My miracle is you

- Это бред какой-то, - сильнее кутаясь в теплый плед с дурацким рождественским принтом, устало выдыхает взъерошенный Намджун. Промокшую насквозь одежду пришлось сменить на желтый свитер в горизонтальную полоску, черные джинсы и теплые носки ядовито-зеленого цвета, любезно предложенные рыжеволосым парнишкой – Чимином. С момента пробуждения прошло уже около получаса, но Джуну все вокруг по-прежнему кажется каким-то нездоровым сном. - Ты говоришь это уже в 27-ой раз, - меланхолично отзывается Чонгук, парень в синем свитере с переливающимся серебром черных волос. Ребята сидят за небольшим столом на уютной кухне и неспешно цедят горячий чай совершенно незнакомого, но от того не менее удивительного вкуса. - Значит, вы утверждаете, - Намджун обводит парней крайне скептическим взглядом, – Что вы трое – рождественские эльфы, которые живут в старинном шаре, спят 350 дней в году и оставшиеся две недели дарят людям праздничное настроение? - Все верно, - кивает по-прежнему чуть смущенно улыбающийся Чимин. – Тэхён дарит людям веселье, Чонгук – любовь, а я отвечаю за искренность. - Это бред какой-то… - Двадцать восьмой, - с легкой усмешкой на губых замечает Тэхён, выбравший самое странное место для чаепития – невысокий холодильник с цветной наклейкой в виде лица Санты. Парень беззаботно болтает ногами в воздухе и опасно свешивается с противоположного края, запрокинув голову назад. Кружка, как ни странно, остается висеть в воздухе, и Намджун со всей силы сжимает кожу на собственном бедре, безуспешно надеясь очнуться по ту сторону стеклянного шара. Боль реальная, а вот картинка перед глазами как была разноцветным кусочком хаоса, так и осталась. Может быть, Джун уже в больнице и находится под влиянием сильнодействующих лекарств? В таком случае, намного проще смириться и с тремя рождественскими эльфами, и с сугробами за окном, и со стеклянным куполом высоко над головой. Просто сон шизофреника, ничего особенного. Неожиданно дом словно бы со всей силы встряхивают, и Намджун чувствует, как устойчивая опора уходит из-под ног вместе со стулом, который словно бы прирос к полу. Приземление оказывается не столько пугающим и болезненным для тела, сколько для бедной самооценки. Ну сколько можно, ей богу? Трое же эльфов без особых усилий остаются на своих местах, словно пугающее землетрясение не имеет к ним никакого отношения, и лишь Чонгук недовольно фыркает: - Что-то в последнее время нас слишком часто находят. Землетрясение заканчивается так же быстро и неожиданно, как и началось. За резными окнами белые хлопья снега взмывают то вверх, то вниз, образуя своеобразную метель с золотистыми проблесками яркой пыли. Выглядит потрясающе, но Намджуна, с трудом выпутавшегося из пледа, волнует совершенно другое: - Что это было? - Да ладно тебе, это же круто! - Тэхён то ли игнорирует, то ли и правда не слышит вопроса гостя. Он в прямом смысле слетает с нагретого местечка на холодильнике и устремляется в гостиную, оставляя после себя искрящийся след крохотных огоньков. - Кто-то поднял шар и, судя по всему, переставил его в другое место, - отвечает Чимин вместо восхищенно несущего какую-то чепуху Тэхёна. Взгляд у него настолько мягкий, что Намджуну даже как-то совестно становится мысленно посылать его вместе с оставшейся парочкой эльфов. - Возможно, мы, наконец, найдем свой дом. - Что, прости? Чонгук смотрит на Намджуна как на несмышленого ребенка, снисходительно вздернув уголки губ в полуулыбке. Джуну этот взгляд совершенно не нравится, но в подобной ситуации выбирать не приходится, особенно, когда Тэхён с Чимином уже переместились в гостиную. - Мы же рождественские эльфы, - медленно начинает объяснять Чонгук, одним взмахом пальца перемещая грязные кружки в раковину. - И должны дарить людям счастье в сочельник. Так уж получилось, что за все время существования нашего шара ни один человек не приносил нас к себе домой, - парень поднимается со своего стула и с наслаждением разминает затекшую спину. - Поэтому заняться нам было, откровенно говоря, нечем. - За все время существования шара...? - непонимающе переспрашивает Намджун. - Ну да. Впервые мы проснулись двести десять лет назад. - Врет он все! - доносится возмущенный возглас Чимина из гостиной. - Это мы с Тэхёном проснулись двести десять лет назад, а Чонгуку всего лишь сто девяносто. Намджун чувствует, как волосы на голове встают дыбом и брови по новой начинают движение вверх по широкому лбу. - Нас наконец-то купят! - радостно вопит Тэхён из гостиной. Может быть, уже пришло время проснуться? *** Сокджин в последний момент запрыгивает в отъезжающий от остановки автобус и с минуту пытается восстановить сбившееся дыхание. Из-за праздничной суеты ему пришлось лишние полтора часа