Время героев. Солнечное утро

– Песчаная ловушка! – Покров Молнии!       В последние мгновения жизни Самуи было особенно обидно осознавать, что она, именно она допустила ошибку, и теперь из-за неё Каруи и Омои погибнут. То, что и сама блондинка тоже умрёт с ними, было, в общем-то, не так уж и важно. Не стоило, ой не стоило лезть на эту команду, но кто же знал…       Шиноби – не самураи, но многое у них позаимствовали. Ниндзя знают, что в конце пути их ждёт смерть и, как правило, это не смерть от старости. Выполнить миссию ценой своей жизни – обычное дело, и в великих Селениях во время обучения жёстко отбраковывают тех, кто не готов с этим жить и работать. Великие Селения – на то и великие, чтобы не испытывать совсем уж острой нужды в кадрах и не тащить насильно в свои ряды тех, кто не желает быть ниндзя. Или – просто слабовольных трусов. Так что к собственной смерти Самуи, бывший токубецу джонин Скрытого Облака, была вполне готова. В конце концов, её уже год назад должны были повысить, но когда пришёл дерзкий вызов от Скрытого Листа – последним заданием перед повышением стала помощь ученикам Кираби-сама на экзамене. Вот и провернуло Облако тот же трюк, что и Скрытый Туман: понизило Самуи до генина и засунуло её в команду Каруи в качестве дополнительной поддержки. Вместо горячего и не всегда осмотрительного младшего брата.       Жаль только, что не удастся ценой собственной жизни и собственной смерти спасти сокомандников. Этот противник не по зубам Самуи, да и большинству джонинов Кумогакуре, тут бы очень уместен был Райкаге-сама, но – увы, увы, увы.       Покров Молнии ещё держался и плавил песок, смыкавшийся вокруг трёх «молний», но уже сейчас было видно: это – конец. Несмотря на немалый резерв Каруи, несмотря на то, что в технику вкладываются и Омои, и Самуи, спастись не удастся. Не помогла и попытка отдать свиток. Вон он, на поясе у блондинки из Песка, а толку-то? Суна вырастила себе второго Ягуру, безумную тварь, которая имеет почти полный доступ к силе биджу. С одним-единственным желанием: убивать. Убивать, убивать и убивать.       Подобные типы среди шиноби, в общем-то, не редкость, и обращаются с ними в великих Селениях по-разному. Насколько известно Самуи, в Листе с такими работают и пытаются лечить. В Облаке, этак неофициально, подбирают такие миссии, на которых маньяки гибнут с пользой для Селения. В Кровавом Тумане Ягура таких приближал к себе, но Кровавого Тумана больше нет.       Как бы не оказалось, что существует теперь Кровавый Песок, но это уж точно не будет проблемой Самуи, Каруи и Омои. – Коноха Горики Сенпу! – громко выкрикнул знакомый голос.       Жуткий, пропахший кровью и дерьмом песок снесла волна воздуха, возникшая вокруг парня в зелёной бандане, комбинезоне того же цвета и защитных очках. Впрочем, парней почти сразу стало четверо, и трое из них отступили к команде из Облака. – Искусство фуин: тетраэдр!       Команду Облака закрыл барьер, и в этот момент Каруи вырубилась. Собственно, даже с её резервом, вполне дотягивающим уже сейчас до резерва джонина В-ранга, она уже минуту держалась на честном слове. Одна надежда на то, что барьер Узумаки из Конохи продержится дольше. Надежда, так-то, откровенно слабая, если у блондинчика не найдётся козырь-другой в рукаве. – Народ, – чуть обернувшись, бросил оригинал клонов, – отдайте песочникам свиток. Они вас сделали, если что. – Эти трусы его уже давно отдали, – нахально усмехнулась Сабаку но Темари и потянулась за своим супервеером. – Насчёт всего остального – это к брату. – Мне плевать на свиток, – песок вокруг Гаары снова начал складываться в этакую гигантскую уродливую лапу, – мне плевать на экзамен. Мне плевать на правила. Я всегда жил во тьме, обречённый на одиночество. Я был рождён монстром, и только убивая – чувствую себя живым. Такова моя сила.       