В час, когда цветут нарциссы

Гарри даже не волновался. Его второй курс в качестве Нарциссы Блэк ничем не отличался от второго курса Гарри Поттера — всеобщее игнорирование, тишина в его присутствии и перешёптывания за спиной, демонстративное нежелание сидеть рядом и массовое сбивание в кучки, стоило ему появиться в начале коридора. Как и в прошлый раз, учителя не присоединились к всеобщей травле, не веря в то, что он как-то причастен к произошедшему. Профессор Слизнорт ясно выразился по этому поводу, когда они с Беллой подошли к нему, чтобы оправдаться. «Ради Мерлина, юные леди. Совершенно очевидно, что мисс Блэк ни при чём — мы проверяли коридор на предмет рунического или ритуального вмешательства. К тому же, аномалия зародилась через месяц после того, как школьники разъехались — при всём моём уважении к вашим талантам, одиннадцатилетняя девочка на такое не способна. Не обращайте внимания на слухи, мисс Блэк. Скоро все забудут эту сущую нелепицу» — декан произнёс это, всем своим видом показывая, что его отвлекли от невероятно важных дел, и удалился, оставив сестёр с этим предсказанием. Не сбылось — никто ничего не забыл. Школьники вообще крайне злопамятные создания. Больше всего Гарри переживал за отношения с Малфоем, за которого он собирался выйти замуж. Люциус бегал от него даже старательнее, чем на первом курсе — один раз Гарри бросился следом и почти догнал, но был пойман Андрианом Смитом. Слизеринец разразился лекцией на целых восемь минут, которая свелась к тому, что если мисс Блэк может позволить себе проклинать целые коридоры, то соблюдение школьных правил не должно было стать проблемой. Малфой, разумеется, благополучно сбежал, и больше гоняться за ним Гарри не рискнул. Очень жаль — он хотел рассказать, что его первый самостоятельный ритуал прошёл успешно, а новая палочка отлично слушается и позволит не отставать от школьной программы. Увы, Люциус Малфой, по неведомой причине, не горел желанием слушать. Гарри даже написал ему письмо, с полным перечнем своих достижений — оно было сожжено, стоило третьекурснику взять его в руки и прочитать имя отправителя. Да уж — с будущим супругом у Гарри совершенно не складывалось. Зато всё внезапно наладилось с Медой. Среднюю сестру косвенно задела ситуация с Гарри и Беллой, но, вопреки ожиданиям, она не присоединилась к травле, а сплотилась с остальными Блэк. Теперь Меда чаще садилась рядом с ними, разговаривала с Гарри и рассказывала о чём-нибудь непонятном, бытовом, но важном для неё. Однажды она даже спасла Поттера — когда его подловила разъярённая толпа, желающая вбить в него, что проклинать школьные коридоры плохо. У Меды была возможность сбежать — она бросилась вперёд, обняла его, неумело копируя Беллу, и истошно закричала. В тот раз на её крик прибежал какой-то пуффендуец, который героично разогнал нападающих и проводил их до гостиной. Выяснилось, что их спаситель учился на четвёртом курсе, как и Меда, и сестра всю дорогу вела себя очень странно — краснела, улыбалась, отводила взгляд и странно косилась на парня, а ещё непрерывно благодарила его за героизм. В какой-то момент Гарри начало казаться, что про него просто забыли, но он ничего не планировал делать с этим, даже делиться наблюдениями с Беллой. Меда была самой странной, но и самой нормальной из сестёр Блэк — она точно знает, что делает. И то, что после нападения она начала общаться с пуффендуйцем, рассказывая им с Беллой про «замечательного Теда», только подтверждало это. Нельзя сказать, что время до рождественских каникул летело стремительно, но и невыносимо медленным оно не было. Обычная рутина, когда что-то происходит каждый день, но всё настолько незначительно и бесполезно, что просто слипается в один комок, и в конце месяца ты не можешь вспомнить, что было в начале. Первая половина второго курса Гарри была именно такой — он что-то учил, что-то сдавал, занимался с Беллой по утрам, рисовал руны и изучал ритуалы, перечитывая то, что он когда-то знал, но уже успел забыть. Он больше не был Гарри Поттером — что с ним может произойти? Когда они отправлялись на каникулы, сёстры возбуждённо прыгали, бурно обсуждая, как они будут отмечать в этот раз — Гарри смотрел на них, мучимый странным ощущением, что он что-то забыл. Он снова и снова перебирал в голове список домашних заданий и последнюю разученную очерёдность рун, но это всё было выучено, и к волнению не относилось. Странное чувство корябало его, когда они приехали на платформу, скреблось, когда ему улыбнулись наёмники, забирающие сестёр, и взвыло, когда тётя привела его в другую, не его комнату. Осознание ударило вместе с отвратительным, пугающим запахом малины. Вместе с тётей, водружающей башни фолиантов на дубовый стол, с ненавистным пузырьком «Письма по коже», иногда снившимся ему в кошмарах. Нет. Нет, не надо! Белла! Леди Вальпурга выпрямилась и показала на единственный стул. — Приступим, Нарцисса. Твои родители дали нам один день — не будем терять время.