Saltation

Глаза Намджуна загораются, в них проскальзывает осознание: — Ах ты сукин сын! — шутя произносит мужчина. Они уже проходили через такое, понимает Чимин. — Повтори еще раз, — сухо шипит ответ Юнги. Намджун успокаивается, опуская брови: — Сукин сын, — поддразнивает он. Намджун стоит, словно в боевой стойке с расставленными по ширине плеч ногами. Гримаса на чужом лице меняется во что-то среднее между смехом и недоверием. Для подстрекателя, Юнги, в отличие от того же Намджуна, выглядит беспристрастным. Мужчина кажется еще более замкнутым и злым, чем его когда-либо видел Чимин. Он раздражен, недоволен... И спокоен. — Ты в порядке? — спрашивает Юнги, даже не глядя на Чимина. Кажется, ситуация накаляется. Чимин тяжело вздыхает, замечая, что Юнги делает то же самое. Омега чувствует разочарование в запахе Намджуна и думает о кровожадности во взгляде Юнги, когда тот смотрит на альфу. Чимин понимает, что первый, возможно, насмехается над ним, или же дело было в том, как он подошел ближе к Юнги и, следовательно, ближе к нему самому. — Ты ведешь себя нелепо, — говорит Намджун. — Тебе не стоит так переживать за него. Я не собираюсь отбирать... — Чимин? — перебивает его Юнги. Омега уверяет себя, что остаться на кухне и убедиться, что ничего с ними двумя не случится — хорошая идея, но это было бы не совсем правильно, ведь Юнги сам сможет отступить, если почувствует неладное, да и Чимин знает, что альфа не причинит вреда другу. Кроме того, он осознает — это не какая-то традиция внутри общины и не ритуал, а что-то совсем другое, происходящее только между ними двумя. — Все в порядке, — с тревогой выпаливает Чимин прежде, чем Намджун замахивается первым для удара и тут же оказывается зажатым у кухонного стола, на приличном расстоянии от омеги. Теперь это точно разборки между двумя альфами. — Ты облегчил мне работу, — бормочет Юнги, крепко сжимая волосы на затылке Намджуна. — Я давно уже хотел с тобой поговорить. Легко понять, как завуалирована и страшна эта фраза. От близости Юнги у Чимина проходит дрожь по телу. Он видит, как шевелятся губы альфы даже с такого расстояния. Когда Юнги приподнимает Намджуна, Чимин чувствует смешанные запахи альф. За их спинами слышится чьё-то копошение. Зеваки расходятся кто куда, даже те, кто пытался задержаться и увидеть хотя бы что-нибудь. Но кто-то все же делает шаг в сторону и тянется к руке Чимина. — Пошли, — бесцеремонно настаивает Джин. — Я выведу тебя через заднюю дверь. — Где, черт возьми, ты был? — задает вопрос омега. — Так, обычные хлопоты перед гоном, — беспечно пожимает плечами Джин и тянет омегу на выход. Чимин на это отрицательно машет головой. — Хорошо, остаемся. — Джин не двигается с места, лишь произносит: — Но если тебя начнет тошнить, то… — Нет, — заверяет Чимин, — я буду в порядке. — Не бойся мне сказать, если тебе станет плохо, — все же предупреждает Главный омега. Его тон звучит слишком легко, несмотря на развернувшуюся перед ними сцену, даже если это всего лишь потасовка между двумя друзьями — но Чимин не отрывает взгляд от альф, так что ему не намного лучше. — Я действительно должен сказать тебе спасибо, — шепчет Джин. — Теперь секс во время гона будет просто потрясающим. Юнги держится молодцом. — А ты храбрец, Намджун, — бормочет Юнги, смотря на альфу сверху вниз, раздраженно прищурив глаза. Он давит когтем на спину, прямо на те места, где у Намджуна уже есть глубокие порезы от стычки с медведем во время последней охоты. Он беспощаден. Чимин чувствует что-то странное внутри, и это явно не тошнота, а скорее интерес к происходящему — он заинтригован. У Намджуна нет никаких преимуществ перед хваткой Юнги, он старается сопротивляться, но Мин достаточно крепко удерживает его. — Ты хочешь, чтобы я отобрал это у тебя? — шипит Юнги, сильнее впиваясь когтями в спину альфы. — Ты этого хочешь? — Да отвали ты, — выплевывает Намджун в ответ. У альфы на лбу выступил пот, но он выглядит не таким злым, в отличие от слов, что срываются с его губ. — Ты же знаешь, что дело не в этом. Чимин украдкой бросает взгляд на Сокджина, и тот совсем не выглядит удивленным тем фактом, что Намджун провалил свою попытку договориться с Юнги, и вроде бы, Чимину надо спросить хоть что-то в конце концов, ведь он сможет получить ответ на вопрос, если правильно задаст его, ведь он буквально скрыт в ауре двух альф. Даже если сейчас он не сможет осмыслить это, то хотя бы соберет паззл воедино. Стоит Юнги слишком сильно надавить на раны, как Намджун срывается на предупреждающий рык. «Смелый поступок», — думает Пак, пытаясь лишний раз не привлекать внимание. Он сделал небольшой шаг назад, поравнявшись с Джином, ведь интерес превыше инстинкта самосохранения. Юнги рычит на Намджуна. — Если бы ты хотел отыграться на мне, ты мог бы заставить меня принять титул, — выплевывает альфа. — Я и не пытался! — но Юнги лишь глубже вонзает когти между лопатками Намджуна, двумя руками все сильнее прижимая его к столу. Чимин от этого зрелища морщится, как и сам Намджун. Омега понимает, что это именно то место, куда он был ранен во время охоты. Мин, кажется, и вовсе не замечает, что наносит своему другу такие увечья. — Не связывайся с моим суженным, — рычит Юнги. — Я никогда не поступал с тобой так! Чимин видит, как Юнги пригвождает своим весом Намджуна, вжимая в стол все сильнее, пока щека Намджуна не касается поверхности столешницы и он, наконец, замолкает, его взгляд расстроенный, даже немного злой. Альфы на грани того, чтобы превратить это все в серьезную драку. — Ты… — приглушая слова, наконец говорит Намджун, — какого хрена ты несешь? Какого хрена? — Я никогда ничего у тебя не отбирал, — выплевывает Юнги. Намджун опирается на столешницу руками в попытках приподняться— — Да, черт возьми, — бормочет Джин. Чимин, полностью поглощенный Юнги, чувствует фантомное ощущение черных, шелковых волос альфы под кончиками пальцев, что такие гладкие на ощупь. «Да, черт возьми», — мысленно соглашается Чимин. — Ты вечно пытался все отнять у меня! — произносит Юнги, опрокидывая Намджуна обратно на стол. Одна мысль все никак не дает Чимину покоя: Разве Намджун не должен иметь более высокий ранг в стае, чем Юнги? — А тебя эта ситуация не беспокоит? — шепчет Чимин Сокджину. Иронично, что сам он ни капельки не беспокоится из-за этого. То, как Юнги ввязывается в драку с Намджуном, будит интерес внутри омеги, он понимает, что это ничто иное как обычная перепалка между двумя друзьями, но что-то мелькающее во взгляде Юнги наталкивает на мысль, что драка вызвана или их состоянием перед гоном, или присутствием самого Чимина. Но он не может себе представить, что чувствовал бы, если бы его пару прижали и удерживали бы так. — Беспокоит конечно, — отвечает Джин, — но у Джуна скоро начнется гон, и все происходящее здесь как раз то, что мне именно и нужно. «То, что нужно», — повторяет про себя Чимин. — Перестань вести себя как ребенок, — шипит Намджун так, что слюна перелетает через столешницу. — Ты издеваешься? Глаза Юнги загораются— — Они всегда ссорились по пустякам, — пожимает плечами Джин. — Лучшие друзья как никак. Чимину кажется, что это не совсем так. По-крайней мере, сейчас. — Странно, что ты не пытаешься их отчитать, — говорит Джин. — Я ведь знаю, что тебе это не нравится. Помнишь ту ситуацию с Чанелем? Чимин ощущает те же эмоции, что и тогда, но сейчас понимает, что все совсем иначе. Это не похоже на те обряды с применением силы. — Это другое, — произносит омега. — Видел бы ты их до того, как Юнги презентовался, — хмыкает Джин в знак согласия. — Ошиваешься тут, вторгаешься в его личное пространство? — рычит Юнги, и кажется, что он насмехается над альфой, если бы не его горящие гневом глаза. — Отвали, — хрипит Намджун. — Я никогда не говорил такого. — В таком случае, скажи это сейчас, — саркастично выплевывает Юнги. Альфа пытается вырваться из чужого захвата, но оказывается лишь еще сильнее прижат к краю стола да так, что на коже живота остаётся красный след. — Хочешь вернуться к тому, что было раньше, а? — В ответ лишь молчание. — Хочешь вернуться к долгим разговорам с Сохян? Или снова начнешь подстрекать своих старших друзей, бить меня за кухней? Или попросишь держаться на расстоянии от Джина, когда как мы всего лишь сидели вместе из-за совместных обедов— — Прекрати, — предупреждает Намджун. Его взгляд мечется