Лапа потянулась к Наруто, и Самуи вздохнула. Вообще-то блондинчик, пусть и шумный, и довольно дурной, был неплохим симпатичным парнем… но вот зря он полез вперёд своей собственной тушкой. Когда псих-песочник его раздавит – исчезнут и клоны, и его барьер.       Вот только козырь у Узумаки из Конохи всё-таки нашёлся. И какой козырь! Огромный хвост из красной чакры выметнулся их спины парня и перехватил песчаную руку. Самуи даже поневоле усмехнулась: армрестлинг в Облаке был весьма популярен, и происходящее чем-то напомнило перетягивание на руках.       Нет, ну это же надо было так вляпаться! Сразу два джинчурики на одной с ними поляне! Да они сейчас тут всё разнесут на атомы! – А ведь мы похожи, Гаара-кун, – негромко начал листик. – Я, знаешь ли, тоже жил во тьме, и с друзьями у меня всё было очень хреново. И монстром меня тоже называли. И знаешь, почему это было? Потому, что вёл я себя как последний недоумок! Как ты – прямо сейчас! Какой смысл добивать тех, кто уже сдался? И убивать – отстой! Настоящую силу обретаешь только тогда, когда защищаешь дорогих тебе людей!       Самуи пожала плечами. Странные какие-то эти коноханины. Смысл добивать сдавшихся очень даже есть. Оставлять живых врагов за спиной – верный путь к тому, чтобы очень быстро оказаться на похоронах. В качестве главного участника. Так что пока Омои пытался откачать свою напарницу – Самуи собирала чакру для своего удара.       Ударить, когда исчезнет барьер – и бежать куда подальше от места столкновения двух джинчурики. Оба, конечно, сущие слабаки по сравнению с Кираби-сама… Но увы: Киллера Би здесь нет. – Единственный дорогой мне человек попытался убить меня в шесть лет, – невозмутимо ответил сложивший руки на груди красноволосый мальчишка с безумием в глазах. – Поначалу я не понял, зачем ты набивался в друзья. Но мне объяснили. Ты – такой же, как он. Хотел подобраться поближе, втереться в доверие – и потом убить. Мама хочет твоей крови. Я хочу твоей крови!       Песчаная лапа усилила нажим и чуть продвинулась вперёд. В ответ из спины джинчурики Листа вырвался ещё один хвост и вцепился в песок джинчурики Суны. – Похоже, без этого не обойтись, да? – на удивление беззлобно, печально даже как-то отозвался листик. Поразительное спокойствие для «силы человеческой жертвы». Лист ведёт свои эксперименты по созданию «идеального джинчурики»? Обязательно нужно доложить об этом Райкаге! Но для начала – неплохо бы выжить…       Тем временем парень продолжил: – Ладно, можно и так. Шукаку, я знаю, что ты меня слышишь. Отчего бы тебе не подождать до встречи на арене? Гаара-кун, уймись. Там, на глазах тысяч зрителей, мы сойдёмся в поединке не как монстры, не как убийцы, но как достойные шиноби достойных Селений. Воля Огня против Воли Ветра. Оставь в покое мою родственницу и её команду! Твой противник – я!       И несостоявшийся джонин Скрытого Облака (точнее, джонином Самуи должна окончательно стать после экзамена) с удивлением увидела, как подалась назад песчаная лапа. Вот только безумия в глазах маньяка из Суны даже прибавилось. – Надо же, тюремщик Кьюби! Что ж, это будет даже забавно. Там, на арене, я похороню и тебя, и моего девятихвостого братца! И, может быть, буду даже иногда ухаживать за твоей могилой, мва-ха-ха! – Катон: Большой Огненный Шар!       Мощная волна огня пронеслась между двумя джинчурики, и когда она спала – перед командой детей Казекаге стояли только Узумаки Наруто, Учиха Саске и Харуно Сакура. Команда облачников куда-то делась. – Это будет любопытно, – решительно сдёрнула веер с плеча Темари. Отскочивший влево Канкуро выпустил нити чакры и потянулся за свитком, готовясь распечатать марионетку.       