Трилистник. Хогвартс

      Всю дорогу Итачи не расслаблялся. Доверив Хинате расспросы попутчиков, фиксируя разговор где-то в подкорке для последующего анализа при удобном случае, он выстраивал в голове сценарии, по которым могут развиваться дальнейшие события. Таковых было много, из них лишь некоторые приемлемы. Появление подрывника, как и ожидалось, всё усложнило.       Впрочем, Дейдара показался ему изменившимся. Итачи ещё предстояло выяснить глубину перемен и решить, можно ли их использовать на пользу себе.       А поезд тем временем остановился в какой-то деревушке, и в вагоне зародилось движение. Дети повалили на платформу. Бросив взгляд через дверное стекло в коридор и оценив толпу, Итачи без спешки потянулся к вещам на багажной полке, когда Фрэнк сказал:       — Оставь, Майкл. Багаж доставляют в школу отдельно. И питомцев тоже, — добавил он, обращаясь к Хинате, уже ухватившейся за клетку с кроликом. Порыв Хинаты приютить животину тронул Итачи. Ещё одно доказательство, что его напарница — невероятно чуткий для шиноби человек.       Вместе с Фрэнком и Джейкобом они покинули вагон. С перрона, где активно толкались и перекрикивались многочисленные школьники, старшекурсники отправлялись мимо станции к колейной дороге, а вот новичков зычно подзывал к себе кто-то. При виде зовущего Итачи даже временно перестал искать в толпе Дейдару. Кричавший мужчина был огромен, как Акимичи после пилюль, и имел вид несколько дикий, запущенный. Впрочем, приглядевшись внимательней, Итачи не заметил в его позе и взгляде угрозы. Скорее наоборот: великан казался искренне воодушевлённым.       — О-о, да это же Хагрид! — воскликнул кто-то позади. — Помнишь, Дей, мистер Скамандер о нём рассказывал!       — Помню, мм.       Итачи застыл изваянием. Голос прозвучал совсем близко, буквально метрах в пяти позади. Прожигающий взгляд подрывника Итачи чувствовал спиной. Возможностей отразить удар имелось четыре.       Но Дейдара просто прошёл мимо, даже почти не взглянул. Рядом с ним вилось двое мальчишек: оба чернявые и смутно похожие, только один более сдержанный, а другой шумный, в очках — именно этот был вместе с Дейдарой и той пожилой парой на платформе. Итачи нахмурился.       — Первокурсники… Первокурсники, подойдите ко мне! — рокотал тем временем великан.       — Идите, — поторопил Джейкоб. — Встретимся в школе.       — Если увидите гигантского кальмара — не хватайте за щупальца, он это не любит! — сообщил Фрэнк и, хохоча, двинулся вместе с другом прочь.       Итачи и Хината же приблизились к великану вместе с прочими новичками и встали так, чтобы видеть все действия подрывника. Тот тоже искоса наблюдал за ними, сунув руки в карманы брюк.       — Так, теперь все здесь, — пробормотал великан по имени Хагрид, пересчитав детей. — За мной! Смотрите под ноги, из-за дождя тропку, это, размыло немного…       Дети вокруг то и дело поскальзывались, когда группа двинулась вниз по узкой дороге. Итачи и Хината держались рядом и не теряли из вида Дейдару и великана Хагрида. Локация и общество всё ещё не вызывали доверия у Итачи, и он был доволен, что и Хината разделяет его состояние. В отличие от них, Дейдара держался спокойно — или, по крайней мере, таковым казался. Хотя подрывник никогда не слыл мастером притворств.       Тем временем спуск закончился и дети высыпали на берег озера. Дружный возглас прокатился по рядам, даже Хината не удержала восхищённый вздох. Итачи же при взгляде на огромную цитадель, венчающую скалу на другом берегу, испытал скорее прилив беспокойства. Прежде он не представлял, насколько огромна школа. А, как известно любому шиноби, чем больше здание, тем больше опасностей поджидает внутри.       Впрочем, это рациональное опасение ни в коей мере не отменяло любопытства. Итачи очень хотелось встретить загадки замка и попробовать на них свой ум.       — Залазьте в лодки, — сказал тем временем Хагрид, указав на выстроившуюся у берега флотилию. — По четыре человека, не больше.       Итачи и Хината заняли места, и к ним присоединились двое незнакомых мальчишек. Когда все расселись, Хагрид, окинув лодки взглядом, скомандовал «Вперёд» — и флотилия тотчас же отчалила, движимая, судя по всему, волшебством. Любопытно: Итачи не заметил у Хагрида палочку, хотя из «Теории магии» он знал, что на колдовство без их использования способны лишь сильнейшие волшебники. Это заставляло относиться к великану ещё более настороженно.       Переправа через озеро сопровождалась приглушённым, но от этого не менее восторженным гулом первокурсников, который моментом стих, когда лодки приблизились к скалам. Не тронув их, флотилия нырнула в заросли плюща, как оказалось, закрывавшие вход в тоннель, заканчивавшийся подземной пристанью. «Хорошее место для тренировок», — подумал Итачи, справедливо рассудив, что обычными лодками и, как следствие, этой укромной пристанью в школе волшебства не пользуются часто.       Высадившись на берег — одному из соседей по лодке Итачи пришлось помогать, — дети вслед за Хагридом поднялись по каменной лестнице к огромной дубовой двери. Пользуясь тем, что внимание всех вокруг рассредоточено на пейзажах, Хината на долю мгновения активировала Бьякуган, а затем повернулась и серьёзно кивнула Итачи. Да, эта дверь пропитана магией. Входы в школу однозначно защищены лучше, чем кажется.       А Хагрид тем временем постучал в огромную дверь. Гул прокатился по подземному коридору, кто-то позади ойкнул, другие дети хихикнули с этого оха. Впрочем, все быстро замолчали: дверь распахнулась, явив профессора МакГонагалл в багряных одеждах. В ней чувствовалась сила, и Итачи внёс в своё первое впечатление о ней замечание, что эта дама — могучий боец.       — Благодарю, Хагрид, — произнесла она. — Первокурсники, следуйте за мной.       И они последовали. Через величественный холл с распахнутыми на улицу дверьми, каменными стенами и широкой мраморной лестницей, уводящей на верхние этажи, первокурсники прошли в маленький зал по соседству с другим, откуда нёсся шум десятков голосов. По всей видимости, женщина имела, что сказать новичкам до того, как представить их школе.       Так и оказалось.       — Добро пожаловать в Хогвартс, — сказала женщина. — Скоро начнётся пир по случаю начала учебного года, но прежде вас распределят на факультеты. Отбор — очень серьёзная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьёй. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведённой для вашего факультета. Их в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора будет проходить в присутствии всей школы. Соберитесь с мыслями и приготовьтесь. Я вернусь через несколько минут.       Едва за женщиной закрылась дверь, первокурсники загалдели.       — Бр-р, от неё прям мороз по коже! — громко сообщил мальчик в очках, стоявший рядом с Дейдарой и мальчишкой надменного вида. — Так и не скажешь, что МакГонагалл — декан Гриффиндора!       — Почему же? — возразил надменный мальчик. Итачи предполагал по его лицу, осанке, манерам, что ребёнок принадлежит к древнему клану. — Что-то мне подсказывает, Джим, декан Гриффиндора бывает либо строгим, либо бывшим.       На это заявление мальчишка в очках и несколько соседей рассмеялись, а вот со стороны стоявшей особняком кучки парней донеслось хмыканье.       — Многовато ты о Гриффиндоре думаешь, Блэк, — проворчал один из мальчишек, уже сейчас на полголовы выше товарищей, в будущем обещающий стать плечистым и сильным.       — Твоё какое дело, Эйвери? — тотчас же ощетинился Блэк. Итачи отметил, что при звуке его фамилии те дети, которые на протяжении всего времени выглядели наиболее спокойными (явно выходцы из волшебных семей), как-то сразу потупились и постарались отступить подальше от паренька.       — Мамочка тебя за такие слова по головке не погладит, — ухмыльнулся Эйвери.       Блэк зарычал и шагнул на него, но Джим схватил его за плечо.       — Сириус, остынь, дружище. Ну этих змей, пусть шипят.       — Ты что, Блэк, уже с Поттером спутался? — не унимался Эйвери, чувствуя поддержку стоящих за спиной приятелей. — Вот это мадам Блэк точно не обрадует — что наследник якшается с предателями крови!       Джим отпустил Сириуса и сам бросился на Эйвери — быстро, Итачи не видел ещё такой скорости у местного ребёнка. Но всё же его опередили. Дейдара вырос перед Эйвери и прежде, чем кто-либо осознал, что происходит, схватил мальчишку за волосы и рывком бросил на пол. Никакой крови, но весьма ощутимо. Прочие дети отпрянули в испуге.       — Ещё раз пасть откроешь — так легко не отделаешься, мм!       — Дэвид! — воскликнули в один голос Джим, Сириус и какая-то рыжеволосая девочка. Блэк и Поттер тут же повисли на подрывнике, удерживая на месте. Итачи и Хината переглянулись.       — Что здесь происходит?! — громыхнул над головами детей голос МакГонагалл.       — Этот… Поттер меня ударил, мэм! — пожаловался Эйвери, которому приятели помогли подняться с пола.       — Поттер?.. — женщина повернулась к троице. Дейдара стряхнул с себя Джима и Сириуса и шагнул вперёд.       — Я сделал это, профессор. Эйвери позволил себе нецензурные высказывания в адрес нашей семьи. Я готов понести наказание.       В маленьком зале царила гробовая тишина. Хината смотрела на подрывника со страхом, спрятанным в глубине существа, видным лишь в расширившихся глазах. Итачи холодно наблюдал. Он отмечал перемены и то, что осталось по-старому в бывшем товарище. Профессор МакГонагалл сжала губы в тонкую линию и, взмахнув палочкой, привела одежду и волосы Эйвери в порядок.       — Я разберусь с вами после пира, мистер Поттер и мистер Эйвери, — Эйвери хотел было возмутиться, но профессор громко продолжила: — А сейчас все следуйте за мной. Время для церемонии распределения.       Следом за МакГонагалл первокурсники потянулись в Большой зал. Итачи читал о нём в «Истории Хогвартса», а потому сразу поднял голову к потолку — к высокому небу, индигово-синему, на котором горели созвездия. Фантастическая магия.       В остальном Большой зал был роскошной, но кроме этого обычной замковой трапезной. Длинные столы просты и добротны. На стенах висели полотнища с гербами факультетов, а за учительским столом — огромное знамя школы. В воздухе плавали зачарованные свечи, в которых бликовали жемчужно-белые призраки. Вот их Итачи рассматривал с повышенным интересом, пока профессор подводила новичков к возвышению, на котором стоял учительский стол, и выстраивала лицом к соученикам. За одним из столов Итачи заметил Фрэнка, за другим — Джейкоба, идентифицировав тем самым места Гриффиндора и Пуффендуя.       Тем временем МакГонагалл поставила перед первокурсниками табурет, на котором громоздилась Распределяющая шляпа. Итачи бросил взгляд на Дейдару, стоявшего между Джимом и Сириусом с независимым видом. «Удивительно, что Дейдара атаковал этого мальчишку, — думал Итачи под пение Шляпы — та рассказывала об основателях Хогвартса и факультетах. — Конечно, он и раньше был вспыльчив, однако в данной ситуации нападение было невыгодно ему, и он не мог этого не понимать: новое место, и мы с Хинатой поблизости. Неужели слова, затронувшие честь семьи, которую он называет своей, так задели его? Неожиданно…»       — Когда я назову ваше имя, — вырвал его из мыслей голос МакГонагалл, — вы наденете Шляпу и сядете на табурет. Эйвери, Уолтер!       Эйвери прошагал к табурету как можно уверенней и как можно дальше от Дейдары. На его голове Шляпа задержалась всего на пару секунд, прежде чем выкрикнуть:       — СЛИЗЕРИН!       Стол под зелёным знаменем с серебряной змеёй взорвался аплодисментами и одобрительными криками. Уолтер Эйвери довольно усмехнулся и прошествовал к нему.       — Бенсон, Хлоя!       Хината подошла к профессору под пристальным взглядом всей школы. Послышались шепотки — детей заинтересовали её глаза, быстро скрывшиеся под слишком большой для детской головы Шляпой. На этот раз та задумалась на добрые две минуты, прежде чем выкрикнуть:       — ГРИФФИНДОР!       Алый с золотом стол встретил пополнение восторженным ором. Когда Хината заняла место, Фрэнк перегнулся через соседей, чтобы пожать ей руку.       — Блэк, Сириус!       Вперёд вышел надменный мальчик, при виде которого все опять зашушукались, но не с любопытством, как в случае Хинаты — почти с неприязнью. Что удивительно, ею одинаково разило ото всех столов.       — ГРИФФИНДОР!       Сразу никто не захлопал. Пример подал кто-то из учителей, и только после этого со стороны гриффиндорского стола донеслись неуверенные хлопки. Сириус гордо задрал голову и, усевшись напротив Хинаты, быстро отвернулся от своего стола к шеренге новичков.       — Эллиотт, Алиса!       — КОГТЕВРАН!       — Эванс, Лили!       — ГРИФФИНДОР!       — Холмс, Майкл!       Итачи принял из рук профессор МакГонагалл Шляпу и опустился на табурет. Со Шляпой на голове его мгновенно пронзило ощущение чужого гендзюцу, и он рефлекторно отгородился ментальным барьером.       — Спокойнее, юноша, — зашептал ему на ухо голос. — Я не смотрю в личное. Я заколдована на куда меньшее.       «Простите», — мысленно ответил Итачи и слегка опустил щит. Если Шляпа не врёт и сканирует лишь поверхностно, этого уровня допуска в сознание ей должно вполне хватить.       — Хм… — протянула Шляпа. — Вы очень умны, молодой человек. О да, ум поистине невероятный. Вот только… Да, обретение знаний для вас не самоцель — значит, не Когтевран. А жаль. Что ещё?.. Много отваги, но и расчёта не меньше. При этом я не вижу в вас желания быть на свету — вам по нраву тени, верно, юноша? И амбиции, желание перекроить мир… Что ж, в таком случае остаётся только… СЛИЗЕРИН!       Если сначала не было особого интереса к распределению никому не известного маглорождённого ученика, то теперь в Большом зале повисла тишина, сравнимая с той, под которую с табурета вставал Сириус Блэк. Вновь преподавателям пришлось хлопать первым, чтобы подтолкнуть на вежливость учеников. Итачи отнёсся к этому спокойно. Отношение соучеников не помешает ему приобрести знания, что и является, в конечном итоге, целью его пребывания в Хогвартсе. Заводить дружбу ни с кем из однокашников он также не планирует. Так что, как он и говорил попутчикам в поезде, большой разницы между факультетами для себя Итачи не видел.       За столом ему снисходительно и без особой охоты пожал руку светловолосый юноша лет шестнадцати-семнадцати со значком на груди — видимо, староста. После этого все отвернулись и притворились, что его нет. Итачи это более чем устраивало, и он вернул внимание распределению.       — Люпин, Римус!       — ГРИФФИНДОР!       — Мальсибер, Рейнальд!       — СЛИЗЕРИН!       Новоиспечённый слизеринец сел рядом с Эйвери напротив Итачи.       — Макдональд, Мэри!       — ГРИФФИНДОР!       — Паркинсон, Геката!       — СЛИЗЕРИН!       Геката Паркинсон присоединилась к Рейнальду Мальсиберу и Уолтеру Эйвери по другую сторону стола от Итачи, напрочь игнорируя свободные места рядом с ним.       — Петтигрю, Питер!       — ГРИФФИНДОР!       — Поттер, Дэвид!       Итачи прищурился, наблюдая за Дейдарой, опустившим на голову Шляпу.       — ГРИФФИНДОР!       «Хинате придётся нелегко», — мысленно вздохнул Итачи и бросил взгляд на напарницу. Та сидела с неестественно прямой спиной и стеклянным взглядом, пока Сириус Блэк горячо приветствовал подрывника. Его радость стала ещё больше, когда через минуту к гриффиндорцам присоединился Джеймс Поттер.       