В час, когда цветут нарциссы

Седьмой курс для Гарри в теле Нарциссы пробегал куда быстрее, чем все предыдущие. Учёба отошла на второй план, потому что в любом случае не имела для ритуалиста никакого значения — его голову занимал будущий побег и крестражи, уничтожение которых придаст смысл его существованию. Потеря сознания в Большом Зале привлекла слишком много внимания, и некоторое время его здоровье было самой животрепещущей темой для разговоров. Будь он просто «сумасшедшей Блэк», Северус бы наверняка что-нибудь придумал — но жизнь сложилась так, что он был «леди Нарциссой, открывающей все балы Люциуса Малфоя», и он невольно оказался втянут в водоворот интриг и сплетен, осознать которые он бы не смог даже с чужой помощью. Северус посоветовал «плюнуть на всё и даже не пытаться», а Белла сказала «получать удовольствие», так что Гарри честно последовал обоим советам, проводя время за поеданием сладостей.Как выяснилось, присылать маленькие подарочки болеющим было какой-то старой магической традицией, так что прикроватная тумбочка ломилась от открыток и конфет. Половину Гарри отдал Регулусу, стоило первокурснику посмотреть на высокую кучу, что-то ушло Северусу и его грязнокровке. Все конфеты, с подачи Снейпа проверялись на разные зелья, и почти всë было «с подвохом» — вопрос в том, что на мага-ритуалиста, способного частично переваривать несъедобные и ядовитые ингредиенты, обычные зелья просто не действовали. Люциус, кстати, тоже прислал письмо и целую пачку сахарных перьев, которые Гарри обожал ещё с тех времён, когда Белла приносила их в подвал. Кажется, он как-то рассказывал об этом, во время одного из их походов в Хогсмит — и как Малфой умудрился запомнить такую мелочь? В письме, помимо вопросов здоровья, содержалось приглашение на Рождественский Бал — конечно же, в качестве «хозяйки», с обещанием прислать украшения и платья. На этом моменте Гарри вздрогнул, ощущая дрожь и страх — приглашение Люциуса было первой частью его собственного плана. И в письме, которое улетело к Малфою, содержалась его первая личная просьба. О, Поттер совсем не умел просить — но почему-то он верил, что Люциус откликнется. Время до ответа Гарри потратил на крестражи, отправившись в Выручай-Комнату сразу после того, как был выпущен из Больничного Крыла. Диадема Кандиды Когтевран огрызнулась на него и попыталась завладеть разумом, совершенно не понимая, насколько бесполезно копаться в голове сильнейшего мага-ритуалиста магической Британии. Было ли хоть что-то, что могло восстановить изначально полноценную, здоровую личность маленькой Нарциссы, примирив её с таким же полноценным и здоровым Гарри Поттером? Нынешний обитатель этого тела сильно сомневался. В любом случае, куска души злейшего врага оказалось недостаточно. Диадема открывала целое поле экспериментов, и Гарри с удивлением обнаружил, что разработанный им ритуал невозможно провести в Хогвартсе — защитная магия школы считала его слишком тёмным и блокировала любые попытки управлять магией. Зато ритуал поиска работал просто идеально, показав Поттеру четыре других крестража и примерное направление, изобразив даже сосуды — и это было просто восхитительно. В этом промежутке времени Том Марволо Реддл ещё не успел оставить кусок души в Мальчике-Который-Выжил, не возрождался с помощью ритуала и не создавал крестраж из Нагини. Это значило, что сейчас крестражей было пять — диадема, дневник, кольцо, медальон и чаша. Скорее всего, кольцо уже было спрятано в доме Гонтов, и существовала вероятность, что медальон находился в пещере — пусть в воспоминаниях Воландеморт использовал Критчера, которого ему одолжил уже взрослый Регулус Блэк, Гарри хотелось надеяться на то, что пещера была создана задолго до этого. Если невероятная удача Мальчика-Который-Выжил хоть немного распространяется на Гарри в теле Нарциссы, то три крестража практически у него в руках — оставались дневник и чаша, достать которые было невозможно. Люциус Малфой не принял Метку и не стал верным последователем Тёмного Лорда, Беллатрикс не вышла замуж за Лестрейнджа и не открывала доступ к семейному сейфу. Предугадать, где