветит. Что до гемофобии… есть много способов борьбы с подобными психическими заболеваниями. Я выбрала один из них, оптимально для меня подходящий. Он сработал, знаешь ли. Это всё, что тебе нужно знать. И не болтай пока об этом исцелении. Я надеюсь преподнести парочку сюрпризов незваным гостям, если таковые объявятся на нашем экзамене.       И последняя Сенджу наконец решительно двинулась к портальной площадке, чтобы перенестись в Коноху, чуток отдохнуть и двинуть в Госпиталь. Курсы для инструкторов, которые в будущем станут потихоньку, по слегка упрощённой программе плодить полевых ирьёнинов С-ранга, сами себя не проведут.