Церемония всё тянулась, и Итачи занял себя изучением преподавателей. В глаза бросалось, что помимо умудрённых годами магов за столом сидели и достаточно молодые волшебники. Особенно внимание привлекали едва виднеющийся за столом карлик, гигант Хагрид, занявший место с края стола… и, конечно, директор Дамблдор. Он сидел в центре на высоком резном стуле, напоминающем трон — седой старик с удивительно живыми, пронзительными голубыми глазами. Глядя на него, Итачи невольно поймал себя на ассоциации с Третьим Хокаге. Тот тоже смотрел так — вроде и добро, но с постоянной пеленой печали и груза ответственности в ясном взгляде.       Когда Шляпа распределила последнего новичка, и профессор МакГонагалл унесла табурет, директор поднялся из-за стола.       — Добро пожаловать в Хогвартс! — воскликнул он. В его лучезарной улыбке и радостном взгляде Итачи не увидел фальши. — Отложим все речи — приятного аппетита!       Старшие ученики разразились одобрительным свистом и аплодисментами, под которые Дамблдор уселся обратно на свой трон и наклонился к занявшей место по правую руку от него МакГонагалл. «Видимо, рассказывает о произошедшем в малом зале», — заключил Итачи и, привлечённый запахом, перевёл взгляд на стол. Тот неожиданно оказался уставлен множеством блюд от самых простых картошки и салата до высоких слоистых пирогов и огромных блюд с мясом. Их Итачи проигнорировал и потянулся к овощному рагу, однако Мальсибер дотянулся до него первым и отодвинул подальше.       — Подожди, пока все возьмут, — сказал он. — Никто не захочет брать еду, которую трогал грязнокровка.       Итачи пожал плечами и попросил старосту передать ему другое блюдо с рагу. Мальсибер зашипел.       Пир длился неоправданно, по мнению Итачи, долго. Шиноби не привыкли тратить много времени на еду, а в этом замке её подавали в два курса — основные блюда и затем десерт — с длинными паузами на то, чтобы поесть. Большую часть времени Итачи рассматривал зал и собравшихся в нём людей и подмечал детали. С ним никто не разговаривал, и он сам не пытался заговорить.       Зато Итачи ощущал внимание, тянувшееся с разных сторон. Скосил глаза влево — светловолосый староста аккуратно наблюдал за ним, порой делая тихие замечания красивой девушке рядом с ним. Справа, из-за стола преподавателей, на него то и дело поглядывали многие, особенно часто — директор и пожилой мужчина с пышными усами. В тонкий просвет между спинами учеников Слизерина, Когтеврана и Гриффиндора на него пристально смотрел Дейдара. Итачи слегка приподнял бровь. Подрывник дёрнул щекой и отвернулся.       Когда пир, наконец, подошёл к концу, и блюда с десертами исчезли со столов, директор вновь поднялся с места. Он говорил недолго и по существу, улыбался естественно, но всё же Итачи примечал, что профессор Дамблдор чем-то обеспокоен.       — …А теперь пора по кроватям. Спокойной ночи!       — Первокурсники! Подойдите к нам, — едва Дамблдор договорил, со скамейки поднялись юноша и девушка лет пятнадцати с изумрудно-серебряными значками, прикреплёнными к мантиям. Итачи взглянул на старшего префекта — тот отошёл к преподавательскому столу и принимал указания от усатого профессора. — Мы покажем вам путь в общежитие.       — Наконец, — вздохнула Аделоиза Гринграсс, приложив тыльную сторону ладони ко лбу. — Дорога так утомила меня…       Никто не ответил на этот пассаж, только Геката Паркинсон взяла страдалицу под руку.       Следом за новичками Когтеврана выйдя из Большого зала, слизеринцы сразу же отделились — их путь лежал не вверх по широкой мраморной лестнице, а через огромный холл и вниз, в подземелья. Итачи шёл в конце, сохраняя осторожность. Подземелья редко оказывались без сюрпризов, а это находилось в замке настолько древнем, притом полном магии, что не окажись здесь подвоха, Итачи разочаруется. Впрочем, пока ничего опасного или хотя бы особенно примечательного не попадалось: самые обычные коридоры, освещённые простыми факелами. Все повороты и закутки мгновенно отпечатывались в памяти шиноби.       