сейчас крестражи, не получится — но на этот раз на стороне Гарри была древняя и мощная магия. Диадема, надёжно спрятанная в ночных сорочках, несколько раз пыталась вырваться и захватить ум других семикурсниц, так что Поттеру пришлось накладывать на неё несколько ограничивающих рун. Северусу или Белле он про свои эксперименты не рассказал — его про это не спрашивали. Несмотря на странности Нарциссы и тяжëлый характер Северуса, Регулус Блэк продолжал таскаться за ними. Он был милым ребëнком с чистой кровью и здоровой головой, так что проблем с одногруппниками не должно было возникнуть, но, почему-то, он предпочитал проводить время с нелюдимыми старшими, и довольно скоро полностью вписался в их компанию. И, если Гарри просто периодически таскал двоюродного брата на руках, то Северус словно чувствовал, что в прошлом будущем был преподавателем, и реализовывал свой педагогический талант — в своей фирменной, Снейповской манере. Пока что хороший мальчик Рег молчал, но вряд ли терпение любимого сына леди Блэк бесконечно. Двоюродный брат вообще своеобразно реагировал на их поведение — чего стоило его лицо, когда ему сообщили, что большую часть свободного времени они проводят в заброшенном женском туалете. В тот день Сев с каменным лицом объяснил ему, что это единственное место, где можно нелегально варить зелья, но мальчик, кажется, не поверил. В изучении крестражей, слежкой за Регулусом, прощанием с Хогвартсом и разработкой планов пролетело время до Рождества. На памяти Гарри, Рег стал единственным Блэком, который решил добровольно поехать домой на каникулы. Как и в прошлом году, Поттер избежал возвращения благодаря официальному приглашению от Малфоя, а Северус, как и было обещано, отправился вместе с ним. Второй бал в жизни волновал его даже сильнее, чем первый, друг постоянно ругался и переживал, что испортит свою единственную мантию. Как только Гарри услышал это, он пообещал купить Северусу одежду, из-за чего они почти поссорились — по крайней мере, Рег ещë долго припоминал им громогласное «ты что, считаешь меня домовиком?!». — Нарцисса? Северус, в очередной раз поправляющий зачëсанные волосы, осторожно тронул подругу за плечо. Гарри вздрогнул, возвращаясь в реальность, и слегка повëл плечами, затянутыми мягким красным бархатом. — Радуюсь, что мы не поссорились. Давай никогда не ссориться? Сев только хмыкнул, а потом надел чëрную маску ворона и подставил Нарциссе предплечье. Гарри уже привычно обхватил временного кавалера, и их обоих утащило порт-ключом. Гарри было сложно оценить, насколько желание Люциуса устроить бал-маскарад было связано с его просьбой, но в любом случае был благодарен за то, что Малфой согласился. Белла и Северус ничего не знали, потому что их участие было бы нерациональным и бессмысленным — то, что он собирался сделать, затрагивало лишь ритуалистику и ничего больше. Люциус, одетый в белоснежный карнавальный костюм «короля зимы», перехватил их прямо на входе. Пока что самостоятельная жизнь никак на нëм не отразилась, хотя среди старшекурсников ходили слухи, что он задумывается о политической карьере, из-за чего уже имел напряжëнный разговор с Абрахасом Малфоем. Впрочем, Люциус совершенно не походил на человека, у которого проблемы. — Итак, мисс Блэк, ваша просьба выполнена. Сегодня вы моя хозяйка и спутница, завтра и до конца каникул отсутствуете под разными благовидными предлогами. Но я очень надеюсь, что ты вернëшься раньше, Нарцисса. Не знаю, что ты собралась делать в Лондоне всë это время, но потрудись не опаздывать. И, ради Мерлина — не попадайся. Гарри, конечно же, пообещал. Он и не планировал задерживаться, если честно — но мистер Макдалони может отмечать Рождество где-то в другом месте, и тогда ритуалисту придëтся ждать его под дверью несколько дней. За прошедшие полгода Поттер узнал о магических татуировках всë, что только было возможно, включая личный и рабочий адрес человека, который мог бы ему помочь. Макдалони, отказавшийся рушить жизнь маленькой девочки и поставивший на место саму Вальпургу Блэк, надëжно врезался в Гаррину память — и вот теперь он собирался воспользоваться этим