Знаете, мне всегда казалось, что мечта — звёздочка на небе. Самая яркая звезда. И ярче неё нет.
Я думала, знала, что стать героем — сложная мечта. Это как построить самой ракету — нужны сложные чертежи, материал, умения, инструменты и многие другие факторы.
Но построить ракету одной — невозможно! Нужны люди, помощь, специалисты.
Так я ещё в детстве поняла, что без поддержки и друзей — не достигну своей мечты.
Путь к моей мечте очень тернистый, трудный, сложный. В нём много препятствий и жизненных испытаний, которые я должна преодолеть, чтобы стать настоящим героем.
Многие злодеи думают, что герои — такие же чёрствые люди, как и они, только прикрываются своим титулом. Чтобы быть злодеем многого не надо.
Но разве злодеи можно стать просто так?
Я знаю, что злодеи — люди, совершающие зло. Так нам и мне говорили с самых ранних лет. Злодеев надо истреблять, уменьшать их количество.
Я не хочу показаться благородной или наивной, но разве эти самые злодеи — не люди?
Они были такими же, как все. Были, но только до того момента, как появилась причуда.
Мир — жестокая штука. Особенно в детстве. Тебя могут унижать, принижать, считать чудиком, у которого странная причуда или её отсутствие.
Но они же всё ещё люди? Чем люди без причуды хуже людей, имеющие их?
Чем?
Да, многие из нас начнут перечислять плюсы, но никто не тронет минусов. А минусы есть всегда.
Мне раньше казалось, что злодея можно спасти. Можно переубедить, показать другу сторону медали, и я только недавно поняла, что это невозможно.
Злодея никогда не исправить.
Я поняла это, когда столкнулась с ним. Безжалостный, бесчувственный человек, потерявший веру, видящий перед только месть.
Я не смогу такое изменить.
В чём же тогда суть героя? Зачем мы? Как раньше без них жили? Когда причуда стала качеством нашего положения в обществе?
Когда всё к этому пришло? Почему люди без причуды — бесполезные существа, а люди, у которых сильная причуда, или их две — высшее существо, господствующее над миром?
Корни этой проблемы уходят далеко в историю. И я уверена, что ничего уже не изменить. Всегда найдётся тот, кто будет сильнее тебя, умнее, проворнее, удачливее.
Но я тоже не слабая. Я сильнее многих. Умнее. Проворнее. И может я не такая удачливая, я не могу сказать, что меня преследуют одни беды.
И мне хочется сказать себе, убедить, что мир возможен. Возможно сделать всё, что я смогу сделать.
Мои мысли и мечты почти недосягаемы. Идёшь к своей цели размеренным, уверенным шагом, но, почему-то возникает такое ощущение, что моя мечта до сих пор так далека, как и в детстве.
Продолжая верить в милые сказки, я стараюсь не замечать тот ужас, что происходит вокруг меня и моей семьи.
Он нашёл меня. Он придёт за мной. Он уничтожит всё, что встанет у него на пути.
Я не хочу причинять вред своим друзьям и близких. Причинять боль людям, которых люблю всем сердцем.
Возможно, мир неисправим.
— Хэй, Эи, о чём задумалась? — Самуи положил голову на плечо сестры.
Кураями вздрогнула и моргнула пару, смаргивая пелену перед глазами. Напротив сидела Кими, абсолютно пустым взглядом смотря в чёрное окно, за которым были слышны лишь звуки машин и крики людей.
— Да вот, — она повела плечом, — о Ки-чан переживаю.
— С ней всё будет хорошо, — Кураями-старший приобнял сестру. — Мы же знаем, что она сильная. А те волшебные чувства в ней, — он распахнул ладонь, на которой начали появляться прекрасные ростки разных цветов, — распахнутся и придадут ей сил.
Эиен восхищалась этой частью своего брата. Своей причудой он мог показать любой цветок, показать его жизненный процесс, отразить через них свои и чужие мысли. Своими словами и цветами он внушал уверенность и спокойствие.
— Мне иногда кажется, что она стала слишком помешанной. Не знаю как она смогла влюбиться в такого человека, как Бакуго-кун. Когда я пришла в класс, они постоянно ссорились, я думала, что между ними, кроме какой-то ненависти, ничего быть не может.
— Хах, сестра, ты такая дурашка, — брат отошёл к двери, прикрыв её, слишком шумно становилось снаружи. — Я долго учился в Америке, и, скажу тебе честно, там случаются похожие ситуации. Как говорят люди: «от ненависти до любви один шаг». Возможно, Кими смогла разглядеть в твоём взрывном однокласснике что-то такое, что покорило её.
Эи рассмеялась. Действительно, чего это она удивляется. Сама такая же.
— Что ж, переубедить её я точно не смогу, потому что не знаю, что она в нём увидела, — Кураями встала со стула, подойдя к окну. — И вообще, это не наше дело — соваться в её чувства.
— Ты права, — Самуи схватил свой рюкзак, — я выйду, подожду тебя снаружи, а ты можешь пока растормошить Кими. Мне кажется, что-то скоро произойдёт, — и, подмигнув, он исчез за дверью, когда Эиен крикнула ему в след:
— Дурак!
Эиен тяжко вздохнула и вернулась к подруге, которая словно превратилась в фарфоровую куклу. Она сидела, пустым взглядом смотря будто сквозь стены и совсем ничего не замечала. Казалось, что она выпала из этого мира после того, как оказалась на улице.
Её надо привести в себя.
Кураями задумалась, смотря со стороны на молчащую одноклассницу. Киришима обещал, что он вернёт Кими Бакуго. Киришиме верить можно — он классный парень.
