Ледяной пепел

Усердные тренировки сопровождались периодическими обмороками, которые, однако, не мешали беловласой тренироваться. Ежедневно она проводила большую часть дня, бегая по парку, стараясь увеличить свою выносливость, а когда наступала пора тренировать свою причуду — пляж подходил лучше всего. Правда, с атакой у девушки были до сих пор проблемы. Как бы она ни старалась, преодолеть свой предел ей пока не удалось. Устало открыв глаза и потерев их свободной рукой, голубоглазая приподнялась на локтях и огляделась вокруг. Место было ей незнакомо. Возможно, ей это просто сниться, но сон слишком на реальность смахивает. Резко сев Эиен поплатилась за это движение резкой болью в голове. Обхватив её на мгновение руками, она старалась не закричать в голос — боль была просто невыносима. Когда боль немного поутихла, она осторожно осмотрелась, стараясь не тревожить голову. Невысокие тёмные стены и лишь небольшая люстра под потолком говорила о том, что здесь кто-то живёт. Возле деревянной двери стоял невысокий шкафчик. Занавески закрывали комнату от яркого солнечного света, так и норовящего ослепить глаза; на подоконнике стоял горшок с каким-то неизвестным девушке растением, но углубляться, что это, она не стала. Попытавшись аккуратно встать, Эиен потерпела неудачу и плюхнулась обратно на кровать. — О, Эи-чан, ты уже проснулась? — дверка открылась и в проёме показалась тёмненькая голова крылатой. — Кими?..

***

— А, ясно… — поникла головой беловолосая, держа в руках горячую чашку с чаем. — Я очень удивилась, когда увидела тебя без сознания на пляже, — хмурилась голубоглазая. — Опять перетренировалась, — тяжко вздохнула девушка. — Слушай, Эи-чан, — брюнетка поставила на прикроватную тумбочку поднос, — с твоей болезнью вообще заниматься станет невозможным. Зачем же ты так себя мучаешь? — Я не мучаю, — прошипела от боли беловласая, хватаясь за голову. — Я просто хочу стать сильнее. Думаешь, ты первая мне говоришь, что мне вообще лучше не тренироваться? — А что, — Теннин захлопала глазками, — тебе кто-то ещё такое говорил? — Да почти все… — благодарно принимая из рук одноклассницы стакан с водой и таблеткой, прошептала Кураями. — Только на моё мнение это не повлияет. — Но если ты продолжишь так себя изводить, то всё может закончиться очень и очень плачевно! — Ки-чан, — вяло потёрла глаза светловолосая, — давай не будем сейчас думать о печальных последствиях, хорошо? — Ладно. Но если что-то случится, сразу обращайся ко мне! У меня есть таблетки, которые облегчают болезнь. — Мне вот интересно узнать: откуда? — подозрительно зыркнула Эиен. — Тэк, мама в аптеке работает и скупает все лекарства, которые только может. А лекарства, которые нужны тебе, так непопулярны, что их покупает моя мама. — Хм… — На, кстати, выпей. Темноволосая протянула своей знакомой в упаковке парочку белых таблеток, очень маленьких на вид. Эиен принимала такие, но после переезда совсем не могла их найти, да и времени не было, поэтому обмороки случались чаще обычного. — Спасибо… Как оказалось, Кими нашла свою бывшую соседку сегодня рано утром, когда она была на пробежке и, не зная, где та живёт, притащила к себе домой. Эиен не хотела, чтобы кто-то видел её в таком состоянии, но… что поделать… Кими одна из тех, кто знает о её болезни, поэтому ей можно доверять. По крайней мере пока. После таблеток стало легче и девушка, наконец, смогла вздохнуть спокойно. Стоит одолжить у Теннин эти таблетки на время тренировок и фестиваля. После можно будет завязать с потреблением наркотиков этих штучек, а то будут весьма печальные последствия. Лекарство-то ещё не до конца проработано, хотя людей с таким заболеванием, как она, очень мало. Ещё несколько десятков лет назад не было ничего, что могло бы улучшить хроническое заболевание, но оно появилось, к счастью Эиен. Кими