я не та, кто тебе нужен.

Вот, я почти пришла к дому. Я встала у двери в блок, надеясь, что Глеба дома нету. Долго решаясь, дверь все-таки открылась мною и я вошла внутрь. Нажав нужную кнопку на лифте, я стояла ожидая. Двери открылись и вот я внутри. Я чувствовала себя жутко дискомфортно. Выйдя из лифта, я достала ключи и вставила их в скважину. Повернув ключ два раза, дверь открылась. Дома было тихо, что значит никого нету. Я зашла на кухню, не снимая обуви. На кухонной тумбе лежала записка. Господи, он что, действительно думал, что я приду? Я взяла записку в руки. Довольно крупным почерком, черной пастой было написанно: «Я знаю, что ты придешь, возможно не именно в день нашей ссоры, но придешь. Так как это твоя квартира, я собрал свои вещи и съехал. Можешь обратно переехать сюда. Я люблю тебя, чесно. Глеб » Ага, любишь, да? Ага, да, так и поверила. Но все же я решила пока не возвращаться. Я открыла шкаф, в котором прятала весь алкоголь и взяла оттуда все, что нашла, а именно две бутылки красного вина и один коньяк. Открыв вино прямо на месте, я сделала несколько больших глотков прям из горла, поморщилась, и положила все в портфель, который нашла на подоконнике. Да, теперь в путь. Я вышла из блока и пошла обратно, к дому Лиды. Дома Лиды все еще не было, а я достала бутылку вина и допивала ее смотря на старые фотографии. Но от похмелья сразу захотелось спать и я опять со слезами заснула. Прошла неделя спустя моей с Глебом ссоры и я уже почти не вспоминала все, что было. Жила полноценной жизнью, справив новый год с Лидой. Она привела своего парня и мы втроем очень весело справили праздник. Лида наготовила кучу еды, и я помогала, поэтому мы этот оливье ели еще больше 2 дней после самого праздника. — Давай быстрее, Каринаа, мы опоздаем, — хотя я не понимала, как можно опоздать на вписку. Лида всю неделю трахала мне мозг с этой идеей, и я все-таки согласилась, хотя жутко не хотела идти. За день ранее, мне сказали, что там будут и знаменитости, на что я бурно отреагировала. Знаменитости, хм, возможно там и будет Глеб. Я вообще не хотела его видеть, и уже почти забыла его. С мыслями, я наконец-то оделась и крикнула Лиде, что уже готова. Она вышла из своей комнаты нарядно одетая, в то время как я ограничилась комбинезоном и коротко обрезанной толстовкой. За нами приехал парень Лиды и мы сели к нему в машину. Я просто смотрела в окно, почему-то чувствуя то, чего я не чувствую в обычно время. Машина остановилась около какого-то невзрачного бара. Мы вышли из машины и зашли в какой-то подвал. Света почти не было, за исключением ламп разных цветов. Желтые, розовые, фиолетовые, зеленые, всех цветов, что можно, но не обычных. Лида мгновенно отделилась от меня и ее парня, а парень ушел куда-то восвояси. Я села к бару, и изучая меню, заказала у бармена что-нибудь по крепче. Он дал какую-то темную жидкость, и я ее выпила залпом. Жидкость обжигала, но яркое сладкое послевкусие заставило меня повторить заказ. Пока я пила, я осматривала толпу людей, ища глазами Лиду. Ее я не нашла, но глазами встретилась с кем-то. В темноте я плохо различала черты лица, но этот кто-то направился ко мне. Длинные блондинистые волосы, узнала из тысячи. Это был тот, кого я боялась встретить больше всего. Глеб шел, если это вообще можно назвать ходьбой, а в один момент он вообще чуть не упал, но на ногах удержался. Он дошел до меня и остановился в метре от меня. Он стоял и смотрел, а затем начал водить руками по моему лицу, будто не веря, что я действительно перед ним. — Карина, — тихо произнес он. Он сел на стул передо мной и коснулся своим лбом моего. Он сидел так, от него пахло сигаретами и алкоголем. Под его глазами были большие круги. — Карина, я., — но я оборвала его положив указательный палец к его рту. — Не надо, пожалуйста, не говори ничего. — Ты не любишь меня? — его голос дрожал. Я молчала, опять плача. — Ты нужна мне больше чем кому-либо на целой планете, — слеза вытекла из его глаза, — ты нужна мне что-бы заботиться обо мне, чтобы мириться со мной и еще очень много всего. Ты нужна мне, чтобы любить меня, потому что я люблю тебя. — он не сдерживал себя, голос был хриплым и слезы лились из глаз. — Но Глеб, ты же сам говорил, что я тебе только лучшая подруга, — я тоже рыдала. — Нет, ты мне не лучшая подруга, ты мне что-то больше, чем лучшая подруга, я люблю тебя. Все это время, что тебя не было я нормально не ел, курил, хотя и говорил, что бросил. На улице меня тоже никто не видел, ты видишь, во что ты меня превратила? Вид., — резко поддавшись вперед, обхватив его лицо ладонями, я вторглась языком ему в рот. Он ответил на поцелуй. Его язык жадно сплетался с моим, будто проверяя, был ли там кто-нибудь еще кроме него. Я оторвалась от него, так как не хватало дыхания, и он сказал: — Поехали домой. — Поехали. — Я соскучился, жутко. — Я тоже, Глеб. И мы пошли в сторону двери.