И оба застыли, когда равнодушный голос заметил: – Канкуро, Темари, прекратите это, или я убью вас. Перед нами – клон Узумаки, без ТОЙ силы. Значит, рядом с ним – тоже клоны. Я не собираюсь сражаться с теми, чью кровь не могу получить. За мной… хотя лучше так.       Гаара свёл руки, и большая часть песка с поляны убралась в огромную флягу за спиной. Оставшийся превратился в небольшую платформу и поднялся в воздух. Гаара легко запрыгнул на песчаный ковёр и глянул на своих напарников. Те тяжело вздохнули и с привычной уже в общем обречённостью последовали за младшим братом. Песочный ковёр поднялся выше и взял курс на огромную башню. На финиш второго этапа.       Клоны седьмой команды развеялись.

***

– Узумаки, потом объяснишь, зачем я это делаю. Или будешь должен.       Наша красавица (которая, между нами, иногда такое чудовище!) держала стандартную «мистику» над Каруи. Не, я знаю, конечно, что шиноби других Селений – потенциальные (а иногда и вполне реальные) враги, тратить чакру на помощь им нерационально, особенно с учётом того, что Сакура-то у нас не ахти какой гигант по части резерва. Но – ничего не могу с собой поделать.       Как замечательно, что не все в Конохе умеют делать Шуншин без печатей, как наш ленивый сенсей. И как замечательно, что в нашей команде есть парень с шаринганом и полным неуважением к авторскому праву. Шуншином мы, все трое, и уходим. И появляемся прямо перед командой из Облака. И у них – проблемы: Омои и Самуи пытаются хоть как-то откачать Узумаки, лежащую без сил. Либо у них нет медика в команде, либо их ирьёнин – это Каруи. Я оборачиваюсь к Сакуре и принимаю жалобный вид. Как она сама говорит: блондинчик с просящими голубыми глазами выносит мозги.       Я говорил, что не собираюсь подражать Саске, возрождать, типа, великий клан Узумаки, или творить идиотства вроде стаскивания всех красноволосых подряд в Лист? Ну да, говорил, конечно. Но совсем уж неожиданно понял, что родственники, пусть и дальние – это круто. И пусть даже у нас – разные протекторы, я всё равно не хочу, чтобы Каруи тут загнулась! Поэтому сразу же, как только мы под прикрытием Большого Огненного Шара убрались подальше от песочников, я уставился с мольбой на нашего ирьёнина. Глазки попечальнее, пошире, указать взглядом на бессознательную красноволоску… – Нет. – Сакура, пожалуйста! – Нет, нет и нет!       Вообще-то, это на неё лет с шестнадцати иногда работает. Кое-какие усилия наши с Ино действия всё же принесли, и Сакура вполне себе считает меня привлекательным. К сожалению, дальше дело не шло, но – путь в тысячу ли начинается с первого шага! – Сакура… – Ладно, вроде бы песочники уже далеко. Широмару?       Нинкен гавкнул, и Саске с интересом прислушался. – Гаара с командой направляется к Башне. Других команд поблизости нет. На три часа в пяти километрах – прайд тигров, пять особей, но они сыты, нападать не будут. Привал.       И вот на коротком привале Сакура и занялась помощью Каруи, выдав мне эту дурацкую фразу про «будешь должен». – Вишенка, а то я и без того для тебя в лепёшку не расшибусь!       Омои – дерево вроде меня, надо думать, а вот Самуи приглядывается ко мне с интересом. Гораздо, гораздо позже, когда я более-менее научился понимать женщин, я примерно осознал, что этот взгляд значит. Самуи был очень любопытен парень, который готов выложиться ради, в общем-то, равнодушной к нему особы. Это неплохой парень, такого на самом деле неплохо бы привязать к гораздо более благодарной и умной девушке, особенно если она блондинка и у неё есть то, что у розововолосой по сравнению с Самуи в зачаточном состоянии.       