сидела рядом и иногда обеспокоенное косилась на Эи, стараясь уловить хоть какие-нибудь признаки проявления эмоций. Хотя… беловласая с самого детства была почти безэмоциональной личностью, чем очень удивляла свою соседку. А причуда у неё была и сильная, даже очень. — Эи-чан…, а что ты там утром делала? Ну, не только же тренировалась, да?.. Голубоглазая понурила голову, устремляя свой взор в стакан с водой, который она ещё продолжала держать в руках. Рассказывать ей об этом или нет? Нет, сейчас слишком рано, да и тренировалась она. Правда. — Ничего я там не делала, кроме тренировки, — покачала головой Кураями. — Правда? А, ну ладно, — улыбнулась темноволосая. — Ты как? Тебе уже лучше? — Лучше. А дашь мне несколько таких таблеток? Про запас. — Конечно дам, только после, — она довольно прищурила глаза, — после того, как сходишь по моему дому! — Ох… Ну ладно. — Эиен встала и, слегка пошатываясь, пошла вслед за Кими, что порхала над полом. Дом у Теннин был большой. Очень большой. Он ещё с детства напоминал Эи замок, полный всяких дорогих вещей и старых картин, купленных на аукционе. По бокам от стен стояли большие вазы с мини пальмами и другими растениями. Красивые обои с витиеватыми узорами и бесконечный зеркальный потолок, который обрывается только тогда, когда спускаешься на первый этаж. Кими подпрыгивала и что-то напевала себе под нос, даже не смотря, успевает ли за ней её знакомая. Хотя Эиен и не думала отставать: мало ли, вдруг, заблудится? А что, всякое может быть; девушка уже отвыкла от таких больших домов. — Эи-чан, успеваешь? А то мне кажется, что я слишком быстро иду-лечу, — брюнетка повернулась лицом к задумавшейся Кураями, что быстро обратила на неё своё внимание. — Да не, мне норм, — она непринуждённо дёрнула плечом. — Ты же недавно грохнулась. Блин, — голубоглазая почесала рукой затылок, — извини, я забыла. — Ничего. Дошли они до гостиной молча; ни одна из них больше не проронила ни слова. Им не о чём было сейчас говорить. Всё, что хотела узнать Кими — узнала, так же и Эиен — узнала всё, что ей нужно. Ей хотелось поскорее продолжить свои тренировки, иначе к фестивалю она будет совершенно не готова. А это будет позором для всего класса. Гостиная была большой: высокие стены и два больших стеллажа, доверху забитые толстыми и тонкими книгами; два кресла, обитые изумрудной обшивкой, и один длинный диван, сделанный в том же стиле. В кресле сидела темноволосая женщина, спину которой сейчас видела беловласая. На диване лежал ещё один мужчина, теперь черноволосый, и что-то делал руками в воздухе. Они не обратили совершенно никакого внимания на вошедших девушек. Только, видимо, юной Теннин это не нравилось. Кураями было, не мягко говоря, пох на всё это, но высказывать своё равнодушие в лицо хозяевам… м, нет, увольте. — Ма-а-а-ам!!! Па-а-а-п!!! Харе жопу отсиживать!!! — на всю гостиную заорала Кими так, что бедной голубоглазой пришлось прикрыть уши ладонями. — Кими, чё случилось, чтоб так орать? — её отец лениво потянулся, но поднялся с кровати. «Видимо, это не первый раз она так кричит. Да и, судя по всему, у них так принято в семье разговаривать…» Женщина, — судя по всему, мать Кими, — убравшая из рук книгу и встав, подошла к Кураями. «Высокая», — пролетела в голове мысль у Эиен, когда рука темноволосой женщина легла на её макушку. — Эиен, прости, что Кими себя так ведёт. Мы рады, что ты очнулась. Как себя чувствуешь? — Уже хорошо. Спасибо. — вежливо ответила голубоглазая. — Чаю хочешь? — подключился к разговору папа Теннин. — Как-никак, девять лет не виделись, поболтаем. — Как-нибудь в другой раз, — склонила голову в бок гостья, — сейчас я не смогу всё рассказать. Не при параде, как говорится. — А ты осталась такой же шутницей, Эиен. — посмеялись родители. — Что ж, заглядывай к нам, — всегда рады. — Конечно.

