Глава семнадцатая.
23 февраля 2018 г. в 14:19
Инга собиралась просто опять уйти пораньше. На мосту с Тридцать Шестым ее ждет Димка. Часа через два. Должен ждать. И вдруг придет раньше, чем в прошлый раз?
Она продержалась эти двое суток – от заката до рассвета. И задерживаться сейчас «посидеть со своими» не собирается.
Они ей не свои. Да и праздновать им тут нечего. Разве что смерть Люды и Сашки.
Тем более, на гибель обоих в голове вертится только одно. Цветаевское:
«Отказываюсь быть. В бедламе нелюдей отказываюсь жить. С волками площадей отказываюсь выть…»
А Инга пока еще не отказывается. Еще нет.
Рваный бой гитары застал ее уже на пороге. Наверное, надо все-таки уйти. Но Инге стало уже всё равно – уходить сейчас или оставаться. У нее всё равно нигде нет места, куда не может явиться омерзительный Генка. А здесь его пока нет. Или уже нет. Свалил вместе с послушной Лоркой. Развлекаться – без подчиненных. То-то Ахмет такой злой. Злится, что с Людкой уже не повторить или… Или.
И можно дождаться ночи здесь. Среди десятка посторонних парней. Дождаться встречи с Димой. Мальчиком, кого Инга всё еще мечтает поцеловать. Обветренными и пересохшими на Островах губами.
Лошади умеют плавать,
Но недалеко, неглубоко…
Рауль говорил, что Женька шикарно играет. Говорил...
Плыл по океану рыжий остров,
В океане остров плыл гнедой…
Женька тоже был тогда с ними или как? А до этого? Людка была у них первой? Спрашивать желания нет. Как нет здесь никого, кто Инге еще не противен. Кроме разве что Мишки с Гариком. Они тогда были на одном мосту с Ингой и вернулись одновременно с ней. Так что участвовать никак не могли. По крайней мере, в этот раз.
Из последних лошадиных сил…
Кажется, Женька общался с Сашкой. Не дружил, нет. Дружбу Генка тут не поощряет. И за это любым «друзьям» может прилететь нехило.
Интересно, почему? Это прямой запрет самих пришельцев или просто самодурский - лично горе-командира? Гнойного прыща на ровном месте.
Двух часов Инга не дождалась. Отправилась на мост раньше. Даже если Дима опоздает - лучше одиночество, море, и ночной холод, чем общество любого с Двадцать Четвертого.
Замерзать Инга начала не сразу – все-таки штормовка с чужого плеча теплая. Но друг явно запаздывает. Не уследил за временем? Здесь с этим сложно. Сама могла бы тоже опоздать – одной мерзнуть холоднее, чем вдвоем.
А еще холоднее – без конца вглядываться в сторону чужого острова. И в ровную гладь моря. Без намека на парус Безумного Капитана. Штиль. Полный штиль.
Но в бурю Дима не смог бы прийти вообще. Не говоря уже о том, чтобы перелезть по веревке на ее Остров. Со своей тюрьмы в ее.
Наверное, Инге только кажется, что прошли уже часы. В первую ночь ожидание тоже казалось бесконечным. И невыносимым.
И только когда первые лучи зари осветили проклятое небо Островов, Инга поняла, что Дима не придет. Сегодня или вообще.
Нельзя отчаиваться. Нельзя.
Нужно вернуться и лечь. Пока не заметили ее отсутствие. Отдохнуть хоть пару оставшихся часов. Инге еще нужно выдержать очередной день на Островах. До следующей ночи.
Дима не мог ее бросить. Просто не мог. Он же свой…
Но до койки в комнате с Лоркой Инга добралась на неверных ногах. Пустая Лоркина кровать – будто пустой гроб. Белеет саваном простыни.
Инга прикрыла глаза, будто проваливаясь в черную дыру.
Не осталось сил даже подумать, не возвращалась ли Генкина подружка среди ночи. Кто ее знает? Не могла ли она заметить Ингино отсутствие? Ну и черт с Лоркой. Черт с ней и со всеми Островами.
Инга никогда не верила в Бога. Или в любые другие Высшие Силы. Сверху – только сволочные пришельцы.
Но если есть кто-то сильнее их – пожалуйста, сделай так, чтобы Инга больше не проснулась…
Вдруг заржали кони, возражая
Против тех, кто их на дно тащил…