В общем, ничего особенно страшного с Узумаки Каруи на самом деле нет. Так что спустя полчаса она уже самостоятельно передвигается, даже пытается шутить (хоть и видно, что колбасит её после встречи с милым дружелюбным парнем по имени Гаара). А вот Самуи и Омои слегка насторожены. Впрочем, облачники – хорошие ребята, так что быстро поясняют, что их так напрягает: – Райкаге приказал отделать листиков… а мы приняли их помощь… и лечение их медика… а на полигоне везде камеры… Эй-сама нам наваляет и выгонит из Деревни…       На месте Омои я бы так не беспокоился. Успели мы познакомиться с Киллером Би, братом Райкаге, когда тому вздумалось распевать рэп прямо перед «Новым Ичираку». Мне кажется, он здорово мне кого-то напоминает, но вот кого? Жизнерадостный, до жути весёлый, крутой и добрый чувак, который за дорогих себе людей всегда впишется, при этом малость двинутый на всю голову… нет, что-то никто не вспоминается. Но в любом случае, Би сам с ребятами уйдёт в нукенины, если их выгонят. А этого Эй в любом случае не допустит. Меня-то тоже хрен бы кто в нукенины отпустил, если б я дошёл до идиотской мысли свалить из Конохи. – Знаете, если у вас будут проблемы с Райкаге – Узумаки всегда примут в Листе! – уверен, дедуля не откажется от таких продвинутых кадров, способных сопротивляться джинчурики. – Так что выше голову, Омои-кун! – Между прочим, – не унимается Сакура, которой всё это не нравится вот совсем, – вы нам должны. Наруто вытащил вас из той ещё задницы. Как минимум… – Красотуля, – прерывает её Самуи, – какой у вашей команды свиток?       Свитков у нас, ксо, четыре. И все четыре – «земля», чтоб её заземлило куда-нибудь! Что я громко и озвучил. Грудастая блондинка вытащила откуда-то из-за пазухи их собственный свиток и отдала нашей фурии. – У нас есть лишнее «небо». Держи, и спасибо за помощь.       Во имя Учихи и во славу его Сакура принимает свиток и цепляет его на пояс. М-м-м-м, миссия выполнена? Нет, идти к башне рановато. Нужно ещё пересечься с ребятами и помочь им. Кстати… – А откуда у вас второй-то свиток? – Оттуда же, откуда у вас – второй, третий и четвёртый, – хищно усмехнулась Самуи. Какого всё же хрена эта куноичи делает на экзамене-то? Или она тоже какой-нибудь большой шишке в Облаке ухитрилась в суп нагадить? Совсем как наш белоглазый семпай, сгинувший в этом Ши но Мори… может, и так. – Отобрали, и кстати – у листиков. Так что, считай, возвращаем вашу собственность. – Самуи-сан, – зачёрпываю самую малость чакры Кьюби, и мои глаза, надо думать, краснеют. Омои и Каруи нервно вздрагивают, а вот старшую куноичи этим так просто не пробить. Вот зуб даю – подставной джонин! – Самуи-сан, надеюсь, они живы и целы? – Живы, блондинчик, живы. Насчёт «целы» – уж извини, но мы не на пикнике. И вообще, считайте, что после сегодняшнего калечить никого с вашим протектором не будем. А вот всё остальное, знаешь ли, не обещаем. – Сегодня вечером я вашу больную ещё осмотрю и поправлю, если что-то не так. Завтра утром она будет вполне здорова. Не вздумайте ночью что-то учудить: очень сильно пожалеете. Потом можно разбегаться. – Как скажешь, красотуля, как скажешь, – Самуи на самом деле очень благодарна и потихоньку начинает задумываться.       Дело в том, как мне объяснил Омои ещё в Селении, что в командах Облака на самом деле довольно мало ирьёнинов. Это такая своеобразная… политика. Типа – не подставляйтесь, умейте побеждать, осторожничать и так далее. В своё время их госпиталь на контрактной основе школила Цу-чан, уже покинувшая Коноху, – но, узнав про политику с командами, выписала в челюсть Райкаге и ушла себе дальше странствовать.       Широмару гавкает, и Саске уточняет положение. Впереди – засада трёх неслабых шиноби, от которых пахнет водой. Не надо нам сейчас столкновений с Амегакуре, так что спокойно, по дуге их обходим. Всё-таки сенсор в команде – это жульничество! Хотя о чём это я? Сенсор в команде – необходимая вещь! А если кто-то, как наш Глазастик, не озаботился добыть сенсора – так ему, придурку, и надо!       