***
Кто-то настойчиво тряс её за плечо, поэтому стоило уже открыть глаза. Нестерпимая боль резко пронзила всё тело тысячами разноцветных искр. — ...ризу! Фуризу! О, слух прорезался. И девушка уже чётко смогла различить беспокойный тон наставницы. Сердце предательство дрогнуло, но тут она поняла, что это вовсе не сон, что они все живы, что всё самое страшное позади. Позади же? — Э-энтеи-сан?.. — неуверенно прошептала Эи, пытаясь пошевелить рукой. Запёкшаяся кровь неприятно липла к коже, становилось омерзительно только от одного брошенного на неё взгляда. Но девушка смогла встать на ноги, придерживаясь за стену в каком-то переулке. — Фух, хорошо, что ты очнулась! — блондинка стёрла со лба пот, мазнув по нему кровью. Стоп. Кровь? Откуда у неё кровь? Голубые глаза быстро «просканировали» женщину, приметив, что для таких ранений она ведёт себя слишком активно и радостно. Возможно, болевой шок. От сапога до середины бедра тянулась широкая полоска ещё кровоточащего ожога, покрывающегося противными белыми пузырями. Эиен громко сглотнула. — Энтеи-сан, — голос дрожал, — вы ранены. Как?.. — А, ты про это? — она поморщилась, махнув рукой. — Я не ожидала, что злодеи решат устроит взрыв, поэтому не успела вовремя отклониться. Удивительно, у меня даже волосы не подпалились, а вот нога — пострадала. Ты как? Вижу, тебя потрепало знатно. Она осуждающе качнула головой, осматривая будущую героиню. Возможно, пальцы не сломаны, но часть мышц порвана и полопались капилляры — это точно. Правое плечо рассечено в ничто, и ближайшие двое суток лучше правую руку не тревожить. Вывод: ей два дня нельзя ничем заниматься. Значит будет перебирать бумаги в офисе и изучать правила поведения героев в экстренных ситуациях, а не лезть на рожон. — Вы видели, что там… — С твоими одноклассниками? — беловласка кивнула. — Ты им помогла, правда всего лишь парализовала правую ногу, но это им значительно облегчило ситуацию, — женщина напрягла слух, прислушиваясь. — Прошло всего пять минут, а уже всё стихло. Видимо, они справились. Всё в порядке, Фуризу. Кураями кивнула и огляделась. Клубы серого дыма, почти чёрного с переливами ядовито-красного и рыжими искрами, медленной тучей поднимались над городом. Крики начали стихать, а жёлто-красные языки пламени спадать. Дышать стало легче. — В этой префектуре есть больница, Хосю, пойдём туда. Тебе нужна медицинская помощь. Да и Маноу там будет некоторое время… — Вам нужна помощь, Энтеи-сан, — настояла девушка, игнорируя пульсирующую боль в ладони. — Мне не привыкать, в конце концов. — Ты права. — Вы идти можете? — Ну, думаю, что до больницы точно доковыляю, — невесело усмехнулась блондинка. Эи подставила плечо и перебросила руку начальницы себе на плечо. Конечно, Энтеи намного выше неё, но с такой раной они и за неделю до врачей не доберутся. Паника ушла, уступив место глухой усталости и боли во всех частях тела, даже сердце сжималось так болезненно, будто собиралось разорваться в клочья. Однако, она была ещё цела. Как снаружи, так и внутри.***
Самуи рвал и метал, носясь по дому в поисках какой-либо сумки, чтобы запихнуть в неё вещи младшей сестры. Он ну никак не ожидал, что обычная практика может привести к таким последствиям. С одной стороны, была виновата женщина-герой, раз решилась повести в такое опасное место неопытную первогодку. С другой, виновата сама Эи, раз бросилась в самое пекло, совершенно не думая о последствиях. Самуи сжал кулаки и рвано выдохнул через зубы. Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! Какого хрена он вообще вернулся сюда, даже если собственную родню защитить не может?! Да, причуда у него не совсем подходит для геройства, но он не просто так два года изучал геройские обязанности и проблемы, которые могут возникнуть у героев, и как этих самых проблем избежать. А тут он не смог помочь! Девушке нельзя получать такие ранения. Ни в коем случае! Уже только от одного вида на шрам, украшающий шею, хотелось выть. Он, как брат, должен оберегать свою сестру, у которой и так проблемы со здоровьем, так ещё и эта геройская жизнь! Гр-р… Проведя рукой по волосам и прикрыв глаза, Кураями-старший захлопнул спортивную сумку и выключил везде свет. Только экран телефона освещал квартиру, показывая открытую переписку с последним сообщением: От кого: Эи Самуи, я ранена. Принесёшь мои вещи? Больница Хосю, палата ******