по комнате и останавливается на Чимине. Юнги предупреждающе рычит, видя куда направлен взгляд Намджуна. Тот лишь фырчит в ответ. — Прости, — стонет Намджун. — Ты позволишь мне подняться? Или так и будешь стоять и ныть тут? — Я ною по-твоему? — удивленно приподнимает бровь Юнги. Услышав это, терпение Намджуна окончательно лопается. — Так ты хочешь драки или нет? — не выдерживает Намджун. — Чего ты хочешь, Юнги? Тебя это никогда не волновало, мы же прошли этот этап. Я думал, что ты тоже оставил все в прошлом, но тут у тебя закончились подавители и все вернулось к началу, — выплевывает он эти слова с такой неприятной интонацией. — Черт, — произносит Джин, услышав явно пикантную сплетню. — Нет. Чимин прожигает Намджуна таким свирепым взглядом, надеясь, что тот прояснит свои слова. Юнги уже готов ударить Намджуна, но тот продолжает: — Ты должен был дозированно пить их, как я тебе и говорил, — Намджун снова пытается вырваться, не в силах пошевелиться под давлением руки Юнги. — Я говорил тебе не принимать много подавителей во время течки Чимина, Сохян говорила! — Он пытается лягнуть голень Юнги, но промахивается: — Я ведь тебя предупреждал! Я говорил, что поставки извне задержатся на неизвестный нам срок. Я… я надеру тебе задницу, Юнги. Угроза вообще не трогает Чимина, он лишь закатывает глаза на это. — Да, ты предупреждал меня, — раздраженно признает Юнги. — Перестань говорить о том, что у меня был выбор. Или думаешь, ты сам бы смог справиться будь это первая течка Джина? Намджун кусает себя за внутреннюю сторону щеки: — Ты все еще можешь… — Могу что? — шипит Юнги, — стоять за пределами логова омег, чтобы отпугивать каждого непомеченного альфу в деревне? Не спать, гадая, сказал ли он «да» одному из них? Или мне? Пить в непомерных количествах эту кислотную дрянь, чтобы элементарно здраво мыслить, потому что его запах сводит меня с ума? — Хорошо, я понял. — Тогда прекрати вести себя так, будто у меня был выбор, и держись как можно дальше от моего суженного. «Вот черт» — Чимин пораженно замирает. — Ты идиот, — огрызается Намджун, — раз мог подумать, что я, будучи меченным альфой, стану лезть к твоему омеге? Ты прекрасно знал, что подавители понадобятся, но ты истратил все, и теперь они нужны тебе больше, чем когда-либо до этого. Ты потратил их зазря. — Забавно слышать все это дерьмо о подавителях от человека, который в них не нуждается, — перебивает его Юнги. — Да кто тебе скажет, если не я? Никто во всей нашей деревне, кроме тебя, не нуждается в них. А сейчас, ты даже гон провести не сможешь, не потеряв контроль над собой. Чимин сжимает ладони в кулак, произнося еле слышное «что». — Не указывай мне на то, чего я не могу, — с чёрными от гнева глазами произносит Юнги, крепче сжимая в руках чужую шею. — Кто еще скажет тебе об этом? — давит Намджун. — Я знаю, что ты ничего плохого не сделаешь, но это слишком опасно. Даже сейчас, ты не понимаешь и не видишь, что ведешь себя, как последний болван, черт возьми! — Ты сам прекрасно знаешь, что моя выдержка сильнее, чем у многих. — Я знаю, что ты помешан на контроле, — резюмирует Намджун. Юнги громко клацает зубами. — Ты так же плох, как и я, когда дело доходит до гона, — говорит Намджун. — Тебе потом будет стыдно, за все то, что ты натворил. В обычном состоянии тебе бы даже в голову не пришло, что я могу претендовать на твоего чертового суженного, если бы гон не затуманил тебе разум. — Мне бы не пришло это в голову, не застань я тебя, нависшим над моей омегой, — искусно парирует Юнги. — Но все было не так. — Ну, конечно, тебе же лучше знать, Главный Альфа. Намджун крепко упирается сапогами в пол, загнанно дыша: — Знаешь что? Ты воняешь. Иронично, что эти слова произносит Намджун, от которого воняет просто отвратительно, ну по мнению, Чимина, конечно же. Юнги не воняет, он пахнет: запах его сильный, устойчивый и густой; и явно усиливающийся из-за гона. Брошенная фраза не удивляет омегу, но точно удивляет Юнги. Он все так же сосредоточен, но его расширившиеся от удивления глаза говорят о многом. Чимин не гадая, сказал бы, что Юнги, вероятно, осознает, насколько близок его гон. — Ну, началось… — закатывает глаза Джин. — Болван, — шипит Намджун, вырываясь из чужой хватки и наступая Юнги на ногу, пытаясь локтем ударить в грудную клетку альфы. Чимин несдержанно шипит, хоть он и понимает, что Намджун едва заденет Юнги. — Прекрати вести себя так! — говорит, отбегая на безопасное расстояние и бросая в лицо альфы керамическую миску, а затем деревянную ложку, как будто это может причинить ему какой-то вред. Юнги бежит за ним, чудом уворачиваясь от миски, и пролетевший мимо в пару сантиметров от его головы ложки. — Ты вообще не должен злиться, — шипит он, разбавляя звук вращающейся миски на полу. — Я отдал тебе всё восемь гребаных лет назад. Держись подальше от моего суженного, — говорит он и встает в стойку, готовый напасть: — Стоять! Чимин понимает, что Намджун пытается выйти с кухни, но Юнги не позволяет ему это сделать. Он перепрыгивает через стойку, тяжело приземляясь всего в нескольких шагах позади Намджуна. — Дело вовсе не в этом, тупица, — шипит Намджун перед тем, как кулак Юнги ударяет его в грудину. — Ты глупец, если думаешь, что я когда-нибудь притронусь к твоей паре. — Что-то не было похоже, — парирует альфа. — Ну, в твоих словах есть смысл, конечно, ведь ты же совсем не знаешь, что я уже помечен, — саркастически выплевывает Намджун. — Он ничего не сделал мне, — шепчет Джину Чимин. — Он только хотел сказать мне… — Не важно, — справедливо признает Джин. — Намджун становится растяпой во время гона. Он не думает о том, как его поведение выглядит со стороны. Юнги, конечно, знает об этом, но это не значит, что он своему другу спустит все с рук. Когда Чимин снова оглядывается, Юнги наносит еще один удар в грудь Намджуна. — Почему выражение лица Чимина такое восхищенное? — откашливаясь, произносит Намджун, едва успевая заслонить коленом живот от удара. Он явно слабее Юнги, хоть тот и стоит у края стойки, что не дает ему развернуться в полную силу. Чимин видит, что его альфа явно быстрее и менее милосерднее. Юнги наносит удар альфе в шею, коленом в живот; Намджун в ответ бьет носком ботинка в голень соперника, и получает удар ребром ладони по затылку. — Ты же знаешь, — толкает Главный Альфа в грудь Юнги. — Я не… я бы никогда. — Тогда, что ты делал, нависнув над ним? — грозно рыча, толкает Намджуна Юнги пока тот не отходит назад. — Всего лишь говорил с ним? — устало выдыхает Намджун, блокируя очередной удар своего друга. — Тебе нужно успокоиться. Джин вздыхает, обмахиваясь кухонным полотенцем: — Мой малыш ведь прав. Как он вообще может увлечься кем-то, кроме меня? На каждый удар Намджуна, Юнги отвечает своим, и больно сжимая ногу противника, наносит контрольные удары. Альфа издает болезненный хрип, высвобождая ногу из захвата. Он тут же отступает назад, теряя равновесие, но находит в себе силы на то, чтобы толкнуть Юнги к краю стола и пальцами вцепиться ему в волосы, прижимая лицом к шкафчику. Юнги пытается вывернуться из захвата Намджуна, оставляя кровавые царапины от когтей. — Научись держать дистанцию, — рычит он. Намджун опасно сужает глаза: — Тебе нужны подавители, — ставит он Юнги на колени прямо между ног. И теперь Чимин может видеть лицо Юнги, его губы искривлены в оскале, когда он стоит на коленях перед Намджуном. Едва заметная гримаса боли проступает на лице, и от этой картины у омеги слегка сводит живот. — Подлый удар, как по мне, — комментирует Джин происходящее. Вместо того, чтобы поморщиться, Юнги хватает Намджуна за плечо, прежде чем высокий альфа успевает сбежать. В тусклом свете кухни Чимин подмечает, что хватка альфы так сильна, что ногти оставляют маленькие дырки на рубашке Намджуна. — Именно ты сам сказал мне, что я единственный, кому ты можешь доверять из своего окружения, — намеренно подчеркивает Намджун, задыхаясь. — Да, — выдыхает Юнги, смотря на Намджуна. — Я думал, что титула будет тебе достаточно. Чимин уже собирается вставить свое слово, как Юнги смещает свою хватку и приближает лицо Намджуна к себе, чтобы произнести: — Ты уже получил первое предупреждение, — и видя, как Намджун тяжело сглатывает, с угрозой в голосе продолжает: — Не приближайся к моей паре. Я могу и убить за это. Намджун широко распахивает глаза, словно олень, загнанный