для того, чтобы больше никогда не быть идеальным инструментом Благороднейших и Древнейших. Как и всегда, они с Люциусом открывали бал танцем, и Гарри был слишком погружëн в свои мысли, чтобы подмечать изменения. Тем более, Малфой вëл себя совершенно по-обычному — обнимал на поворотах, прижимая к собственной мантии, говорил непонятные вещи с многозначительной улыбкой, и периодически смотрел гораздо ниже чужого лица. Выполнив свои обязательства и получив смазанный поцелуй в щëку, ритуалист нашëл глазами Северуса, убедился, что он увлечëн маскарадом, и двинулся к границе антиаппарационного барьера. Порт-ключ, заказанный по каталогу, уже потихоньку начинал жечь карман, Гарри сделал ещë несколько шагов, вскрикнул и рухнул прямо в просторное кресло, оказываясь напротив человека, чьë лицо всë ещë сохранилось в его памяти. Макдалони, единственный и самый уважаемый мастер рунических татуировок на островах, вопросительно поднял бровь — запрос, который оставил Гарри, никак не вязался с тем, кто сейчас сидел в его кресле. — Неожиданно. Итак, что вас привело сюда, мисс Блэк? И где ваша крикливая тëтушка? Гарри вздрогнул. Он практически не общался с незнакомыми людьми, и уж тем более никогда не оставался с ними наедине — не в качестве мебели, а полноценным, живым человеком. И он совершенно не хотел общаться ни с каким мастером, но как-то иначе решить вопрос побега было просто невозможно. Поняв, что тянуть уже некуда, Поттер вздохнул, а потом сжал в кулаки подол своего платья. — Добрый вечер. Нарцисса Блэк, сильнейший ритуалист магической Британии. Мы знакомы. Приходили перед поездкой в Хогвартс. Сказали, что не работаете с людьми моложе двадцати, но сделаете исключение. Пришла подтвердить давнюю сделку. Тëти нет. Моя сделка, моя плата. Макдалони явно веселился, рассматривая собеседницу, как говорящий табурет. Но он, по крайней мере, всë ещë слушал. — Значит, самостоятельная ритуалистка? И чего хотите? Гарри уже был готов к этому вопросу: — Татуировку. «Деметра». Точка под лопатку, желательно прямо сегодня. Плачу двумя ритуалами любой сложности, в любой момент в течение всей жизни. Первый за работу, второй за молчание. Всë. Это был момент истины — если мастер согласится, их проблемы решена. «Деметра», помимо расширения магических потоков, стабилизации магии и определëнного целительного эффекта, полностью скрывала своего обладателя. С «деметрой» его нельзя будет найти ни одним заклинанием, ритуалом, артефактом или зельем — и это было его идеальным решением. Да, «деметра» не давала столько мощи, как «танцовщица» или «даяна», которые давным-давно запрашивала тëтя, но Гарри был готов пожертвовать невозможностью достичь своего предела ради шанса, что он не вернëтся в подвал. Мастер Макдалони пристально вгляделся в девушку, замершую перед ним, и страшная гримаса постепенно расползлась по его лицу. Через некоторое время она исчезла, и человек напротив снова обрëл спокойствие. — Ну что же. Когда такой дорогостоящий заказ появляется на моём пороге, я не в силах отказаться. Ваше счастье, что леди Блэк произвела на меня неизгладимое впечатление, и я действительно предпочту иметь дело с вами, а не с этой женщиной. Чисто в воспитательных целях, так сказать, и в назидание остальным любителям считать себя всемогущими. Вторая часть вашей… просьбы невыполнима, но я обещаю хранить молчание до тех пор, пока леди Вальпурга сама не спросит меня об этом. Так что одна татуировка с меня и один ритуал с вас, когда потребуется. Проходите — вы правы, нам не стоит ничего откладывать. Через три дня Гарри снова стоял на пороге Малфой-мэнора. Под его правой лопаткой расцвела чëрная, на удивление кокетливая родинка — когда он в следующий раз встанет в рунический круг, из неë побегут и осядут на коже старший и младший футарки, а для простейших ритуалов круг даже не понадобится. И боль от того, как ему на живую раздирали магические каналы, была приемлемой ценой. Но Мерлин всемогущий — тëтя и правда хотела заставить пройти через это маленькую девочку, которая даже не ходила в Хогвартс? Неважно. Больше ничего неважно — впереди ждала долгожданная свобода.