Солнце настойчиво стучало в распахнутые окна, принося за собой практически неуловимый, но сладкий и умиротворяющий, запах цветов со внутреннего двора. Лёгкие кружевные занавески едва колыхались на ветру, пропуская внутрь утреннюю прохладу, но не давая пройти настойчивым листьям и лепесткам. Бип… бип… бип… Эиен тяжело открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Первые тринадцать секунд закончились неудачей: какие были размытые силуэты, такими и остались. — О, Кураями, ты очнулась, — в палату зашла черноволосая женщина. Беловласая облегчённо выдохнула, узнав знакомый голос. — Маноу-сан? — она хотела привстать, но капельница ей помешала это сделать. — Не делай пока резких движений. Капельницу подсоединили только на ночь, так что скоро её уберут. — А что у меня со зрением? — голубые глаза видели только силуэт женщины. — Ох, — послышалась горечь в голосе, — это ненадолго. Вчера ты довольно-таки сильно приложилась головой, но тебе удалось избежать самого страшного. — Ясно. А как Энтеи-сан? — О, она в порядке. Всего лишь ожог второй степени. Кстати, твои одноклассники тоже здесь. — Тоже?! — от шока у девушки перехватило дыхание. — Да. Ладно, поправляйся. Днём сможешь их навестить. Тогда зрение уже должно будет вернуться. И твой брат принёс тебе вещи. Дверь тихо закрылась, и Эиен снова погрузилась в тишину собственного одиночества. Осознавая тот факт, что она могла потерять зрение, пугал её. Но… всё ведь закончилось хорошо. Она навестит своих одноклассников, узнает как они, победили ли, какие у них раны (а они определённо есть) и просто поболтать. Почувствовать себя наконец свободной в их компании и просто перестать испытывать это жуткое волнение, до сих пор копошащееся в груди, где-то возле сердца. Ей хотелось увидеть Изуку. Узнать, как он. На днях, буквально за день до практики, он обещал ей рассказать что-то очень важное и тайное, но обещал только по окончанию всего этого балагана. Она нетерпеливо ожидала этого момента, покусывая губы, искусав из почти до крови. На белом, как простыня, лице это выглядело очень странно. Медсестра убрала капельницу, поменяла повязку на плече и перемотала изуродованные пальцы. Тихая палата и одиночество тёмным одеялом окутывали сознание, подставляя картинки пережитого прошлого. Судорожно дыша и смотря на белые бинты, Кураями никак не могла отогнать от себя чувство чего-то гнетущего и ужасного, но её прервал стук в дверь. — В… Войдите! — попыталась громко крикнуть девушка, протирая глаза. Зрение вернулось, и это хорошо. Она смогла разглядеть брата. Брата, что молчаливой и хмурой тучей зашёл внутрь, прикрыв за собой дверь. Она подумала, что тот сейчас разъярённый, как Бакуго и уже представляла себе тысячи возможных исходов визита Самуи. Но вместо ругательства за неосторожность или матерного слова за грубую оплошность, парень лишь крепко обнял её, стараясь не задевать больные места. — Эи, не пугай меня так больше. Ты же знаешь, что я за тебя переживаю и не могу допустить, чтобы ты получала такие серьёзные ранения (хотя я знаю, что у тебя ещё всё и несерьёзно). Обещай, что больше не будешь так опрометчиво поступать. Голубоглазка лишь улыбнулась, едва сдерживая такие непривычные слёзы, обнимая брата в ответ. Обещать она ничего не стала. Никто не застрахован от ранений, и никто не застрахован от смерти. Никто.***
