Спасибо задонатившим на киви-кошелек! Спасибо Анастасии Владимировне и Елизавете Робертовне, задонатившим на Сбербанк.
Всю неделю я бегала от Палладиума ну просто очень виртуозно. Настолько, что моя Скрытность качнулась, достигнув тридцать третьего уровня. Нехилый прогресс за неделю, да? С двадцать третьего до тридцать третьего. Попытки задержать меня после урока зельеварения оборачивались ничем, я просто сбегала, извинившись. Амарил бесилась с того, как я веду себя, и с того, как ведёт себя Палладиум. Наверное, в её глазах все выглядело так, будто профессор заинтересован во мне и бегает за мной, а я заигрываю с ним, строя из себя Золушку. Интересно, в Магиксе есть сказка о Золушке? В любом случае, Амарил старалась как-нибудь нагадить мне, и в этом, к моему удивлению, ей помогала Муза. Перекрасить мне волосы или одежду, попытаться испортить зелье, что-то подбросить в еду, устроить бардак в библиотеке. Они были богаты на выдумки того, как испортить жизнь милой и безобидной мне. Я со спокойствием буддиста игнорировала эту парочку, зависая в закрытой части библиотеки. Они бесились от этого ещё больше: во-первых, как это, чтобы их не замечали! Во-вторых, в ту часть библиотеки хода у них не было.
Я с головой ушла в книги. Для вида, конечно, набрала тех, которые непосредственно относились к моему заданию по магфилософии, но часто баловалась и другими интересными книгами. Здесь было, чем поживиться. И я понимала, почему этих книг не было среди остальных: более серьёзные, более спорные в плане морали и более информационно ценные. Как, например, книги про Реликс. Он не был сказкой, он был реальностью. И я узнала, что именно интересовало Авалона в Алфее.
Кодекс.
Всё встало на свои места. Даркар, по словам Фарагонды, собирался стать сильнейшим во вселенной, чтобы отомстить за прошлое поражение, а для этого ему нужна была огромная сила. И раз он проигнорировал Огонь Дракона, то оставался мифический Реликс, упомянутый профессором Уизгисом как "всего лишь легенда". Но в книгах из закрытой секции библиотеки говорилось о том, что это реальность. Что Реликс существует и разделён на четыре Кодекса, которые, внимание!, были спрятаны в трёх школах Магикса и поселении пикси. Конечно, точное расположение не указали, но имеющиеся данные о расположении частей чего-то настолько могущественного уже наводили на кучу вопросов. Нахрена? Нахрена писать, где спрятаны части Реликса? Могли бы сразу карту приложить, чего уж мелочиться. Спокойствия не добавляло и то, что книга с информацией по Реликсу находилась в закрытой секции. По сути, доступ к ней мог получить любой, кто попросит разрешение у учителя.
Как бы там ни было, но функционал Реликса заставлял давиться слюной от желания обладать им. Сильнее Огня Дракона, мощнее любой магии во вселенной, первозданное ядро вселенной, то, что — по мнению исследователей — породило магию. Реликс мог всё. Мне бы такую игрушку на минуту, да даже на полминутки, и больше мне ничего не надо! Только вылечить мадам Аманду и, если получится, саму себя... Я могла лишь мысленно капать слюной на нечто столь могущественное и совершенное, продолжая искать решение своих проблем самостоятельно. Квест по выбору стороны всё ещё висел в активных, мне так и не пришло сообщение от Системы о его выполнении. А я ведь даже говорила вслух, что выбираю сторону Дракона, что выбираю сторону Блум. Видимо, тут было важно действие? Но я пока опасалась вставать на колено перед подругой и клясться ей в верности. Она и так меня за не совсем нормальную принимает из-за моей "одержимости" учёбой, а после такого поступка и вовсе будет всерьёз озабочена моим психическим здоровьем. Ко всему прочему, я сомневалась, что это возымеет эффект и зачтётся заданием за Выбор. Так что я просто ожидала, когда квест сам собой исчезнет из Активных заданий. Мне он не мешал.
