***
Северус Снейп вынырнул из омута памяти в кабинете Директора Хогвартса и откинулся на спинку кресла. На губах его при внимательном взгляде можно было различить легкую улыбку. — И что скажешь, Северус? — обратился к нему сидящий напротив Дамблдор. — Что тут сказать? Благородство поступка, ледяное спокойствие перед лицом опасности, точная оценка силы и слабостей противника, эффективное использование имеющихся навыков и средств, безупречная реализация, разумная осторожность. Это вам не гриффиндорский идиот Джеймс, таким сыном действительно можно гордиться, — чуть ли не промурчал Снейп. ТАКИМ, пожалуй, Дамблдор Профессора Зельеварения видел впервые. Но что поделать, если его собственный вид в данный момент был идентичен? Ведь Гарри — и его сын тоже! И Альбус тоже испытывал сейчас за него законную гордость. Особенно учитывая, что не только сын, но и ученик! — И что будем делать? Оставим в тайне или наградим? — С каких это пор вы со мной советуетесь, Альбус? — удивился Снэйп. — С тех самых, как дело стало касаться твоего сына, Северус, — ответил Директор Хогвартса. — В таком случае наградить. Безусловно, в тайне этот случай оставить уже не удастся. Слишком многие видели, как Гарри привёл в гостиную Гриффиндора эту Гренджер. Слухи уже и так ползут. — Что ж, Северус, твои доводы разумны… — Альбус, вот не надо этой театральности, — чуть поморщился Снейп. — Вы ведь и так уже приняли это решение без моих советов. — Я принял не только это решение, Северус, — улыбнулся в бороду Дамблдор. — Я решил зачислить Гарри ловцом в команду Рейвенкло. Мальчик показал великолепный результат на занятиях по полётам и на внутрифакультетском испытании первокурсников, которые традиционно проводит Филлиус на первом курсе, заранее выявляя одарённых студентов, для того чтобы иметь дополнительный год тренировок в запасе. — Вот ведь… гоблин! — сощурился Декан Слизерина. О такой хитрости своего конкурента по внутришкольному квиддичному турниру он не знал. — Обычно Филлиус только тренирует первачков, выпуская на поле не раньше второго курса, но в этот раз он пришёл ко мне с просьбой позволить Поттеру выступить за его команду уже в этом году — мальчик буквально рождён с метлой в руках. Его полёты — это что-то невероятное! — Вы сами это видели? — нахмурился Снейп. — Да. На слово я Филлиусу не поверил, тогда он пригласил меня на одну из тренировок их команды. И, Северус, я признал, что держать такой талант на скамейке запасных будет просто преступным. — А точно нет никакой возможности перевести Гарри на Слизерин? В конце концов имя моего дома Шляпа выкрикнула раньше, чем Рейвенкло. — А ещё раньше она выкрикнула: «Азкабан». Не будем же мы отправлять его туда из этого? — мягко улыбнулся Директор. Снейп недовольно вздохнул, но продолжать настаивать не стал.***
Квиддичный стадион, игра Рейвенкло-Хаффлпаф в самом разгаре. Не смотря на свои репутации мягких, тихих «барсуков» и флегматично погружённых в себя «воронов», страсти на поле кипят совсем не тихие. В пору вспомнить, что барсук — хищник, имеющий мёртвую хватку, известный тем, что дерётся до самого конца и не разжимает зубов даже в момент смерти, а ворон — не только символ мудрости, но и один из непременных спутников смерти в любой мифологии, жестокая и безжалостная птица, что выклёвывает глаза не только мёртвым, но и ещё живым… Особенно жаркая борьба развернулась между двумя ловцами: Диггори и Поттером. Поттер… это была первая игра, в которой этого отморозка выпустили на поле. Вообще, первая игра, в которой участвует первокурсник за всю историю Хогвартса. Почему «отморозок»? Да потому, что если судить по его поведению на поле, то складывалось впечатление, что пацану забыли объяснить правила игры и роли игроков на