Первые дни пролетели незаметно. Проснувшись утром в пятницу, Хината с удивлением осознала, что уже целую неделю провела в школе волшебства.
— Пятница, пятница, пят-ни-ца!.. — напевала Лили Эванс, рыжим ураганом носясь по комнате.
— Лил, уймись! — простонала Мэри Макдональд, пряча голову под подушкой. — Так спать охота…
— Какое спать?! — возмутилась Лили, подскакивая к кровати соседки. — Вставай, Мэри, пора упражняться!
Каждое утро в спальне первокурсниц Гриффиндора начиналось с зарядки. Хината имела такую привычку с очень раннего детства ещё в своём родном мире. В приюте на неё за это соседки по комнате смотрели косо, а вот в Хогвартсе поддержали. Первой была Лили Эванс; девочка из обычной семьи, она к зарядке была приучена родителями. Поудивлявшись затее маглорождённых первые пару дней, к ним присоединилась Гестия Джонс, а вот Мэри Макдональд пришлось уговаривать. Её родители, как и у Лили, были маглами, но не уделяли здоровью дочери столько времени, сколько мистер и миссис Эванс.
После зарядки следовала ещё одна традиция: пока девочки собрали сумки, готовясь к новому учебному дню, Гестия заваривала особый чай из сбора, который дала ей с собой мама. Хинате он очень нравился — травы были подобраны с пониманием и любовью, а эффектом всегда являлись хорошее настроение и море сил. У Гестии в чемодане вообще хранилось множество мешочков с засушенными растениями — родители девочки держали небольшой магазинчик зелий в Манчестере и немало склянок и ингредиентов дали дочке с собой. Поэтому благодаря мелиссе и мяте, чабрецу и лаванде, розам и огромному разнообразию прочих, в большинстве своём магических трав в комнате витал уютный аромат. Возвращаться по вечерам было очень приятно.
Не только спальня, всё общежитие Гриффиндора нравилось Хинате. Душевые и туалетные комнаты всегда сияли и пахли чистотой, в помещениях было тепло, а в общей гостиной кто-нибудь то и дело оставлял для других на столах сладости, полученные из дома. Общежитие располагалось в башне, и Хината попросту обожала, забравшись на подоконник, рассматривать поля, горы и Запретный лес за окном. Зачастую к ней присоединялась Лили, и девочки подолгу болтали, обмениваясь впечатлениями о новом для них обеих волшебном мире. Из-за этого они добирались до домашних заданий довольно поздно и засиживались до самого отбоя.
Допив чай самой первой, Хината подхватила сумку и вышла из спальни. Пару учебников, помнится, они с Лили забыли вчера на подоконнике — заболтались почти до полуночи и, спохватившись лишь когда в гостиной остались одни старшекурсники, ринулись спать. После завтрака стоял урок заклинаний, и девочки накануне разбирались с открывающей главой учебного пособия. В отличие от предметов вроде зелий и травологии, заклинания были непросты для понимания маглорождённых. То, с чем дети из волшебных семей жили с малолетства и что понимали на интуитивном уровне, для них было странно и ново. В определённой мере, Хинате было легче — она годами изучала ниндзюцу, и магия была на него чем-то похожа. И всё же даже шиноби, чтобы разобраться до конца, приходилось посидеть над учебниками.
На крутой каменной лестнице, ведущей из спален в гостиную, было тихо и бодряще прохладно. За некоторыми дверьми, которые Хината миновала по пути, уже слышались звуки утра: приглушённые голоса, шорох одежды, щёлканье застёжек портфелей, — но в большинстве своём студентки ещё не проснулись. Общая гостиная, как и ожидалось, была пуста; сероватый утренний свет падал из высоких башенных окон на ковры, освещая…
Хината вздрогнула и, уронив сумку, бегом преодолела последние ступеньки и упала на колени перед комком светло-коричневой шерсти. Пушистик. Кролик отчаянно трясся, поджимая к груди лапки, одна из которых…
— Пушистик! — ахнула Лили, пришедшая следом за Хинатой. — Хлоя, что… его лапка…
— Не смотри, — попросила Хината, одной рукой прикасаясь к питомцу, а другой снимая резинку с хвоста. Под её пальцами кролик издал пронзительный звук, от которого на глазах Лили собрались слёзы.
