Вернусь не я.

Мальчишки болеют за Генку, а бой длится без конца. Как ночное ожидание Димы – часами, или Инге только кажется? Чужой бой на чужом мосту за чужих пришельцев. Ничем не приближающий Ингу к Диме. Лучшему другу, кого она в прошлой жизни так хотела поцеловать. Почему именно сегодня? Обошлось бы для разнообразия без драк, Инга просто перекантовалась бы от рассвета до заката под палящим солнцем. А холодной ночью ее уже ищи-свищи. Не могли же пришельцы прочесть ее мысли, в конце-то концов. Дима говорил, что на Тридцать Шестом есть лодка. То ли кого-то в ней сфоткали, то ли кто-то откуда-то уже приплыл раньше. Именно на ней они могли бы ночью уплыть вдвоем. Грести и отдыхать по очереди… А едой Инга в кухне перед побегом запасется. Пришельцы не обеднеют, Двадцать Четвертый – тоже. Где ты, Дима? Где-то там, за гранью этого моста, на чужом Острове, за непреодолимой преградой из яростно дерущихся Криса и Генки. Что там, с Димой?! Крис – лучший боец, но кибер-Генка – сильнее и быстрее. Просто по факту щедрых пришельцев, дары приносящих. И сменить Криса некому. Генка крикнул всем своим, чтобы держались поближе. На случай, если Алощитники станут меняться. Но Игорю Меломану – четырнадцать. И Инга слышала, как он отчаянно рвется на подмогу своему командиру. И Меломана Генка точно зарубит в пару ударов. Даже особо не напрягаясь. А каким бы ни был во всём остальном жесткий командир Тридцать Шестого Крис – англичанин с холодными глазами, но за своих он не прячется и на убой не гонит. А значит, ему конец. Если, конечно, чудом серьезно не заденет Генку. Получив рану, их прыщ-командир всегда тут же отступал. Что будет с Димой, если Двадцать Четвертый прорвется сегодня? Только Генки с бандой на Тридцать Шестом и не хватало. А Дима ведь храбрый – когда не нужно тайком сговариваться против слишком опасных пришельцев. Под меч сильнейшего врага он кинется легко… «Свои» торжествующе взревели – это именно Генка всерьез зацепил Криса. В правое плечо. Тот не отступил. Просто перехватил меч в левую руку. И Меломана вперед не пустил. Это конец. Так ему долго не продержаться. Но тут внезапно Генка отступил назад – лениво и скучающе: - Эй, мелочь? Кто желает его добить? Пацаны дружно мотают головами, серея на глазах. Прямо сквозь густой Островной загар. Генке убить сейчас Криса ничего не стоит. Но любой из «мелочей» принесет командиру смерть врага, только обменяв на свою. Крису семнадцать, и он - опытный боец. Четырнадцатилетку он убьет даже раненым и левой рукой. - Эй, Инга, давай ты. Облегчение на мужественных лицах храбрых рыцарей Двадцать Четвертого. Широкая ухмылка Генки. Чего бы ни добивались пришельцы, получается у них именно это. И никак иначе. «И тот, которому я предназначен, улыбнулся и поднял ружье…» Кажется, Высоцкий никогда не был на войне. Кажется. Инга может и ошибаться. Как и во многом другом. Зато один из любимых бардов деда точно не ошибается в оценке ситуации. Без разницы, попадал он в нее сам или нет. Море сегодня ночью, наверное, было бы теплым. А до очередного шторма – всего дней пять, не дольше. Инга пожала плечами и направилась вперед. Капитану придется плавать без нее. У него и так команды достаточно. А нет – так к нему доплывут другие. Кому повезло больше. Где-то там, на Земле, у родных есть еще одна она. - У нее деревянный меч! – сдуру заорал Меломан. Придурок! Ни командира раненого заменить, ни смолчать, когда надо. И как он столько продержался на смертельно опасных Островах? Но всё правильно – меч деревянный. Криса с Тридцать Шестого Инге ненавидеть не за что. Пока. Вот если выяснится, что он за это время что-то с Димой… - Защищайся! – бросила Инга Генке, резко разворачиваясь к нему. С полуметра. К тому, ненавидеть кого у нее причин более чем хватит. Мост – узкий. Не уйти никому. Как в древних Фермопилах. Пришельцы изучали земную историю, или у них своя была схожей? Откуда вообще взялись эти рыцари, замки, мечи и мосты? А сами пришельцы? Какого черта им в космосе не попалась какая-нибудь другая планета? - Так это правда?! – взревел Генка. - Ты, тварь… А прежде она для него была – кем? Новой будущей Людкой? Инга двумя руками просто всадила меч «прыщу» в живот – меняя его жизнь на свою. И не давая времени на финальный монолог злодея. Как и на дальнейшую – уже отборно грязную ругань. Не в фильме. Усмехаться в лицо – ее очередь. Зло и жестко. Сейчас Генка рубанет ее – и точно успеет, не сможет не успеть. Инге тоже отступить некуда. Море сегодня получит только ее пепел. «Попробуй разбить меня, ты не поверишь глазам. Попробуй сломать – ты скорее сломаешься сам… Холодный и острый осколок гранита – смерть Голиафа в руке Давида …» Откуда это?! Ингу резко дернули назад. Прямо из-под бешеного взгляда Генки, из-под его летящего замаха. Крис с Тридцать Шестого, крепко обхватив Ингу за плечи, выволок – выдернул! - ее на свою сторону моста. Спиной – на себя. Выдернул - вместе с Ингиным мечом. Который в брюхе Генки. Генкин удар промазал мимо – свистнул возле самого уха. А Ингин клинок дернулся вместе с ней. Из живота врага. Режа ему пальцы. Которыми он схватился прямо за лезвие. А оно сейчас – стальное. Генку Инга успела возненавидеть смертельно. Он вряд ли когда-нибудь еще сможет драться снова. Ни быть ему больше бойцом. Как и командиром. А значит – на Островах уже никем. Если Лорка всё поймет правильно. У нее ведь тоже довольно причин ненавидеть Генку. - Ты понимаешь, что теперь не вернешься домой? – шепчет Крис где-то над ухом. Он ее выше на голову – примерно как Генка. И пришельцы ему вряд ли что-то дарили, но хватка у Криса стальная. Даже у раненого. И клинок он не опустил. А Ингу всё еще держит – правой рукой, получается? Раненой?! Инга бездумно кивает. Какая уже разница? Всё сделано. А домой не вернется никто. Клинок вышел до конца. И кровь хлынула бешеным фонтаном – горячими брызгами в лицо, режущим солнечным светом, яростно-багровыми облаками. Знойный мир качнулся – с Сорока Островами вместе. И тьма накрыла душным колпаком, посылая к черту всё. ________________ В тексте использованы слова песен Владимира Высоцкого и Флер.