История пиковой дамы

Стоило хрупкому воспоминанию исчезнуть, превратившись в бесформенную дымку, как Эклипса вновь переменилась в лице. В вечно печальных глазах появилась непривычная мягкость, а губы дрогнули в слабой улыбке. — Как мне кажется, нет ничего утомительнее однообразной жизни, — вдруг ни с того ни с сего произнесла девушка, косо посмотрев на свою подругу. — Думаю, в этом ты со мной точно согласишься? — Да. Разумеется, — бодро отозвалась та. — Скука невыносима! Нет ничего неприятнее. — Верно, — хмыкнула бывшая королева. — По крайней мере, мне так казалось практически всю мою жизнь… и ведь, как назло, именно с этим мне и приходилось сталкиваться. Раз за разом. — Ты вернулась во дворец, — сообразила Стар. — И тебя снова заставили выполнять твои обязанности? — Ох, это мелочи, — отмахнулась Эклипса. — Да, само собой, мне пришлось снова столкнуться с политической жизнью. И, должна сказать, поначалу это было довольно сложно, ведь всё то время, что я провела в загородном поместье, я и не думала о том, что происходит в мире. Но это мелочи. Главное было не в этом, а в том, что мне пришлось забыть обо всём, кроме этого однообразного заполнения документов и постоянных встреч с одними и теми же мьюнианцами. Мои дни стали такими же одинаковыми и серыми, как плиты пола в западном крыле дворца. И, казалось, от всей наплывшей скуки не было никакого спасения. — Понимаю. Это, наверное, было ужасно. — Да, — честно отозвалась девушка, кивнув головой. — Просто невыносимо… особенно, после всего того, что я пережила… скажем… на воле. — Все стало так плохо? — Ну, не все, но большей частью. Каждый мой день теперь начинался в восемь… я завтракала, шла в канцелярию — разбираться с накопившимися документами. Потом обязательно был какой-то смотр, и завершалось всё несколькими приёмными часами. Так мой день заканчивался, а на утро начинался заново, без каких-либо сюрпризов и неожиданностей. И при всем этом к полной власти никакого доступа у меня не было. Как и прежде, совет ведал всеми основными делами Мьюни, отслеживая принятые законы и крупные соглашения с другими королевствами. Кажется, даже у моего мужа в этом плане дозволенностей было больше… впрочем, ему это явно было в удовольствие: просто политик, каким ему необходимо быть — спокойный, честный и вечно занятой. — Серьезно? То есть, ваша свадьба так ничего и не изменила? — Почему? Изменила. И еще как. Как и планировал совет, народ прекрасно принял союз двух правителей и успокоился. Совместными силами двух королевств удалось погасить восстания и решить множество проблем. И это было здорово. Пожалуй, единственным, что меня успокаивало. Народу, в самом деле, стало житься чуточку лучше. — Ну хоть что-то… — Я была рада, что хоть какие-то трудности удалось преодолеть. Жаль, правда, в этом не было моей заслуги, — вздохнула бывшая королева, всматриваясь в густой пурпурный туман, — но в тот момент я уже ни на что не могла повлиять… и события, произошедшие в скором времени, только усугубили моё и без того сложное положение… Эклипса на мгновение прервалась, жадно впившись взглядом в клубы поднимающегося тумана, словно надеясь разглядеть очертания своих еще мутных воспоминаний. — Ты только не подумай, что я жалуюсь, — наконец произнесла она. — Давно стоило кому-то выговориться… и, даже странно, что меня потянуло на все эти разговоры. Сама знаешь, мне это не очень свойственно… — Ничего страшного, — улыбнулась Стар, разглядывая помещение, в которое постепенно переносил их зловещий туман. — Я всё понимаю. — Что ж, это чудесно. Ведь мы уже близки к самому концу. С этого момента события начали развиваться необычайно стремительно… словно сама вселенная спешила поскорее от меня избавиться. — Избавиться? Почему? — смутилась девочка, придравшись к словам своей провожатой. И, взволнованно оглянувшись, добавила: — Где мы? — В королевской тюрьме. На самых нижних её уровнях, — тихо отозвалась Эклипса. — Ты тут, наверное, никогда не была. И, скажу