поле. То, что ловец должен ловить снитч! Поттер же явно вознамерился, если не переубивать всю команду Хаффлпафа, то перекалечить точно! Срать он хотел на снитч. Вместо этого непрерывно атаковал игроков, устраивая им настоящий воздушный бой: пикировал сверху, шёл на таран, «цеплял» бладжеры и ведя их за собой «на хвосте», умудрялся выводить их точно в Хаффлпафцев, атакуя из «слепых зон», как настоящий ворон — символ своего факультета. Вратарь барсуков, Герберт Флит, уже отправился в Больничное Крыло, не успев отреагировать на одну из таких подлых атак Поттера и поймав головой удар бладжера. Один из загонщиков, Энтони Риккет, держался на метле, но баюкал сломанную правую руку, а Малькольм Прис щурился, пытаясь уследить за игрой, после того как бешенный ловец Рейвенкло расквасил ему нос прямым попаданием в лицо квоффла. При этом, что самое интересное, прямых грубых нарушений писаных правил Квиддича Поттер умудрялся не допускать, и дисквалифицировать его было не за что, так что игра продолжалась. Сами Рейвенкловцы в первые минуты были растеряны таким поведением своего ловца не меньше своих противников, но очень быстро пришли в себя и включились в игру с азартом истинных воронов, добивающих раненую добычу. Их общий агрессивный настрой просто подавлял. Но барсуки не были бы барсуками, если бы сдались. Они отчаянно сражались с воронами уже даже не за мяч, а за свою жизнь, стараясь «унести с собой в могилу» даже не хоть кого-то, а уже «как можно больше, в идеале — всех». И первоначальный счёт 3:0 уже выровнялся до 3:3 и в грозил вот-вот перейти в 3:4! И имеются в виду тут уже вовсе не очки от забитых в кольцо квоффлов. Ловец же Хаффлпафа, пылая праведным гневом, устроил настоящую охоту за юрким маленьким ловцом Рейвенкло, который, казалось, испытывал от разыгравшейся бойни неподдельное счастье и дикий восторг. Поттер, орал, визжал, распевал гимн своего факультета и похабные частушки про барсуков, чем только сильнее ярил последних и Седрика Диггори в частности. Воздушный бой двух ловцов, тем временем перемещался всё выше и выше, становился яростней и опасней. Под ними было уже никак не меньше ста двадцати, ста пятидесяти метров, когда Поттер перестал петь, замолчал и принялся выписывать невообразимые кренделя, словно боролся с собственной метлой, словно американский ковбой, пытающийся во время родео усидеть на холке бесящегося быка. «Битва» шла минуту, другую, становилась яростней. Даже Диггори замер на своей метле, остановив атаку, пытаясь понять, что происходит, да и резонно опасаясь попасть под раздачу. Но вот Поттер поднял метлу вертикально, свечкой вверх, рванул, набирая ещё полсотни метров одним броском, а потом… отпустил обе руки, а ногами оттолкнулся от специальных подставок-стремян, совершая медленный и грациозный прыжок-кульбит через спину, как совершает его ныряльщик с вышки бассейна. Весь стадион в едином полувздохе и порыве замер, наблюдая за этим самоубийственным очевидно-последним прыжком-полётом рейвенкловского ловца. Тот перевернулся в воздухе головой вниз, чуть выгнул шею так, что встречный поток воздуха бил его точно в лицо. Глаза его, защищённые зачарованными очками стремительно бегали, словно обшаривали пространство внизу, а в какой-то момент замерли и превратились словно бы в два прицела, поймавшие цель. Метров шестьдесят мальчик летел вниз, вытянувшись, словно струна, а затем резко раскинул в стороны руки и ноги. Оказалось, что от рук к туловищу у Поттера идут крепкие тканевые перепонки, а ещё одна такая же натянута от ноги к ноге, на подобие птичьего хвоста. Полёт мальчика сразу стал управляемым, он пошёл по спирали, витки которой не выходили за пределы стадиона. Затем, когда до земли оставалось метров пятьдесят, Поттер резко