И как обычно, ничто не предвещало беды. Кроме ветра, сдувшего облачников к ближайшим деревьям, и змей, примотавших Самуи, Каруи и Омои к стволам. Не знаю, то ли дело в том, что мы круче облачников, то ли просто нас слишком хорошо школили на Мьёбокузане, но мы выстояли, все четверо. Делов-то – прицепиться чакрой к поверхности, как будто идёшь по воде, и держаться, держаться, держаться… пока можно сделать только это: даже печатей в таком урагане не сложить. – Ку-ку-ку, – одиночка с протектором Кусы откинул шляпу в сторону и неторопливо прошёл вперёд. Точнее – прошла. Девушка? Кто это вообще такая? – У нас маловато времени, слишком уж забит Ши но Мори кинокамерами, охраной экзамена… но я всё-таки хочу сначала оценить ваш уровень. Хищнику иногда приятно поиграться с добычей.       Учиха поднял защитные очки, которые немного мешали действию шарингана, и врубил свои глазки. – Джонин. Сильнее сенсея. Тройка, сигнал в Коноху.       Я сложил печать, создал и развеял клона. Теперь об угрозе узнают в штабе. От моего клона, который там сидит.       Значит, у нас – гость. И нам сейчас придётся смахнуться с ещё одним ниндзя высочайшего уровня. Что ж, уж лучше здесь, иначе он вполне способен найти нас в толпе граждан Конохи. Погнали!       Ага, погнали, как же. Жуткое Ки пригибает нас к земле. Нет, я знал от Доброго Призрака, что Орочимару силён, но такое… как с ним вообще Итачи дрался? Или это он нас щадил? Или это всё же не Орочимару? Неважно! Я… не… сдамся! Я – Узумаки Наруто, будущий Хокаге! И я поднимаюсь – честно говоря, уж не знаю какими усилиями. Мне кажется, что сейчас и чакра Лиса не поможет – только воля, только что-то глубоко личное. Поднимаюсь я – и поднимается Сакура, у которой с чакрой, вообще-то, не очень. Зато – очень и очень с волей. – Добыча может быть сколь угодно храброй, – доносится от вышедшего к нам человека с протектором Травы. – Но жить ей или умереть – решает хищник. Хотелось бы посмотреть, достойны ли вы моего внимания. Защищайтесь или нападайте… мне, признаться, всё равно.       Вообще-то, самое время подумать о тактическом отступлении. В смысле – свалить куда подальше… но как же с облачниками? И всё-таки спрашиваю: – Сваливаем? – И далеко же мы от кого-то вроде Джирайи убежим, – усмехнулся напарник и сложил печать. – Схема три. – Фуутон: Великий Порыв! – Катон: Большой Огненный Шар!       Вал огня, усиленного моим ветром, накрывает противника. И снова – теневое клонирование. Один из парней убирает Сакуру подальше, с двумя другими и Саске лезем в ближний бой. Предсказуемо, когда спало пламя, эта странная куноичи была целой и невредимой.       Как ни странно, тайдзюцу и кендзюцу – неплохие средства против высокоранговых шиноби. Сравниться в ниндзюцу с монстрами, которые долгие годы отлаживали свои коронные техники, выстраивали тактику под их применение, пережили сотни боёв, нам всё-таки пока тяжело. Даже с шаринганом Саске и моим пока ещё не особенно дружелюбным квартирантом. А вот старый добрый кунай под подбородок или лезвием чакры с того же куная в брюхо – оно никому ещё пользы не приносило. Если противник знает уйму техник – не дай ему сложить печати, даттебайо!       Я – ветер, я – ураган…       Когда в драке на мосту мы навалились на Итачи – он отмахался от нас за счёт жульнического додзюцу. Со всей нашей скоростью и сработанностью подонок видел наши движения, просчитывал траектории, выделял наиболее для себя безопасную… У этой бабы шарингана нет. И, такое впечатление, вообще в теле нет костей! Она легко уклонялась, била руками, как какими-то плётками, изгибалась так, что у нормального шиноби позвоночник давно в трубочку свернулся бы… и мы всё ещё никак не могли её достать. Даже пущенные почти в упор кунаи она так же легко пропускала мимо себя. А когда ей надоело играться, она просто пинками развеяла обоих моих клонов и остановила катану Саске и мой кунай… ладонями.       