честно, это хорошо. Не очень приятное место… даже совсем неприятное. Стоит тут пробыть хоть пять минут, как сам начинаешь ощущать себя узником. — Как тебя сюда занесло? — О, это весьма интересно. Впервые за долгие месяцы покой в замке был нарушен: в паре миль от города королевская гвардия обнаружила логово мятежников. Была жестокая бойня, но все же солдаты победили и смогли взять в заложники одного из бандитов. Это была немыслимая удача, ведь все во дворце полагали, что повстанцы планируют нечто крупное… готовят какое-то нападение. Но что именно было у них на уме, мы, само собой, не знали. — Ты же сказала, что твоя свадьба решила вопрос с мятежами… — Не совсем. Большую часть возмущавшихся удалось разогнать или перебить, это правда. Но оставшиеся ушли в подполье, объединившись в своеобразную сеть, состоящую из различных группировок… представляющих угрозу королевской власти. Вот почему полученный заложник был так важен. С его помощью планировалось вскрыть все карты мятежников… их расположение, планы, участников… все. — Да, понимаю. — Вот только он, естественно, не думал сообщать нам эту информацию, — рассуждала вслух Эклипса, расхаживая между свисавших с потолка цепей. — Единственный выживший был ящером… а ты сама знаешь, несколько они бывают упертыми и принципиальными. А этот, ко всему прочему, еще и был уверен в том, что мятежники действуют во благо народа… в общем, никакими угрозами и шантажом тюремщикам не удалось выведать из него ни единого полезного слова. — Принципиальный попался, — хмыкнула Стар. — Не то слово. Все попытки были тщетны. И вот тогда… тогда до меня дошла информация, что совет планирует прибегнуть к более жестоким методам и средствам, чтобы получить заветные данные. — Что… что ты имеешь в виду? — Королевская темница, — загадочно улыбнулась девушка, — была оборудована самыми изощренными орудиями пыток… всевозможных машины, способных приносить невыносимые боль и страдания, здесь было навалом. И если в любой другой момент совет трижды бы подумал, прежде чем прибегать к таким древним варварским методам… то сейчас у них не было никакого времени на раздумья. К тому же для них ситуацию упрощало то, что пленник был монстром, а не мьюнианцем. К таким, как он, никогда не испытывали особой жалости, так зачем сейчас было начинать? — Это же ужасно! — возмутилась принцесса. — Я бы никогда не подумала, что члены совета могли дойти до такого! Это же… — Ох, моя дорогая, знала бы ты, как часто в политике используют подобные методы. И чем больше ты погружаешься в происходящее, тем больше жутких секретов узнаёшь… но тогда я была полностью согласно с тобой, и для меня пытка показалась тоже совершенно безнравственным способом получить желаемое. Я примерно представляла, как работают эти чертовы машины, и… сама мысль, что кого-то могут засунуть в подобные… эм… устройства, вселяла непередаваемый ужас. И тогда я решила действовать самостоятельно. Ну ты же знаешь, что я просто не могла спокойно сидеть и смотреть на всё это варварство. — Правильно! — решительно отозвалась Стар. — И я так посчитала… но хватит мне уже оттягивать неизбежное. Вон, смотри: Эклипса указала рукой в сторону каменной лестницы, ведущей к небольшой дверке, из которой послышались звонкие шаги. — Ваше величество, — раздался хриплый голос, очевидно принадлежащий стражнику. — Мне необходимо поговорить с пленным, — тут же послышался ответ королевы. — Пропустите. — Но… — Это приказ. Отоприте двери. И что бы вы ни услышали, не вмешивайтесь. И никого не впускайте. Голос девушки звучал как никогда уверенно и грозно… и, видимо, эту странную злость уловила не только Стар, но и дозорные, ведь стоило королеве закончить фразу, как раздался пронзительный звук отпирающегося засова, и дверь со скрипом отворилась. На пороге появилась Эклипса, пристально всматривающаяся в полумрак каземата. Она быстрыми шагами преодолела ступеньки и, пройдя сквозь несколько решеток, замерла перед массивным силуэтом. Только