— Пушистик…
— Не смотри, — повторила Хината. Осторожно и ловко она перетянула резинкой точно жгутом повреждённую лапку кролика — окровавленный обрубок.
— Что здесь происходит? — осведомилась Роксана Вуд, с лестницы услышавшая всхлипы. Узрев картину — двух первокурсниц, склонившихся над полуживым кроликом, староста охнула и подбежала к ним. — Мерлиновы кальсоны! Да как же…
— Я пережала сосуды, и крови больше не будет, — механически проговорила Хината, водя пальцами по шерсти приёмного питомца. — Но рану нужно обработать… Роксана, к кому я могу обратиться?
— К Хагриду, я думаю, — взяв себя в руки, сказала Роксана. Из спален спускались другие дети и удивлённо смотрели на их группу, но Вуд резко махала рукой, приказывая им уходить. — Он лесник, присматривает за зверями для профессора Кеттльберна. Я покажу дорогу.
— Я тоже пойду! — заявила Лили.
— Ты лучше умойся, вся зарёванная, — сказала ей Роксана. — И спускайся на завтрак.
— Но!..
— Лили Эванс! Слушайся свою старосту!
Лили вжала голову в плечи и блекло кивнула. Бросив на Хинату полный жалости взгляд, она ушла в направлении ванных комнат.
— Что тут стряслось? — спросил Джеймс Поттер, обращаясь не то к Хинате и Роксане, не то к остановившемуся рядом с ним Сириусу Блэку.
— Не ваше дело, — отмахнулась Роксана и похлопала Хинату по плечу. — Пойдём, Хлоя. Или хочешь, чтобы я…
— Нет, Роксана, спасибо, — проговорила Хината, вставая и аккуратно поднимая на руках Пушистика. Он всё ещё дрожал и казался таким лёгким, почти невесомым — просто-напросто комочек шерсти. — Я понесу его.
— Ого, — пробормотал Сириус, рассмотрев обрубок лапки кроля. Джеймс побледнел и попятился, пропуская Хинату и Роксану к выходу.
Через замок девушки прошли в молчании. Им навстречу попался лишь сэр Николас, факультетское приведение Гриффиндора, однако он, увидев обстоятельства, вопреки обычаю не стал заводить разговор.
Через огромный холл сонные ученики тянулись в Большой зал. Из него неслись ароматы тостов и яичницы, жареных сосисок и кофе, фруктовых и ягодных джемов, но Хината и Роксана прошли мимо, к высоким дверям замка. На улице в этот ранний час ещё лежал густой туман, и тропинка, которую выбрала Вуд, едва угадывалась. Хината поняла, что идут они к Запретному лесу. Она доверяла вести старосте; сама же смотрела на кролика в своих руках, отвечающего ей мутным, преисполненным боли взглядом.
«Кто сделал это с тобой?» — мысленно спрашивала Хината. Вариант у неё был всего лишь один.
Вскоре из тумана показалась кромка леса, у которой пристроилась хижина — Хината и Лили нередко наблюдали из окна своей башни за тем, как в этом доме загорается огонёк. Вот и теперь свет горел в квадратных окнах. Роксана подошла ближе, поднялась по ступенькам к двери и постучала. Из хижины донеслось копошение, и минуту спустя дверь отворилась.
— Чегой-то ты вы в такую рань? — спросил Хагрид. — Случилось что?
— Случилось, — откликнулась Роксана и пропустила Хинату вперёд.
— Простите за беспокойство, — сказала она. — Однако мы не знали, к кому ещё обратиться, — и она без дальнейших объяснений показала леснику искалеченную лапку Пушистика.
— Ох, бедолага! Что с ним стряслось-то? — Хагрид взял кролика — тот уместился у него на ладони — и принялся разглядывать лапку. — Под чары попал, что ль?
— Я не знаю, — ответила Хината. — Вы сможете его подлечить, мистер Хагрид?
— Сделаю, что смогу, — пообещал лесник. — Зайди после уроков, малышка. А ты, Роксана… — он перевёл взгляд на старосту. — Ты бы профессору МакГонагалл сказала, что кто-то чарами опасными балуется.
— Непременно скажу, — согласилась Вуд.