Ладонями. Катану, по которой шла чакра Райтона, и лезвие Ветра с моего куная. Твою мать, это всё-таки Орочимару под Хенге или нами заинтересовался ещё какой-то крутыш? А в Траве вообще есть такие? Селение-то самое что ни на есть занюханное… – Бывает, что жертва от отчаяния бросается на охотника, – противно облизнула аж подбородок непонятная баба. – Это может быть любопытно, но у нас мало времени для полноценного экзамена. Закончили с тайдзюцу!       И шея мерзкой бабы внезапно резко удлиняется, у неё вырастают клыки и она кусает за плечо… нет, не Саске. Моего клона, который в последний момент поменялся с ним местами. Тот самый клон, который убрал с линии огня Сакуру. Мы отпрыгиваем в сторону, клон развеивается, шея противника втягивается на положенное ей место. – Не трать зря чакру, Узумаки, – бросает мне напарник. – Он сотни твоих клонов просто сдует. Шестая схема.       Что ж, попробуем наш улучшенный вариант комбо, которое прошло с Итачи. Я ведь не только обычные кунаи по этой скотине метал… Так что – для начала наши коронки. – Расенган! – Чидори!       Положить руку на плечо Саске. И-и-и-и… – Хирайшин! – Хирайшин!       Возникнуть из техники папы рядом с подонком, который наконец-то не успевает отреагировать. И получает Чидори от Саске, которого я перекинул на свою метку, и расенган от меня.       А левой рукой я подкидываю в воздух кунай с ещё одной меткой. Уже не моей. И… – Шаннаро!       Подхватившая свой кунай Сакура вкладывает всю свою жуткую силу в удар по башке этой сволочи. Думаю, не так уж её удар уступает по силе моему расенгану.       Не стоять на месте. Нельзя долго стоять на месте в бою. И сразу же после нашего комбо мы уходим в Шуншин. – Готов?       Возникший рядом с нами Широмару пару раз гавкнул. Учиха с досадой сплюнул. – Как бы не так.       Из бесформенной груды мяса и костей, раскуроченной расенганом, Чидори и кулаком Сакуры, высовывается рука, а затем куча словно отрыгивает из себя нового противника. Худого, бледного и высокого человека с протектором Звука.       Подонок противно облизнулся и пару раз издевательски похлопал ладонями. – Мои аплодисменты, ку-ку-ку! Не будь я бессмертен – мог бы и умереть. Что ж, командная работа на высоте, по тайдзюцу и ниндзюцу – безусловно, зачёт. Гендзюцу… извини, Саске-кун, хорошая попытка, но у меня есть чувства, отсутствующие у обычного человека. Так что второй раз шарингану я не проиграю. Пожалуй, хватит командного взаимодействия. Я хотел бы оценить моего Саске-куна лично. Техника Призыва!       Рядом с нами прямо из воздуха возникают две громадных змеи, одна из которых сразу сносит Сакуру куда-то в сторону. Но – не меня. Потому что я – уже не совсем я.       Мой Фуутон не подойдёт для противостояния Орочимару. Судя по началу, змеиный саннин владеет этой стихией получше меня. Но у меня есть необычный квартирант!       Становлюсь на четвереньки. И – становлюсь не совсем мной. Один хвост! Два! Три! Четыре! Вперёд! – Не смей говорить, что Саске – твой!       Ко всем демонам сношу суперзмею и рвусь навстречу противнику, в котором заметно лёгкое удивление.       Четыре хвоста Девятихвостого Лиса. Великая мощь, великая скорость, великая сила. И – великая немощь. Скотина с лёгкостью уклоняется, выставляет что-то вроде барьеров из змей, легко пробивает мне по горлу, по печени, по коленям, по сердцу… и, понятно, толку с этого чуть. В такой форме я – очень прочная тварь. Но, ксо, как он вообще за мной успевает-то? И что у него такое с тушкой, что он только что в колесо не сворачивается? – Вот чего не ожидал – того не ожидал, ку-ку-ку! – успевает ещё и посмеиваться гадёныш с протектором Звука. – Значит, Минато запечатал Девятихвостого в какого-то малолетнего ублюдка? Что ж, он не единственный, кто неплохо обращается с печатями. А ну-ка, на цепь, животное!       