выгнулся всем телом, словно ворон, атакующий добычу, и сбил ногами с метлы, попавшегося ему на пути Хэйди Макэвоя, перевернулся в воздухе раз, другой, выкинул из-за спины какую-то тряпку на тонкой верёвочке… а в следующие секунды над ним раскрылся красивый чёрный купол спортивного парашюта-крыло. Полёт сразу замедлился, и Поттер спокойно, даже изящно, коснулся земли ногами, успев сделать «подушку» стропами управления, пробежал пару шагов и остановился. Купол за его спиной осел на траву. В практически гробовой тишине стадиона Поттер растянул губы в улыбке. Во рту его, зажатый между зубами верхней и нижней челюсти, сверкнул золотом вяло трепыхнувший крылышками снитч. Судья Трюк дала свисток, завершающий матч, и трибуны буквально взорвались восторженными криками. — Ловец поймал снитч! Итак! Со счётом сто шестьдесят — сто, побеждает команда… РЕЙВЕНКЛО!!! — прозвучал усиленный сонорусом голос Ли Джордана из комментаторской будки.***
— Гарри, мальчик мой, не поделишься со мной своими мыслями по поводу прошедшей игры, наделавшей столько шума? — мягко сложил свои руки на столе Дамблдор, расположившийся напротив Гарри Поттера в своём кабинете. — Что это вообще было? К чему такие вызывающе-рискованные трюки, как прыжок с метлы? — Всё просто, Директор Дамблдор, сэр, меня пытались убить, — светло улыбнулся мальчик, баюкающий в руках чашку чая. — Убить? — взметнулись вверх кустистые брови старого джентельмена. — В верхней точке нашего с Сэдриком полёта, моя метла перестала слушаться и выполнять команды, при этом действовала так, чтобы максимально быстро меня с себя сбросить. Это происходило на высоте около ста пятидесяти метров над землёй, с вероятностью в восемьдесят пять процентов моё падение замедлить бы не успели. Что это, как не попытка убийства? — Ты точно уверен в этом? — нахмурился Дамблдор. — Я принёс метлу с собой, — показал глазами на означенный предмет мальчик. — Попробуйте поискать следы заговора или сглаза. — Обязательно, — кивнул Директор. — Но прыжок?.. Ты ведь готовился к нему заранее, я ведь правильно понимаю, что с этим… «па-ра-шю…», как его там, это была обратная трансфигурация, а не прямая? — Вы правильно понимаете, Директор Дамблдор, сэр, — кивнул безмятежный мальчик. — Стало быть, ты выходил на поле уже в нём, превратив его в мантию. Почему ты так сделал, Гарри? — Мне написала моя подруга. Она попросила меня быть «осторожнее на высоте». Я просто выполнил её просьбу. Я всегда выполняю её просьбы. — И как же зовут твою подругу? — заинтересовался Дамблдор. — Её зовут Луна. В следующем году она поступает в Хогвартс на наш факультет. — Даже так? — откинулся на спинку своего кресла Директор. — Ты даже знаешь факультет? — Не я знаю. Она знает. Это разница. — Вот как. И как же вы познакомились? — Она нашла меня. И предложила дружбу. Я согласился. Она странная, но она моя подруга. Нам интересно с ней. — То есть ты знал о магии до Хогвартса? — осторожно уточнил Дамблдор. — Причём тут магия, Директор Дамблдор, сэр? Я дружил с девочкой Луной, а не с волшебницей Луной Лавгуд. Про Рейвенкло она написала мне уже в Хогвартс. Вот, прочтите, это её письмо, — протянул извлечённый из складок мантии пергамент Поттер и протянул его старику. Тот пергамент взял и внимательно прочитал его. Трижды. Потом замер и уставился в пустоту перед собой. Мальчик не отвлекал его и не мешал «висеть». Наконец старый маг пошевелился, а мальчик сочувственно улыбнулся. — Да, меня тоже её письмо поставило в тупик. Я почти ничего не понял. Но просьбы выполнил. — «Быть осторожнее на высоте» и «не бросать плачущих девочек в туалетах»? — уточнил Дамблдор. — Именно из-за этой просьбы ты убил тролля на Хеллоуин? — Точно так, Директор Дамблдор, сэр, — кивнул Гарри. — Я услышал за ужином, что девочки обсуждали между собой, что видели Гермиону плачущей возле туалета, и сразу же покинул Большой Зал. Появление Профессора Квиррела с вестью о тролле я уже не застал. — Что ж, это многое объясняет. Многое, но не всё. — Что же осталось необъясненным? Ну, кроме самого письма. Тут я вам не помощник — сам ничего в нём не понял. — Откуда взялись костюм и «па-ра-шют» (я правильно выговорил?)