Западня

      Из одежды не осталось ничего сухого, кроме джинсов. Поэтому поверх пришлось натянуть огромную, почти до колен, желтую футболку Пса — видок, конечно, был нелепый. Когда она вышла обратно на крыльцо, несмело заглянув за угол, Пес, все еще в абсолютно мокрых джинсах и футболке, уже заканчивал поливать огород, покрикивая на собак, когда они пытались сунуть лапы в хрупкую зелень. Оставаясь незамеченной, она могла ему своеобразно отомстить, разглядывая из-за угла его внушительную фигуру, отчетливо вырисовывающуюся под плотно прилипшей к телу мокрой одеждой. Если с лицом Сандору Клигану катастрофически не повезло, то сложением боги его точно не обделили. Высоченный, не меньше двух метров ростом, с широкими плечами и мускулистым торсом без намека на жировые отложения, — если закрыть чем-нибудь лицо, то следовало признать, что он был дьявольски хорош. Положа руку на сердце, ей не приходилось видеть настолько хорошо сложенного мужчину, да еще с такой удивительной грацией при этом. Невольно вообразив, как ее рука прикасается к рельефным мышцам на его широкой спине, она почувствовала, что зарделась, будто впервые влюбившаяся девчонка, и неслышно покинула пост наблюдения.       В доме делать было решительно нечего. Не заниматься же ежедневной генеральной уборкой, в самом деле… Вот и красавица Этель говорила, что приходит к нему всего дважды в неделю.       Все-таки современному человеку очень недостает привычных средств общения и получения информации — телефонов, компьютеров, да хотя бы телевизоров… И чем, интересно, занимали себя люди в век драконов? Она не очень-то любила уроки истории в школе и академии, но первые несколько сотен лет после Завоевания Эйегона были ее любимым периодом. То время изобиловало войнами, поэтому мужчины чаще всего уезжали на поле брани. Или, в крайнем случае, на охоту. А женщинам, пожалуй, доставалась самая незавидная роль — сидеть дома, выглядывая мужа в окошко, вести хозяйство, читать нотации многочисленному потомству, убирать, готовить, шить и вышивать. Но самое удивительное, что при этом они все поголовно стремились замуж, и чем раньше, тем лучше. Ей этого было не понять — ее кумирами из того славного времени были другие женщины — смелые, решительные, не побоявшиеся отобрать у мужчин лавры победителей. Она восхищалась отвагой и задором королев Висеньи и Рейенис, оседлавших драконов наравне с королем Эйегоном Завоевателем; зачитывалась историческими зарисовками о Тартской Деве, женщине-рыцаре; преклонялась перед мужеством и мудростью Матери Драконов, королевы Дейенерис Таргариен…       Но вместо подвигов, которые могли бы прославить имя ее семьи в веках, приходится довольствоваться холодильником и плитой.       Пес вернулся в гостиную, когда она задумчиво рассматривала содержимое холодильника, пытаясь решить, что приготовить на обед.       — Что показывают? — проскрипел он у нее за спиной.       — Кино о любви овощей к тушеному мясу, — огрызнулась она, доставая и рассматривая этикетку на запакованной сырой курице.       — Помочь?       Она вздохнула.       — Наверное, об этом вопросе мечтают все женщины на всех кухнях Вестероса, кроме этой. Если ты будешь помогать мне в единственном деле, за которым я могу коротать время в ожидании казни, мне останется только выть от тоски.       Он хмыкнул, а она наклонилась к ящику с овощами. За спиной раздались чвакающие звуки, и она непроизвольно обернулась. Пес уже направлялся в свою комнату, оставляя после каждого шага мокрый след. А на месте за ее спиной, где он только что стоял, разлилась небольшая лужица.       Пес перехватил ее укоризненный взгляд с лестницы и виновато улыбнулся.       — Прости… сейчас переоденусь и вытру все.       — Не надо. Больше луж — больше развлечений, — буркнула она, на время оставляя овощи в покое и доставая из хозяйственного шкафа швабру.       Через некоторое время — она уже успела начистить овощи для рагу — он спустился вниз с ворохом одежды и загрузил им стиральную машину. Знала бы — не стала бы отстирывать свою футболку вручную… ну да ладно.       Закончив, он выудил из бара очередную бутылку и подошел к кухонному шкафу за чистым стаканом.       — Ну и горазд же ты пить, — не удержалась она от замечания.       