в ловушку, совсем не напоминая сейчас волка. Чимин стоит с таким же шокированным выражением лица. Альфа пятится как можно дальше от Юнги, выставив руки перед собой, пока наконец не спотыкается. Все вокруг как-будто замирает. Чимин краем глаза подмечает, как широко распахнуты глаза Главного омеги. Двое альф стоят по другую сторону кухни, но Чимин больше не видит лица Намджуна, только его напряженную измученную спину, но Юнги он видит отчетливо: широко раскрытые глаза, черные зрачки, то, как он вдыхает и выдыхает. Он будто бы не здесь, в его чертах лица проскользает что-то неузнаваемое. Сокджин уже долгое время стоит напряженно и неподвижно рядом с Чимином. И омега понимает, что его невмешательство своего рода протест против происходящего между двумя альфами. Он не вмешивается, боясь накалить обстановку еще больше. Однако по резкому вздоху Джина, увидевшему оскал Юнги, Чимин может сказать, что до такого раньше не доходило. Они впервые сталкиваются с таким, оттого стоят словно прикованные к полу. Намджун, после долгого взгляда, буквально кричащего «я не знаю с чего начать этот разговор» наконец произносит: — У меня припасено пару подавителей. Джин ощетинивается. Чимин лишь моргает. Юнги крепко стискивает челюсть, и проглатывая слова, рычит: — Ты припрятал их. Намджун неловко молчит, переступая с ноги на ногу. — На самом деле, я подозревал, что ты растратишь все во время течки своего суженого. Юнги лишь моргает, прищурив взгляд. Все его тело в момент расслабилось. Чимин видит, как облегчение накрывает альфу с головой. Взаимопонимание между двумя мужчинами проскальзывает ровно на секунду, прежде чем выражение лица Юнги снова становится нейтральным. Они оба были на грани драки из-за гона. Осознание того, что это обычное явление в деревне, заставляет Чимина содрогнуться — образ Юнги, стоящего перед всеми остальными альфами у подножия горы, мелькает в его голове. Насколько же жестокой будет реальная схватка? — Для чего они тебе? — спрашивает Юнги. — Просто так, — лжет альфа. — Не шути со мной, — устало вздыхает Юнги, проводя загорелой рукой по волосам. — Я хотел расширить территории для охоты за мехами — признается альфа после недолгой паузы. — Но я никогда не прятал от тебя намеренно, я бы не позволил, чтобы они закончились в течку омеги, не говоря уже о гоне. Рот Юнги искривляется: — Но ты решил припрятать то, что принадлежит мне. Намджун в свою очередь поджимает губы: — Да мне и не нужна была разумная стратегия. Омеги напряглись, видя, как Юнги сжимает челюсти и ожидая, когда снова начнется драка. — Ну вот опять… — подчеркивает Намджун. В ответ лишь тишина. Чимин украдкой ждет, что же скажет его альфа, будет ли он упрямиться, хотя это было совершенно не похоже на Юнги. Не в его духе было ввязываться в драки. Может быть, омега действительно просто нетерпелив, эгоистичен, и хочет услышать, как Юнги говорит, что ему не нужно это дерьмо, просто чтобы Чимин наконец увидел и получил альфу в свое полное распоряжение— — Что ты хочешь за них? — вместо этого спрашивает Юнги. Конечно, он предпочел бы заключить сделку. Это хорошая услуга Намджуну— притвориться, что они, по крайней мере, на равных. Чимин не знает, как распределяются ранги, он уже не так уверен в общении между двумя альфами, но точно знает, что оно меняется. Или, возможно, раскрывается с другой стороны. — Ты же не думаешь, что… — Намджун потрясен. — У тебя гон еще нескоро. — Я бы просто забрал их у тебя, если бы это было возможно. — Тогда зачем они тебе? — требует Намджун. — Что ты хочешь за них? — повторяет фразу Намджуна Юнги. Джин слегка вздыхает, нежно поглаживая тонкими пальцами плечо Чимина. Намджун моргает несколько раз, выдыхает, потирая лоб ладонью, и морщится, когда чувствует, что от поднятой руки стреляет болью в спину. — Черт, Юнги, я не знаю, — стонет Намджун. — Я просто пытаюсь не быть мудаком. — Нет, — протягивает Юнги. — Вовсе не пытаешься. Чимин плотно сжимает губы. В конце концов, он все равно не удерживается от смеха. Но Намджун на это лишь стонет. — Ты действительно… — он не договаривает. — Неужели все реально так плохо? Чимин ждет, что Юнги лишь промолчит. Альфа делает паузу, как он и ожидал, и потом только говорит: — Легче не становится… Намджун, с тяжелым вздохом, старается повернуться. С огромным трудом ему удается это сделать, то ли из-за боли в ноге, то ли в спине. — Я даже не знаю, где они сейчас, — признается Намджун. Юнги приподнимает одну бровь в удивлении. — Что? — слышится голос Сокджина, глаза омеги нахально сужены. — Ты должен помочь мне найти их, — говорит Намджун. — Я спрятал их в комнате Сохян. Глаза Юнги недоверчиво расширяются— — Да ты шутишь! — Это единственное место, куда бы ты не сунулся, прознай ты про них! — выкрикивает Намджун, ковыляя за Юнги на вывихнутой лодыжке. Мин, как можно быстрее пытается покинуть столовую, оглядываясь только для того, чтобы проверить, поспевает ли его омега за ним. Главный альфа пытается слабо окликнуть их. — Да твою мать, — бормочет Юнги. Он распахивает дверь. Чимин, все еще поправляя меха на плечах, ступает на порог. Юнги натягивает пальто, когда закрывает дверь за ними. Омега разглядывает Юнги и сразу видит клеймо на шее, стоит альфе слегка поправить рубашку. Ниже он подмечает узкую нить простых деревянных бус и делает глубокий вдох. Тысячи вопросов гудят в его голове, но главный из них: — Сохян? — первым делом спрашивает омега. — Она явно не та, кого я хочу видеть прямо сейчас, — признается Юнги, и Чимин не может не согласиться с этим. Альфа сворачивает на узкую тропинку, идущую вдоль дымоходов. Чимин узнает направление и внутри у него сжимается узел. — Ты уходишь? Чтобы увидеть ее? Юнги оглядывается из-за угла, откуда они вышли, словно Намджун может появиться в любую секунду. Он тоже вздыхает, и когда что-то попадает ему в нос, инстинктивно обнимает Чимина за плечи. — Сначала я провожу тебя, — решает он. — Если она добьется своего, мой поход в логово старейшин будет иметь огромное значение. Расправив плечи, альфа ведет их к логову, но Чимин останавливает его, слегла приобняв за талию. Юнги останавливается, с любопытством глядя на омегу. — А я не могу просто пойти с тобой? — Чимину приходится сдерживать улыбку, чтобы не выдать свою реакцию. Прикосновение к омеге все еще дезориентирует альфу когда он отвечает: — Я сомневаюсь, что она так просто отдаст их, и кроме того, ты вряд ли захочешь ее увидеть. Чимин знает это, но все же произносит: — Ты не хочешь идти в логово старейшин. Это факт. Юнги не ступит на их землю, не говоря уже о том, чтобы войти внутрь, и Чимин уверен, что он не заходил к ним... довольно долгое время. Явно прошло много лет с момента последнего визита. Скорее всего, это произошло из-за несогласия с какой-то политикой старейшин в целом, или же из-за самих старейшин, или же дело просто в Сохян, Чимин понимает, что альфа явно не рад этим обстоятельствам. Но Юнги мягко тянет его за руку. — У меня нет другого выхода… хотя у меня есть идея. — Какая? Он не выглядит слишком довольным своими словами, что бы там не было, но затем он продолжает: — Я могу просто прокрасться в логово. Сама мысль о том, что Юнги с его ростом и тяжелой аурой хочет незаметно прокрасться, заставляет омегу сморщить лоб, но он все же задает вопрос: — Зачем? — Чтобы она не узнала, что я был там, — решительно произносит альфа. Они стоят у заднего входа в логово старейшин — того самого, из которого вышел Чимин перед танцем на фестивале, того самого крыльца, на котором Юнги отчитал Хосока за то, что тот бросил Чимина «на съедение волкам», наблюдая, как двое старейшин проходят вокруг здания, сплетничая между собой. Они двигаются слишком медленно по слякоти, и в ту же секунду, как они исчезают за углом, Юнги и Чимин направляются к зданию. —…Ты уверен в этом? — шепчет омега. Альфа мелко дрожит, пока отвечает: — Я уже проворачивал такое несколько раз. Чимин смотрит на него потрясенными глазами. — В детстве, — поправляет Юнги, пряча бусы на шее под рубашку. Чимин подмечает гладкую мускулистую грудь. — Это был самый легкий способ избежать лекций. И Намджуна. Похоже, он не слишком рад этому признанию. Тем временем, Чимин все еще отвлечен оголившийся полоской кожи альфы. Первоначально, они не собирались пробираться вместе — альфа был против этой идеи, пытался убедить Чимина