Кажется, "догонялки" кое-кому надоели. И речь не обо мне. Люди — невыносимые эгоисты. Оказывается, это относилось и к эльфам. С одной стороны, приятно, что Палладиум не терял надежды вернуть меня себе, пусть и в качестве ученицы, но то, что он сделал, меня удручало. Он отчитал Амарил за то, что та задирала меня. В общем-то, за дело отчитал, ведь все доказательства были против феи, но меня расстраивало, что Палладиум не посчитался с моим мнением. Я же просила его не лезть в это. Ещё больше удручало то, каким боком мне вышло заступничество профессора. Амарил просто не могла стерпеть такого удара по своим нежным и трепетным чувствам к профессору.
Обычно я игнорировала сплетни и шепотки, что мне бросали в спину феи. Но этот слух было сложно пропустить, потому что Алфея гудела, как растревоженный улей. Не знаю, как Амарил это провернула, чтобы на неё никто не подумал, но снимаю шляпу: концы она грамотно спрятала в воду. А мне вот теперь расхлебывать последствия. Все и каждая были уверены, что у Оттавии Аддерли фетиш на учителей, что она "вертит перед ними хвостом", и когда на горизонте замаячил симпатичный Авалон, она быстренько перебежала на практику к нему, оставив Палладиума с разбитым сердцем. В интернате для девушек подобная сплетня была просто бомбой. Из-за того, что все видели, как Палладиум старательно пытался со мной поговорить, а я не менее старательно убегала от этих разговоров, со стороны действительно могло показаться, что это романтические недомолвки и всё такое.
Я ненавидела Амарил и её длинный язык. Я вообще ненавидела людей, у которых был язык без костей. Таких как Стелла и Блум, например, которые оказались невероятно проницательными. Это было ужасно, когда после обеда пошла новая волна слухов в истории о бесстыдной Оттавии Аддерли, влюблённой в профессоров. Стелла и Блум выступили в защиту моей чести, и хором говорили на каждом углу, что я влюблена в Палладиума, но, мол, чтобы не досаждать ему своими чувствами, решила держаться от него подальше, в надежде, что первая любовь пройдёт. Мне хотелось рыдать и смеяться одновременно. От абсурдности ситуации, в которую я попала, впервые, и от того, как точно охарактеризовали происходящее феи. Я ведь ничего им не говорила, даже намёком не обмолвилась.
Бегать от проблем — не выход, но так поступала не я одна. Палладиум, который не жил в вакууме, быстро узнал о слухах. И теперь на занятиях старательно отводил от меня взгляд, и от него так и веяло чувством вины. Я даже могла прочесть его мысли, хорошо зная этого эльфа-лапушку: он наверняка чувствовал себя виноватым, потому что влюбил в себя девушку, потому что, по незнанию, предал её чувства огласке, потому что сделал только хуже. Мне хотелось рассмеяться ему в лицо, но вместо этого я рыдала в закрытой секции библиотеки, читая сквозь слёзы книги о приворотных зельях и позволяя Дину выступать моей молчаливой поддержкой. Он действительно меня поддерживал, ласково гладя маленькой ладошкой по моим волосам. Ему это давалось с трудом, он старательно сдерживал язвительные реплики и чувствовал себя невозможно неловко. Я была ему невероятно благодарна за всё, что он делал.
На конкурс красоты "Мисс Магикс" я отправила Элис, честно сказав, что в этом году не в том состоянии, чтобы заниматься чем-то подобным. Фея, с которой мы говорили по телефону, заботливо поинтересовалась моим состоянием и предложила помощь ("Если тебя кто-то травит...", — многообещающе начала она), но я заверила её, что просто немного устала и взялась за исследование, которое оказалось сложнее, чем я думала. Элис мне поверила. Или она поверила моему Актёрскому мастерству. С Данте мы и вовсе разговаривали не больше получаса. Он рассказывал мне о том, какой забавный этот Гелия, задавшийся целью победить Торена, а также о том, как они вчетвером (Данте, Торен, Некс и Гелия) тусуются почти ежедневно в медпункте, потому что не всегда правильно рассчитывают силу. Я рассказывала об учёбе в Облачной башне, о событиях в Алфее, о книгах, которые читаю. И ничего о том, что действительно меня волновало. Всё-таки был огромный плюс в телефонных разговорах: по ним было сложно понять, что у меня всё не в порядке. О, у меня всё было настолько далеко от порядка, что я чуть ли не пропитывала слезами книги в закрытой секции. Нет, конечно, я утрирую: я всегда вытирала слёзы платком, фанатично уберегая книги от влаги.