***

Тёплый ветер трепал лицо двух юных девушек, что, усевшись на берегу пляжа, находящегося в двадцати минутах ходьбы от дома семьи Теннин, тихо разговаривали. Точнее, одна что-то тихо шептала, другая перевязывала собеседнице руки. — Прости, Эи-чан, я не хотела так сильно по твоим рукам бить, прости, — извинялась на ходу темноволосая, заматывая раненые руки беловласой. — Ничего, сама виновата, что не успела твою атаку отразить, — дернулась голубоглазая, чуть-чуть морща нос. — Я ж говорила, что очень плоха в этой сфере боя, а ты слишком быстрая, чтобы я успела тебя атаковать и успеть при этом отразить твоё нападение. — Ну я же уже извинилась! Я больше так не буду, честно… — Я не отговариваю тебя так делать, — покачала головой раненая, — так будет лучше для меня. — Ну ты же можешь так в больницу попасть! — начала возмущаться Теннин. — Я только оттуда вышла. — Что?! — Ничего. Повисла неловкая тишина. Кими продолжала аккуратно перевязывать руки беловолосой, стараясь не делать сильно больно; а Эиен сидела на песке и задумчиво разглядывала свои вены, что тянулись по всей площади руки, доходя практически до ключиц. Ей нравились вены; нравилось то, как они выглядят. При особом ракурсе и условиях эти тоненькие выпирающие полоски выглядят так мистически, что просто завораживает дух. Невозможно описать всех чувств девушки, когда она видела чьи-нибудь руки. Будь то руки старушки или младенца, взрослой женщины или молодого парня… У каждого свой узор уникален, и именно это привлекает юную Кураями. — Эх… — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила крылатая. — Нет. — А чего ж тогда вздыхаешь? — Просто вспомнила как первый раз в 1-А пришла… — Охо-о, дай угадаю, впечатления не самые приятные, да? — Да не то, чтобы неприятные, скорее, я была сильно удивлена, придя в ваш класс. — Наш. — Что? — Это не ваш класс, а наш. — Прости. Перевязка была закончена, и Кими довольно пискнула, мигом взмывая на небольшую высоту в воздух. Эиен испробовала новое ощущение после внезапного ранения и поняла, что не вся боль ушла. Но, смирившись с этим, встала и отряхнула шорты от песка. — Ну как? Я хороший доктор? — Конечно, над перевязками тебе надо ещё поработать. — Могла бы и похвалить. — надула губки Теннин. Девушки рассмеялись и дружно встали рядом друг с другом, смотря на море. Тёплые барашки голубой воды приятно ласкали босые ноги. Блаженно прикрыв глаза, юная Кураями вспоминала это давно забытое чувство уравновешенности и спокойствия. Это было… приятно. Тренировка была тяжёлой. Как для Кими, так и для Эиен. После внезапной госпитализации и долгого пребывания в палате, ей было очень сложно восстановиться. Как бы она ни старалась, преодолеть порог было сложно. Особенно, когда на пике недосягаемости, Эи чувствует боль, ей хочется просто бросить всё это и исчезнуть в невидимом куполе её причуды. Это всего лишь чувство, но оно так гложет душу, будто намеренно хочет лишить Кураями сил, чтобы та грохнулась где-нибудь на дороге и… Всё. Дальше не было бы её истории. Беловласая присела на корточки и, сложив свои руки в форме лодочки, окунула в убегающую с песка пену. Это забавно. Забавно смотреть, как маленькие пузырьки, касаясь твоих пальцев, мигом лопаются и исчезают, оставляя только солёный привкус. — Тут красиво… — Ага! — согласилась Кими, вскакивая и счастливо улыбаясь. — Я обожаю здесь гулять. Здесь редко кто бывает, но это место красивое, даже очень. Тут можно тренироваться, совершенно не беспокоясь о том, что можно кого-нибудь задеть. Идеально! Голубоглазая слабо улыбнулась услышав такие слова из уст своей бывшей соседки. Сразу видно, что она любит свой город и дорожит тем, что здесь живёт. — Кстати, а что от тебя Деку хотел? — вспомнила крылатая, задумчиво прикладывая палец к губам. — М? — Ну, в первый день, когда ты пришла к нам в школу, Деку разговаривал с тобой во дворе школы во время обеда. — Сталкеришь? — Нет. — громко рассмеялась девушка. — Просто это было странно. — Он меня спросил насчёт моей причуды. — И ты ему рассказала? — Конечно, — кивнула Эиен, продолжая играть с волнами. — Иначе бы он от меня не отстал. — А если он всем расскажет? — Ки-чан, я не храню свою причуду в секрете, я просто не люблю распространять о ней информацию. Если кто-то захочет узнать — пускай спрашивают, я не собираюсь ничего скрывать. А Изуку сказал, что не будет никому рассказывать, если я этого не хочу. — Ох-о-хо. — Мне не нравятся звуки, которые ты сейчас издавала. — Извини. Вижу, вы очень быстро подружились. Удивительно для тебя, Эи-чан, — Теннин наклонила голову в сторону. — Сама в шоке. — А родители правы: ты осталась такой же шутницей, как и в детстве. — Возможно. Кими распушила свои крылья и взмахнула руками, прикрывая глаза и улыбаясь во все тридцать два. Эи встала, встряхивая руками, избавляясь от приклеившегося песка и влажности на внутренней стороне. — Эй, что ты делаешь?! Мигом крылатая покрылась пунцовыми пятнами на щёчках, когда её знакомая коснулась перьев. Это было очень чувствительное место у бедной Кими, которая сейчас подвергалась изучению. — Я просто смотрю на твои крылья. Немного мягкие, но в то же время, довольно жёсткие белые перья, приятно ласкали раненые пальцы девушки. Непередаваемое ощущение. Эти крылья очень сильные и позволяют Кими наносить урон врагу, либо же быстро летать на высокой скорости и высоте. Чего уж тут говорить — хорошая причуда. — У тебя сильные крылья. Такие белые… — Конечно сильные! — гордо вскинула голову темноволосая. — А в детстве они были у тебя мягкие и абсолютно белые, словно пух… — Пф, тогда-то они у меня только-только появились, не сразу же им быть такими, какими они стали сейчас. — Ты, определённо, стала сильнее, Ки-чан. — Всё благодаря тебе, Эиен. — улыбнулась крылатая. Телефон в кармане её бридж завибрировал, и она, достав его, в немом удивлении слегка приподняла брови. — Что-то случилось? — Да нет… — А кто тогда звонит тебе? — беловолосая макушка улеглась на плечо голубоглазой. — Деку…