обещанием, что, вернувшись наполнит ему ванну, и они поужинают вместе, пока гон не вошел в свою силу. Но Чимин так смотрел на него, слегка надув губы и наклонив голову. — Ты не думал, что я могу быть хорошим отвлекающим маневром? — спросил он. Большего альфе и не требовалось. У них был план: подняться через черный ход в комнаты для приготовлений, которые использовал Чимин и другие перед выступлением на фестивале. Тот же самый холл должен был вести к лестнице, по которой почти никто не поднимался, как уверял Юнги, и которая приведет их прямо вниз на этаж в комнату Сохян. Но была единственная проблема… — Комната этой старухи — сущая катастрофа, — предупреждает альфа. — Мы должны внимательно прислушиваться, пока ищем подавители. Чимин кивает, прокрадываясь к зданию рядом с альфой. Слякоть скользит под тяжестью их ботинок, когда они поднимаются на крыльцо. Альфа сжимает старую, посеревшую дверную ручку и прижимает ухо к двери. — Я придержу для тебя дверь, — произносит альфа. — Проскользни внутрь и притворись, что это ты ее открыл; если кто-то будет внутри, закрой за собой дверь. Я всегда смогу найти другой путь. Чимин втягивает воздух. Он сам не знает, чего ожидал, но пока они крадутся, его сердце безумно колотится. — Хорошо, — наконец говорит он. Пальцы Юнги касаются подбородка омеги, приподнимая лицо — и он улыбается ему, подняв бровь. Глаза альфы сияют. — Ты нервничаешь? — спрашивает он. У омеги заплетается язык. Мозолистый палец альфы проводит по мягкой коже Чимина— — Э-э, — говорит Чимин, отключая мозг. Юнги тихо смеется. Его хватка на дверной ручке становится крепче. Он произносит: — Ты сможешь это сделать, щеночек. Чимин переступает порог и видит толпу старейшин. Он замирает, паника сужается на Юнги, что стоит позади него, Чимин, со всей свирепостью и силой, которой не замечал в себе раньше, захлопывает дверь. Звук закрывающийся двери эхом проносится по всему логову. Незаметно получилось… В старой деревянной двери нет стеклянной вставки, но сейчас он полностью забывает об этом, боясь, что Юнги может быть пойман. Семь, может быть, восемь старейшин находятся в непосредственной близости, и еще больше позади него просачиваются через общую зону дома. Их морщинистые лица выжидающе смотрят на него. Чимин чувствует как вспотел. — Здравствуйте, — произносит он вежливо, нервно, с фальшивым очарованием. Тишина. Пожилой мужчина ставит кружку на низкий кофейный столик, где разбросанно несколько старых карт. Он откашливается. И наступает долгая, долгая пауза. — Ну, — ворчит старик. — Что тебе нужно? Глаза Чимина расширяются; он не совсем понимает, что делать с расплывшимся мозгом и промокшими подмышками. — Я… — он прикусывает язык. — Думаю, мне нужен небольшой совет. Старик скрещивает лодыжку на колене: — Тебе приснился плохой сон, малыш? В ответ все в комнате разражаются хихиканьем. Чимин не уверен, что чувствует — это что шутка? Неужели они смеются над ним, зная, что он отправился к Сохян из-за своих снов? Что важнее, знают ли они, что Юнги находится всего в нескольких метрах от них? — Хм… — Он пытается пошевелить руками, пытаясь заставить себя выглядеть нервным, что, учитывая его реальное нервное состояние, не должно быть проблемой. — Да. Веселое выражение на лице старика исчезает: — О, — говорит он. — Понимаю. Чимин неловко смотрит в ответ. Пара женщин все еще посмеиваются над ним, а одна даже перегнулась через спинку стула, чтобы сказать: — Не делай вид, будто мы не знаем, чего ты на самом деле хочешь, малыш. От нервов у Чимина темнеет перед глазами— — О, да просто поднимись туда, — ворчит она. — Ты же не думаешь, что мы настолько стары, что не знаем, что происходит. Старик снова садится в кресло: — Хотя не могу сказать, что виню тебя за то, что ты взялся за это сейчас, — беззаботно замечает он. — Она хорошо скрывала это от тебя, не так ли? — Я знала, что он придет за ее задницей, — щебечет женщина. — Сохян сама напросилась. Чимина вот-вот стошнит. Они знают, они знают, что Юнги где-то рядом, и это вина Чимина, ведь Юнги уже много лет не ступал на эту территорию. А теперь все пропало. Никогда еще чувство вины не обрушивалось на него с такой силой. Он замер, зрение почти вернулось к нему, рубашка промокла под мышками, наконец женщина говорит: — Чимин, ты никогда еще не выглядел таким напуганным. Она нахально вертит морщинистыми пальцами у щеки. Омега может с легкостью представить себе силуэт сигареты в ее руке. — Я не собираюсь отрицать, что рада тому, что Юнги клеймили, — хрипит она. — Я думаю, мы все очень рады, что традиция исполнена. Чимин хмурится. Хор согласных голосов доносится от других старейшин. — Но, — продолжает она. — Если я предположу, что ты… — она тычет в него пальцем, — как предначертанный альфы, имеешь полное право обидеться на то, что тебя не предупредили заранее... то так уж и быть. — Она машет ладонью: — Это не самое непопулярное мнение. А потом она смотрит на Чимина, морщины плотно закрывают ее глаза, редкие брови приподняты, и омега понимает, что все это не имеет никакого смысла. — Что? — спрашивает он. Пожилая женщина хихикает, поднося морщинистый палец к его губам: — Вот именно, — подыгрывает она, подмигивая. — А теперь иди и проглоти ее. Только поднявшись на два лестничных пролета, Чимин понимает, что они даже не знали о подавителях — они думают, что он пришел к Сохян из-за клейма Юнги. Омега идет в комнату к старейшине с совершенно пустой головой и без какого- либо плана найти Юнги. В коридорах пусто, и он надеется, что это сыграет на руку альфе, где бы он не был. Он прижимает ухо к двери, ведущей в комнату Сохян, но за ней лишь тишина. Омега проскальзывает внутрь, молясь, чтобы владелица не заметила его присутствия, но принюхавшись понимает, что ее здесь нет. Вместо этого он чует Юнги — альфа уже проник сюда, и его сильный запах отчетливо ощущается в пространстве комнаты, что обычно пахнет только Сохян. Чимин вздыхает с облегчением, прислоняясь спиной к двери. Но у него нет времени прохлаждаться, поэтому он обводит взглядом комнату, наслаждаясь чувством облегчения, окутавшим его с головы до ног. Возможно, ему и не нужно было осматриваться, учитывая, что Юнги пробрался сюда раньше него и, скорее всего, уже нашел подавители самостоятельно, но Чимин решает, что уйти отсюда не проверив все самому было бы глупо. В логове старухи, как всегда, царит беспорядок: повсюду разбросаны книги, грязная посуда и драгоценности. Весь этот причудливо-отталкивающий беспорядок так похож на Сохян. На полках нет ни одной бутылочки или контейнера, что по виду могло бы напоминать стабилизаторы, поэтому Чимин переворачивает всю пыльную посуду, что попадается ему на пути. Омега так отчетливо ощущает запах Юнги, будто альфа находится в нескольких метрах от него, хотя скорее всего, Юнги уже нашел то, что ему было нужно и ушел. Но омега считает, что нет ничего такого в том, что он сам лишний раз посмотрит и убедится, что стабилизаторов тут действительно нет. Он бросает взгляд в сторону гостиной, ощущая чей-то новый едва уловимый на фоне ошеломляющего запаха Юнги, аромат. Он настолько слаб, что омега даже не может определить кому он принадлежит, но это точно не запах Сохян, слишком уж едва заметен аромат, по крайней мере, так он думает, переступая порог— — И ты здесь! Чимин от страха подпрыгивает, чуть ли не крича, но потом видит Сокджина, чей измученный вид заметен даже с другого конца комнаты. Он поправляет диванные подушки после того, как искал что-то под ними. Чимин просто кивает, адреналин бурлит в его венах. — Я пришел с Юнги. — Как будто ты мог прийти с кем-то другим, — ухмыляется Джин. — Ты уже что-нибудь нашел? Чимин отрицательно мотает головой, и в ответ омега вздыхает и падает на диван. — Так я и думал, — устало выдыхает он. — Я везде искал. Ставлю половину своих мехов на то, что Юнги побывал здесь еще до того, как я вошел сюда. — Так ты его не видел? — спрашивает Чимин, откидывая край одеяла — ничего. Он поворачивается к столу в комнате. — Нет, — вздыхает Джин. — Зато я точно чую его запах, фу. — Эй! — вмешивается Чимин. — Если уж хочешь поговорить о запахах, то принюхайся к своей паре! Джин фыркает: — Нет, ну если ты хочешь услышать о том, как я был возбужден, начиная с прошлой недели… — Ну уж нет, — Чимин делает паузу. — Все ведь будет в порядке… со спиной Намджуна? Джин резко взмахивает рукой