В час, когда цветут нарциссы

После этого случая тётю переклинило, и жизненные условия Гарри резко улучшились. По крайней мере, теперь они начали разбирать записи о проведённых ритуалах, женщина проверяла его расчёты, а в комнате даже появилась заживляющая мазь! Над последним Поттер даже посмеялся — да, очень вовремя. Впрочем, зелье убирало шрамы, так что ему действительно стало чуть легче. Не то чтобы его волновали отметины на теле, но после заживления не чесалось, и это было главным преимуществом. Пока что Гарри был слишком слаб, так что тётя, вопреки собственным словам, не заставляла его проводить новые ритуалы, и они полностью погрузились в теорию — Поттер, очевидно, не напоминал и не настаивал. Они подробно разобрали его провал, обсудили ошибки и возможные изменения, а потом вернулись к более лёгкой магии, вроде быстрого изгнания клопов. А ещё Гарри уверился в своей теории, что в своё время с тётей случилось нечто подобное — правда, судя по ряду оговорок, она была старше, и её последствия были не настолько страшными. Кажется, он действительно чудом выжил, раз леди Блэк так перепугалась. Да уж, потери очень сильного ритуалиста, способного приумножить славу рода, по собственной дурости и желанию что-то доказать ей бы не простили. Гарри просто радовался, что тётя присмирела — выживать стало гораздо проще, а это плюс. Когда он очнулся, нога уже зажила, но это точно был перелом — видимо, леди Вальпурга вызывала колдомедика. Разумеется, никто не сказал ему, сколько времени он провёл без сознания, но судя по тому, что Белла не приходила, лето ещё не началось. У тёти, конечно же, спрашивать было бесполезно, так что он даже не пытался. Простейшие ритуалы были полностью лишены изящества, могли проводиться с помощью упрощённых для грязнокровок рун и занимали минут пять, за которые ритуалист успевал сделать два или три движения. Для Гарри даже настолько простая вещь была чем-то невыполнимым — он слишком хорошо чувствовал магию, которая протекала через него. Возможно, побочный эффект новоприобретённого альбинизма — он, как обычно, не знал, а тётя отмахивалась. В любом случае, это было кошмаром, но Поттер хотя бы мог довести дело до конца. Гарри надеялся, что они задержатся на этом этапе как можно дольше — он хотел хоть немного привыкнуть к этому давящему ощущению, прежде чем выполнять более сложные фигуры. Он успел рассчитать и провести целых два таких ритуала, прежде чем Белла вернулась домой. Он даже не поверил сначала, услышав знакомое шуршание в окошке, а потом поспешил убрать всё со стола, безуспешно борясь с улыбкой. Сестра пыхтела, но уже что-то радостно рассказывала, хотя из-за положения её тела мало что было слышно. Наконец, Белла привычно спрыгнула на пол, сверкая лодыжками, и повернулась к нему. — И это всё… Цисси? Сестра отшатнулась, резко изменившись в лице, и Гарри почувствовал, что внутри как будто что-то взрывается. Он слишком дорожил Беллой — можно сказать, что он строил свой мир вокруг неё. Смысл его жизни, его борьбы за здравый рассудок был в Белле. Он заставлял себя вставать утром с надеждой, что Белла придёт, он строил планы на будущее ради того, чтобы защитить Беллу, он не давал ножу слишком сильно продавить вены, потому что по ту сторону Арки не будет Беллы. И если Белла испугается, если Белла отвернётся… Сестра медленно приблизилась и осторожно прикоснулась к гарриному подбородку. — Что с тобой, Цисс? Почему?.. Облегчение было таким сильным, что Гарри смог улыбнуться — в последнее время с мимикой были проблемы. — Последствия от неправильно проведённого ритуала. Не смогла правильно встать в нужный момент и разрушила фигуру. Урок на будущее — сломанная нога ничего не значит. Сестра тут же разъярилась. — Как это не значит! Очень даже значит! Да что ж это такое — если у тебя ломаются кости… Красивое лицо исказилось, на секунду всколыхнув воспоминания. Сознание ответило — не картинкой или образом, а смутным ощущением, что раньше он часто видел её именно такой. Только такой, на самом деле — потому что в то время Беллатрикс Блэк билась за то, во что верила. — Никогда не прощу. Никогда, слышишь? Обещаю, что она пожалеет. Не сейчас, так через пять, через десять лет, но я заставлю тётю попросить у тебя прощения. Гарри обречённо вздохнул и обнял сестру, уткнувшись ей головой в плечо. — Не призывай тётю. Лучше рассказывай. Ты ведь вернулась домой на всё лето? Как тебе первый год Хогвартса? Белла сердито засопела, но потом встряхнула головой, бодро улыбнулась и вытащила из кармана сахарных бабочек. — Ну, слушай… Сахарные бабочки были его любимой сладостью. Раньше, когда он мог свободно ходить по миру за пределами подвала, он и не знал об их существовании — для аврора Поттера существовали только дешёвые конфетки в кричащей упаковке, и он не думал о том, что стоит за более высокой ценой. Не то чтобы сейчас выбор был особо разнообразным, но качества вкусностей для детей Блэк говорили сами за себя. За эти годы Гарри перепробовал множество всего, но бабочки были лучше всех — с красивыми узорами, всевозможных цветов и размеров, они порхали по всей комнате и сами садились на язык, если открыть рот. А вкусы, какие там были вкусы! И привычно фруктовые, и карамельные, и ванильные, и шоколадные, и нечто совсем невообразимо магическое. В общем, Гарри их просто обожал, и сейчас с радостью высунул язык, ожидая лакомство. Он полностью доверял сестре — среди бабочек, летающих по комнате, наверняка не было ни одной малиновой. Они уютно устроились на узкой кровати, забравшись на неё с ногами и обнимая друг друга. Белла увлечённо рассказывала про то, что с ней произошло за полгода, что они не виделись, и иногда сбивалась на более давние. Гарри не очень прислушивался — он кутался в чужое тепло, как в тяжёлую шаль, и пытался отогреться. Вот бы в его жизни почаще случались такие вечера, когда веришь, что всё будет хорошо.