Парни сидели и тихо болтали, как дверь в их палату с громки хлопком отворилась и так же быстро закрылась, подарив парням возможность разглядеть, кто к ним пожаловал. Челюсть Изуку почти встретилась с полом. Тодороки слегка расширил от удивления глаза. А Иида просто сидел в шоке. Белые волосы сильно растрепались, белая майка с красными полосами прилипала к коже, а длинные шорты несимметрично прикрывали ноги. Девушка приложила палец к губам, намекая парням на то, чтобы те пока помолчали, а они слушали странные голоса за стенкой. — …Куда она опять убежала? Маноу-сан, вы же за ней следите! — Самуи, успокойся! Наверняка пошла искать Энтеи. Пойдём, — женский голос строго оборвал голос парня. Утихавшие шаги постепенно пропали совсем и Эи отлипла от двери, приводя волосы в порядок. Да, от надзора брата удалось сбежать не с первого раза, но ей удалось (на пятый, хах). — Эиен? — голос друга звучал слишком громко в этой неловкой тишине. Фуризу за два шага-прыжка добралась до кровати Деку и сжала того в объятиях, повинуясь простым чувствам. Ей показалось, что так… будет правильно. Она не могла не заметить все эти многочисленные раны и переломы, но она была рада, что он жив. Просто, банально жив. И от этого хотелось смеяться, сжимая того только сильнее. — Я так переживала, — она отстранилась и обвела троицу радостным взглядом. — Я так рада, что вы все целы! — Стоп… получается, ты знаешь, с кем на самом сражался Штейн? — подал голос Тодороки. Кивок. — Скажу больше: я вам немного помогла, — она неуверенно почесала здоровой ладонью шею, — хотя в тот момент меня никто из вас не увидел, да я и на грани жизни-смерти была, но я помню вас. В палате повисла неловкая тишина. Каждый думал о своём, а Эиен не могла не радостно дрожать. Они все живы! И это не сон! И она не ослепла! Она отчётливо видит их лица, раны, бинты, гипс, — она всё это видит. И не может унять дрожь в коленях. Волнение даёт о себе знать. Кураями присела на кровать к Мидории, помассировав левое запястье. Это не скрылось от их глаз. — А почему ты вообще здесь? — Иида поправил очки. — Как тебя занесло в эту больницу? — Я вчера проходила практику в этой префектуре, — пояснила беловласка, — когда напали злодеи. Меня попросили помогать прибывающим героям, но я пошла искать Изуку, — веснушчатый засмущался, потеребив пальцем щёку. — По пути случайно наткнулась на этого… как его… Ному? А тот держал маленькую девочку в руках. Ну я и просто неудачно воспользовалась своей причудой, разорвав капилляры. А рана на плече появилась тогда, когда я нашла вас. Видимо, у этого злодея сильное холодное оружие. — Ты почти попала под действие его причуды! — воскликнул Изуку. — Наверное… Ребята, вы даже не представляете, как я за вас переживала. И правда, ни один из них (кроме Мидории, конечно) не представлял себе, через что пришлось пройти их однокласснице, чтобы помочь им. Она обняла каждого: Изуку во второй раз, неуверенно приобняла левой рукой Тодороки (тот в открытом ахуе был), а Ииду обняла за шею, не тревожа его руки. Такую смесь эмоций на её лице видеть было странно. Очень странно. Но каждому из парней немножечко, но льстило то, что за них кто-то так чисто и искренне переживает. — Ага! Я нашла её! — ковыляя на костылях, блондинка распахнула дверь в палату, заставив Эи пискнуть. — Вот где ты, Эи! — злой, как чёрт, Самуи, чернейшей аурой выполз из-за спины Энтеи. — Лови её пока не сбежала! — смеясь, похлопала по плечу подругу Маноу. Кураями поклонилась парням и ловко проскользнула мимо троицы и скрылась за поворотом. Многие готовы были поклясться, что слышали её смех. Такой радостных и звонкий. Впервые в жизни.***
Всё вернулось на круги своя. Каждый из парней целым и невредимым вернулся в стены академии, принимая участие в последнем тесте с учителями перед экзаменами. Эи не допустили. Почему? Во-первых, на этом настоял Самуи, что «припёр-таки свою ленивую задницу» и лично побеседовал с Айзавой-сенсеем. Во-вторых, ладонь не до конца восстановилась и Маноу ей наотрез сказала не использовать причуду хотя бы до летних каникул. В-третьих, переживали Кими и Изуку. Они реально беспокоились за её состояние, потому что даже спустя некоторое время рана быстро не заживала (хоть Исцеляющая девочка и старалась, как могла). В-четвёртых, «мне кажется, что лучше не надо.» Чьи это слова? Да, блять, Тодороки! Ладно, это не так удивительно. Вот если бы такое сказал Бакуго, тогда бы Кураями месяц даже пальцами не шевелила (нет). Однако, радует то, что впереди ждёт летний лагерь. Радует то, что Кураями наконец допустят до отца. — Тодороки-кун, поможешь подтянуть учёбу перед экзаменами?..