просидеть в офисе, разбирая завалы отчетной документации, что без зазрения совести оставили после себя старшие коллеги. Сложно быть не просто самым младшим работником, но еще и новеньким на испытательном сроке. Джин искренне надеется успеть, ведь сегодня последний рабочий день перед отпуском, и если парень опоздает хотя бы на несколько минут, то неизвестно, когда в следующий раз сможет услышать приятный баритон, исподтишка понаблюдать за ямочками, что проступают на щеках даже при легкой полуулыбке. Четыре месяца назад Сокджин влюбился, словно сопливый школьник, и три раза в неделю после работы заходит в небольшое кафе напротив магазина подарков на Мёндоне, чтобы незаметно понаблюдать за объектом своих мечтаний. Пару раз, набравшись не пойми откуда взявшейся смелости, он даже наведывался в сам магазин, но высокий симпатичный консультант в форменной рубашке все время был занят другими клиентами, так что, потоптавшись у красочных прилавков, Джин уходил ни с чем. Да и хватило бы ему смелости заговорить первым? В свои двадцать пять Сокджин знает только имя, что ровным шрифтом выгравировано на коричневом бейджике - «Ким Намджун», и дни, в которые парень исправно работает в небольшом магазинчике подарков. Согласитесь, не самое грандиозное достижение в жизни. Вот и Юнги не упускает шанса подшутить над нерешительным другом. В отличие от Джина, Мин Юнги никогда не задумывается перед тем, как подойти к понравившемуся ему парню (да, эта язвительная сволочь, что всего лишь год младше Сокджина, тоже гей), и, как ни странно, еще ни разу не получал отказа. И, вроде бы, Джин на целую голову выше, шире в плечах, не курит, и вообще - на средства по уходу за мраморной кожей тратит добрую часть зарплаты, но найти свою любовь никак не может. Что за вселенская несправедливость? Юнги не обременяет себя серьезными связями, но стабильно находит себе кого-то для развлечений, а Сокджин, которому нужен всего один, но любимый, уже больше полугода прозябает в одиночестве. Джин прогоняет прочь невеселые мысли и утыкается носом в огромный красный шарф, который мама подарила ему на окончание университета. Сегодня он обязан заговорить с симпатичным молодым человеком, что последние месяцы не выходит из рассудительной, в большинстве случаев, головы. Ведь Рождество - самое подходящее время для исполнения самых заветных желаний. А Джин всего-то на всего хочет быть чуточку счастливее. Можно ведь? В магазине тепло и играет ненавязчивая рождественская мелодия. Сокджин скользит взглядом по помещению, с трудом выуживая среди толпы покупателей одетых в неизменно-аккуратную форму консультантов, вглядывается в незнакомые лица, но Намджуна, парня с милыми ямочками на щеках, никак не может отыскать. Молоденькая девушка предлагает свою помощь, зачесывает прядь длинных волос за ухо и, после неожиданно смелого вопроса, чуть задумчиво качает головой: - Его смена закончилась примерно час назад, - Саын, судя по бейджику, девушку зовут именно так, обворожительно улыбается и предпринимает еще одну попытку. - Но я могу помочь вам с выбором подарка не хуже него. «Если бы», - раздосадовано думает Сокджин, вежливо отказываясь от помощи симпатичной консультантки. Возможно, любой другой парень, попав на его место, спросил бы номер телефона и обязательно позвонил тем же вечером, чтобы назначить свидание, но у Джина не та ориентация и глупая влюбленность протяженностью в черт знает сколько дней. Ему не до неожиданных знакомств с симпатичными особами. Сокджин рассеяно скользит взглядом по белоснежным полкам, словно старается найти поддержку среди пестрых украшений, ёлочных игрушек, красочных фонариков и фигурок, что одним только своим видом кричат «купи меня, я сделаю твою жизнь ярче». И парень поверил бы, как делают это тысячи среднестатистических потребителей в предпраздничный период, да только настроение не позволяет проникнуться атмосферой всеобщей радости. Джин был настроен на встречу, на пресловутое чудо, да только в реальной жизни таких днем с огнем не сыщешь. Совершенно случайно взгляд цепляется за массивный рождественский шар на деревянной подставке, что непонятным образом словно бы выбивается из общего великолепия ярких украшений. Шар притягивает взгляд, чуть заметно поблескивая в ярком освещении помещения, и Сокджину почему-то думается, что он, по сути своей, такая же безделушка – красивая, но никому ненужная. Консультант говорит, что таких товаров в их магазине не продают, что он понятия не имеет, как данный предмет вообще попал на прилавок, но… Джин может забрать его с собой в качестве рождественского подарка. И на том спасибо. Сокджин убирает шарик в рюкзак и поспешно прощается с добродушным консультантом, не замечая мягкого свечения, что полностью окутывает