В час, когда цветут нарциссы

Вопреки собственным словам, Белла ничего не рассказала. Она молчала, пока они ехали в поезде, молчала, когда они раскладывали вещи в спальне старшекурсниц, и даже тогда, когда застукала Гарри за утренней разминкой и предложила бегать вместе. Детские игры в авроров преобразовались в серьёзные занятия, Белла каждый день бегала, прыгала, кувыркалась и тренировала выпады и стойки. Она занималась утром, и только на улице, даже зимой — и Поттер, сидевший на шпагате под её согревающими заклинаниями, видел, как сестра до изнеможения тренируется швыряться оглушающими из-за дерева, а потом рыбкой ныряет за камень и тренируется снова. В такие моменты Гарри забывал о собственных упражнениях — потому что Белла горела. Светилась изнутри, занималась яростно, как изголодавшийся зверь, добравшийся до мяса. Летела ввысь, как расправившая крылья птица, не обращая внимания на ссадины и синяки. И последний раз, когда Гарри видел Беллу такой — самозабвенно отдающейся делу — был в далёком детстве, когда она залезала к нему поиграть. Её восторг был настолько ощутимым и настолько чужеродным для мира Слизерина, что он не смог удержаться: — Хочешь стать аврором? Гарри даже подошёл поближе — он как раз тренировал ходьбу в мостике, и краем глаза заметил, как Белла с гордостью смотрела на его стойку. Немного подумав, он подогнул локти и колени, обхватывая ладонями стопы и образуя телом замкнутый полукруг — это усложнённое упражнение не использовалось в ритуалистике, но он увидел его в одной восточной книжке и периодически использовал, чтобы лучше растянуться. Белла отряхнулась, сбрасывая снег с тяжёлой юбки кроя солнцеклёш, дабы не мешала бегу, и задорно улыбнулась. — Я не хочу, я стану! Первой женщиной-аврором магической Британии! И звонко расхохоталась, тряся головой так, что её кудри буквально летали. Гарри поднялся, перетекая в стойку на коленях, приподнялся на руках и снова сел на шпагат. — Значит, так и будет. Больше они к этой теме не возвращались, и вовсе прекратив разговаривать по утрам — нагрузки не способствуют светской болтовне. Гарри гнулся, Белла прыгала, бегала и пыталась колдовать заклинания из библиотеки Блэков — пока получалось как-то не очень. Или Белла, со свойственной ей горячностью, выбирала самое сложное? Правду о странном поведении сестры и её конфликте с Гриффиндорцами Гарри узнал только через три недели после окончания каникул — радостная Белла поймала его в коридоре, с задорным криком прокрутив её вокруг своей оси. Она несколько раз произносила «что я тебе сейчас расскажу, ух что я расскажу», но потом вдруг замолчала и остановилась, таинственно мерцая глазами и приложив палец к губам. — Цисси, у меня для тебя сюрприз. Освободи субботу, ладно? Гарри только плечами пожал — не то чтобы он был особо занят. Домашние задания и тренировки не в счёт. Но, чего уж греха таить, было интересно, и Поттер с удивлением обнаружил что, когда ждёшь чего-то, время течёт медленнее. Сестра поймала его в среду, и остаток недели ощущался примерно также, как все годы ожидания Хогвартса. Что же, что сестра могла подготовить для него? Пришедшая суббота была особенна всем — они встали пораньше, но вместо тренировки отправились завтракать, а потом переоделись в самые красивые и официальные платья и тихонько улизнули в Запретный лес. Гарри даже глазам своим не поверил — но нет, Белла действительно тянула его именно туда, крепко держа за руку. Он покорно терпел, а сестра то и дело оглядывалась, чертыхаясь и считая деревья. — Вот, это здесь! Радостный Беллин вопль спугнул какую-то магическую птицу, но сестра не обратила на это внимания, начиная интенсивно рыться в карманах своей мантии. Наконец, на свет показалась тонкая цепочка, сильно фонящая магией — Гарри ясно ощутил специфическую нотку пространственной магии. — Это портключ? Старшая Блэк удивилась и пару раз моргнула, но потом кивнула и улыбнулась во весь рот. — Он самый. Нелегальный, разумеется — делал один знакомый когтевранец-семикурсник, втридорога содрал, зараза. В общем, он нелегальный и никем никогда не проверялся, но я уверена, что всё будет нормально. Гарри несколько раз моргнул, а потом с куда большей опаской покосился на цепочку — не за себя боялся, за Беллу. — Можно? Он, конечно, никакого отношения к пространственной магии и портключам не имеет, но он повидал достаточно исправных экземпляров, чтобы обнаружить совсем неудачный вариант. Но, кажется, всё было нормально — и на первый, на второй и на третий взгляд. Гарри ещё раз прислушался к своим ощущениям, а потом протянул цепочку сестре — та только этого и ждала, схватившись за металл. — Liberté*. Это, пожалуй, стало худшим путешествием с помощью портключа в жизни Нарциссы Блэк. Возможно, это было и худшим путешествием в жизни Гарри Поттера — он этого не помнил, но что-то подсказывало, что так оно и есть. Вместо привычного ощущения крюка под рёбрами, их насадили на китовый гарпун и протащили через плоскую щёлочку гораздо меньше положенного. Выход тоже был ужасен — их вышвырнуло прямо в реку, метра на три выше уровня воды. Гарри даже испугаться не успел — почувствовал резкий удар, платье вспучилось пузырём и полезло на голову, а вода хлынула в нос и рот. От ледяной воды перехватило дыхание, он замер и не мог пошевелиться, вдруг понимая, что по закону природы тяжёлая ткань утащит его на дно — но до того, как осознание окончательно закрепилось в голове, его рвануло и выбросило на берег. Гарри понял, что лежит — он сел, осоловело моргая, и уставился на кашляющую Беллу. Её красивая мантия перекрутилась и безбожно задралась, на волосах уютно расположилась тина, а левый башмак канул на дно. Гарри полагал, что и сам выглядит не лучше. Сестра пару раз фыркнула, выплюнула какую-то закорючку и достала чудом уцелевшую палочку. — Ну что же, Цисси — добро пожаловать в Париж! Это было удивительное путешествие — портключ выбросил их в Сену, в нескольких километрах от города. Сразу выяснилось, что сестра чертовски плоха в бытовых чарах, и первая попытка высушиться окончилась полным сожжением мантий. Платья сушили с большей осторожностью — по-маггловски, на огне. Получилось так себе, но с согревающими чарами сойдёт. Также стало ясно, что «этот нарглов выродок с блевотиной фестралов вместо мозгов» должен был сделать портключ в Блуждающий квартал, который представлял собой магическую часть Парижа и, как было ясно из названия, хаотично перемещался по всему городу. В общем, ни Гарри, ни Белла не представляли себе, как найдут точку своего назначения — а Гарри даже не знал, куда они, собственно, идут — но старшая Блэк была полна решимости довести задуманное до конца. Им даже удалось «поймать попутку» — когда они вышли на твердую дорогу, рядом остановился железный монстр под названием «автомобиль». Белла попыталась что-то соврать, потом психанула и колданула конфундусом, резко приказав что-то на французском. Кажется, заклинание сработало — видимо, сестра действительно хорошо поднатаскалась в атакующих. Гарри, разумеется, ощутил себя крайне некомфортно в маленькой железной клетке, но довольно скоро всё закончилось — а Белла, немного подумав, забрала у маггла сапоги. Подогнать их по размеру получилось с первого раза, сестра немного попрыгала и осталась довольна — а потом, не дав Гарри поглазеть по сторонам, выпустила в небо столп искр. Поттер даже присел от такого жеста, с трудом подавляя инстинкты, требующие сбежать. Сестра привлекала возмутительно много внимания, и рядом с ними сразу же появился магический жандарм, ругающийся и размахивающий руками. Белла, демонстрируя Блэковскую горячность, сразу заорала на него в ответ, и они препирались ещё некоторое время. Гарри, полжизни путешествовавший по разным городам, чуть не умер от ужаса — то, что они делали, было полной противоположностью вбитых правил, но сестра, кажется, чувствовала себя довольно уверенно, и он заставил себя успокоиться и покориться её решениям. Наконец, мужчина с огромными усами протянул им руки и, убедившись, что они держатся, аппарировал прямо в самое сердце магического Парижа. Блуждающий квартал покорил Гарри с первого взгляда. Как и в прошлый раз, он был заворожён местом, целиком созданным с помощью магии. Многоэтажные дома переливались всеми цветами радуги, изгибались под немыслимыми углами и, что самое главное — медленно двигались, перекатываясь, как шары. Гарри полностью захватил восторг — он стоял с широко раскрытым ртом, вцепившись в руку Беллы, и иногда тыкал пальцем в самые причудливые вещи, вроде шагающего фонтана — он был выполнен в виде пятиметрового каменного мужчины в старинном фраке, который высоко держал бутылку вина, из которой била мощная струя воды, попадая ровно в стакан. Фонтан как раз прошёл мимо них, отвесив глубокий поклон, филигранно удерживая свои сосуды, и зашагал дальше, перешагивая небольшой ларёк. — Это… Это… Белла счастливо улыбнулась, широко махнув рукой. — Это волшебство! Да, так и было. Вот он — волшебный мир, прекрасный, сказочный, не поддающийся никакой логике. Такой, каким его помнил маленький Гарри Поттер, такой, каким он и должен был быть — мальчик в теле Нарциссы Блэк радостно вздохнул, чувствуя, что он наконец-то дома. Этого сюрприза было бы вполне достаточно, чтобы Гарри благодарил Беллу до конца жизни, но у сестры была более глобальная цель — она быстро сориентировалась по указателям и уверенно потащила его вглубь. — Я тут поднакопила немного деньжат. Ну, ты знаешь — пришлось помотать нервы родителям, подработать тут и там. Хогвартские халтурки, ничего особенного — там человеку эссе написать, тут зелье передать, и всякое такое. Если бы выгорело с Лонгботтомом, ещё и скидка была бы — но что имеем, то имеем. По идее, должно хватить — не думаю, что цены в Париже и Лондоне сильно отличаются. Нет, мы могли бы переместиться и в Лондон, но сама понимаешь — если кто-нибудь донесёт тёте… Ага! Здание, куда они пришли, стояло на пересечении трёх перекрёстков, обладало удивительными фиолетовыми стенами и было украшено гаргульями, периодически пускающими искры изо рта. На вывеске было выведено красивое французское название — стоило им приблизиться, как буквы мигнули, сложившись в английское «Броссан и Журвиль: изготовление волшебных палочек».