в воздухе: — Я тебя умоляю. Зато у меня будет больше власти, когда я буду под ним. - Чимин резко закрывает выдвижной ящик, явно смущенный фразой Сокджина. — Ты можешь быть тише, — ругается омега. — Тебе ведь самому это нравится не меньше, чем мне. Чимин не может этого отрицать. Он издает слегка смущенный звук, открывает повторно ящик и сразу же закрывает его. — Да, — тихо бормочет он. — Мне это нравится, — и не добавляет больше ни слова, ибо он не готов рассказать больше на внезапном дружеском сеансе сплетен на тему секса. Сокджин поднимает бровь: — Надеюсь, ты в курсе, что сейчас говоришь так, будто тебе не хватило узла альфы. И если ты не набросишься на него сразу же после гона, я поставлю тебя на утреннюю смену. Чимин закатил бы глаза, если бы слова Сокджина буквально не парализовали его. Да еще и запах Юнги повсюду, одна мысль о том, что Чимин мог бы заполучить себе Юнги целиком и полностью, сразу после его гона, даже если не во время— Прежде чем образы в его голове станут отчетливее и мысль о том, что он чувствует себя маленьким и немного беспомощным сформируется, он резко захлопывает ящик и признается: — Мне нужен выходной. Ему понадобится куда больше времени чем двое суток, но Сокджин хрипло смеется, когда замечает, что Чимин предпринимает нерешительную попытку поискать под диваном. — Объезди своего альфу, — поддразнивает он. На лице Чимина проступает мученическая гримаса: — Нет, — говорит он. — Не знаю, для меня ли это. Джин чертыхается: — Очень жаль, вот Намджун действительно любит— — Боже милостивый, только не это. —… когда облизывают его соски, — восторженно заканчивает Джин, сверкая глазами. — Судя по выражению его лица, он… И к счастью Чимина, снова раздается звук дверной ручки. Испуганный и прерванный на полуслове Джин резко поворачивает голову в сторону Чимина, что выглядит почти спокойным. По-крайней мере, омегу не поймают в одиночку, и ему не придется выслушивать сексуальные фантазии Джина— — Прячься! — шипит Джин. — Что? — Прячься, — повторяет он, подталкивая Чимина внутрь. — Нет, — шипит Чимин. — Ни за что. — Я могу утащить ее отсюда, — громко шепчет омега. — Я не собираюсь делать ничего такого— Сокджин спрыгивает с дивана, чтобы оттолкнуть его: — О, поверь мне еще как собираешься, — заверяет он. Они не ссорятся: Чимин бьет Джина по рукам, отбрасывая омегу, но у Джина такое выражение лица, что лучше с ним не спорить, поэтому спустя несколько неловких движений омега вываливается из комнаты обратно в спальню. — Не попадайся, — предупреждает Джин, грозно смотря на него. Чимин вздыхает. Запах Юнги стойко держится в логове Сохян, вынуждая его продолжать поиски стабилизаторов, но сейчас вместо последнего ему приходится прятаться. В любом случае, в комнате нет ничего, кроме аромата альфы, парящего над маленьким столиком рядом с ее двуспальной кроватью. На глаза омеги попадается сундук, и с мыслью, что его уже наверняка открывали не раз, отводит взгляд. От сундука исходит стойкий запах Юнги, и Чимин качает головой, судорожно сглатывая, пока идет к нему. Скорее всего, сундук был последним местом, куда заглядывал альфа. Омега возится со старой ручкой, заглядывая внутрь коричневого мешочка, что изящно свисал с петли. Внутри лежал пакет, с печаткой на самом верху. Кетапонамин. Джекпот! Чимин уже тянется рукой, чтобы положить таблетки себе в карман, как слышит Сохян, что отдаленно говорит что-то похожее на «можно подумать, что они должны были». И начинает паниковать. В комнате нет ни одного укромного уголка, чтобы спрятаться. Пространство под кроватью слишком узкое, стул слишком тонкий. Он бросает взгляд на вход в спальню, пока не замечает шкаф. Не раздумывая, он бежит к нему, слишком громко стуча сапогами по полу, слыша голос Сохян из другой комнаты. В панике, с бешено колотящимся сердцем, Чимин сжимает ручку шкафа. Чего он не ожидает, так это того, что дверная ручка повернется в ответ. Он соскальзывает на пятки, так пораженный, что замолкает, чуть не падая, пока из шкафа не высовывается рука и — ловит Чимина прежде, чем тот падает, и поразительно, но Юнги смотрит на него из-за двери шкафа. Он видит квадратную челюсть, тень от скулы, что чуть опущена вниз. — Она близко, — предупреждает он. Чимин проскальзывает внутрь, не задумываясь, так быстро, что даже не успевает схватить маленький мешочек, который падает на землю. Более того, он понимает, что Юнги слышал каждое слово, которое он говорил Джину. Сохян разворачивает свой пучок, пока распущенная коса не падает ей на плечо. — Ты закончил приготовления перед гоном? — Почти, — отвечает Сокджин, делая вид, что стряхивает с плеч снег, которого там и в помине нет. — Я только что вернулся с прогулки с Намджуном. Я закончу все дела, прежде чем уйду. — Молодец, — хрипит старшая. — Тебе придется научить Чимина всем обязанностям, которые ему придется выполнять. На этих словах у Джина дергается глаз: — Он уже помог мне кое с чем, — отвечает он в любом случае. Ее глаза расширяются. — Правда? — удивляется она. — Он и вправду трудяга. Джин уже знает это: — Не думаю, что он бы позволил разочароваться в себе. Тема разговора плавно сворачивает в другую сторону, но Сохян быстро улавливает это. — Ну, может, ему это и не нужно, — хрипит она, — но я готова поспорить, что все случится накануне вечером. — Что ты говоришь? — возмущенно цокает языком Джин. — На этот раз ничего подобного не случится. — Ага, конечно, — ее плетеная сумка падает на кровать. — Или ты думаешь, что они никогда не проведут вместе гон? — Ну, у него есть немного— — Этого не хватит, чтобы провести и течку и гон, — напоминает она. — Он и так ведь злоупотребил ими в последние два месяца, не так ли? Джин молчит в ответ. — Ну, Юнги не потеряет голову. Сохян издает звук, свидетельствующий о ее несогласии. — Этот альфа не ждет дольше, чем необходимо для сформирования связи. — Он тоже не собирается рисковать безопасностью Чимина. Ее губы плотно сжимаются: — Если бы только Чимин вовремя прочитал эту чертову книгу. Она осматривает комнату — грязные тарелки, неубранная кровать и сундук, стоящий в конце спальни. Коричневый мешочек слетел с петель, и она, не задумываясь, возвращает его обратно. Решив, что она больше не будет продолжать разговор, Джин спрашивает: — Ты сделала все что хотела? — Я не знаю, насколько это рискованно, — комментирует она вместо этого. — И да. Ты уже поел? — Нет, — врет Джин. Он обедал уже два раза, но не может упустить прекрасную возможность. — Давай тогда заглянем на кухню. Что у нас сегодня на обед? — Суп с перцем и зеленью, который ты любишь, — отвечает Джин. — Должно быть вкусно. Сохян оглядывает себя, одобрительно кивает и поворачивается — пока не замечает, что что-то не так. Изнутри шкафа почти ничего слышно, лишь доносятся обрывки фраз и тихое шарканье по полу. Со своего места, опираясь спиной на Юнги, Чимин может заглянуть в узкое отверстие в шкафу. Он видит мягкое желтое освещение комнаты и очертания фигур, когда они входят в комнату. …Для гона?... …прочитал?... Дело не в том, что Чимин не может расслышать разговор, их голоса, что будто то приближаются, то отдаляются— — Я все не мог понять, ты ли это, — шепчет Юнги сзади, — или мне просто померещился твой запах. — А в том, что Чимину определенно не мерещится запах гона альфы, широкие ладони, что скользят по телу. Чимин влип. — А что насчет... Но он не может даже вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы закончить фразу. Пальцы альфы проходятся по грудной клетке, животу, а плечи его настолько широки, что Чимин чувствует себя таким миниатюрным рядом с ним. — Сокджина? — предполагает альфа. Его голос обволакивает уши Чимина, он вздрагивает и кивает, отрывая взгляд от щелки в дверном проеме и смотрит на Юнги. — Я спрятался слишком быстро, от Джина пахло Сохян, — бормочет альфа. Даже речь у него замедилась. — Мой нос погубит меня. Он имеет в виду и гон, и Чимина. И из-за первого Юнги становится в разы порочнее. — Со мной все было бы в порядке. Но ты сказал… — Чимин ощущает его теплые губы на изгибе уха, слышит, как Юнги растягивает слова. — Что тебе нравится быть подо мной. — Юнги, — выходит нечто среднее между недовольным шипением и скулежом. Его лицо слишком горячее, а руки альфы скользят по телу. Это не просто стыд от осознания того, что альфа все слышал — это то, что Чимину придется обдумать