В час, когда цветут нарциссы

Андриан Смит несколько раз моргнул, а потом скривился и посмотрел на Поттера так, словно он вдруг превратился в флоббер-червя. — И что это было, юная леди? Гарри, ничуть не смутившись, наклонил голову на бок. — Тренируюсь обманывать без лжи. Пытаюсь понять, как это работает. Это было частью его плана. Очевидно, сёстры ничего не решают, и договариваться придётся с родителями. Изначально Гарри думал, что достаточно просто подойти и сказать: «Белла не хочет замуж, а Меда хочет. Поменяйте их местами», но сам Смит раскритиковал этот подход, так что Поттер попытался придумать что-то более сложное. Это похоже на уравнение, как в ритуалистике. У него есть исходные данные, есть нужный результат — осталось применить правильную технику и учесть все константы. Если верить Смиту, элементарный подход не сработает — значит, надо использовать своё единственное оружие. Осталось только разобраться, как оно работает. Смит очень странно посмотрел на младшую Блэк. — То, что я сейчас услышал о профессоре Нострадамусе, было максимально далеко от обмана-без-лжи и, в принципе, от чего бы то ни было. Знаешь, даже если бы ты соврала, было бы лучше. Гарри несколько раз моргнул, понимая, что Смиту некомфортно от его прямого взгляда. — Соврать? Сказать то, чего не было? Тётя убьёт меня за это. Поттер действительно плохо понимал тонкости взаимодействия между людьми. Он смутно вспоминал, что активно врал в прошлой жизни, но эти воспоминания совершенно не помогали здесь. Он помнил чувства, помнил лица и отдельные картинки, но тринадцать лет в новом теле что-то сломали в нём, превратили в то, чего не может быть. Смит, так до конца и не привыкший к младшей из Блэк, не мог ничего сказать. Гарри расценил это, как шанс, и медленно опустился в кресло Слизеринской гостиной, по давней привычке подтягивая колени к груди и кладя на них голову. Тётя не разрешала так сидеть, но Белла не протестовала, а Андриан Смит был почти-Беллой. — Несколько раз у меня получилось обмануть без лжи. Случайно. Я спрашивала у Беллы, но она сказала, что объяснит мне, как это делается, когда я подрасту. Вот, подросла. Ты знаешь, как обманывать без лжи? Смит поперхнулся, явно не ожидая такого захода. — Ну, эм… Их отвлёк шум, и на лестнице, ведущей в спальню девочек, появилась Белла. Гарри тут же радостно улыбнулся — сестра очень давно не выходила сидеть в общую гостиную Слизерина, хотя Смит всегда держал ей место. Гарри в это время обычно учился или что-нибудь считал, прячась в уголке, и выходил только перед самым отбоем, чтобы кто-то проверил его домашние задания. Сейчас же всё складывалось идеально — сестра, растрёпанная и заплаканная, решительно согнала с кресла какого-то первокурсника и подсела к ним. — Цисси, Смит. Что делаете? Гарри наклонился, чтобы Белла могла погладить его по голове, и честно произнёс: — Я хочу научиться обманывать без лжи. Смит не знает, как мне объяснить. Сестра устало вздохнула и закатила глаза. — Всё никак не прекратишь думать об этом? Эх. Ладно. Я расскажу, но только один раз, и ты пообещаешь никогда не использовать это на мне, даже в шутку и ради тренировки. Идёт? Отлично. «Сегодня на обед подали пирог, но Цисси Блэк не любит малину». Что скажешь? Гарри нахмурился. Это было очень странно — фраза звучала так, будто он не ел сегодняшний капустный пирог, потому что не любит малину, а пирог был малиновым. Но пирог не был малиновым, и тот факт, что он не любит малину, связан с зельем «Письма по коже», а не с едой. — Эта правда неправильная. Белла довольно улыбнулась. — Именно. Говоришь чистую правду, а человек слышит ложь. Так и получается «обман-без-лжи». Есть идеи, как это делается? Гарри помотал головой, думая, что он с самого начала всё делал не так. Белла вздохнула и вытянула руку вперёд, сжав в кулак все пальцы, кроме указательного. — Технически, всё просто, и можно свести к трём правилам. Первое — то, что ты говоришь, должно быть правдой, которая так или иначе знакома человеку. Например, если бы я сказала фразу про пирог нашей матери, она бы обманулась — потому что она знает, что в Хогвартсе подают пироги. Если сказать, что магглы тупые, это тоже