Парой минут позже старосты остановились перед участком голой стены.       — Запомните пароль, — сказала, повернувшись к толпе, девушка. — Это очень важно: иначе вы попросту не попадёте в общежитие.       Затем она вновь обернулась к стене и произнесла громко и чётко:       — Audi. Vide. Sile. Слушай. Смотри. Молчи, — пояснила староста, пока стена отодвигалась в сторону, образуя проход.       — Люциус заделался поклонником латыни, — добавил парень и жестом пригласил новичков следовать за собой.       Остановившись за спинами одноклассников, которых старосты вывели на середину комнаты, Итачи зорко осмотрелся. На первый взгляд, опасности нет — помещение обладает довольно простой планировкой, укромные углы есть, но свет камина и свечей добирается и до них. Мест, чтобы скрыться от взглядов совершенно, попросту нет. Мебель расположена островками-группами, вдоль одной из стен протянулись книжные полки, прочие занимают портреты серьёзных людей. Дальше виднеются двери, ведущие, предположительно, в жилую часть.       — Добро пожаловать в общежитие Слизерина, — вновь заговорила староста. Оторвавшись от изучения ближайшего портрета, Итачи лучше рассмотрел её. Совершенно не красавица с тяжёлой челюстью и низким лбом, девушка выглядела надёжной. — Для тех, кто не знает, меня зовут Ева Флинт, а моего напарника — Гектор Паркинсон. Сейчас мы находимся в Общей гостиной, где ученики нашего факультета проводят свободное время и выполняют домашние задания. За теми дверями расположены спальни, ваши вещи уже доставлены в соответствующие комнаты.       — Надеюсь, — манерно проговорил Эван Розье, — для особенных приготовлена отдельная спальня.       — Предпочтительно этажей на пять ниже наших, — хмыкнул Уолтер Эйвери. — Не хочу, чтобы в комнате воняло этой грязью.       — Кстати о грязи, — над первокурсниками вырос светловолосый староста. Он появился тихо, затерявшись в шумной компании старшеклассников, вошедшей после новичков. — За то, что опозорили Слизерин, едва переступив порог школы, вы, мистер Эйвери, будете неделю чистить котлы в кабинете зельеварения.       Уолтер вспыхнул.       — Но, Люциус! Это Поттер затеял драку, я не…       — …не настолько умён, чтобы до неё не доводить, — договорил за мальчика Люциус. — Вероятно, нам стоит сходить к директору и попросить перевести тебя на Пуффендуй, Уолтер. Их успеваемость ты не уронишь, а нашу можешь испортить, — закончив с красным, как рак, Эйвери, староста повернулся к остальным. — Что ж, из вас я знаю почти всех… — его взгляд скользнул по Итачи и ещё одному мальчишке, Северусу Снейпу, стоявшему в стороне с самым недружелюбным видом. — Меня зовут Люциус Малфой, я являюсь старостой факультета Слизерин и всей школы. Гектор и Ева расскажут вам больше о правилах, я же сакцентирую ваше внимание лишь на одном: Слизерин закрывает глаза на многое, но только не на попрание чести Дома. Запомните это как следует и не забывайте никогда, — его взгляд вновь задержался на Итачи и Северусе. — Особенно это касается наших… особенных новичков.       Спокойно встречая его взгляд, Итачи кивнул. Северус ответил старосте раздражённым сопением.       После младшие старосты в сжатом виде изложили основные правила жизни и учёбы в Хогвартсе и вскоре отправили зевающих детей по кроватям. У Итачи, однако, сна не было ни в одном глазу. Он подозревал, с учётом нелюбви к нему одноклассников, что те могут решиться на подлость, которая, по их мнению, покажет «грязнокровке» место в иерархии. Вступать в открытые противостояния Итачи не собирался без крайней необходимости, но и молча сносить попытки показать, кто главный, тоже. Сохранить баланс в этой ситуации — ничего сложного для шиноби его уровня. Нужно лишь, как и всегда, быть настороже.       