позже, когда его лицо не будет так пылать, а кровь бежать марафон от смущения по венам. Ситуация, в которой они оказались, лишь подливает масла в огонь. Чимин только и может думать о пряжке на брюках альфы, что впивается ему в спину. Он сглатывает слюну, что скапливается во рту, снова поднимая взгляд. Что-то в кривой ухмылке Юнги подсказывает Чимину, что он в ловушке. Его глаза тоже скользят по телу омеги. «Он и вправду трудяга» — Такой маленький, — почти рассеянно напевает Юнги. — Крошечный волчонок, не так ли? Чимин слабо тычет кулаком в бедро альфы в знак протеста, и замечает, что его руки пусты. — Стабилизаторы, — задыхаясь вспоминает Чимин. — Ммм, — пальцы Юнги тянутся к молнии на штанах омеги, совершенно не обращая внимания на его слова. — Я их не нашел. Чимин понимает, что сможет найти взглядом маленький коричневый мешочек на полу, если напряжет шею и заглянет в замочную скважину, но его все больше отвлекает рука альфы на шее. «Нет, я нашел их», — мог бы сказать Чимин. Но альфа утыкается носом в его шею, рядом с пахучей железой, и эта мысль улетучивается, стоит пальцам Юнги скользнуть по его талии. Юнги вздыхает: — Так тебе нужен выходной, а? Он аккуратно расстегивает молнию на джинсах Чимина, и этот звук громко прорезает тишину. Омега крепко зажмуривается, а Юнги смеясь, поднимает руки, чтобы сжать чужие напряженные соски. Чимин скулит. Громко. Юнги сжимает подбородок омеги в своей руке, прижимая подушечки двух пальцев к линии между губами. — Тише, щенок, — посмеивается альфа. А потом не остается ничего, кроме влажных звуков, что издает Чимин, когда сосет кончики пальцев. Но он все еще слышит разговор, происходящий прямо за дверцей шкафа. — Этот альфа не ждет… Да, этот альфа действительно не ждет, зажимая Чимина и шаря руками по телу. Желтый свет, льющий из маленькой щелочки, мельтешит в глазах омеги, когда он ерзает, пытаясь потереться об альфу. — Вот так, — поощряет Юнги. Юнги вытаскивает пальцы изо рта омеги с влажным хлюпом, и мокрой ладонью тянется к скуле, поглаживая и перебираясь наверх, к волосам, чтобы чуть оттянуть их. Голова Чимина падает на плечо альфы. Его глаза прикрыты, взгляд расфокусирован. —…все, что ты хотел? — Да, — шепотом скулит Чимин, вжимаясь и потираясь всем телом об альфу. Юнги так близко к телу Чимина, зажимая его, трогая там, где захочет. И он готов сделать все, чтобы быть прилежным в руках альфы, вытягивается на носочки, лишь бы быть чуть ближе к узлу. — Давай… Юнги зарывается в волосы Чимина, шепча что-то едва различимое, но омега знает, что он хвалит его. — Пора остановиться, — предупреждает Юнги, но даже в его шепоте слышится легкий смех. — Должно быть вкусно. — Нет, — шепчет Чимин. Рука Юнги мягко ласкает Чимина сквозь ткань джинсов — омега готов взвыть от удовольствия. — Вот и все, детка, — поддразнивает альфа и полностью отстраняется. Не остается ни рук, ни поцелуев, ни даже горячего прикосновения к спине Чимина — ничего. Лишь шаги и тишина. Не слышно даже бормотания от диалога, что все то время пока они были отвлечены друг другом, шел по ту сторону дверцы. Видимо они закончили. Чувствуя себя полностью разбитым и пропахшим гоном Юнги, Чимин видит, как черная тень заслоняет собой полоску света в щели, и понимает, что происходит еще до того, как ручка поворачивается и распахивается дверца. Ему остается лишь сердито хмурясь, смотреть на то, как свет проникает в темное пространство. И когда дверь полностью распахивается, все, о чем он может думать это: «Да ты, блядь, издеваешься надо мной» — Смотрите-ка, кто прокрался, — догадывается она. Сохян выглядит совершенно не впечатленной. Надо отдать ей должное, она не закричала, когда открыла дверцу шкафа. Хоть они и не были застигнуты в компрометирующих позах — Чимин знает, в каком виде он предстал перед ней. Он не может сказать то же самое о Юнги, что неподвижно стоит позади него, но… На удачу Чимина, хотя бы не видно его вставший член. — Хоть меня абсолютно не волнует, что здесь произошло, но я думаю, мне следует напомнить вам, что то, что повлекло за собой этот запах, должно происходить, — ее рот поджат, ноздри раздуты, — в пригодных для этого действа местах. Брови Чимина хмурятся. — Пригодных местах, — сухо повторяет Юнги. Отдать ему должное, он даже не выглядит таким разгневанным. В отличие от Джина, чье лицо покраснело от гнева. Сохян, к ее чести, не оскорблена. Вместо этого она раздраженно выдает: — В пригодных местах, которые предназначены для двоих, а не для пользования всей коммуны. Юнги в успокаивающем жесте кладет руку на плечо Чимина и, в ответ на это, к удивлению омеги, язвительно отвечает ей: — Приятно знать, что в твоей спальне собирается вся наша деревня. Сокджин явно в ужасе от происходящего. От удивления Чимину кажется, что у него глаза на лоб полезут, но Сохян лишь хмурится. Прежде чем она успевает ответить еще раз, он вмешивается. — Стабилизаторы, — выпаливает Чимин. — Мне нужны они. — Нет, нужны они тебе, — подчеркивает она, пристально всматриваясь в Юнги. Альфа сдерживает улыбку. — Да, — покусывая внутреннюю сторону щеки, говорит Чимин, пытаясь придать голосу властность. — Я знаю. — А что я получу за это? В ответ Чимин мог бы зашипеть, но лишь открывает рот в недоумении. Она смотрит прямо на них обоих. Омега замечает, как глубокие морщины старят ее лицо— Юнги говорит что-то о том, что они изначально принадлежали не ей, но Чимин перебивает их: — Потому что я, блядь, так сказал. Неверящее выражение лица Джина снова возвращается на его лицо. Чимин свирепо смотрит на старейшину. Заплати за все, что ты сделала, хочет сказать он. И не только за то, что спрятала то, что принадлежало Юнги, но и за то, что скрыла от него что-то очень важное — именно в этот момент он понимает, что его предыдущий разговор со старейшинами, возможно, не был таким уж неправильным, в конце концов. Ее лоб морщится от удивления. — Нет, — стоит на своем Сохян. У Чимина отвисает челюсть: — Ведь, — подыгрывает она, кивая, — у тебя чертовски крепкие нервы, раз ты проникаешь в мое логово во время своего гона, но так уж и быть я могу дать их тебе— Пальцем указывая куда-то вверх. —… И твой альфа сможет зарегистрироваться до того, как у него начнется гон, как он должен был делать в течение последних двух лет. Он также сможет принимать стабилизаторы согласно инструкции. Пока мы будем заниматься всем этим, ты начнешь уважать наши традиции, которые поставили клеймо ему на шею, вместо того чтобы прятаться от меня. У меня везде есть глаза и уши. У всех здесь. К концу речи Сохян, Чимин краем глаза подмечает, что Сокджин выглядит испуганным и потрясенным. Он представляет, что Юнги, как всегда, непоколебим, и, возможно, даже готов что-то сказать в ответ, но Чимин вмешивается снова: — Нет, — говорит он. — Ты отдашь их мне. Сохян удивлено приподнимает бровь. — Прекрати это, — просто говорит он. — Я не бегаю от тебя. Я просто не хочу тебя видеть. Джин издает непонятный вскрик. — Ты была той, кто просила навестить тебя, но потом ты солгала мне, поэтому просто верни то, что принадлежит ему! — Я не обязана! — В таком случае, мне просто придется подождать твоих извинений, — возражает Чимин. — Ты их не получишь, — бормочет Джин. Чимин раздраженно машет руками. — Вот именно! Так что уступи… — Ладно, — шипит старуха. — Ты можешь забрать их. Она протягивает скрюченную руку и поднимает маленький мешочек с пола, куда его обронил Чимин. Она наклоняется с громким кряхтеньем и, выпрямившись с хрустом в позвоночнике, бросает в руки. — Просто возьми их, — фыркает она. Чимину не нужно оглядываться через плечо, чтобы понять, что Юнги поражен тем, как Сохян легко отступила. На секунду Чимин тоже не может в это поверить. Сохян снова указывает пальцем вверх, над головой, в сторону альфы. — Я больше не собираюсь придираться к твоей регистрации во время гона, — говорит Сохян. — Я не хочу давить на тебя. Но, по крайней мере, притворись, что вернулся сюда после долгого отсутствия. Справиться с нытьем всех остальных из-за того, что ты смог избежать лекций, сложнее, чем кажется. Чимин достаточно хорошо знает альфу, чтобы понять, что он не слишком рад этой идее, но, похоже, он все равно ухватился за эту возможность. — Хорошо, — в нейтральном, даже немного приятном тоне, отвечает он. Должно быть, Юнги действительно ненавидит лекции. — Спасибо, — вздыхает она. Сохян