Начался следующий урок. Учитель вещал ребятам о том, что, несмотря на недавние события, Спортивный Фестиваль Юуэй всё равно состоится.
Эиен сидела за партой, подпирая правой рукой щёку, чуть не зевая от скуки. Она, безусловно, была заинтересована в этом фестивале, ведь даже за границей, она всегда его смотрела.
«— Пап-пап, включи телевизор! Сейчас фестиваль начнётся! — маленькая беловолосая девочка тихо запрыгнула на диван, стараясь привлечь внимание отца.
— Да-да, конечно, Эиен, сейчас, — мужчина взял пульт в руки, настроил телевизор на показ каналов и включил его.
Фестиваль только начался, но маленькая Кураями уже готова была подпрыгнуть от восхищения и радости, что может лицезреть столь интересное событие, даже не будучи в своей родной стране. Звонко хлопнув в ладоши, Эиен замерла в одной позе и просидела в ней до самого конца фестиваля.
А отец смотрел на свою дочь с еле заметной улыбкой.»
Вообще, это воспоминание было настолько расплывчатым, что девушка помнила только громкий голос диктора и бесконечные аплодисменты, доносящихся с трибун стадиона. Больше ничего.
Делая вид, что она внимательно слушает учителя, Кураями вспоминала внешности своих одноклассников. Нет, конечно, обернуться и посмотреть на них можно, но это привлечёт — по закону подлости! — внимание учителя. А девушка не хотела портить свою репутацию в первый же день.
Первым ей вспомнился Мидория. Девушка слегка улыбнулась, но тут же вернула спокойное выражение лица. Чем-то этот паренёк был даже забавен. Хотя, он довольно смышлёный, что очень понравилось Эиен. Весёлый и дружелюбный — понятно почему с ним многие общаются, кроме того же самого «Каччана».
Голубоглазая чувствовала, что между этими двумя какие-то напряжённые отношения, но влезать в их историю не спешила, захотят — сами расскажут, что да как. Совать свой нос куда не надо — не её привычка. Хотя… если подумать, когда дело очень интересное, девушка могла и достать незнакомца своими вопросами до такой степени, что тот скорее убил бы её, чем ответил.
Следующей Кураями вспомнилась Асуи. Девочка-лягушка с вечно спокойным выражением лица. Беловолосая задумалась. Её причуда очень хороша и наверняка будет помогать той в спасательных операциях. «Если вспомнить все особенности лягушек», — хмыкнула про себя беловолосая.
Урарака тоже понравилась девушке. Чем? Своей простотой. Она добрая и весёлая, но к серьёзным вещам относится ответственно. Это можно понять по счастливому блеску в глазах, когда та болтала с Кими на перемене.
Потеребив кончик своей чёлки, Эиен записала в тетрадку термины и продолжила вспоминать внешности своих новых одноклассников. Ей не хотелось сейчас думать о том, что её дорога домой будет более часа, поэтому одноклассники — самое то.
И тут же перед её глазами всплыл образ человека, сидящего сзади неё. Потеребив ручку и слегка нахмурив брови, девушка попыталась полностью воссоздать его образ, не оглядываясь назад.
«Итак, — начала мысленный монолог Эиен, — у него волосы разного цвета: левая половина — красная, а правая — белая. Это говорит о том, что у него либо сильная причуда, полученная скрещиванием двух одинаково сильных квирков*, либо врождённый дефект, хотя я, лично, склоняюсь ближе к первому варианту. Если вспомнить, то у Тодороки не только волосы разноцветные, у него ещё гетерохромные глаза, только вот, каких цветов? Хм… по-моему, левый глаз у него был светло-зелёного с примесью голубого цвета, либо чисто бирюзовый; а правый обычный — серый. Стоп. У него же ещё шрам на левой половине лица есть, я права? — Кураями сложила руки в замок, поставила локти на стол и совершенно выпала из реальности. — Да, точно. Возможно, он немного стесняется своего шрама… Ну, точнее, будь я на его месте, я бы точно стеснялась. Но, думаю, он ему даже идёт, хотя из-за него привлекает много лишнего внимания. Судя по размеру и структуре шрама, если я правильно помню, это был ожог. Причём большой. Сочувствую, Тодороки-кун, сочувствую…»
В таких размышлениях прошёл и этот урок. Эиен старалась не привлекать к себе и просто сидела за партой, иногда что-то читая с телефона. Возможно, новости. А может просто что-то искала, может, какую-то информацию, кто знает…
По своей глупой привычке девушка начала теребить пластырь на шее, совершенно не замечая своих действий. Если бы мы заглянули в её телефон сейчас — увидели переписку. Только с кем переписывается Кураями?