сейчас принцесса поняла, что недвижимая фигура, прибитая к стене, и была тем злосчастным пленником, из-за которого колдунья спустилась в темницу. — Говорить можешь? — присматриваясь к ящеру, отчётливо произнесла королева. Её глаза зорко впились в преступника, словно бы она пыталась понять, жив он или нет. Наконец пленный вздрогнул и разразился грубым кашлем. — Смотря… кх-кх… что ты хочешь услышать, — хрипя, произнёс монстр. — То же, что и остальные, — отозвалась Эклипса. — Мне нужно знать, что планиру… — С этим уже приходили, — зашипел ящер. — Много раз. — Я знаю. — Мне нечего тебе сказать, — уверенно ответил пленник. — Твоя упёртость не играет тебе на руку, — отводя взгляд, вздохнула Эклипса. — Мне известно, что с тобой уже работали лучшие специалисты, но ты так ничего и не сказал. — Выходит, не такие они и лучшие… кх-кх… — Каждая минута твоего молчания будет стоить тебе невероятных мучений. — Это угроза? — Это предупреждение, — сурово сказала королева. — Верховный совет достанет из тебя информацию… любой ценой. Им важен результат, а не способы его достижения, и раз уж все попытки договориться провалились… они не откажут себе в удовольствии получить нужные сведения силой. — Пытать заключенного… незаконно, — хрипло усмехнулся ящер. — Даже забавно, что преступник прикрывается законом, — закатила глаза девушка. — Но не мне тебе говорить, что в тюрьме законы не действуют. Здесь никто не услышит твоих криков… и не сможет помочь. — Знаете, — перебил ее ящер, — когда вы выступали на центральной площади несколько лет назад, вы показались мне намного милее и приятнее… — Ты ошибся, — резко отозвалась Эклипса и, чуть помолчав, добавила. — Впрочем, сюда меня привело не стремление запугать тебя. Я предупреждаю, что до этого с тобой работали исключительно мирно. Теперь же ты вывел совет из себя, и тебя ждут невыносимые страдания. — Что ж, вы предупредили. Можете идти. — Я рассчитываю на твоё благоразумие! — повысив голос, произнесла королева. — Хватит упираться! Готовится восстание, и мы все равно узнаем все его детали…. И предотвратим. Разница лишь в том, что в одном случае тебя будут пытать несколько часов. А потом публично казнят, как предателя! А в другом ты сам добровольно расскажешь всё, что знаешь… и за это я, на правах правительницы этих земель, готова гарантировать тебе неприкосновенность. — Не нужны мне ваши подачки, — усмехнулся ящер. — Ни тебе, ни всему этому чёртовому совету не вырвать из меня ни слова. — Ты ошибаешься. И эта ошибка дорого тебе обойдется. — Я переживу…. — Нет, — покачала головой Эклипса. — Не переживешь. Уверяю тебя. Самые страшные сны покажутся тебе райскими садами спокойствия, когда ты попадешь в камеру пыток… — Садами спокойствия? Кажется, это цитата из детской страшилки… да? — хрипя и кашляя, отозвался ящер, пялясь на девушку желтоватыми глазами. — Информацию из тебя достать куда проще, чем ты думаешь… — Может быть. Но я не собираюсь сдавать своих. — Благородно, но глупо. — Готовится настоящий переворот. Мир, каким ты его знала, перестанет существовать. И Мьюни… кх-кх… впрочем, ты сама скоро увидишь. — Я последний раз предупреждаю… расскажи, что знаешь о восстании, и я сохраню тебе жизнь, — дрогнувшим голосом произнесла Эклипса. В глазах её блеснули нездоровые огоньки. — Или же сюда явится совет и тогда… — Я ничего не скажу, — перебил пленный. — Не сказал вашим вшивым псам и вам не скажу. — Скажешь! — взревела девушка, потеряв терпение. — И это будет тебе же на благо! Она выхватила из-за пазухи волшебную палочку, тут же принявшую нормальный размер, и приставила ее к горлу пленного. — Ты расскажешь мне всё, что знаешь… — прошептала она, и из колдовского зонтика вырвался луч фиолетового света. — Я расскажу вам всё, что знаю… — безвольно повторил ящер, окутанный волшебными искрами. Глаза его опустели, а когтистые пальцы задрожали, словно в безумном припадке. — Моё слово — закон, — повторяла Эклипса. — Мой голос — команда. Ты