быстро берет себя в руки, прижимая костяшки пальцев к вискам, как будто хочет уменьшить надвигающуюся головную боль. — И просто… Она снова поворачивается к Чимину. — Просто принеси мне выпить в следующий раз или что-нибудь еще, вместо того, чтобы прятаться в моем шкафу, — устало стонет Сохян и продолжает: — убирайтесь отсюда. Джин первым выходит из комнаты, Чимин следует за ним, неестественными движениями показывая, что он готов уйти только вместе с Юнги. Они выходят, Джин шепчет «Пока» старухе. Юнги выводит Чимина, придерживая его за спину сзади, но омега поворачивается назад, чтобы оглянуться на Сохян. — Эй, — зовет он, не совсем удовлетворенный. — Чего тебе? — Если ты еще когда-нибудь выкинешь какую-нибудь хрень какую сотворила с клеймом, — предупреждает он, прищурив глаза, — мы с Юнги сделаем с твоим шкафом вещи намного хуже. Он получает огромную дозу удовольствия, наблюдая, как ее лицо становится белым, прежде чем он поворачивается. Остается только одна проблема: он все еще возбужден и не удовлетворен. Вместо шкафа они устраиваются в подвале. Все начинается в ту же секунду, как они покидают комнату — Чимин порывисто нащупывает талию Юнги, утопая в запахе альфы— — Я пойду другим путем, — оправдывается Юнги перед Сокджином. — Я не хочу, чтобы меня заметили. Это могло бы сойти за хороший предлог, чтобы расстаться, если бы альфа не повернулся и не потащил Чимина на одну из самых часто используемых и хорошо освещенных лестниц. Джин только хихикает в ответ. — Идите в котельню! — кричит омега им вслед. Чимин тяжело выдыхает, прежде чем галопом спуститься вниз. Несколько старейшин останавливаются на лестнице, окликают Юнги. Они хотят поговорить с ним и даже кричат на омегу. Вместо того, чтобы остановиться, они лишь ускоряются. Юнги следует за ним по пятам: — Снимай, — рявкает он, дергая за воротник мехов омеги. Чимин сбрасывает пальто с плеч, дрожа, когда пальцы альфы касаются его затылка, пока он спускается по лестнице. Он выглядит жалко к тому времени, как они достигают дверей нижнего уровня; несколько пуговиц на свитере омеги расстегнуты, а брюки неровно висят на бедрах. Он оборачивается, чтобы посмотреть на Юнги, пятясь к двери. Альфа преодолевает последнюю ступеньку. Меха омеги безвольно свисают с его сжатого кулака. — Куда это ты собрался? — звучит как предупреждение, но Юнги хищнически усмехается. Чимин проводит рукой по своим спутанным волосам, тяжело дыша. Он понятия не имеет. Он облизывает губы. — Иди ко мне. Юнги набрасывается на него еще до того, как Чимин переступает порог. Омега никогда не видел подвал логова старейшин, и с Юнги, ведущим его по темным коридорам, он не может сказать, что много что разглядел. Это похоже на складское помещение: старинная плита, к которой Юнги прижимает его, старая посудомоечная машина. Руки альфы вытягивают рубашку, оголяя живот Чимина, собирая ткань в кулак. — Я должен был просто найти тебя, — рычит он. — Держать тебя при себе. Омега в отчаянии скулит, прижимаясь губами к губам: — Чтобы провести с тобой гон? — он умоляет. Юнги посмеивается, когда Чимин толкает его к ближайшей стене. Он позволяет омеге вести, потакая его желаниям. Альфа зажимает сосок между пальцев, замечая, как дрожит перед ним тело. — Невероятный, — хвалит он, проводя пальцами по челюсти омеги. Звук, который издает Чимин, просто смешон. — Ты думаешь, что сможешь продержаться? — бросает вызов альфа. На его лице красуется недоверчивая улыбка. — Да, — отвечает на вызов Чимин. Как Юнги все еще так контролирует себя, удивляется омега, ведь он источает такой сильный аромат. Юнги по-прежнему только улыбается: — Так мило. Теперь это реально вызов, особенно когда он смотрит на Чимина сверху вниз своими черными глазами. — Я хочу, чтобы ты это сделал, — признается Юнги. — Я это сделаю, — рвано стонет Чимин так, что это отдает угрозой. Юнги лишь кивает ему, признавая что хочет этого— Наконец, потеряв терпение, Чимин падает на колени на неровный и жесткий бетон. Напряжение в теле усиливается, прежде чем рассеется. Юнги прекрасно понимает, о чем думает Чимин, поэтому лишь усиливает хватку в волосах омеги, и, судя по его расширившимся глазам понимает, что попал в цель. — Чимин, — предупреждает он. — Хочу сейчас, — бросая взгляд снизу вверх решает он. Пряжка ремня холодит кончики его маленьких пальцев — и губ тоже, когда омега наклоняется, чтобы поцеловать ее, смотря на альфу. Юнги поражено вдыхает. Чимин замечает, как альфа сжимает челюсти, и от этого появляется тянущее чувство в низу живота. Глаза омеги полуприкрыты. Он мурлычет, обнюхивая член альфы через ткань. Очертание большого члена кажется таким сюрреалистичным на фоне его лица. Щеки пылают, пока Чимин трется кожей о всю длину. Маленькие влажные пятна от собственной слюны, оставленные на штанах Юнги, касаются щек, носа, подбородка, и губ снова. Он широко открывает рот, прижимаясь к члену, и проводит языком вверх и вниз, прямо по ткани. — Черт, — ругается Юнги и тянет Чимина за волосы назад. Омега задыхается. Слюна вот-вот вытечет из его рта. — Ты такой хороший, не так ли? — тяжело дышит альфа. — Пак Чимин. - Чимин, краснея, скулит прямо на член. — А разве это не так? — спрашивает Юнги. Его пальцы сжимаются. — Самый красивый маленький волчонок. До Чимина доходит, что он действительно хотел получить ответ на этот вопрос, и стонет. Он напрягается и отчаянно двигает бедрами вперед маленькими рывками, испытывая больше боли, чем наслаждения. Смазка стекает по коленям Чимина — он напуган. Даже запах гона от узла Юнги вызывает головокружение. Он жалобно качает головой, но стонет: — Да. Юнги снова дергает его за волосы... — Я позабочусь о тебе, — рычит он. — Да, — хнычет Чимин. Ему больно. Рычание альфы, когда он сжимает голову Чимина в своих руках, мягкость чужих щек… Губы, что морщатся от выпуклости на штанах альфы, когда омега прижимается к ноге Юнги. Как волчонок. Чимин стонет в член перед ним. Прикосновение его носа и губ к узлу альфы заставляет смазку активнее течь по бедрам. Даже тогда он лижет ткань, пока его собственный член не напрягается до тесноты в штанах. — Что ты со мной делаешь, — шепчет Юнги. Похоже, что он на грани... Чимин будет умолять ради этого. Дрожащими руками, стараясь не игнорировать предстоящую задачу, что стоит перед ним, Чимин тянет молнию на поясе своих штанов вниз, пока они не становятся достаточно свободными, чтобы его маленький член мог болтаться в воздухе. Он слышит рычание, скорее всего, альфа прижимался к стене. В отчаянии, Чимин двигает бедрами, пока кончик его члена не упирается в небольшую складку на брюках Юнги. Слюна скапливается во рту. Он сглатывает, чувствуя, как ее много. Он больше не осознает, на что соглашается. Его пальцы, пухлые, неуклюжие, теребят кожу на поясе ремня. Кожа толще и жестче, чем все, что он привык чувствовать, и ее почти невозможно расстегнуть, пока он целует то, что, по его ощущениям, является основанием члена Юнги. Чимин издает удовлетворенный предвкушающий непристойный стон. — Боже, — задыхается Юнги, пока рука дрожит на затылке омеги. Когда он не дразнит волосы на затылке Чимина, он царапает стену, издавая режущие слух звуки. Чимин не совсем понимает, что… что означает его взгляд, и что альфа собирается делать, когда омега возьмет член в рот. Юнги шипит, его бедра дергаются вперед раз, другой — Чимин отстраняется как раз в тот момент, когда кожаный ремень наконец поддается, обнажая ряд пуговиц, первые из которых Юнги помогает расстегнуть, смотря вниз на нетерпеливое лицо омеги, смотрящее на него в ответ. Альфа бормочет ряд проклятий, ударяя кулаком по стене. Когда сбитый с толку мозг омеги, наконец, посылает правильные сигналы пальцам, он уже возится с нижним бельем Юнги. Желание вцепляется в него когтями, сворачиваясь узлом в легких — он в отчаянии. — Я. — задыхаясь. — Я так хочу, — его пальцы пробегают по маленьким лобковым волосам, а затем по мягкому изгибу, постепенно обхватывая ствол альфы. Удовлетворение, которое скручивается внизу живота, ощущается так непристойно, как будто это все, чего он когда-либо хотел. Неужели он действительно настолько бесстыден? Но член Юнги так возбужден в руках омеги. Альфа стонет, когда маленькие пальчики омеги скользят вверх к головке; и мозг Чимина полностью отключается, когда он проводит языком по губам. Глаза альфы прикованы к