Сама она алкоголь не переносила вовсе и к пьющим относилась с неуважением. Ни отец, ни братья никогда не страдали склонностью к выпивке. Нет, ну было пару раз, когда старшенькие заявлялись домой «на бровях» с какой-то дискотеки, но системой это все-таки не было. Пес же был явно дружен с зеленым змием и не упускал любого удобного случая, чтобы налакаться.       — Тебе-то что? — буркнул он.       — Да ничего. Хорошо, что мне не требуется операция — лучше уж умереть от перитонита, чем от твоего скальпеля.       — Чего это? — он, казалось, обиделся. — Со скальпелем я обращаться умею.       — А руки?       — Что руки?       — Не дрожат?       Вместо ответа он с гордостью продемонстрировал ей вытянутую перед собой правую руку. Стоило признать, тремора не было даже в кончиках пальцев. Редкое качество, с таким и в снайперы не грех податься.       — Всегда думала, что хирурги много курят, но чтобы так методично напивались…       — Вот прицепилась же, зануда, — он раздосадованно захлопнул дверцу шкафчика, так и не взяв стакана, и, шумно сопя, вернул бутылку в бар. — Думаешь, курить — оно здоровее?       — Не думаю. Просто слышала о таком стереотипе. Хирурги дымят, как паровозы.       Пес поморщился.       — Терпеть не могу всего, что связано с огнем.       Она задумалась и, сама того не желая, скользнула взглядом по его обожженному лицу. Да уж, после такого ожога держать зажигалку у лица… Интересно, как он умудрился его получить? Вчера он упоминал о каком-то пожаре в их старом доме, из-за которого ему пришлось переехать… Не тогда ли это случилось?       Пес с недовольным видом развалился на диване и уткнулся в свой компьютер, так и просидев за ним, пока она не накрыла стол к обеду.       Любопытно, что он там высматривает? Эх, улучить бы момент и одним глазком взглянуть на военные сводки… Не объявился ли брат? Она очень переживала за него… Операция, на которую он вывел своих людей, была довольно рискованная и непростая — освободить из захваченного Королевской Гвардией Риверрана их дядю, лорда-губернатора Речных земель. Благодаря своему расположению в междуречье, Риверран был неприступен для атак с трех сторон и атаковать его можно было лишь с четвертой, но для этого требовалось высадиться на западном берегу с моря. Атаки же с воздуха не рассматривались из-за большой опасности для мирного населения.       Но с тех пор, как брат выступил на запад, о нем не было никаких известий, а она за это время успела получить свое первое серьезное задание… Впрочем, вспоминать об этом, как и о своем грандиозном провале, было слишком больно.       Ела она неторопливо, растягивая удовольствие от каждого кусочка, попавшего в рот. Сейчас она как никогда могла себе это позволить: времени на неспешную трапезу у нее хоть отбавляй. Иногда она ловила на себе задумчивые взгляды Пса, которые он бросал из-под завесы волос, падающих ему на лицо. Несмотря на его обычную мрачность, усугубленную тем, что из-за ее поддевок он не стал приправлять еду алкоголем, ей казалось, что он сегодня находился в довольно благодушном настроении.       — Ты когда собираешься ехать в город?       — Да вроде не собираюсь пока. А что?       Она покусала губы.       — Ладно, ничего.       — Да говори уж.       — Я хотела попросить тебя кое-чего докупить.       — Например?       — Ну… я лучше список напишу, — вновь заливаясь румянцем, она вдруг подумала, что на сегодня перевыполнила дневную норму смущения.       Сложно было представить, что она вот прямо сейчас, за обедом, будет рассказывать ему о лифчике и прочих женских надобностях. Проще изложить на бумаге, и тогда пусть он краснеет, ознакомившись со списком.       Но больше всего ей нужны были книги.       — Хорошо. Могу съездить завтра, — он бросил на нее осторожный взгляд, словно изучая реакцию, и зачем-то добавил: — Но если очень надо, могу и сегодня.       — Правда? Тебе не сложно? — она тоже пыталась разглядеть за этой угрюмой маской, действительно ли он не против, или она доставляет ему неудобства.       — Не сложно. Если только в списке не будет базуки.       Она не сумела сдержать улыбку.       — Не будет, — и, помолчав, добавила: — А можно с тобой?       — Что-о-о?! — прорычал он, мгновенно меняясь в лице. — Шутки шутить вздумала?       Ну, нет так нет. Попытаться все равно стоило.       — Я просто спросила, не злись. Так значит, сегодня? — она попыталась смягчить его гнев, уводя разговор в сторону.       — Пиши свой список, — он звякнул ножом и вилкой, бросая их в тарелку, и отнес посуду в раковину.       — Оставь, я помою. Мне все равно нечем заняться.       — Да понял я, понял, — раздраженно оборвал ее Пес. — Привезу я тебе книг… или чего ты там еще хочешь? Настольные игры? Набор для рукоделия? Сборник кроссвордов?       «Хотелось бы, конечно, штурмовую винтовку Квиберна ARK-3. Но сгодятся и книги», — подумалось ей, но вслух она сказала:       — Книг вполне достаточно. Дай, пожалуйста, ручку и бумагу, список написать.       Пес недовольно засопел, словно боялся показаться излишне уступчивым, но поднялся к себе в комнату, и пока она мыла посуду, вернулся с блокнотом и ручкой.       Подумав, она включила в список, помимо книг и вещей, в которых она нуждалась как любая другая женщина, еще и некоторые продукты, которые могли ей понадобиться для следующих нескольких дней. Поколебавшись, в конце списка дорисовала сердечко, губки и смайлик, чтобы сгладить неловкость от специфического заказа.       К ее счастью, Пес не стал изучать список прямо при ней, не глядя засунул его в задний карман джинсов и вскоре уехал, предварительно загнав собак в вольер.       Она же, предоставленная самой себе и получившая неожиданную милость в виде разрешения гулять по двору, не преминула им воспользоваться. Цепкий глаз отмечал все подробности расположения хозяйственных построек, хотя она понимала, что подробности эти ей вряд ли пригодятся: после красноречивых предупреждений Пса желания бежать из этого дома у нее поубавилось.       Вволю насладившись теплым деньком и ласковым солнышком, она вернулась в дом и попыталась внимательней осмотреть комнату Пса — не завалялся ли в каком-нибудь ящичке старый планшет, компьютер или телефон. Ничего такого она не нашла, зато на одной из полок, вперемешку с занудными медицинскими книгами, ей попался еще один небольшой фотоальбом всего лишь с несколькими фотографиями. На одной из них Пес — несмотря на короткую стрижку, его было сложно не узнать по страшному шраму, изуродовавшему половину лица — был запечатлен в военной форме защитной расцветки среди двух десятков одетых в такую же форму стриженых молодых парней. Судя по дате фотографии, она была сделана пятнадцать лет назад, и на вид ему было явно меньше двадцати. Другая фотография была подписана «Университет, выпуск» — где Пес был снова в военной форме, и эта фотография отличалась от первой только тем, что на ней он был старше, а вперемешку с парнями с фотографии улыбались и девушки.       Третья фотография была, похоже, семейная. Пес, почти такой же молодой, как и на первой фотографии, позировал рядом с молодой темноволосой девушкой лет двадцати. Девушка счастливо улыбалась, а Пес был развернут в профиль — конечно, здоровой стороной к зрителю — и смотрел на девушку с любовью, держа ее за руку.       Еще была парочка фотографий этой самой девушки с рослым седовласым мужчиной лет пятидесяти, очень похожим на того, который был запечатлен на свадебной фотографии в альбоме из ее комнаты. Судя по всему, отец Пса.       А кто же девушка? Она могла быть как сестрой, так и женой… или невестой. Любопытство разгоралось с новой силой.       Вздохнув, она поставила альбом на место и отправилась в тренажерный зал. Ее распирало от желания расспросить Пса обо всех этих людях из семейных альбомов. Возможно, когда он снова примется расслабляться с помощью своей бутылки. Она заметила, что толика алкоголя довольно легко развязывает ему язык.       Занималась она долго, прилежно вспоминая все инструкции своего тренера по физподготовке, пока тело не заныло от приятной усталости. Она подосадовала, что не может поупражняться в стрельбе — уже целая неделя прошла с тех пор, как она держала в руках оружие. Так можно и навык потерять…       Однако Пса что-то долго нет. Он уехал сразу после обеда, а теперь уже начинало смеркаться. Что могло его так задержать? Или не может найти нужный размер лифчика, который она указала в списке? Представив выражение его лица, с которым он читал содержимое заказа, она весело хихикнула.       