В час, когда цветут нарциссы

Колёса громыхали всё быстрее и быстрее, Хогвартс-экспресс набирал ход, и забившийся в угол Гарри нашёл в себе силы открыть какую-нибудь книжку и отвлечься. Он почти смирился с необходимостью ездить на поезде, а с возрастом шум перестал быть таким пугающим. Всё же, он третий год подряд проводит большую часть времени в очень шумном и оживлённом месте — достаточно, чтобы более-менее привыкнуть и приспособиться. Люди всё ещё оставались чем-то непонятным и далёким, но с техникой он уже справлялся. Меда куда-то убежала, так что он остался в купе с крайне недовольной Беллой. Сестра ходила мрачнее тучи последние несколько дней. Почти не разговаривала, запиралась в своей комнате, била предметы, кричала и даже швырялась учебниками в домовиков. Гарри, которого отдали родителям за неделю до начала учёбы, не понимал, откуда взялась такая бурная реакция. Почему сестра сходит с ума? Что произошло? Он спрашивал несколько раз, но только нарывался на истерику. Вот и сейчас Белла забралась на сидение с ногами и играла с непонятно откуда взявшимся бладжером — мяч пытался её убить, а сестра с силой отбивала его в стену. Она вообще была очень сильной, Гаррина любимая сестра — а в её голове находились тысячи боевых заклинаний. — Привет. Искал тебя по всему поезду. Почему не пришла сама? Ты должна ехать в моём купе. Гарри никогда не видел слизеринца, открывшего дверь в их купе. Вернее сказать, он никогда не обращал внимание на этого человека — он вообще не помнил никого из старших, кроме Андриана Смита. Белла никогда не общалась с человеком, который сейчас стоял у них в дверях — так почему он говорит такое Белле? Сестра сразу разъярилась, запустив бладжер в вошедшего. Слизеринец уклонился, мяч вылетел в тамбур и разбил окно, исчезнув где-то снаружи. — С какой стати, Лестрейндж? Ты мне никто, и звать тебя никак. Слизеринец склонил голову на бок, как будто не произошло ничего необычного, и флегматично произнёс: — Ты выйдешь за меня замуж в следующем году, Блэк. Я думал, нам следует получше узнать друг друга. Сестра взвилась, превращаясь в маленькую копию тёти Блэк, и вскочила с места — оказалось, она на целую голову ниже этого «Лестрейнджа». — Это просто помолвка, Лестрейндж. Ничего не решено окончательно. Слизеринец пожал плечами, никак не реагируя на ярость Беллы. — Мне кажется, всё и так ясно. Так что, пойдёшь в моё купе? — Нет! Слизеринец пожал плечами и закрыл дверь. Стоило этому произойти, Белла рухнула на скамью и разрыдалась. — Ненавижу его! И родителей ненавижу! Гарри отложил книгу и встал, не понимая, что же ему делать. Подойти? Обнять? Утешить? Идей не было, так что спросил то, что хотел: — Кто это? Белла шмыгнула носом и выпрямилась, легонько похлопав по месту рядом с собой. Гарри тут же сел, куда сказали, и сестра спрятала голову на его плече. — Рудольфус Лестрейндж, с шестого курса Слизерина. Мой жених. Ненавистью, вложенной в последнее слово, можно было отравить всю рыбу в озере рядом с Хогвартсом. Белла вцепилась в Гарри и прижала его к себе — новая поза была неудобной, едва ли он сможет сидеть в ней дольше шести часов. - Родители договорились этим летом. Я думала, что достаточно ясно дала понять, что не пойду замуж, и распугала всех желающих в Хогвартсе, но этому чурбану всё нипочём. Гарри потребовалось не меньше десяти минут, чтобы решиться обнять Беллу в ответ. Она вцепилась в него ещё сильнее, и её плач стал более обречённым. — Мне так плохо, Цисси. Я скорее умру, чем выйду за него. Гарри вцепился в сестру, оглушённый этими словами. Белла умрёт? Его любимая, прекрасная, обожаемая сестра может умереть? Нет, Мерлин, нет! Ни за что! Мысли стремительно летели, образы сменяли друг друга, а план, толком неосознанный, уже начал появляться в голове.Он должен быть на стороне Беллы. Быть на стороне Беллы, помогать ей, поддерживать во всём — он не может допустить, чтобы она умерла вот так. Всё просто. Она умрёт, если выйдет замуж за Рудольфуса Лестрейнджа — это значит, что он должен сделать так, чтобы она не вышла за него. Они сидели так всю дорогу, не обращая внимания, куда мчится Хогвартс-экспресс. Карету и грядущие воспоминания Гарри встречал с решимостью, думая, что прямо сейчас «Гарри Поттер» вообще не важен, и ему следовало потратить время с большей пользой. Начинался третий год обучения в школе чародейства и волшебства Хогвартс.