Мне начинало казаться, что мир сходит с орбиты, а земля уходит у меня из-под ног. Всё, что могло идти не так, шло не так. И время, чёртово время, вечно было против меня.
— Тебе совсем не требуется сон? — поинтересовался Дин, скучающе листая книгу, которую я прочитала ещё вчера. В ней был какой-то бред фанатика, положившего жизнь на собрание теорий о Реликсе. Я подперла щёку кулаком, бегая взглядом по строчкам в книге о Даркаре. С некоторых пор такие мне всё чаще попадались под руку в библиотеке. И мне казалось, что это ни черта неспроста. Думала, что сама судьба, или даже Система, так шутит, но решила не задумываться о всемирном заговоре, а предположить самый простой вариант. Следуя методологическому принципу бритвы Оккама, «Не следует множить сущее без необходимости», я предположила самый простой вариант: кое-кто, выступающий на стороне Даркара, хочет, чтобы я больше узнала о нём. Кто знал, какие книги я читаю? Тот, кто дал мне пропуск в эту секцию библиотеки. Кто был связан с Даркаром? Тот, кто и дал мне пропуск. Авалон подкидывал мне книги о своём создателе, но с какой целью?.. В заданиях всё ещё висел невыполненным квест по выбору стороны. Вопрос дня: есть ли у Феникса печеньки?
— Угу. И питаться мне не нужно, — пробурчала я, помяв шею. Чисто рефлекторное действие, которое, ко всему прочему, было вредной привычкой, к которой я прибегала, когда у меня на душе всё было далеко от спокойствия. Дин внимательно смотрел на меня своими большими глазами, ожидая, что я рассмеюсь и скажу "шутка". Но я не смеялась, а он уже давно заметил мои взаимоотношения с простейшими человеческими потребностями. Если из общей с Пиа спальни я могла сбегать незаметно, так, что девушка не могла подловить меня на том, что я не сплю каждую ночь, то вот отделаться от Дина было куда сложнее. И я в своих переживаниях даже забила на конспирацию перед ним.
— Как это тебе удается? — поинтересовался хмурый скрап.
— Магия, — передернула я плечами, как будто бы это слово всё объясняло. Дин нахмурился, выжидающе смотря на меня, но поняв, что я больше ничего не скажу, раздраженно фыркнул и демонстративно отвернулся. Вероятно, ему бы тоже хотелось жить, как я: не заботясь о пище и сне. Я бы и рада поделиться с ним этими плюшками, но с некоторых пор не могла делиться Системой. Имей я такую возможность, то у меня было бы больше времени, чтобы спасти мадам Аманду. Достаточно было бы сделать её Игроком и предоставить внушительный запас зелий лечения. Таким образом, её жизнь зависела бы исключительно от очков здоровья. Но Система, к которой я испытывала противоречивые чувства уже давно, жестоко обломала меня с этим вариантом. Полоска ОЗ мадам висела под моими и была полна. Это успокаивало меня каждый раз. Создавало иллюзию, что времени ещё полно. Хотя я знала, чувствовала, что это не так.
Было ощущение, будто я медленно, но верно тону. Нет, страшнее: падаю. Нахожусь в свободном падении совсем без маны и без спасительного артефакта Данте. И, так как я бескрылая фея, шансов на спасение от гравитации у меня...
***
Блум нравился новый профессор магфилософии, но она больше была заинтересована не в его обаянии и красоте, а в том, что он мог помочь ей больше узнать о Домино и настоящих родителях. Это волновало фею куда больше красивых глаз преподавателя, его очаровательной улыбки и острого ума. Может, Блум и была слегка очарована Авалоном, но любила всё-таки Ская. Ну серьёзно, о какой влюблённости и прочем может идти речь, когда её волнует только информация? Ко всему прочему, Блум была правильной девочкой, не одобряющей влюблённости в преподавателя. Ну, если только чуть-чуть, как сюжет для любовного романа. Но не как реальный факт!