Хагрид кивнул и скрылся в хижине вместе с кроликом, а девушки поспешили обратно в замок на завтрак. Впрочем, переступив порог Большого зала, Хината осознала, что не голодна. Мягкий гул голосов вокруг сделался ей крайне неприятен, и девушка поспешила выскользнуть из трапезной до того, как будет замечена гриффиндорцами. Роксана уже направилась к столу преподавателей и не заметила, что Хината отстала.
Хьюга же, избегая прочих учеников, поднялась на четвёртый этаж, где располагался кабинет заклинаний. На душе было очень холодно и пусто. Ведь та девочка отдала ей кролика, чтобы защитить от нападок соседок по комнате, а вышло только хуже…
— Чего грустим?
Хината шарахнулась и рефлекторно приняла боевую стойку. Дейдара посмотрел на неё с пренебрежением.
— Остынь, малютка, — протянул он. — Мне правда интересно, чего такая грустная?
— Как будто бы ты не знаешь, — звучным полушёпотом отчеканила Хината, не ослабляя бдительность.
Дейдара усмехнулся.
— Из-за этого? — он выудил из кармана маленькую пушистую вещицу… светло-коричневую кроличью лапку, отрезанную до локтя. — Мой новый талисман, мм, — улыбнулся подрывник. — На счастье. Но ещё и
дружеское предупреждение, — он подкинул лапку в ладони и бросил девушке.
Хината поймала её и на мгновение впилась взглядом. Кровь стучала в висках, но Хината сдержалась и бросила лапку обратно подрывнику.
— Оставь себе. На счастье.
Дейдара расплылся в плотоядной улыбке.
Они разошлись по разные стороны от двери кабинета и больше не говорили. Вскоре подтянулись и прочие ученики — первокурсники Гриффиндора и Слизерина. Этот урок был для них общим.
— Доброе утро, Хлоя, — подошедший Итачи обвёл её внимательным взглядом, задержался на лице. — Что произошло? — тише поинтересовался он.
— Ничего… Пушистик повредил лапку, — пробормотала Хината, разглядывая учебник в руках. — Мистер Хагрид сказал, что позаботится о нём.
— Вот как, — произнёс Итачи. В его голосе читалось сомнение, но задавать больше вопросов Учиха не стал — дверь кабинета открылась, и профессор Флитвик пригласил учеников в класс. Хината поспешила юркнуть на последний ряд, и Итачи присоединился к ней. По другую сторону приземлилась Лили, притянувшая на буксире своего слизеринского друга по имени Северус Снейп. Северус посмотрел на Хинату с недовольством, но высказать его Лили и не подумал — отвернулся и принялся пялиться в пустую пока классную доску. Лили же, не замечая раздражения друга, наклонилась к Хинате и быстро зашептала:
— Как Пушистик?
— Мистер Хагрид позаботится о нём, — так же шёпотом ответила Хината. — Он сказал мне зайти вечером.
— На этот раз я точно пойду с тобой, — заявила Лили и хотела было добавить что-то ещё, но тут заговорил профессор Флитвик.
— Внимание, ученики! — пропищал маленький профессор, вскарабкавшись на гору фолиантов, помогавших ему возвышаться над учительским столом. — Сегодня мы с вами будем отрабатывать движения палочкой, необходимые для Заклинания левитации…
В Итачи вдруг прилетела скомканная бумажка. Поймав её на подлёте, Итачи развернул клочок с каменным лицом. Скосив взгляд, Хината увидела карикатурный, но весьма умелый рисунок, изображавший безоговорочно узнаваемого Итачи, сидящего в луже грязи; по голове его лупила дубина, да так, что звёзды сыпались.
В груди Хинаты вспыхнуло возмущение. Итачи же с прежней невозмутимостью обмакнул перо в чернильницу и написал:
Тебе стоит поработать над пропорциями конечностей. Спасибо, что спросил моё мнение, Эван.
Подождав, пока чернила высохнут, он расправил листок и сложил из него журавля. Вынув из сумки волшебную палочку, Итачи под вдохновенный бубнёж профессора Флитвика о важности правильного движение при творении колдовства сделал чёткий пасс палочкой и произнёс:
—
Вингардиум Левиоса!
Бумажный журавль взмыл над партой и, направляемый Итачи, перелетел на конспект перед Эваном Розье.