Спальня первокурсников-мальчиков оказалась довольно просторной комнатой с пятью кроватями под тяжёлыми зелёными пологами. Возле каждой стояла тумбочка со светильником, излучающим мягкий желтоватый свет в дополнение к основному, от потолочной люстры. Всю длину одной из стен занимал старинный на вид строгий деревянный гардероб с пятью скрытыми за дверцами секциями. На каждой двери висела пустая табличка и замок с ключом. Чемоданы новичков были выстроены вдоль гардероба.       — Вот эта кровать — моя! — заявил Уолтер и двинулся к дальней, расположенной под окном. Итачи чуть склонил голову к плечу; по его разумению, спальня находилась довольно глубоко под землёй. Неужели это окно — магическое? А ведь ночь за ним выглядит так натурально…       — Эта — моя, — Эван рухнул на кровать, соседнюю с Уолтеровой. — Мм, не дом, конечно, но выжить можно.       — А мне мерзко в одной комнате с животными спать, — буркнул Эйвери, наблюдая за Итачи, молча занявшим кровать под вторым окном. Не удержавшись, Учиха коснулся стекла. То было настоящим — видимо, магия запечатлена на замковой стене…       — Прекрати так говорить, — прошипел Северус. Он уже снял мантию и бросил на кровать между местом Итачи и дверью, представляя на обозрение одноклассников поношенные брюки и сероватую рубашку.       — А то что? — Уолтер смерил его презрительным взглядом. — Что ты мне сделаешь?       — Заколдую, — проговорил Северус едва слышно, сжимая в кулаке волшебную палочку.       — Ты? Меня? — угрожающе выпрямился Эйвери. — Ты ничего не спутал, грязнокровка?       Ответить Северус не успел — неожиданный лай огласил комнату, заставив кое-кого из мальчишек подпрыгнуть.       — Ну что ты!.. Хватит! — воскликнул с пола Рейнальд Мальсибер, пытаясь снять с себя елозящий и визгливо лающий комок шерсти. — Сидеть, Сэр Дункан!       Пёс послушался мгновенно и уселся прямо на животе хозяина. Повернувшись, Итачи рассмотрел повислые уши и быстро метущий хвост; розовый язык вывалился из распахнутой пасти, и казалось, что собака улыбается. Маленький, совсем ещё щенок, пёс мелко подрагивал и быстро дышал, глядя на распростёртого под ним мальчишку с незамутнённым обожанием.       — Сэр Дункан, рядом! — приказал Мальсибер, и щенок послушно слез с него и уселся подле, метя пол хвостом. — Хороший мальчик, — Рейнальд сел и с улыбкой почесал пса за ухом. Тот заскулил в восторге и подставил под ласку холку.       — Мальсибер, серьёзно? — проговорил Эван, привстав на локтях. — Бигль? Ты бы ещё пуделя завёл!       — А что с биглем не так? — ощетинился Рейнальд, прижимая к себе питомца.       — Если бы я собаку завёл, это был бы дог, — авторитарно сообщил Уолтер. — Или ретривер. Уж точно не этот… полукот!       — Сам ты полукот! — обиделся Рейнальд. Закрыв клетку, из которой освободил щенка, он вместе с псом прошествовал до последней незанятой кровати и скрылся от соседей за пологом.       — Пф, нашёл, на что обижаться, — закатил глаза Эван и откинулся обратно на подушку. Подумав немного, скинул ботинки и задёрнул полог. Его примеру последовал и Уолтер, напоследок смерив Итачи и Северуса неприязненным взглядом. Снейп, всё ещё красный, с крепко зажатой в кулаке палочкой, пялился в полог, скрывший Эйвери, пока Итачи раскладывал все свои немногочисленные пожитки в одной из секций шкафа. Закончив, он запер дверь на ключ и спрятал тот в неприметный кармашек мантии, пришитый Хинатой. Смекнув подоплёку действия, Северус последовал его примеру и ещё некоторое время копошился с вещами.       Кровать оказалась мягкой, одеяло — приятно тяжёлым, и Итачи с удовольствием вытянулся. В руки просилась книга, но стоило пренебречь вечерним чтением на этот раз и как следует выспаться. Поэтому Итачи опустил полог, перевернулся на бок и закрыл глаза. Под тихую возню щенка на кровати Рейнальда заснуть получилось очень быстро.