То, что Тави тоже взялась за исследование и попросила о кураторстве Авалона, удивило Блум, но не так, чтобы сильно. Конечно, Тави любила зелья, но имеет же она право на другие увлечения? Правда, то, как Тави избегала Палладиума... Блум казалось, нет, она интуицией понимала, что здесь что-то не так. Раскрутить на информацию было некого, только если Пиа. Пиа, которая влилась в клуб Винкс вместо Музы и замечательно общалась с Текной и Флорой. Блум было совестно от таких мыслей, но Пиа ей нравилась куда больше Музы. Спокойная, рассудительная, интересная — она не кричала, не фонтанировала эмоциями и очень гармонично вписалась в компанию. И также стала той, кто втягивал в компанию Лейлу. Они с Пиа находили общие темы для разговоров. И Блум, как-то наблюдая за общением девушек, с удивлением отметила, как ненавязчиво Пиа подталкивает Лейлу к общению с остальными. Она, мельком и не заостряя внимания, так говорила о достоинствах и недостатках фей из клуба Винкс, ненавязчиво давала советы о том, как с ними общаться, что Блум ещё долго ходила под впечатлением от этого. Ну и от того, что Пиа назвала её "упрямой до невозможности, но доброй и желающей как лучше, которой нужно сначала дать остыть, а потом мягко разуверить аргументами, если она не права".
Что было важнее, так это то, что Пиа со своим намётанным глазом и близостью с Тави (Блум совсем чуть-чуть ревновала, понимая, что вообще не общается с Тави и сама виновата в их "отдалении"), знала о девушке что-то. И наверняка имела ответ на вопрос о том, почему Аддерли так себя ведет. "Я... предполагаю. Тави говорила, что влюблена в кого-то, но не сказала, в кого", — пробормотала неуверенно Пиа, отводя взгляд и нервно поправляя очки. Блум была упёртой, да. Эмоциональной? Тоже да. Но ещё, она была достаточно смышлёной, чтобы сложить два и два.
Блум не одобряла влюбленность в преподавателя, но думая о том, что её хорошая подруга как раз влюблена в преподавателя... Она чувствовала сочувствие и восхищение одновременно. Запретная любовь — такая романтичная тема!
Гром грянул, когда его не ждали. Блум была так зла на Амарил, что готова была испепелить её на месте. "В чём дело? Амарил ни в чём не виновата, ты просто не можешь напасть на неё без причины, принцесса без королевства", — фыркала насмешливо Муза. Она и её новая подруга чувствовали себя совершенно вальяжно и безнаказанно, зная, что никто не обвинит их в распространении грязных слухов об Оттавии. Как они провернули свою аферу, Блум не представляла, но точно знала, что это они. Больше некому. Стелла, проникнувшись историей Тави, которую ей рассказала Блум (о безответной влюбленности в профессора Палладиума), охотно помогла фее Пламени Дракона в обелении имени Аддерли. Но, похоже их старания пропали втуне. Тави совершенно прекратила появляться в столовой, но и на кухню она не наведывалась. Или маэстро Сфоклиа просто не выдавал её, свою любимицу, так старательно отрабатывающую наряды по кухне.
Блум было немного гадостно от того, что она ничем не могла помочь Тави и как-то остановить все эти мерзкие слухи про неё. Всё, что она могла — это иногда пресекать попытки травли со стороны Амарил и Музы, но ведь Блум не вездесуща: она предотвращала лишь те ловушки двух злобных фей, на которые натыкалась случайно. А Авалон, довольно проницательный и по-настоящему хороший человек, заметил, что Блум что-то тяготит. Фея Пламени Дракона была очень благодарна профессору за заботу и за чай с успокаивающими травами. И сама не заметила, как выложила ему всё. И то, что они с Тави были когда-то очень близки, но та сейчас сильно отдалилась. И то, что Блум никак не может ей помочь. И что у Тави дома проблемы: бабушка серьёзно заболела. И Блум совсем не видела опасный блеск глаз Авалона, который участливо улыбался и успокаивал девушку.
Авалон расслабился, когда узнал, что Оттавия просто ищет способ спасти любимую родственницу, а не подозревает его в чем-либо. И это показалось ему таким интересным, что он, посоветовавшись с лордом, подумал, что лишние руки им не помешают. У Авалона было совершенно другое задание в Алфее, так что Оттавия могла здорово помочь. Милая неприметная фея, которая ни с кем не общается и старательно ищет способ спасти бабушку, страдая от неразделенной любви к эльфу. При этом достаточно мозговитая и состоящая на хорошем счету у всех преподавателей и лично у Фарагонды, раз та послала её спасать пикси. Да, лучше пешки не найти. И Авалон стал подкладывать в библиотеке на те полки, которые просматривала Оттавия, книги о лорде Даркаре, предполагая, что любопытная и жадная до знаний фея сунет в них свой нос. И не ошибся. "Ей так легко манипулировать", — хищно улыбался профессор, пока никто не видит. С феями вообще было легко работать, слишком уж они были доверчивыми.