— Мистер Холмс! — воскликнул профессор Флитвик. — Невероятно! Вы только что выполнили самое прекрасное движение палочкой, виденное мною у новичка за все годы практики!
— Я тренировался, профессор, — спокойно ответил Итачи.
— Великолепно! Десять баллов Слизерину! — профессор увлечённо замахал руками. — Все, повернитесь! Мистер Холмс, будьте добры, продемонстрируйте всем заклинание ещё раз.
Итачи кивнул профессору и под взглядами всего класса поднял в воздух перо. Профессор Флитвик рассыпался в похвалах, Джеймс Поттер присвистнул, а Хината заметила, как покраснели от злости лица Уолтера Эйвери и Эвана Розье.
***
В этот день Хината с нетерпением ждала, когда же уроки закончатся. Едва отзвенел последний звонок, она, даже не забежав в башню оставить сумку, заторопилась к выходу из замка. Лили, как и обещала, увязалась за ней.
— У тебя очень умный друг, — вдруг сказала она, когда девочки спускались по тропинке к Запретному лесу. Накрапывал дождь, но Хината не имела ничего против того, чтобы промокнуть. — Как вы познакомились?
— Мы жили в одном приюте, — ответила Хината, встревоженно дёрнув головой в сторону верхушек древесных крон. Ей показалось, некая тень спланировала под полог леса.
— Правда?! — Лили сильно удивилась. — Ты только не обижайся, Хлоя. Я просто думала, что у него в семье кто-то волшебник. Майкл на всех занятиях так сильно впереди…
Хината вздохнула и покачала головой. Только Лили могла за своим восторгом по поводу мира магии полностью пропустить разговоры о маглорождённом на Слизерине, ведущиеся по всему замку.
Как и с утра, Хагрид открыл дверь очень быстро. Завидев Хинату, он тепло улыбнулся и жестом пригласил её и Лили в дом.
Несмотря на промозглую морось дня, в домике Хагрида было тепло — камин яро полыхал, а в котле над ним что-то весело булькало; пахло мясом и овощами, так что, судя по всему — суп. Под потолком хижины сушились травы, от количества и разнообразия которых глаза Гестии наверняка бы восторженно округлились, пойди девочка с ними. Но нет, Хината и Лили пришли одни, а потому первым делом метнулись к маленькой лежанке в центре стола.
— Пушистик! — воскликнула Лили и протянула руки. Хината радостно улыбнулась, наблюдая, как кролик резво поднял голову и ткнулся носом в пальчики Лили. Обрубок лапки был аккуратно забинтован чистой материей, из-под которой доносился аромат целебной мази.
— Я его, это, подлатал, — сказал Хагрид, не отрываясь от помешивания содержимого котла. Запах супа усилился. — Бедняге досталось, конечно… но хорошо, что вы ему, того, жгут наложили. Так бы кровью истёк — не успели б донести.
— Это всё Хлоя, — сказала Лили, гладя Пушистика. Кролик потешно шевелил ушами, что заставляло девочку улыбаться.
— Ты молодец, — похвалил Хинату Хагрид. — Считай, спасла зверёнка подруге.
— Ой, что вы, Пушистик не мой! — спохватившись, Лили виновато посмотрела на Хинату и попятилась.
— Но и не совсем мой, — негромко заметила Хината, проложив ладонь к тёплому боку кролика. Его сердечко билось быстро и радостно.
Лили уставилась на неё в недоумении. Оторвавшись от своего варева, Хагрид изрёк:
— Не так чтобы важно, чей он. Важно, что животинка жива и здорова, — он подошёл к столу и почесал голову Пушистика огромным пальцем. — Лапку новую я ему, конечно, не отращу, но прыгать будет здорово, уж поверьте.
— У него будут для этого все условия! — пообещала Лили. — Мы сделаем ему самую замечательную лежаночку и будем носить самые вкусные овощи!..
— Вы главное, это, от опасностей его подальше держите, — доброе лицо Хагрида вмиг помрачнело. — Где-то ж он так поранился, верно?
— Верно, — потухла Лили.
— Мы не допустим повторения ситуации, — сказала Хината. «Я не допущу», — мысленно поклялась она.
Хагрид одобрительно крякнул.