старинное украшение. Он даже не догадывается, что рождественское чудо, которого он так искренне просил глубоко в своем сердце, только что осущестилось. *** - Нас наконец-то купят! – радостно визжит Тэхён, от нетерпения пружиня от деревянного пола не хуже теннисного мячика. Намджун взирает на него с дивана крайне скептически и совсем немного обижено. Он по самые уши укутан в очередной теплый плед и сменил уже вторую пару полосатых носков раздражающего кислотного цвета. А все потому, что эта троица, в попытке вернуть его обратно в человеческий мир, вместо склада или, на худой конец, торгового зала, сначала переместила парня на соседнее крыльцо, затем на сверкающую поверхность заледенелой речки и, напоследок, выкинула его трусы в сугроб. И не то, чтобы во всем был виноват один только Тэхён, но именно он больше всех настаивал на последней попытке и громче всех смеялся, когда смущенный и злой до раскрасневшихся щек Намджун крыл «криворуких рождественских недо-магов» трехэтажным матом. - Успокойся уже, ТэТэ, - жалобно тянет Чимин, хватаясь за подлокотник глубокого темно-бордового кресла. Из-за того, что в шаре вместе с ними теперь находится обычный человек, стабилизирующая магия ведет себя очень странно и половина самых обычных заклинаний просто не действует в уютном домике. Что уж говорить о телепортации и других сложных заклинаниях, для которых у эльфов не хватает ни знаний, ни опыта. Ведь, если говорить на чистоту, с момента пробуждения они только и делали, что спали и дурачились, при помощи простейшей магии закидывая друг друга первыми попадающимися под руку предметами. – Просто кто-то в очередной раз переставляет шар с места на место. - Да нет же! - Тэхён подбегает к другу и, схватившись за маленькую ручку, тянет за собой к большому камину. Его, кажется, совершенно не волнует ни тряска, ни периодически ускользающий из-под ног пол. Потрясающая непосредственность. – Посмотри. Белые языки пламени вздрагивают часто-часто и поднимаются выше, отблесками в виде крохотных звездочек силясь достать до самой трубы. Чимин вглядывается в мягко светящийся огонек, замирает на несколько секунд и в следующую секунду радостно вскрикивает, сжимая Тэхёна в медвежьих объятиях. Намджун не может рассмотреть, что так сильно взбудоражило рыжеволосого эльфа, но, судя по счастливо обнимающимся парням, событие и правда хорошее… - Куки, ты только посмотри! Кажется, у нас и вправду появится хозяин. …для этих троих. Намджун подходит к камину самым последним, примерно через несколько минут после Чонгука, все это время честно стараясь взять себя в руки и принять тот факт, что его сейчас, кажется, купят. В прямом смысле этого слова. И даже от осознания того факта, что в их магазине никто не продает товары, на которые нет сопутствующей документации, легче не становится. При большом желании ребята могут отдать шарик первому спросившему разрешения, ведь пробить его через кассу просто не представится возможным. Вот и получается, что кто-то отдает Намджуна в его собственном магазине. Задаром. У камина уютно и почему-то совсем не ощущается тряска. Джун заглядывает через плечо Чимину, не понимая, что так пристально и долго могут рассматривать три пары блестящих глаз. Языки пламени мелко вздрагивают, единой линией разделяясь по-горизонтали, и магическим образом трансформируясь в сверкающий миллионом крохотных точек человеческий силуэт. Черты и цвета прорисовываются быстро и четко, вплоть до мелких складочек на темно-сером пальто, превращая белое пламя в настоящую 3D модель молодого брюнета. Зимние ботинки песочного оттенка с белыми шнурками, зауженные черные брюки, широкое пальто и ярко-красный шарф, что скрывает половину лица незнакомца. Картинка медленно начинает трансформироваться, и у Намджуна против всяких правил от одного только взгляда перехватывает дыхание, и невысказанные слова встают поперек горла. Из камина, сотканный из сотни лоскутков мерцающего пламени, на него смотрит до безумия симпатичный молодой парень. Густые волосы цвета спелого каштана чуть растрепаны от нестихающего ветра, симметричное лицо с аккуратным носом мягко светится на фоне красного кирпича, пухлые чувственные губы ни то розового, ни то персикового оттенка растягиваются в легкую полуулыбку, а шоколадные глаза светятся необъяснимой грустной нежностью. Намджун чувствует, как по телу растекается будоражащее кровь тепло, и сердце, пропустив удар, заходится в возбужденном ритме. Если кто-то спросит его, что есть «любовь с первого взгляда», он без лишних раздумий укажет на этого парня. Невозможно красивого парня. Чонгук легко улыбается краешками тонких губ и незаметно для всех щелкает пальцами, пуская в воздух серебристые искры. Для всех, кроме чертовски наблюдательного Тэхёна.