чужому телу. — Не надо было позволять тебе покидать мою постель, — выходит хрипло. Юнги уже не соображает, точно так же как и Чимин, но альфа так сосредоточен, сжимая челюсть омеги в своих руках, а черные глаза так голодно смотрят на его рот. Несмотря на это он плавно произносит... — Я могу разрушить тебя, — заверяет он, играя с нижней губой Чимина, смотря как язык омеги играется с его рукой. Взгляд Чимина мечется между раскрасневшейся головкой члена и лицом Юнги, и, чувствуя влагу между ягодицами, он поднимает подбородок, беря в рот член альфы и слегка посасывая его. Шипя, Юнги надавливает носком ботинка на очертания члена Чимина. Глаза Чимина закатываются, приятная дрожь щекочет его позвоночник. Трогательная, блестящая головка члена у его губ и подбородка, что обхватывает Юнги — он кивает. Юнги мог бы. Мог бы швырнуть Чимина, если бы захотел, мог бы трахнуть того куда бы только захотел, мог бы повязать его узлом, пока он не будет наполнен — Чимин с крайним нетерпением обхватывает губами головку, опускается на всю длину, какую может в себя принять. — Блять! От шипения альфы волоски на шее Чимина встают дыбом. Он старательно сосет все то, что может взять в рот. Когда он встает на колени, упираясь в холодный бетон, головка члена Юнги непристойно растягивает его щеку, слюна стекает с подбородка. По спине пробегают мурашки. Юнги тянет омегу за волосы и жарко трется коленом о его промежность, бормоча что-то, обещая заставить Чимина кончить, и что он не обязан делать это, но омега опускается лишь глубже. Но… — Посмотри на себя, — шепчет Юнги, сжимая руку. Он не совсем душит Чимина, просто позволяет своему члену беспорядочно скользить по чужому языку. И это не протест, не так ли? Чимин даже не знает, что сказать. Он видит, как рука альфы обхватывает его собственный член, и сладко стонет, высунув язык еще больше. Юнги рассеянно потирает головкой язык, что почти скрылся во рту омеги, если бы не его глаза, устремленные на красное, искаженное лицо Чимина. Чимин чувствует себя таким маленьким. — Посмотри на себя, — повторяет Юнги. — Посмотри на своё... Чимин обхватывает губами так сильно, как только может, не слыша ничего, кроме звука влажного члена во рту и рычания Юнги. Капли слюны стекают по подбородку, плавно переходя к шее. — Посмотри на свое лицо, — шипит альфа, отчаянно проводя большим пальцем от губы к щеке. — Посмотри на свои губы — Омега тяжело дышит, жадно облизывая член Юнги. Хуже всего то, что это… ему нравится. Чимину удается получать удовольствие от того, что он трется своим маленьким членом даже под самым неудобным углом. Юнги знает, как он нуждается. — Ты в полном беспорядке, — грубо рычит он, сжимая член и мелко трахая рот Чимина. — Твои губы. Чимин отчаянно сглатывает, вкус Юнги, что осел на его языке, колышется в носу. — Посмотри на меня. Когда Чимин смотрит на него затуманенными глазами, он чувствует, как головка члена Юнги ударяется о его горло. Он задыхается. Его горло открывается и опасно сжимается; омега отчаянно вдыхает через нос, чувствуя, как Юнги немедленно замирает, но... Чимин стонет, его рука нетерпеливо спускается к возбуждению Юнги, пока он размазывает предэякулят и покрытую слюной головку по губам, проводя языком по щели. Не сводя глаз с альфы, чувствуя себя таким смущенным, он держит член альфы так, как ему хочется, покачивая головой. Нерешительно, но все же он смотрит Юнги в глаза, в то время как направляет член альфы глубже в рот, чувствуя, как сжимаются стенки горла. На глаза наворачиваются слезы. Затылок Юнги с глухим стуком ударяется о стену. Чимин легко представляет эту длинную, бледную шею, наблюдает за тем, как его кадык дергается, когда он стонет. — Смотри, — бормочет Юнги, совершенно потерянный. Рычание в его горле поднимается и опускается, когда он невнятно произносит: — Посмотри на свои красивые… Когда он снова фокусируется на Чимине, его глаза блестят в полумраке. — Хорошенький маленький ротик, — рычит он, прижимая большой палец к уголку рта омеги. Чимин безумно скулит от давления, когда Юнги бормочет: — Посмотри на себя, плачешь по мне, плачешь по моему... Он вдыхает, и вместо того, чтобы закончить свою мысль, хватает рукой волосы Чимина и дергает. Горящая на затылке кожа заставляет омегу вздрогнуть, когда он опускает руку между своих ног. Он никак не может справиться со всеми этими ощущениями, но это что-то — Юнги тянет его вперед, заставляя давиться. Когда он оттягивает Чимина назад, схватив за волосы, рот омеги издает печальный, тихий, чавкающий звук. Но Юнги продолжает в своем темпе. Всякий раз, когда альфа замедляется, Чимина потряхивает от удовольствия. Каждый раз, когда Чимин обхватывает головку губами плотнее или даже скулит, альфа вздрагивает, а его бедра непроизвольно дергаются. Альфа все больше и больше замедляется, бормоча что-то себе под нос. Он собирается... — Тебе это нравится, — понимает он, заикаясь. Затем, рыча продолжает: — Будешь плакать из-за моего гона? Чимин отстраняется, отчаянно кивая, и обхватывает член обеими руками. Он резко вдыхает, прежде чем проглотить как можно больше солоноватого привкуса на кончике языка. Его горло сжимается в конвульсиях — возможно, он издает звук отдаленно похожий на стон, но он не уверен. Он плачет. По-настоящему, искренне плачет. — Тихо-тихо, детка, — но Чимин слышит нотки веселья в голосе Юнги. — Ты хочешь кончить? Но все чего он хочет — чтобы член альфы был у него во рту. Омега издает тревожные тихие звуки и опускается еще ниже, прежде чем Юнги успевает отстраниться. Его хватка стала крепче — — А я и не знал, — хрипит Юнги, — что у меня такой голодный маленький щеночек. Это заставляет член Чимина дернуться. До него вдруг доходит, как все это мокро и грязно: солоноватый предэякулят на его губах, слюна, размазанная по его лицу, что холодит кожу лица. Слезы тоже, даже когда Юнги размазывает их, безумно рыча что-то о том, что Чимин плачет по его члену и гону. Все это так грязно, но ему нравится до такой степени, что его задница промокла насквозь, из глаз текут слезы, а когда Юнги входит ему в рот глубже, проводя большим пальцем по губам, это просто завершает картину. Сколько бы омега ни глотал, дважды, трижды, с его губ слетают сладкие стоны, пока капли стекают по подбородку вниз. Он жалобно смотрит на Юнги. Все, что он видит там— полуприкрытый взгляд, показывающий расширенные зрачки, и выражение, которое не обещает места для неповиновения, все это заставляет омегу замереть в предвкушении. Юнги достаточно одного взгляда на искаженное лицо Чимина, как уголок его рта опасно приподнимается. — Давай накормим этого маленького щенка, — рокочет он. И Чимин понимает, что в любом случае не переживет гон Юнги. После того, как Чимин горько-сладко прощается с Юнги и благополучно возвращается домой, его словно волной накрывает то самое ощущение ожидания. — Как долго это продлится? — спрашивает Чимин. — Зато теперь, по крайней мере, у тебя есть стабилизаторы. Юнги молчит, явно огорченный, и качает головой: — Не знаю, как будет в этот раз. Чимин поджимает недовольно губы. Несколько дней — это слишком долго. — Я увижу тебя завтра? — спрашивает он вместо этого. Брови Юнги удивленно приподнимаются — и до Чимина наконец-то доходит. — О, — произносит он, чувствуя себя глупо. — Значит, у тебя завтра? — Я и сам не знаю, гон просто наступает, — признается альфа, переминаясь на ступеньках, — но ты будешь первым, кто узнает. Неприятное чувство поселяется в животе Чимина. Юнги должно быть прочитал все по выражению его лица — — Иди ко мне, — ласково зовет он, притягивая к себе омегу. Поначалу Чимина ничего не тревожит. Он переодевается, слышит, как Джин тихо стучит в дверь, чтобы пожелать ему доброй ночи, потом прокрадывается в свою ванну, которая кажется ему незнакомой и чужой. Лишь завернувшись в свою кучу одеял, одетый в чистую пижаму, он наконец-то понимает, что чувствует — жажду. Чимин беспокойно ерзает на простынях, что кажутся ему слишком горячими и слишком холодными одновременно. В животе сворачивается узел, но не от возбуждения. Он так утомлен. Настолько невыносимо все это, что ему даже хочется снова впасть в предтечную лихорадку. Он заставляет себя прикрыть веки. Зная, что это займет час-два, может быть больше, и надеется держать их закрытыми все то время, пока наконец не заснет. И так продолжается до самого утра.