***
Впервые Авалон назначил мне консультацию сам. Не я пришла к нему с просьбой выделить на меня немного времени, а он сам пригласил меня в свой кабинет вечером. Меня это не удивило, я уже давно ждала этого момента. Пожалуй, с тех самых пор, как он стал подкладывать мне книги о Даркаре, думая, что я остаюсь в блаженном неведении относительно того, что кто-то нарочно подкидывает мне информацию. Он не знал, что я знаю слишком много для обычной ученицы Алфеи. И это было так забавно. Почти шпионские игры. Только вот у этой игры были такие риски, что Данте бы просто взял меня в охапку и посадил бы под замок, если бы только узнал, чем именно я занимаюсь. Но он не знал, я ему ничего не рассказывала. Я его очень люблю, но не хочу, чтобы он лез во всё это. Да и, в конце концов, мы с ним оба взрослые и довольно самостоятельные люди, способные сами нести ответственность за свои поступки. Так почему я не могу поступать так, как считаю нужным, оглядываясь на его мнение?
Ну и хотелось верить, что Данте, мой милый Данте, рыцарь и защитник, не разочаруется во мне из-за этих глупых игрищ сильных магического мира.
Тем более, сейчас я ничем предосудительным не занималась. Просто пришла к куратору обсудить моё исследование, которое написала на коленке за пару дней и просто держала в инвентаре, делая вид, что продолжаю над ним работать. И действительно иногда внося в него поправки.
Авалон был как всегда очарователен и дружелюбен. И впервые предложил мне чай. Моя паранойя заботливо нашептала, что чай наверняка необычный, но я доверяла своим пассивкам, зная, что ничего мне этот чай не сделает. Даже несварения не вызовет из-за моего игрового тела. Мы неспешно обсуждали моё исследование, он щедро хвалил меня и мою любознательность. И очень изящно перевёл тему на Даркара. Какой он опасный, как ужасно, что он вернулся, и как правильно я поступаю, стараясь узнать о враге больше. Количество комплиментов било все рекорды, я в уме высчитывала "комбо", продолжая изображать удовольствие от похвалы и стеснительность. На десятом комбо Авалон всё-таки перешел к делу. Сказать честно, лапшу на уши он вешал виртуозно. Интересно, это у него от оригинального Авалона или Даркар что-то своё вложил?
— Есть соображения о том, чего именно хочет Даркар? — поинтересовался улыбчивый профессор магфилософии. — Прошу, не стесняйтесь, пейте чай. Я заварил его лично, — подтолкнул меня Авалон. Я почти раболепно поблагодарила его, изображая смущение и радость от его внимания, и послушно выпила чай. Мне снова хотелось плакать, но я уже всё выплакала. Мне стало обидно. Нет, не от того, как меня вербовал Авалон. От того, что зелье в чае действительно на меня не подействовало. Как и куча ментальных зелий до этого, которые я варила, тайно пробираясь в зельеварню... Ну, почти "тайно": я не снимала сигналок Палладиума, а он не прибегал посмотреть, кто там пришел. Он просто каждый раз накладывал одно и то же заклинание, пропускающее только меня. И как тут вылечиться от фиксации на Палладиуме, когда Система отрезает мне пути спасения, а он сам не спешит меня разочаровывать как-то ещё, кроме того случая с Амарил?..
Когда я допила чай и поставила опустевшую чашку, Авалон откинулся на спинку стула, победно усмехаясь. И заговорил другим тоном: всё ещё очаровывающим и мягким, но уже куда более... уверенным?
— Так что Вы думаете о Даркаре и его планах? — насмешливо осведомился профессор, думая, что на меня подействовало его зелье. Я мечтательно улыбнулась, настолько достоверно, насколько позволяло мне моё Актёрское мастерство.
— Я думаю, что присоединилась бы к нему.