— Бу! Кому ты там пишешь? — Кими схватила за плечи свою знакомую, пытаясь напугать.
— Никому, — уклончиво ответила беловолосая, пряча телефон в карман сумки. — Что-то случилось?
— Пф, раз я к тебе пришла, значит, должно было что-то случиться?
— Кто знает. — дёрнула плечом Эиен.
— Сейчас же обед! — не сдержалась Теннин и громко вскрикнула. Девушка поморщилась от столько резкого звука. — Пошли в столовку!
— Ки-чан, — голубоглазая покачала головой, — обеденный перерыв уже скоро закончится, ты не успеешь «сбегать в столовку».
— Ну блин, — погрустнела брюнетка, слегка распушив крылья. — А я так хотела пообедать с ребятами…
— На, держи, — не став смотреть на мучения своей одноклассницы, Эиен протянула ей небольшую плитку шоколада.
— О-о-о-о, спасибки тебе огромное, Эи-чан! — Кими хотела было обнять свою знакомую, но девушка прервала её резкое желание, подняв ладонь вверх.
— Не стоит благодарности. Иди покушай.
— А как же ты? — как-то поздновато сообразила крылатая, смотря то на шоколадку, то на Кураями.
— Я не голодна, — ровным голосом ответила на вопрос беловолосая.
Постепенно начали возвращаться ребята в класс, занимая свои места под громогласный голос Ииды. Одноклассники лишь вздыхали и говорили своему незадачливому старосте, что они уже все сидят на своих местах, кроме него одного. Эиен внутренне умилялась такой картине, хоть и не показывала этого внешне. Эх… всего-то полгода назад она была ещё весёлой и жизнерадостной девчонкой, а сейчас-то что с ней стало?
Нет, она не лишилась эмоции, просто после одного случая она практически потеряла смысл жизни, перестав видеть во всём оптимизм. Сейчас Кураями на пути к
идеальной себе: не слишком громкой, но и не молчаливой; не слишком эмоциональной, но и не бесчувственной; не слабой, но и не настолько сильной, чтобы пугать всех (хотя, это врядли). У девушки такая причуда, которая не принесёт должного вреда, если уж только совсем-совсем её не контролировать или намеренно не нанося увечий противнику.
В голубых глазах блеснуло хмурое непонимание, а пальцы остановились на пластыре, что был на шее. Он начал отлипать и неприятно липнуть к пальцам. Такая же ситуация была на лбу. Лейкопластыри отклеивались, зацепляя волосы и заставляя недовольно морщиться. Внутри начало зарождаться некое раздражение, но при всех сдирать такой предмет с тела — не очень, знаете ли.
Незаметно для других — ну, она так думала — девушка полезла во внутренний карман сумки и извлекла из его глубин два пластыря, несильно сжав их в руке.
— Айзава-сенсей, можно выйти? — Эиен подняла вверх руку.
Весь класс посмотрел на неё и воцарилась тишина. Внутри беловолосой всё сжалось. Нет, нет, она не хотела привлекать к себе столько внимания, только не смотрите на неё так. Не смотрите вообще.
Кротко кивнув своей ученице, Айзава вновь принялся объяснять материал, пока Кураями выходила из класса. Его немного насторожил сжатый левый кулак, но, пожав плечами, продолжил урок.
Прогуливаясь по пустым коридорам академии, девушка чувствовала умиротворение, которого ей так не хватало. Она шла в сторону туалетов, чтобы спокойно снять старые пластыри и надеть новые, не встретив никого из своих одноклассников или же других учеников.
Закрыв за собой дверь в женский туалет, девушка резко выдохнула, облокотившись о дверь. За преградой было слишком тихо,
слишком для такого шумного места, как Юуэй.