сработает — потому что все знают, что это так. Понимаешь? Более-менее общедоступная правда, или хотя бы та, что укладывается в правила, по которым живёт наш мир. Гарри кивнул, делая краткий конспект. Ему чертовски нужно научиться делать это, так что нельзя ничего упустить. Кажется, Смита это веселило. Белла разогнула второй палец. — Второе — события должны происходить в одной модальности. В моём примере речь шла о еде. И пирог, и малина съедобные, так что одно накладывается на другое и связывается между собой. Если бы речь шла о пироге и гимнастике, ничего не получилось бы. Так что правда, которую ты говоришь, должна иметь отношение к происходящему. Понятно — говорить про одно и то же. Он учтёт. — Третье, самое важное. Контекст. Твои слова должны попасть в то, о чём идёт речь, и идеально встроиться в текст. Никто не поймёт, если ты заговоришь о пирогах в разгар обсуждения Прорицаний. Не важно, что ты несёшь — оно должно идеально дополнить то, о чём говорят окружающие. Гарри ещё раз кивнул. — Значит, в тот раз тётя подумала, что я провела ритуал в Хогвартсе, потому что она знала, что я способна на проведение ритуала. Я говорила в той же модальности, описывая процесс подготовки, так что это не выбивалось из её картины мира, и она подумала, что я просто тренировалась, потому что она сама достроила контекст. Так? Смит удивлённо охнул, а Белла довольно улыбнулась. Гарри попытался ещё раз. — Во второй раз я столкнулась в коридоре с Сириусом и ещё одним ребёнком. Мы поговорили, и они подумали, что я боевое умертвие. Это произошло, потому что они думают, что я умертвие — это контекст. Я сказала, что выезжала из дома дважды, но не говорила о ритуалистике. Они тоже говорили о выезде, но о боевом, как с грифонами или волкодавами. Значит, мы были в одной модальности — процессе покидания дома. И я говорила правду, и они видели, что это так, и всё достроили за меня. Ясно. Что же — теперь, когда Поттеру объяснили базовые принципы, всё стало гораздо проще. Формула ясна, техника подсчёта тоже — осталось только уточнить абсолютно весь контекст и хорошо продумать свои фразы. Всё получится — Гарри Поттер в теле Нарциссы Блэк чертовски хорош в арифмантике. Эх, если бы всё человеческое взаимодействие можно было бы разложить на правила и пересчитать… Белла осторожно прикоснулась к его плечу. — Это очень сложно, Цисси. Потому что на самом деле правил гораздо больше, но даже эти три требуют просто филигранного владения речью и языком. Важно всё: интонации, порядок слов в предложении, паузы, мимика, даже положение тела в пространстве. Обман-без-лжи иногда может получиться случайно — но его осознанное использование доступно лишь опытным взрослым, истинным мастерам. Это то, что нарабатывается годами, Цисс. Не думай, что сможешь так обманывать прямо сейчас. Я вообще не уверена, что ты способна обманывать. Гарри ещё раз кивнул, думая, что у него не было выбора. Если Белла права, обман-без-лжи является очень мощным оружием, так что результат явно стоит того, чтобы рискнуть. Опять же, на кону жизнь его сестры — сейчас нет времени осторожничать и придираться. Они сидели в гостиной ещё час, и Белла выглядела немного бодрее, чем обычно. Она даже предложила включить пони, и сёстры вместе наблюдали за его прыжками и игрой. Это было восхитительно, и Гарри только утвердился в своей решимости. Он сделает это. Он её спасёт. Белла будет в порядке, ясно? Он непременно попытается. Поскольку следовало с чего-то начинать, на следующий день Поттер попытался что-нибудь придумать. Гарри совершенно не представлял, как работает этот мир, и он не смог найти нормального учебника — именно поэтому он заглянул внутрь себя и попытался найти ответ у прошлого Гарри Поттера. И нашёл — в мыльных сюжетах, которые так любила тётя Петуния. Несчастный брак, внезапные влюблённости, роковой разлучник, беременность — он уточнил у Беллы, и выяснил, что в магическом мире всё то же самое. Это контекст, так? Тот самый, в котором он должен врать, и который поймёт даже тётя Вальпурга. Пока что Гарри думал, что в книжках тёти Петунии родители героини начинали действовать, когда появлялся роковой разлучник. Можно принять