На ужин она решила испечь мясной пирог, а также снова приготовить свои любимые лимонные пирожные к чаю. На приготовление ушло еще около двух часов, и за окном уже совсем стемнело. Она почувствовала себя неуютно и впервые задумалась о том, насколько она сейчас зависима от Пса. Случись с ним что-нибудь — она останется совершенно одна в этом пустом чужом доме. Выйти на улицу она, конечно, сумеет, если со стороны реки действительно есть выход за забор, но что дальше? В этой военной части она знала расположение одного-единственного места, откуда ее вызволил Пес, — тюрьмы. Знай она, где живет Этель… попросила бы позвонить ему и узнать, в чем дело.       А может, Пес сейчас у нее?       Да нет, невозможно. Ведь он ходил к ней только вчера, и не похоже было, что он стремился задержаться. Кроме того, ему что, трудно было предупредить ее? Ведь он знает, что она ждет.       В смятении и беспокойстве прошел еще час. Был уже поздний вечер, практически ночь, а Пса все не было.       И когда она уже собиралась, вопреки всякой логике, идти обследовать ворота на возможность их открывания изнутри без пульта, который Пес возил с собой, на домашнем видеофоне раздалась трель сигнала и появилось изображение Этель в свете автоматически включившегося за забором фонаря. Первое удивление тут же сменилось усилившейся тревогой: появление Этель в такое время не сулило ничего хорошего, и она торопливо нажала на кнопку связи.       — Привет.       — Привет, — донеслось из микрофона. — Не пугайся, я сейчас войду.       — Как же ты войдешь? Пес ведь забрал у тебя ключи.       — Не забрал, — прошипел микрофон, и следом клацнул магнитный замок ворот.       Чудеса… распахнув входную дверь, она вышла навстречу черноволосой красавице, которая уже закрывала за собой ворота.       — Что случилось?       — Ничего страшного. Сандор звонил, просил зайти к тебе и сказать, что его сегодня не будет. И чтобы ты накормила собак.       — Почему не будет?       Этель смерила ее взглядом человека, причастного к тайне, недоступной для разглашения простым смертным.       — Он занят.       С упрямого языка собиралась уже слететь очередная колкость, но она вовремя сдержала себя — ссориться с единственным живым человеком, который скрасил ее одиночество за последние несколько часов, она не хотела.       — Может, войдешь?       Этель поколебалась, явно удивленная, но и слегка польщенная неожиданным приглашением.       — Да ладно тебе, не ломайся. Заходи. Чаю выпьем. С пирогами.       «Соперницу надо узнать поближе», — мелькнула шальная мысль, от которой она тут же отмахнулась. При чем здесь вообще соперничество? Она — человек в жизни Пса временный, а Этель — вполне себе постоянный.       Тем не менее, было полезно узнать, было ли в ней что-либо, помимо красоты, чем она могла взять Пса на крючок.       Этель еще немного картинно поломалась, но все же позволила пригласить себя в дом.       — Вот, угощайся, — перед гостьей меж тем появились пироги и чайник с ароматным чаем.       — Спасибо, — немного напряженно ответила Этель, наливая горячий напиток себе в чашку. — Сама готовила?       — А кто же? — хмыкнула она, исполняя роль гостеприимной хозяйки. — Обычно ты ему готовишь?       — Ну, так… на два-три дня делаю заготовки. Ему, как правило, некогда.       — А все-таки… чем это таким он занят?       — Спросишь у него, когда приедет. Захочет — расскажет.       — А когда он приедет?       — Не знаю, — Этель помрачнела, — сказал, сегодня точно нет. Про собак ты запомнила?       — Запомнила. А можешь мне одолжить свой телефон? Я бы хотела с ним поговорить.       Этель подозрительно сощурила глаза.       — Нет. Его нельзя сейчас беспокоить.       Она вздохнула. Что ж, на этот раз не вышло… но, возможно, если она постарается с ней подружиться… Внезапная мысль пронзила ее сознание. А что, если вырубить ее просто сейчас, одним точным ударом ребром ладони в область сонной артерии? Для жизни такой удар не опасен, а нескольких минут, которые красотка проведет в отключке, ей хватит, чтобы набрать телефон командующего и сообщить, что с ней случилось и где она… Будет ли ради нее организована спасательная операция — она была не уверена, в слишком уж далекую задницу ее забросило, в самое сердце вражеского лагеря. Но ее командир заслуживал того, чтобы знать, что случилось с ней и с пилотом вертолета.       