В час, когда цветут нарциссы

— Я буду скучать по тебе, Северус Снейп. Сев дёрнулся, нарушая процесс помешивания своего экспериментального зелья, и с удивлением вытаращился на свою старшую подругу. Гарри, с ногами забравшийся на крышку туалета в соседней кабинке, только грустно вздохнул. Рег, пытавшийся делать Трансфигурацию, выглянул из своего убежища, чем в очередной раз напугал плаксу Миртл, призрак заорал, нырнул в раковину и устроил очередной потоп, но слизеринцы и не подумали уходить — Сев просто наложил на маленького Блэка несколько защитных заклинаний и повернулся к Гарри. — Если ты сейчас учишься шутить, то я заставлю тебя выпить то, во что превратилось моё зелье. Мародёры, может, и оценили бы, но у меня другие предпочтения. Нарцисса, о чём, Мерлина ради, ты говоришь? Гарри подтянул колени к груди, опёрся на них подбородком и тяжело вздохнул. — Скоро экзамены. Это мой последний год в Хогвартсе. Снейп дёрнулся, сразу поняв, что имеет ввиду младшая из сестёр Блэк, и отвёл глаза. Сев, конечно же, хорошо помнил, в каких условиях жила его подруга, и для него не составило никакого труда сопоставить два очевидных факта. Жизнь сильнейшего ритуалиста Благороднейшего и Древнейшего рода не подразумевала посиделок с друзьями — если они сбегут, Гарри не знал, сможет ли выйти на связь со своим другом. Белла посоветовала оставить ему сквозное зеркало, чтобы иметь возможность получать новости из внешнего мира, но у Гарри всё не было повода его отдать. Возможно, позже, перед самым побегом, на платформе? — Ты мой друг. Моя семья. Если выживу и выйду за Малфоя, подарю зельеварню. Северус закашлялся повторно. — Зельеварню? Ты уверена, что не сожрала что-то несьедобное? И вообще, с чего бы тебе дарить мне нечто подобное? Поттер пожал плечами. — Ты нищий полукровка, у тебя нет денег. Ты любишь зелья. Я люблю тебя. Открою тебе дорогу. Северус помотал головой, а потом хмыкнул и слил окончательно испорченное зелье в канализацию. Внизу что-то завизжало, и Поттер очень надеялся, что это был агонизирующий василиск — правда, с большей вероятностью варево отравило какого-нибудь гриндилоу. — Знаешь, если б я не любил тебя так сильно, я б тебя сейчас убил. И, чисто на всякий случай — мы ведь оба понимаем, что говорим о братско-сестринской любви? Как у тебя и Беллы? Гарри удивлённо моргнул. — Бывает другая любовь? Но Сев непонятно рассмеялся, уже переключившись на новые ингредиенты. — Разные оттенки привязанности из недоступного тебе эмоционального спектра. Не бери в голову. А вообще… Если получится, спроси Люциуса про мою маму, ладно? У него точно достаточно ресурсов и влияния, чтобы узнать что-нибудь о семье Эйлин Принц. Малфой и в самом деле начал строить политическую карьеру — но делал это очень по-хитрому, изображая из себя простого мецената, неравнодушного к судьбе магической Британии. Он в красках обрисовал Нарциссе свой план, пока они пили вино на фоне заката, стоя в утеплённом магией балконе в последний день рождественских каникул, а потом наклонился гораздо ближе, чем обычно, невесомым касанием заправил за ухо выбившуюся прядь и тихо шепнул: — Спасибо, что открыла мне эту возможность. Ты, наверное, даже не помнишь и не представляешь себе, насколько судьбоносным стало наше первое свидание. В тот раз Гарри замер, но рвущееся наружу «пожалуйста, женись на мне» так и не прозвучало в тишине этого вечера. Он помнил правила и знал, что до тех пор, пока он не просит о женитьбе, он может общаться с Люциусом — это стоило ему целого пузырька Феликс Фелицис. Впрочем, спросить про род Принцев он вполне в состоянии — вопрос только в том, когда он увидит Люциуса в следующий раз. Время стремительно утекало сквозь пальцы. Следом за последней зимой в Хогвартсе прошла последняя весна, за ней последние уроки и последние экзамены. Пожалуй, это был первый раз, когда Гарри по-настоящему волновался — не за ТРИТОНЫ, а из-за того, что каждый экзамен приближал его к новой жизни. В свой последний учебный день Гарри нервничал с самого утра. Он практически не спал всю ночь, с трудом закрутил небрежный пучок и до икоты напугал своим видом маленького Регулуса. Почти сразу Северус начал исправлять ситуацию косметическими чарами, попутно пнув Нарциссу в голень и прошипев что-то недовольное. Гарри не слушал — он быстро проглотил какую-то еду, не чувствуя вкуса, в последний раз покинул Хогвартс и активно закрутил головой в поисках Беллы. Она сказала, что будет где-то здесь, и сильнее всего Поттер боялся, что сестра не успеет. Нет, нужно успокоиться — она должна быть на платформе, до этого момента паниковать бессмысленно. — Северус. Друг отвлëкся от нравоучений и замер, неверяще рассматривая свою подругу. Гарри, доставший сквозное зеркало, настойчиво потыкал им в чужую руку, вынуждая забрать дорогущий артефакт. — Пока только зеркало. Прости, что не зельеварня. И сделал несколько шагов в сторону — сначала медленно, нерешительно, а потом всë быстрее и быстрее, переходя на бег и окончательно отрываясь от стройного потока учеников. Он бежал, не зная дороги, лишь чувствуя нутром, где проходят границы антиаппарационнного барьера, и боялся оглядываться — ему казалось, что Вальпурга где-то сзади, и что сейчас она настигнет его. — Цисси! Белла вылетела откуда-то сбоку, растрëпанная и разгорячëнная. Подняла голову, быстро осмотрела младшую сестру, сжала зубы и решительно кивнула — а потом схватила за руку и потянула куда-то вперëд. Они бежали, не чувствуя усталости и не слыша криков. Быстрее, быстрее, быстрее — на свободу, подальше от тëти, подальше от Блэков, от подвалов и предубеждений. Оставляя за спиной условности, наплевав на правила, на долг и на ожидания — и с каждым шагом Гарри всë отчëтливее понимал, что, за всë время в теле Нарциссы, он впервые чувствует себя по-настоящему живым. И они со всем справятся, ясно? — Цисс, готовься! Белла, первая достигшая границы барьера, резко развернулась и прижала свою сестру к груди. Миг, и на месте, где только что стояли девушки, уже никого не было — когда разъярённые Блэки явятся сюда, они уже не смогут уловить след их аппарации.