повинуешься мне. — Я повинуюсь… — Итак, что готовят мятежники? — Штурм королевского дворца, — послушно отозвался пленник. — Когда? — Ровно через три дня. За час до полуночи, — как под диктовку отвечал ящер. — Как вы планировали брать дворец? Вы бы ни за что не справились со стражей. — У нас есть свои люди в дозоре. Нам известно о тайном лазе, ведущем в гостиную западного корпуса. — Откуда вам это известно? Кто ваши шпионы? — всё сильнее и сильнее прижимая волшебную палочку к горлу пленного, спросила Эклипса. — Многие ждут перемен. В замке таких предостаточно… — Имена. Мне нужны имена, — слегка повысила голос девушка, желая тут же продолжить допрос, но, как некстати, послушался гул уверенных шагов, доносящихся откуда-то со стороны лестницы. Кто-то быстро приближался к камере, и грохот сапог становился всё отчетливее. — Я же приказала никого не впускать! Это было минут десять назад, а вы уже… — раздражённо проговорила королева, поворачиваясь. Её взгляд замер на появившемся из тени силуэте, в котором девушка с легкостью распознала Ромбулуса. — Что здесь происходит? — взревел живой кристалл, пристально уставившись единственным глазом на Эклипсу. Ромбулус замер на несколько секунд, словно оценивая происходящее, и сделал шаг вперед. Его змееобразные руки тут же зашипели, поднимая хитрые морды, а из кристальной головы раздался неприятный звук, наподобие треска. — Чёрная магия! — произнес он громогласным басом. — Нет… это не то, что ты… — отозвалась королева, но её тут же перебили. — Я чую чёрную магию! — прохрипел Ромбулус, закатывая глаз. — Ты нарушила запрет! Немыслимо! — Ничего я не нарушала. На правах королевы… — Молчать! — взревело существо. — Оправдываться будешь перед всем советом! Живо из камеры! — Как ты смеешь мне приказывать?! Я королева! — не выдержав тона своего собеседника, вскричала Эклипса. — Королева должна соблюдать законы своего народа! — отозвался живой кристалл, открывая решетку, позволяя девушке выйти. — Быть правителем — значит отстаивать мнение общества, оберегать традиции и порядок… ты же отбилась от рук! Посмотрим, что скажут остальные! — С каких это пор…. — Черная магия под запретом! Ты знала это и ослушалась, — шагая позади девушки, неугомонно ревел Ромбулус. На этот очередной выкрик колдунья не отозвалась. Как и Стар, она прекрасно знала, что спорить с таким упёртым существом все равно что биться головой о камень. — А теперь наверх! — прокричала взрослая Эклипса, взмахом руки прогоняя свое воспоминание и тут же создавая новое. В ее глазах появились яркие огоньки, а руки затряслись, словно бы напоминая, что чувствовала бывшая королева в те далёкие времена. Смена декораций не заставила себя долго ждать. Очертания темницы растворились в воздухе… пропали цепи, решетки и мрачные стены, поросшие мхом… а вместо них, как и много раз до этого, появились контуры зала переговоров. Из тумана всплыл большой стол, камин, несколько колонн и огромные старые часы. Вскоре из дымки появились и фигуры наших героев. — Неслыханная дерзость! — ревел Ромбулус, видимо уже какое-то время распинаясь перед советом. — Использование темной магии да ещё и так неприкрыто. Это настоящий скандал! — Чего именно ужасного я сделала? — не понимая, спросила девушка, окружённая членами совета. — Мы предупреждали тебя, что использование черной магии неразумно, — покачала головой Гекапу. — Мы говорили, что силы хаоса затуманивают разум, путают и губят чародея. — Что мне затуманили? Я мыслю отчетливее вас! И использовала я волшебство только потому что сочла это самым разумным вариантом. — Ты околдовала пленного. Заклинание подчинения входит в список запрещенных по всему Мьюни, — сурово отозвался Омнитракс. — Вы же хотели вытянуть из него информацию, — продолжала королева. — Готовился заговор, который мог привести к стольким жертвам… необходимо было узнать, что планируют мятежники. — Да. Но не такими методами. — А какими? Пытками? Мучениями и угрозами? — Возможно. Пытки — это вынужденные меры. К ним прибегали до нас и будут прибегать после, — резко ответила Гекапу. — По крайней мере, мы можем быть уверенны в этом методе. — То есть, по-вашему, издеваться над монстром лучше, чем просто околдовать его и вытащить информацию?! — окончательно вышла из себя королева. — По-нашему, следует действовать согласно правилам. Правилам, которые ты постоянно нарушаешь. Тогда с монстрами, теперь с чёрной магией… — Да поймите вы, я сделала, как лучше! Он всё рассказал… и не почувствовал боли. — Ты применила на нём запрещённое законом заклинание, — злился живой кристалл.  — Одно из тех, что связывает разум колдуна и его жертвы. — Это был очень опрометчивый поступок, — согласился с ним говорящий череп. — Магия хаоса разрушает тебя… — С чего вы взяли? Вы боитесь этого, хотя даже не представляете, о чём говорите. Заклинания — это лишь инструмент… в них нет ничего ужасного, — стояла на своём Эклипса. — Будь они хоть темные, хоть светлые… это ничего не меняет. — Ты сама не знаешь, о чем говоришь, — перебила её Гекапу. — Теперь главное, чтобы об этом никто никогда не узнал, — вторил ей Омнитракс. — Если в обществе всплывёт слух, что королева практикует запрещенное колдовство, мы снова окажемся на краю… — Согласен! — взревел Ромбулус. — Тёмная колдунья у власти. Неслыханно! Её — на костер, нас — из дворца. Мьюни поглотит хаос. — Кажется, мы никогда не избавимся от этих проблем, — зло глянув на девушку, произнесла Гекапу. — Вы всё утрируете. Проблемой был заговор, и я могу его предотвратить. С этим надо бороться, а не с магией! — выпалила колдунья. — И сейчас это был единственный верный способ. — Это никогда не будет верным способом, — перебила её создательница портальных ножниц. — Ты, видимо, забываешь, что тебе не так много позволено. — Я королева. И могу принимать решения, которые считаю верными. — Нет. Не можешь, — завертел головой Ромбулус. — Ты зависишь от нас. А, значит, должна действовать согласно нашим указаниям. — А не ставить под вопрос каждое наше утверждение, — закончил за него Омнитракс. — Мне кажется, это вы забываетесь, — вздохнула Эклипса. — И переходите все разумные границы. — Боже… ты невыносима. С твоей матерью было проще. Постыдилась бы! Вроде уже не маленькая, а ведёшь себя, как подросток, — накинулся на неё Ромбулус. — Как бы то ни было, — закатив глаза, произнесла Гекапу, — ты совершила преступление. И мы не можем просто закрыть на него глаза. — Что? — Естественно, титул ты не потеряешь. Но с этим надо будет что-то сделать. — Но… — Никаких «но», — покачала головой огненная девушка. — У нас сейчас нет ни времени, ни сил с тобой разбираться. Так что живо к себе. И постарайся не делать глупости. — Я их и не делала… — Лучше бы тебе образумиться, — фыркнул Омнитракс. — Впрочем, не вижу причин продолжать этот разговор. Утром мы вынесем тебе свой вердикт. А сейчас… Ромбулус, проводи её в королевские покои. — Вперёд, — скомандовал живой кристалл, тут же открывая дверь. — И да, — добавила Гекапу. — Нам будет лучше, если король ничего не узнает о твоей выходке. Неизвестно, как он отнесётся к тому, что его жена занимается темными искусствами… так что лучше промолчи лишний раз. Тебе это полезно. — Я сама это решу, — отпихнув в сторону Ромбулуса, зло отозвалась Эклипса. — И прекратите так со мной разговаривать! Я вам не какой-нибудь посыльный или дворецкий. — И тем не менее, власти у тебя ещё меньше, чем у них, — усмехнулся живой кристалл, смотря, как колдунья скрывается в дверном пролете. Как только королева покинула зал, стены и пол снова расплылись, превращаясь в бесформенный туман, и воспоминание начало угасать. — Ох… это было ужасно, — только и вздохнула Стар. — Ты так думаешь? — тихо отозвалась Эклипса. — Нет. На самом деле, нет. Это было только началом… и даже рядом не стояло с тем, что меня ждало в самом скором будущем. Бывшая королева махнула рукой, развеивая назойливый дым и нагоняя новое событие, произошедшее с ней много лет назад.