Но какой бы заманчивой ни была эта мысль, она удержалась от рискованного поступка. В конце концов, этим она сразу выдаст себя с головой, подставит Пса, а заодно и позволит запеленговать местонахождение командира на вражеской территории.       На секунду она замерла, пораженная тем, что в собственных мыслях поставила Пса выше командира, но сразу же решительно тряхнула головой, словно желая заглушить постыдное осознание.       Красавице и невдомек было, чего ей только что удалось избежать.       — Скажи… — сказала Этель задумчиво, сделав маленький глоток чая, — кто ты такая?       — Не могу, — она сокрушенно качнула головой, отметив неприятно сузившиеся глаза собеседницы, — не потому, что не хочу — просто не помню.       — Как это — не помнишь? — Этель выглядела озадаченной.       — Вот так… очнулась в лесу с травмой головы. Кто я, откуда, куда шла — понятия не имею.       — А это… можно выяснить?       — Конечно, — жизнерадостно улыбнулась она. — Уже выясняют.       — Значит… когда они выяснят, скоро тебя здесь не будет? — в голосе Этель послышалась надежда.       Да уж… не будет — это красотка верно подметила. Не будет… тем или иным способом. Улыбка слегка утратила жизнерадостность.       — Так и есть. А скажи мне, раз уж зашел разговор с откровениями — ты ему кто?       — Подруга, — Этель с достоинством поджала губы, глядя в чашку.       — Просто подруга? Ой ли? Вы же с ним не просто друзья, так ведь? Я права? Ты его девушка? Между вами же… что-то есть? — она чувствовала себя, словно дракон-искуситель, выпытывая у незнакомого человека столь интимные подробности, но уж слишком много времени ей приходилось проводить в молчании.       — Ну… может, и есть, — будто бы нехотя, но не без удовольствия признала Этель.       — Жаль, что вы поссорились вчера, — она сочувственно вздохнула, закидывая удочку и бросая быстрый взгляд на красавицу.       — Мы не ссорились… просто легкая размолвка. Сегодня он мне звонил, — на сей раз в голосе Этель явственно прозвучала гордость.       «Ну и поставь себе за это плюсик», — почему-то ее задело то самодовольство, с которым Этель говорила о Псе, поэтому следующий ее вопрос был задан не без злорадства:       — А кто та девушка, которая жила здесь раньше?       Этель выглядела искренне удивленной.       — Не было здесь никакой девушки…       — Как же не было? Точно была!       — Не было! Иначе я бы знала.       — Пойдем со мной, — она решительно встала из-за стола.       — Куда? — опешила Этель.       — Не бойся, не укушу, — бросила она через плечо, поднимаясь вверх по лестнице.       «Хотя на твоем месте я бы засомневалась в правдивости моих слов. Пес бы точно не поверил», — подумала она, внутренне усмехнувшись.       Конечно, предъявить ей фотоальбом, найденный в комнате Пса, она бы не решилась, но сама комната могла бы сказать сама за себя. Еще раз обернувшись, она увидела, что Этель, явно заинтригованная, идет за ней.       — Вот! — она распахнула дверь в свою комнату и торжествующе посмотрела на красотку.       — Что — вот?       Вот дура-то!       — Комната! Видишь? Это женская комната! Здесь жила женщина.       Этель растерянно пожала плечами.       — Не знаю… никогда не интересовалась у него, чья это комната.       — Может быть, он был женат?       Этель поморщилась.       — Да нет же, я бы знала… Может быть, это комната его сестры…       — Сестры? — ну вот, загадка и разрешилась. — А где она сейчас? Ты же говорила, у него нет родственников?       — Она умерла.       — Как?.. — ответ, который она услышала, заставил ее пораженно выдохнуть.       Значит, та милая девочка из семейного фотоальбома, и та девушка, которую на фотографии обнимал молодой Пес, — это его сестра и ее больше нет в живых?       — При загадочных обстоятельствах… она была изнасилована и убита с особой жестокостью, но убийцу так и не нашли. Был момент, что и самого Сандора обвиняли в этом злодеянии, но сняли обвинение за недостаточностью улик. А потом и его отец… ой, ну я что-то слишком разболталась. Уже поздно, мне пора идти. Спасибо за чай. Твои лимонные пирожные — это нечто непревзойденное. Дашь рецепт?       — Обязательно, — она улыбнулась Этель самой милой улыбкой, на которую была способна, — если пообещаешь зайти в следующий раз.