В час, когда цветут нарциссы

Жизнь в доме Дурслей была просто невыносимой — тётя всё время доставала племянника всевозможными придирками и нагружала непосильной работой, дядя постоянно кричал и мог отвесить пинка, а Дадли регулярно унижал его, избивал или пытался засунуть головой в школьный унитаз. И Гарри Джеймс Поттер пронёс убеждение в том, что ничего хуже его детства с ним уже не приключится, через всю жизнь. Ещё никогда он так не ошибался. Его новое жилище представляло собой маленькую каморку с высоченными потолками — два метра в ширину, шесть в длину, около трёх в высоту. Окон всего два — маленькое отверстие под самым потолком и намертво запаянная кошачья дверца в единственном входе. Маленькая кровать, чуть дальше стол, стул и книжный шкаф, доверху забитый ценными и нудными книгами. Остальное — серые стены, серый пол, серый потолок и серая перегородка, отделяющая основную комнату от небольшой квадратной пристройки, содержащей в себе туалет и душ. Когда не используешь по назначению, можно сделать вид, что узкая кабина это гардероб — у Гарри просто не было места, чтобы где-то ещё хранить нижнее бельё, ночную рубашку и три совершенно одинаковых платья. Его день начинался в шесть утра — завтрак, медитация, гимнастика и бег, потом перекус и обучение рунам, потом обед и разучивание ритуальных движений, ещё один перекус и снова руны, ужин и возвращение в комнату, выполнять «домашнее задание». Монотонно, кошмарно, на грани возможностей — и тётя совершенно не собиралась что-либо менять. Гарри просто с ума сходил, пытаясь делать то, что просто не по силам трёхлетней девочке, и не умереть где-то по дороге. Он не мог умереть, чёрт возьми — он же обещал. Да и тётя бы не позволила — за физическим здоровьем будущей ритуалистки следили со всей тщательностью. Ненадолго, наверное — Гарри отчётливо чувствовал, что детское тело не справляется. Он чисто физически пока не мог концентрировать внимание на долгое время или с первого раза запомнить, что означают рунические кружки. Он быстро уставал и легко отвлекался, и его конечности были просто неспособны делать то, чего от него хотела тётя. А если использовать что-то не по правилам, то даже самая лучшая техника рано или поздно даст сбой. Лично Гарри надеялся, что леди Вальпурга заметит, что с ним что-то не так, до того, как маленькая Нарцисса Блэк просто погибнет, не успев остановить Лорда, выйти замуж за Малфоя и родить Драко. Хотя шансы, что он доживёт до этого момента, довольно малы — его обучение длилось всего неделю, а он уже чувствовал, что близок к смерти. Мерлин, это самое смешное, что с ним когда-либо происходило — умереть до того, как начать действовать! Умереть, пытаясь стать сильнее, чем он есть на самом деле! Он сидел на своей кровати, притянув колени к подбородку и обхватив их руками, когда его деревянный пони с диким грохотом рухнул на пол, прилетев из маленького окна под потолком. Реакция была мгновенной — Гарри перекатился на пол, не обращая внимания на боль в локтях, и замер, пытаясь понять, что это только что было. — Цисси, я тебя нашла! Улыбающееся лицо Беллы показалось Поттеру дикой галлюцинацией. Он даже не мог ничего сказать — просто замер, во все глаза рассматривая свою старшую сестру, которая с пыхтением пыталась пролезть к нему в комнату. Довольно быстро ей это удалось, и Беллатрикс ненадолго повисла на руках, чтобы потом без тени сомнения спрыгнуть вниз. И, видимо, только чёрная блэковская удача не позволило девочке сломать все кости при падении с такой высоты. — Ты чего творишь?! Но Белла только широко улыбнулась и потрепала младшую сестру по голове. Ей уже было семь, и она явно не принимала к сведению слова своей маленькой Цисси. — Я принесла твоего пони. И, посчитав, что этого достаточно, Белла принялась внимательно разглядывать серые стены. Очевидно, на них не было ничего стоящего, так что старшая из Блэк довольно скоро потеряла к этому интерес, резво повернувшись к Нарциссе — Гарри как раз рискнул прикоснуться к пони и сейчас проверял, всё ли с ним в порядке. Всё же, он действительно привязался к своей единственной личной игрушке, и потерять Пони было бы глупостью. Белла, увидев проявление его сентиментальности, довольно улыбнулась и плюхнулась рядом. — Ну давай, рассказывай. Они говорили до глубокой ночи, и Гарри полностью запорол «домашнее задание» — потренироваться в рисовании символа Одал одним движением — но мужчина в теле трёхлетней девочки был до неприличия счастлив. Кажется, даже мышцы стали меньше болеть от чрезмерной нагрузки, да и шансы выжить и даже окончить обучение у тёти Вальпурги как-то ощутимо возросли. Белла, со всей присущей ей горячностью, возвращала Нарциссу к жизни, а сердце нежно жгло от хвастливого обещания «заглянуть как-нибудь ещё раз». Ну, а то, как Белла пыталась выбраться из комнаты через окно в потолке, и что именно сёстрам пришлось сделать, чтобы всё удалось, тянет на отдельную историю.