— Вот и славно. А щас, не хотите попробовать, этого, супу?..
***
После того, как наелись у Хагрида (его суп оказался очень наваристым и питательным), на ужин девочки не пошли — сразу побежали в башню и, устроившись на ковре у камина, принялись за разработку проекта.
— Для основы можно использовать ящик из шкафа, у меня всё равно они не все заняты, — рассуждала Хината, щекоча щёку пером. Лили, обнимая Пушистика, с интересом слушала. — Подстилка, подстилка… Можно спросить у мистера Хагрида, нет ли у него сена или соломы…
— А может, положим ему одеялко? — спросила Лили и опустила взгляд на Пушистика. — Тебе же на мягком будет приятнее спать, верно, милашка?
— Это не очень практично, — возразила Хината. Одна из её родственниц в клане разводила кроликов — их клетки превращались в выгребные ямы крайне быстро, если за ними не следить. — Я думаю, солома будет получше, — она сделала пометку на пергаменте, лежавшем перед ней.
Скрипнул портрет, закрывающий вход в гостиную, и в комнату ввалилась хохочущая группа старшекурсников. Пушистик рванулся из рук, но Лили его удержала.
— Надо подумать, как не выпускать его из спальни, — серьёзно сказала она. — Мы не можем ведь его всё время в клетке держать, верно, Хлоя?
— Не можем, — согласилась Хината. Плохо запирать живое существо в клетке. Счастья ему это никогда не принесёт. — Надо поговорить с девочками и попросить приглядывать, чтобы он не выскочил, когда открываются двери. Сам ведь он её не откроет.
— Кто знает! — засмеялась Лили и чмокнула Пушистика в голову. — Он ведь у нас умный малыш, а как подрастёт!..
— Мы его пустим на суп! — радостно закончил за неё мальчишеский голос. Хинате даже не надо было поворачиваться — она заметила ещё минут пять назад, как компания подрывника вернулась с ужина и расположилась в креслах неподалёку от них.
— Как ты можешь такое говорить?! — накинулась на нукенина Лили.
— И верно, Дей, ты чего? — покачал головой Джеймс. — Всем же известно, что рагу из кролика вкуснее, чем суп!
И он вместе с Дейдарой и Сириусом расхохотался.
— Ах вы!.. — Лили вскочила, сжимая кулачки. Пушистик выпал из её рук и нацелился на пространство под диваном, но Хината ловко перехватила его и посадила на колени. — Вы — обормоты! Самих вас в суп!
— Эй, парни, поосторожнее! — хохотнул Сириус. — Как бы Эванс вас и правда на суп не пустила. Смотрите, как покраснела! Сейчас прямо превратит вас в жаб и сунет в котёл!
— Мерлинова борода, Эванс, этот суп безупречен! — Джеймс передразнил профессора Слизнорта, преподавателя зельеварения, так похоже, что даже старшеклассники засмеялись.
Не смеялись только Лили — та метала в мальчишек молнии взглядом, — Хината и Дейдара. Подрывник не отводил от Хинаты полных насмешки глаз. Хината напряжённо прижимала к себе кролика.
— А ну, что вы тут устроили?! — прикрикнула на них из другого конца гостиной Роксана Вуд. — Вроде бы из серьёзных семей парни, а задираетесь, как дворовые мальчишки.
— Что ты имеешь в виду? — вскинулся Сириус.
— Что другого ждёшь от
чистокровных, — процедила Роксана и отвернулась.
Все краски в момент отхлынули от лица Блэка. Он покачнулся в кресле, но тут же вскочил, красный от злости. Уже открыл рот, чтобы разразиться тирадой — Джеймс схватил его за руку и утащил в сторону спален. Дейдара обвёл внимательным взглядом сцену, пожал плечами и последовал за ними.
Наверху хлопнула дверь.
— Уй-й, — выдохнул Питер Петтигрю, одноклассник ребят.
— Лучше и не скажешь, — невесело заметил Римус Люпин, ещё один сосед по комнате взбалмошной троицы.
— Занимайтесь своими делами, — посоветовал староста Фабиан Пруэтт и вернулся к разговору с Роксаной.
— Ну-с, — протянул Фрэнк Долгопупс, подсев к девочкам, — над чем головы ломаете?..