Точно. Идея! Эиен подпрыгнула и начала собирать вещи подруги в рюкзак. В то же время набрала брата.
— Алло? Ты чего звонишь? Случилось чего?
— Нет, пока ничего, — Эи пыталась заставить Кими встать, — у меня просто появилась одна идейка.
— Мне уже страшно.
— Не бойся, от тебя многого и не требуется.
— Окей, я в деле. Что надо сделать?
— Сначала бы спросил, а потом «подписывался», — рассмеялась Кураями-младшая.
— Да какая разница. Говори уже, тут люди уже странно пялятся.
— Отвлеки врачей Ки-чан, пока я буду выводить её из больницы.
— Эи, что ты задумала? Мне эта идея уже не нравится.
— Я хочу лишь помочь. Раз Бакуго не придёт сюда, то Ки-чан придёт нему.
— Ты точно грохнулась. Ты понимаешь, что мы не знаем, где её ненаглядный Бакуго, и, уж тем более, её друзья?
— Да, конечно. Этим ты тоже займёшься.
— И откуда в тебе столько энтузиазма?..
— Пока ты не приехал — его почти не было, так что давай, за дело.
— Ладно-ладно. Вас подхватить где-нибудь по дороге?
— Нет, мы сами.
— Понял. Чтобы не позже полночи была дома.
— Как скажешь.
Эиен распрямилась, привела себя в порядок и подошла вплотную к своей подруге.
— Ки-чан, я сделаю всё, чтобы ты пришла в себя. Все тебя уже ждут.
***
Центр города был переполнен людьми. Толкучка, ругань, недовольные слова — вот вся прелесть ночной жизни в центре. Эиен здесь не нравилось, но Самуи скинул координаты это улицы, а ему верить можно (если только не ложная гелокация).
Сзади унылым хвостом плелась безмолвная Кими. Приходилось глаз с неё не спускать и держат, за руку, чтобы она где-нибудь не грохнулась по дороге.
«Уже близко. Осталось пройти ещё чуть-чуть.»
Повсюду висели горящие экраны, на которых показывали битву Всемогущего со Все-за-Одного. Эиен не собиралась на это смотреть, она не особо любит такие битвы между чистейшим добром и самым тёмным злом.
Когда две крайности сталкиваются — всегда происходит что-то ужасное, что-то, что никто точно ожидать не будет.
Тут же толкучка усилилась и все люди с криками стали смотреть на экран. Тут уж Эиен не смогла противостоять соблазну и тоже подняла глаза.
Как же она испугалась, когда увидела Всемогущего в таком… виде.
— Накаркала…
Через несколько минут Кураями поняла, что рядом с ней чего-то нет… Или кого-то. Рука была пуста, не было больше ощущения чужой руки в ней.
— Чёрт! Ки-чан! — Эи сорвалась с места и побежала через толпы людей к ближайшей высокой постройке, зачем правда — она не знает.
Подруга словно испарилась, нигде не было видно её темной макушки и забинтованных крыльев. Это усложняло её поиски.
Людей становилось всё больше, по толпе прошлись странные слухи, но в их смысл Эиен не вникала. Ей было до лампочки, про что там говорят, о ком и вообще… её это не касалось.
Да, совсем не касалось.
***
Кими бежала. Она как-то смогла незаметно ускользнуть от своей подруги и теперь, почти спотыкаясь о собственные ноги. Она не привыкла сидеть на месте и, раз уж она смогла выйти из больницы, она обязана найти
его. Она подслушивала разговор Эиен и её брата и пыталась судорожно вспомнить, в какой части улицы они находились и сколько потребуется времени, чтобы в её состоянии добежать до другой стороны.
Ей было больно. Не только морально, но и физически. Тело словно разрывали изнутри, будто горячая сталь разливалась по венам и мешала переставлять такие непослушные ноги.
Хотелось кашлять. В лёгких не оставалось кислорода, мышцы невыносимо болели, жить вообще казалось именно в этот момент так трудно.
И тут она остановилась. Перед ней был небольшой кружочек, где народу почти не было, но в этом пустом кружочке стоял
он. Она не видела, кто был рядом, был ли там вообще кто-нибудь, она просто увидела его колючую голову, его какой-то недо-хмурый-уставший взгляд.
Мир вокруг неё перестал существовать. Боль внутри стала сильнее, к глазам подступили слёзы, в голове нарастал какой-то дикий шум. Кими просто смотрела в глаза на том конце и она хотела сделать миллионы вещей, хотел накричать, отозвать, прижать к себе, обнять, погладить… В голове тут же исчезли всякие мысли, не осталось ничего, кроме привычной пустоты.
Она захрипела, зашмыгала, пока не потекли по щекам горячие, обжигающие слёзы и крикнула так громко, как только смогла:
— Ты такой мудак!
Она не знает, откуда у неё появились силы, но подбежать к нему смогла. Как-то смогла. Кими не знала, что ей сделать дальше, она вообще ничего не понимала, а потом большую часть и не вспомнит, когда окончательно придёт в себя.
Теннин кричала, много, срывала горло и мутными зрачками смотрела в глаза напротив. И в них она видела что-то такое, что не видела ранее. Какие-то другие эмоции, которых она не видела раньше. Что-то в этом красном разгоралось, что-то, что не было видно.
— Ты… господи, ты такой идиот!
Кими не понимала, почему продолжает дальше орать, пока её не сгребли в охапку и не заткнули, быстро поцеловав.
Это было самое странное ощущение, которое когда-либо испытывала Кими: радость, боль и тепло, перекрывающее всю тревогу.
Сейчас он рядом. Ей спокойно.
Она счастлива.