это за рабочую гипотезу и попытаться обмануть родителей так, чтобы они подумали, что у Меды кто-то есть — но кто? Гарри бился над ответом неделю, пока вдруг не услышал, как сестра опять вспоминает своего «Тедди». Это было идеальным решением, ведь пуффендуйца можно выдать за коварного обольстителя — но для этого надо с ним поговорить и что-нибудь узнать. Имя, например, потому что Гарри понял, что оно снова вылетело у него из головы. Как и лицо, так что поиски грозились затянуться. Отлично, гипотеза есть, задача ясна — требуется отловить Мединого пуффендуйца. Данные не бывают лишними, так что стоит подстраховаться и узнать как можно больше. Пуффендуйца можно использовать, если правильно встроить в модальность и контекст, и Гарри собирался узнать у него всё, что только можно. Ну, когда сможет найти. Это было сложно, но Поттер решил пойти простым путём и просто пришёл к дверям, ведущим в Большой Зал. И что дальше? Как он его узнает? Вроде, в последний раз было смутное узнавание — возможно, ему повезёт и сейчас? К счастью, нужный пуффендуец нашёлся сам — по крайней мере, к Поттеру подошёл какой-то парень с барсуком на форме и смущённо улыбнулся. — Привет. Ты Нарцисса Блэк, младшая сестра Андромеды, верно? Гарри повернулся к собеседнику, и парень жестом предложил им отойти. Прямо сейчас они стояли прямо на дороге у кучи учеников — Гарри решил, что мысль сдвинуться рациональна, и послушно отошёл к доспехам. — Ты встречаешься с Медой, так? Парень покраснел и смущённо кивнул. — Ну, можно и так сказать. Мы… — Как тебя зовут? Пуффендуец поперхнулся. Гарри вытащил пергамент и приготовился записывать. — Тед. Тед Тонкс. Ты… Отлично, имя есть. Уже кое-что — роковой разлучник непременно должен обладать именем. — Я не запоминаю имена и лица. Только если провожу много времени с человеком, или если о нём постоянно напоминает Белла. Я думала, это со всеми работает, но Меда говорит о тебе каждый день, а я всё равно не помню. Но не волнуйся — теперь я всё записала. Тед Тонкс нервно дёрнул губой, и его улыбка выглядела очень странно — так, словно он не хотел стоять рядом с ним. Гарри, закончивший выводить последнюю букву, продолжил расспрос. — Меда тебе нравится? Ты хочешь на ней жениться? Почему он так сильно краснеет? Что-то не так? — Ну, нравится, конечно, но кто мне позволит? То есть, я же магглорождённый, все дела. Ага. — Ты думаешь, что тётя Вальпурга не согласится на ваш брак. — Ага. Никто из ваших не согласится. Мир чистокровных жесток, знаешь ли. — Меде будет плохо, если кто-то узнает, что она встречается с тобой? — Скорее всего. Думаю, её запрут и не позволят видеться со мной. Наверное, отдадут замуж за какого-нибудь парня, которому повезло родиться выше, чем я. Хотя мы не делаем ничего такого, но разве им что докажешь. Но ты ведь никому не скажешь, верно? О том, что мы встречаемся? Гарри медленно кивнул, чувствуя предоставленный шанс. Формула получена, обмозгована, а сейчас у него есть возможность её обкатать. Так, контекст — встреча или разговор? Предположим, разговор, раскрытие тайны. Модальность — факт разговора со взрослыми. Правда. Нужна правда. Какая правда подойдёт? О том, что он сидит в подвале? Нет, нужна разговорная. Он не общается с родителями? Нет, это вне контекста. Родители не имеют возможности общаться с ним? А как это сказать? А как повернуть? Белла говорила, что важна каждая мелочь, вплоть до построения предложения — надо попробовать, даже если получится немного громоздко. Так, на каком варианте он остановился… — Мои родители не заговаривают со мной. Они не спрашивают меня о сёстрах. Получилось? Подошло? Он провалился, и пуффендуец что-то заподозрил? Тед Тонкс не обманулся? Или обманулся? Или что? Парень смущённо кашлянул в кулак, а потом с жалостью посмотрел на Поттера. — Разговаривают, ты хотела сказать? Да, Андромеда говорила, что ты… кхм-кхм… В общем, спасибо, что согласилась сохранить наш секрет. И, кажется, мне пора. Увидимся позже, ладно? Гарри медленно провожал пуффендуйца взглядом, обдумывая результаты своего маленького эксперимента. Контекст, модальность, правда — возможно, соотношение было неверным, но оно сработало. Интересно.