И ладонь гада из Травы впечатывается мне в живот. Слабость, дикая слабость… и меня отшвыривает в сторону. И какая-то срань творится с моей чакрой, и нет уже хвостов Кьюби, и сил-то почти нет… Но всё это было не зря. – Я успел запутать тебя нин-леской, – Саске, ты лучший! Когда вообще случилось то, что случилось? Урод окутан леской, концы которой держит клон Саске. Оригинал на бешеной скорости складывает печати и произносит: – А сейчас – Высвобождение Молнии и Огня: Молниеносное Огненное Погребение!       И подонка охватывает огонь, передавшийся со скоростью молнии по нин-проволоке огонь. И фальшивый травник за полсекунды выгорает до пепла. Всё! Сейчас вся наша история пойдёт по-другому! Учиха – гений поколения! Да-да-да! И – нет.       Из пепла поднимается новый человек. Дурацкий канатный бант за спиной, бледное лицо, длинные чёрные волосы, фиолетовые мешки под глазами. Я успеваю встать на ноги и выдвинуть через кунай какой-то бледный, дрожащий Клинок Ветра – но меня сносит и впечатывает в дерево ещё одна громадная змея. Успеваю заметить, что вернувшуюся Сакуру просто проглатывает ещё одна такая же погань. Только и вижу, что новое тело подонка смело глядит в красные глаза с тремя запятыми. – Добыча может сопротивляться, а может бежать. Но жить ей или умереть – зависит только от хищника!       Меч Ветра почему-то слишком нестабилен. Меняю его на Вакуумный Барьер, и змейка ломает об него свои клыки. Дикий, злобный взгляд. И она… подхватывает меня пастью, подкидывает в воздух и лупит хвостом. Сношу воздушным барьером и своей тушкой сразу три толстенных дерева. Ладно, тварь, Узумаки Наруто ещё никогда… так, потом придумаю, что я такое ещё никогда. Подонок что-то сделал с моим контролем и с чакрой биджу? Но у меня ещё есть суперрезерв! – Стихия Ветра: Воздушный Пресс!       Вкладываю всё, что у меня есть. Что-то со мной крепенько не то. Гигантскую змею плющит в лепёшку. Теперь – чакротаблетку и десять секунд на усвоение. Мне очень скоро будет плохо, но, в конце концов, всем нам плохо прямо сейчас.       Выскакиваю обратно на поляну. С другой её стороны – вся измазанная змеиной слизью Сакура, как-то там избавившаяся от своего хвостатого противника. Только вот мы опоздали.       Орочимару повторяет свой трюк, и его пасть на жутко удлинившейся шее впивается в плечо Саске. Напарник вскрикивает от боли, но одной только болью Саске не свалить, и концентрацию ему не сбить. Мой друг – крепче любой чакростали. И потому его катана разрубает шею клыкастой сволочи. Второй рукой парень отрывает голову от себя и выпускает чакру Катона. – Гори дотла, тварь.       Голова саннина мигом обращается в пепел…. А на обезглавленной фигуре из шеи вылезает ещё одна голова. За-ши-бись. Вот же гадина!       Саске, держась за плечо, медленно опускается на колени. Сакура и Широмару встают между ним и противником, но что она против саннина? Так, смазка для клинка. Широмару – тем более. Да и я в нынешнем состоянии – тоже. Если противник решит нас убить – прикончит парой пинков. Так что делаю то единственное, что ещё могу.       Рывок к облачникам. На последних остатках чакры, так легко растраченной из-за пошедшего нахрен контроля, всё же создаю воздушное лезвие, удлиняю его по полной и срезаю верёвки-змеи с облачников. – Бегите, глупцы!       И демона с два, конечно, они побежали. Они – такие же шиноби, как и мы. Свела руки в печать концентрации Самуи, что-то готовя, Каруи и Омои подняли клинки. Но атаковать, конечно, не торопились – бой они наблюдали, разницу в классе осознают. – Когда ты захочешь силы, НАСТОЯЩЕЙ силы, Саске-кун, – приходи ко мне, ку-ку-ку, – облизывается бледный придурок, глядя на лежащего Учиху. На его плече наливается красным след от укуса. – Ну а вы… вы мне не нужны. Живите, ничтожества.       