Зеркало встретило девушку странным собственным отражением — белые, слегка растрёпанные, волосы, пронзительные голубые глаза с потухшим светом внутри да бледная кожа, на которой ярким пятнышком выделялся лейкопластырь.
Тихо ойкнув и отодрав ото лба и шеи столь привычный «аксессуар» аптечки, девушка приблизилась к окну, рассматривая царапинку под чёлкой. Она была ещё совсем свежая, даже не успевшая покрыться коричневой корочкой, но совсем не болезненная. А вот на шее…
Рука невольно потянулась к шраму чуть выше ключицы. И замерла в паре миллиметров от него. Нет, шрам был небольшой, его спокойно можно было скрыть, опять-таки, пластырем, но он нёс в себе такие тяжёлые воспоминания, что хотелось бы от него избавиться навсегда. Но, увы, это невозможно (пока что). Небольшой розовый бугорок и короткая полоска сшитой кожи мозолила глаза, поэтому голубоглазая поспешила отвести свой взгляд от столь ужасающего зрелища.
Разложив на ладони закрытые пластыри, девушка слегка приподняла уголки губ, затем взяла один и сняла с него упаковку.
Такие пластыри сложно найти в обычных аптеках, ведь они продаются далеко не везде. Почему? Просто ограниченный выпуск товара, да и доставка только в близлежащие аптеки, ничего не удивительно.
Но они очень красивые… Нежный розовый цвет идеально контрастировал с белыми волосами и голубыми глазами девушки. Розовый был бы не так заметен, будь у Эиен кожа потемнее, а не такая белая, как простыня.
«Это всё от недосыпа», — Кураями вздохнула, приклеивая лейкопластырь на лоб, нежно проводя по нему рукой.
Но, на этих красивых штучках есть ещё кое-что, что привлекало людей, кроме забавного цвета. Это были звёзды. Небольшие, но ярко-жёлтые, будто нарисованные неумелою рукою пятилетнего ребёнка. Поэтому-то в этих пластырях Эиен чувствовала себя на несколько лет младше, что, определённо, идеально вписывалось в её образ.
Распаковав вторую пачку, девушка — предварительно зацепив спадающие пряди невидимкой — аккуратно приклеила второй лейкопластырь на шрам, стараясь сделать так, чтобы он в ближайшие несколько часов не оторвался и не слетел.
Беловолосая кивнула своим мыслям и, удовлетворённая своей работой, пошла обратно в класс. Мельком взглянув на настенные часы, висящие в центре коридора, девушка немного удивилась. Она проторчала в туалете больше десяти минут! Надо же… как странно эти «жёлтые звёздочки» влияют на ход мыслей и скорость выполнения задания.
«Зато они красивые!»
Эиен смогла незаметно проскочить в класс и усесться за парту, не привлекая к себе внимания ни учеников, ни классного руководителя. Хотя Кураями словила на себе взволнованный взгляд Кими и интересующийся взгляд от Мидории. Блин, они чересчур наблюдательны.
— Эи-ча-а-а-ан, — Теннин скучающе сидела за партой, болтая ногами.
Очередная перемена, на которой многие решили не покидать класс. Беловолосая читала книжку, нет, делала вид, что читает книжки, но её мысли были далеки от этого места…
«— Маноу-сан, почему шрам до сих пор болит? — пациентка осторожно дотронулась до бугорка и тут же одёрнула руку, шипя от боли.
— Не трогайте, Кураями-сан! — женщина нахмурила брови и продолжала обрабатывать ранку на лбу. — Вам только недавно сделали операцию, и вы ещё просто до конца не восстановились. Некоторое время он ещё будет болеть, а потом пройдёт.
— Но я не могу его не трогать… — печально отозвалась голубоглазая, понурив голову. — У меня привычка такая, а шрам именно в том месте, где я обычно подпирала шею.
— Отучайтесь. — строго приказала медсестра. — Наклею-ка я на ваши оставшиеся раны пластыри, чтобы у вас не было соблазна их трогать. — Маноу полезла в ящичек, находящийся в палате, в поисках нужного предмета.
— Зачем мне пластыри? — недоумевала Эиен. — Они же такие скучные и очень быстро отклеиваются от кожи, фу.
Женщина тихо рассмеялась, услышав такую реплику от пациентки и продолжила свои поиски. Спустя полторы минуты, женщина подошла обратно к голубоглазой, показывая „скучные“ пластыри, как думала девушка.