? — Заказал через гоблинов сразу после получения письма, Директор Дамблдор, сэр. А после получения тренировался по ночам, прыгая с Астрономической Башни. Это специальная парашютная система для «Бэйс-джампа», то есть для прыжков со зданий, антенн, вышек электропередач и скал, у неё минимальная высота раскрытия в районе тридцати-сорока метров. — То есть, после просьбы подруги «быть осторожней на высоте» ты вместо избегания опасности, связанной с высотой, купил себе «парашют» и принялся прыгать по ночам с Астрономической Башни? — Именно так, Директор Дамблдор, сэр, — с серьёзным видом кивнул мальчик. — Что ж… оставим пока что этот вопрос, — вздохнул старый волшебник, но после этого глаза его блеснули остро и испытующе. — Но есть другой вопрос. — Слушаю вас внимательно, — подался чуть вперёд Поттер. — Вот скажи мне, мой мальчик, к чему была вся эта жестокость на игре? Хэйди Макевой чудом остался жив после того, как ты сбил его с метлы. Его спасло только то, что в падении он врезался в Максина О’Флаэрти, а дальше они спланировали на перегруженной метле до земли вдвоём. — Это стратегия, Директор Дамблдор, сэр, — вернув свой прежний безмятежный вид, ответил Поттер. — Стратегия? — удивился Директор Хогвартса. — Именно, — кивнул мальчик. — Все знают, что команда Рейвенкло — слабая команда. У нас плохая сыгранность, не очень высокий уровень индивидуального мастерства, о боевом духе и говорить не стоит. Если бы мы играли, как обычно, то Кубка Школы нам было бы не видать, как своих ушей. — Кубок Школы? Но ведь пока что прошла только первая игра? — Это Стратегия, сэр! — поднял перед собой поднятый вверх указательный палец Поттер. — Команда Хаффлпафа — хорошая команда, но основной целью была команда сильнейших — команда Слизерина. Сегодня на поле я убил их боевой дух, посеял семена страха в их душах, зародил сомнения в своих силах и мастерстве. Ведь одно дело, играть в Квиддич, стараясь просто победить, и совсем другое дело — сделать шаг на поле, где тебя будут реально убивать. И я показал им, что игра с Рейвенкло — это именно второй вариант развития событий: мы будем их ломать и убивать. Они это увидели, они это поняли, они это почувствовали, они испугались. Теперь же, даже если я всю следующую игру буду просто висеть на своей метле, не двигаясь с места, всё внимание игроков Слизерина будет направлено на меня. У них будут дрожать руки. А боевой дух команды Воронов будет на высоте. Победа у нас в кармане. Это Стратегия, сэр! — Не черезчур ли это, Гарри? — вздохнул Дамблдор. — Ведь это же и правда, всего лишь игра. В неё играют дети для развлечения. Может быть Мерлин с ним, с этим Кубком? — Любой бой — это бой, Директор Дамблдор, сэр. Не важно, что перед тобой, «меч или чертополох», ты должен выкладываться на полную, драться так, словно от этого зависит твоя жизнь. Больше того, ставить свою и чужую жизнь на кон. Только так можно научиться побеждать в жизни. Только так можно добиться успеха: каждый шаг — это бой насмерть. — Правильные слова… — тяжело вздохнул Дамблдор. — Но в твоих устах они пугают… Иди, мальчик мой. Не стану тебя задерживать. Иди, празднуй заслуженную победу… — Спасибо, Директор Дамблдор, сэр, — встал с кресла Поттер, поклонился и вышел из кабинета. А Директор ещё долго сидел, хмурился и невидящим взглядом смотрел перед собой.