Орочимару превращается в большую змею со своим лицом. И со скоростью, которой позавидовал бы Рок Ли, уходит с поля боя. Сакура с полминуты всё ещё стоит с кунаем наперевес, а затем оборачивается, зажигает «мистику» и прикладывает руку, светящуюся зелёной чакрой, к спине напарника. – Вот это… – остальное в речи сестрёнки Каруи непечатно.       Сакура гасит «мистику» над слабеющим, лежащим Саске, и пролистывает диагностический свиток. – Наруто! – а я-то здесь чем могу помочь? Я вообще ни разу не ирьёнин! – Быстро сюда! Не знаю, что это за дрянь, но она вытягивает чакру и преобразует в природную энергию! Вызывай Ма и Па! Если закачать в эту дрянь природку – может, она перестанет тянуть чакру из Саске!       Всё-таки Сакура – гений, она всего за несколько минут понимает суть сложнейшей Проклятой Печати. Ну, вот кто бы знал, что мне так повезло с командой. Для кого-то Саске – угрюмый молчун и придурок, Сакура – повёрнутая на Саске розововолосая дура. Но я-то знаю, что это – два самых крутых умника своего поколения после Шики. Мне за ними не угнаться, я беру своё трудолюбием и клонами. Если Узумаки Наруто не может пробить лбом стену – он просто ударится в эту стену тысячу раз. А потом ещё тысячу. И стена сдастся.       Вот одно противно: меня предупредили перед входом в Лес Смерти, что Жабий Призыв на время экзамена работать будет через жопу. Джи и наше премудрое руководство опасались, что мы раздобудем свиток, потом я вызову Гамабунту и мы пижонски допрыгаем на нём до Башни. Понятия не имею, как они про мой гениальный план догадались! Но – да, на время второго этапа я могу вызвать только Ма и Па. И вообще спасибо, что хотя бы их – на арене призывных животных использовать запрещено вообще. – Техника Призыва! – впечатываю руку в землю. В конце концов, кровь на ней уже есть, змейка славно постаралась. – Здравствуй, маленький Минато. Ой, что случилось с чёрным глазастиком? – это Ма. Такая живая, весёлая, беспокойная. – Не знаю, зачем мы тебе понадобились, но быстро приступай, пацан, – Па тоже не отличается от обычного себя.       И мы приступаем. Ма и Па качают в меня природную энергию. Лис, слегка вымотанный поединком с Орочимару, сидит себе тихо в своей печати… да и эта дрянь, которую поставил Орочимару, как-то его сдерживает. Сакура – направляет, спасибо навыкам, полученным на горе Мьёбоку, пусть сеннином она и не стала. Учиха… он – наш командир, он знает, когда не надо путаться под ногами. Потому он просто смотрит.       Своими жульническими красными глазками с одной запятой смотрит. И фиг он чего полезного увидит: Режим Отшельника ему не светит ни разу, природная энергия для него – яд… или не совсем? Сейчас-то печать Орочимару именно природную энергию и перерабатывает!       Проходит очень много времени. Или – очень мало времени. Я просто не знаю. Но наконец Сакура и Саске одновременно произносят: – Хватит.       Ма и Па, очень усталые, останавливаются. И сразу возвращаются домой. Я падаю на задницу, Сакура тоже опускается на землю. Саске закрывает глаза. Ну, он, во всяком случае, жив. – Самое время малость пограбить листиков, а? – грудастая наглая блондинка своего не упустит. – Иди ты на хрен, корова жёлтая! – спасибо, сестрёнка Каруи. – Эти листики нас дважды из жопы вытащили! Быстро тащим их куда-нибудь в укрытие! Ты, собак облезлый, ну-ка живо что-нибудь подходящее найди и не смей тут отворачивать морду! Всё ты понимаешь, скотина наглая!       Тушку Узумаки Наруто вскидывают на спину, Широмару гавкает, и меня начинают куда-то нести. На том и отключаюсь: это был какой-то очень быстрый и очень насыщенный день. Одна надежда: Узумаки всё-таки не даст обидеть другого Узумаки. Удерживаю тех клонов, что в форме сюрикенов находятся с восьмой, девятой и десятыми командами, а вот бригада поиска Карин сокращается до самого минимума, сейчас я их всех не удержу. Ксо.