— Но… они же не такие, как в аптеке…
— В больнице не может быть всё, как в аптеке, — цокнула медсестра. — Это хорошие пластыри, но многим они не нравятся, поэтому в нашем отделении их очень много. Если тебе тоже не нравятся, я найду другие.
Но девушку привлекл сам узор и цвет этих лейкопластырей. Она не понимала почему другим они не нравились, ведь они такие… милые.
— Они мне нравятся, — шёпотом сказала Кураями, — можно мне таких дать про запас, когда выпишут?
— Пф, конечно, у меня их навалом! — рассмеялась медсестра. — Только дам их вам тогда, когда будет известна точная дата вашей выписки, а до тех пор — только под моим присмотром!»
Моргнув пару раз глазами, девушка увидела щёлкающие пальцы перед своим носом и настороженный взгляд темноволосой.
— Чё зависла?
— Прости, задумалась, — пыталась оправдаться Кураями.
— О чём? — Теннин хотела докопаться коллективом.
— Да так, о жизни…
Кими лишь пожала плечами и вернулась за свою парту. А Эиен привлекло занятие Мидории, что старательно что-то записывал в большую тетрадку А4.
Стул противно скрипнул, когда она встала. Девушка недовольно прикрыла глаза, но ей удалось остаться незамеченной; Изуку был слишком увлечён своими записями.
— Что пишешь? — наклонилась к иероглифам девушка, заставив простодушного парня слегка смутиться.
— Ну… это… про причуды и героев пишу…
— О, — Эиен положила палец на запись, увидев свой набросок, — это я?
— Н-ну, д-да, — заикался парень. — Я про всех своих одноклассников уже сделал записи, только ты осталась.
— Можно посмотреть? — осторожно спросила девушка, на что парень закивал головой.
Рваные штрихи и слегка помятая бумага, делали рисунок живым. Кураями даже умилилась такому быстрому наброску и помятому уголку сверху, да слегка пожёванный карандаш, который парень держал в руках.
— Красиво. — голубоглазая вернула Деку его тетрадку.
— Правда? — в его глазах заплескалась радость.
— Конечно, — она осмотрела класс и заметила на себе изучающий взгляд гетерохромного парня и снова склонила голову в бок.
— А почему у тебя царапины на руках, но на них нет пластырей, которые ты используешь? — карандаш упёрся в одну из многочисленных царапин, оставляя неприятное ощущение на коже.
— Ну… — Эиен задумалась, у неё ведь не было какой-то конкретной причины. — Эти царапины меня не отвлекают, а на лбу и шее они достаточно заметны, чего я, определённо буду стесняться. Поэтому ношу пластыри.
— Я таких раньше никогда не видел, где ты их берёшь? — поинтересовался зеленоволосый.
— В боль… — девушка прикусила язык. Нечего им знать, где она их берёт. — Это подарок моей знакомой.
— Вот как, — улыбнулся парень, — тебе идут эти звёздочки.
«Вам идёт этот цвет!»
Эиен не обращает внимания на продолжения рисунка Изуку, до сих пор стоя рядом с ним, пустым взглядом смотря на его каракули.
«Эиен, ты очень красивая!»
Кураями ловит на себе заинтересованные взгляды своих одноклассников, но совершенно не смотрит в их сторону.
«Ты самая сильная девочка на всей планете.»
Эиен медленно возвращается за свою парту, игнорируя звонок и конфетку, что внезапно оказалась на её парте. Игнорирует вопросы Кими и не исправляет длинные гласные Ашидо.
И она снова выпадает из реальности, когда съедает конфету, чувствуя вкус детства. Детства, когда она ещё жила в Японии, а не уехала за границу, где таких сладостей никогда не было. Чувствует лёгкую сладость во рту и непривычное удовольствие. Она уже давно не ела ничего сладкого…
«Какая у тебя причуда?» — прилетела бумажка девушке на парту, на что та лишь слегка приподняла брови в некоем удивлении. Но взяла ручку в руки и быстро написала ответ, зная, кто эту бумажку ей отправил.
«Причуда сильных, но неудачников.»
Ведь это было правдой.
Это говорил весь её жизненный опыт…
