***
Локхарт сидел полубоком на своём «учительском» столе, покачивая одной ногой и постукивая в такт по ладони волшебной палочкой в то время, пока первокурсники опасливо занимают места за партами. Пока ещё деление по факультетам не очень заметно, ведь проникнуться этим «раздорным» духом всего за одну ночь и один вечер трудновато. — Так, дети, а теперь встаньте, постройтесь передо мной в две линии. В первой линии мальчики, во второй — девочки! — похлопал в ладоши Локхарт, подбадривая и поторапливая малышей. Те торопливо повставали. — С вещами! Не забываем ничего на столах! — добавил Гилдерой. Детишки тем временем, слегка хаотично, суетно, но всёже довольно быстро выполнили указание и построились. — А теперь повернитесь лицом друг к другу и хлопните в ладошку девочка мальчику, а мальчик девочке! Хлоп! Не очень уверенно и не очень стройно прозвучали хлопки. — Теперь мальчики делают один шаг влево! Молодцы! Мальчик, напротив которого пусто, делает шаг вперёд и становится в ряд к девочкам, а девочка к мальчикам! Молодцы! Умницы! Я горжусь вами! А теперь девочки и один мальчик, что встал к ним, делают такой же шаг влево! Есть! — радостно воскликнул Локхарт. — Теперь на счёт «Раз!» хлопаем друг другу в ладошку, на счёт «Два!» делаем то, что сделали только что! Готовы?.. Не слышу? Вы готовы, дети?! — возвысил голос, не убирая из него радостных ноток Гилдерой. — Да! — раздался возглас от первокурсников. — Не слышу! — приложил ладонь к уху Локхарт. — Вы готовы, дети?! — Да, Профессор! — прозвучал радостный слитный детский крик. — Отлично! Р-р-раз! — хлопнул в ладоши Гилдерой. Дети хлопнули друг другу в ладошки. — Два! — дети переместились. — Раз! Два! Быстрее! Раз-Два! Быстрее, громче хлопаем! Ещё Раз-Два! Раз-Два! Раз-Два! Раз-Два! Раз-Два!... — как заведённый, повторял Локхарт, хлопая в ладоши и сам. Детишки хлопали и менялись, хлопали и менялись, всё больше увлекаясь процессом игры. А чем это ещё могло быть? Дети любят играть! А одиннадцать лет — ещё не тот возраст, когда к играм начинают относиться с нарочитым агрессивным неприятием. — А теперь разбежались по классу!!! Быстрее, быстрее, быстрее — замахал над головой руками, вскочивший со своего места Локхарт. — Замерли!!! Молодцы! А теперь, после моего хлопка, очень-очень быстро строимся в две линии лицом друг к другу, но теперь вы должны чередоваться: мальчик — девочка, мальчик — девочка. Всем понятно? — Да! — раздался хор детских голосов. — Не слышу! — снова приложил ладонь к своему уху Локхарт. — Да, Профессор! — чуть не оглушили его крики детей. — Отлично! Приготовились! И раз, и два, и три! — «Хлоп!», раздался хлопок Профессора, а дети с весёлыми визгами принялись выстраиваться, толкаясь, меняясь, смеясь, снова визжа и снова смеясь. Наконец подобие двух линий получилось. — Замерли! Отлично! Теперь играем в ту же игру: на «Раз!» — хлопок, на «Два!» — замена. Готовы? — Да, Профессор!!! — Начали!!! — Локхарт ещё минут пятнадцать повторял эти нехитрые действия, всё сильнее и сильнее перетасовывая учеников, всё больше заставляя их забывать, какого цвета галстуки красуются под их мантиями. Потом, после пятого повторения, Локхарт скомандовал разбежаться по партам, строго по двое. Дождавшись выполнения, он с весёлой улыбкой на лице оглядывал запыхавшихся, раскрасневшихся, но радостных детей. — Внимание! — хлопнул в ладоши он. — Начинаем занятие! — дети зашуршали своими сумками, принимаясь доставать учебники, перья, непременно каждый из них выхватил, кто откуда палочки, с жадным ожиданием уставившись на Профессора, буквально поедая его глазами. И столько в них было веры… столько было ожидания чуда в этих глазах… Что обмануть их надежд Гилдерой не посмел. Не позволила совесть… А она, оказывается, у него ещё есть… Он принял вид крайней серьёзности и сосредоточенности, развёл руки широко-широко, затем, шевеля пальцами, стал медленно, сводить их вместе, наборматывая что-то страшным-престрашным голосом, постепенно его повышая, настолько, что можно было уже разобрать: «Абра-кадабра-абра-кадабра-абра-кадарбра…». Наконец между ладонями осталось совсем мало пространства, пальцы на мгновение замерли, затем ладони хлопнули друг о друга. Гилдерой крикнул «Бах!!!» и резко раскинул руки на всю ширь, а класс над головами детей наполнился красочными вспышками всех цветов радуги, феерверками, бабочками, стрекозами, сказочными животными, искрами… Всё это буйство держалось с полминуты, после чего медленно растворилось там же в воздухе, вызвав слитный разочарованно-восхищённый вздох детишек. — Все вы Волшебники!!! — провозгласил Локхарт. — Пусть кто-то кичливо зовётся «Магом» или «Чародеем», но вы! Именно вы — Волшебники! А что делают Волшебники? — Волшебство? — не смело спросил Колин Криви, его голосок Локхарт легко узнал и улыбнулся. — Не слышу? — приложил к уху ладонь Локхарт и чуть не оглох от ответного детского вопля. — Волшебство!!!! — Волшебство и Чудеса!!!! — ответно воздел руки вверх Гилдерой. Класс взорвался радостными криками. Затем Локхарт резко дёрнул руками, и дети мгновенно, как по каманде замерли и затихли, готовясь ловить каждое слово своего Профессора. — Этот «фейерверк», это вроде бы как обычная трансфигурация воздуха в свет, если подходить к этому строго-научно… Но ведь мы же с вами знаем, что на самом деле это было Чудо? Ведь так? — Да!!! — Не слышу? — Да!!!!!!!!!! — новый «дирижёрский» взмах руками, призвавший класс к тишине. — Вот вы, как я вижу, хорошо подготовились к уроку: принесли мои книги, достали палочки, приготовились записывать… Молодцы!! — похвалил детей Профессор и взял небольшую театральную паузу. — Но открою вам маленькую тайну… Только вам, по секрету! И ни-ко-му! Договорились? — Да! — Страшная-страшная-страшная Тайна в том… что нельзя научиться Чуду по книжкам, — виновато развёл руками Локхарт. — И волшебная палочка не делает вас Волшебниками, — грустно вздохнул он. — Настоящее Волшебство хранится… вот тут, — легонечко похлопал он себя по груди в районе сердца. — И немного вот тут, — постучал пальцами другой руки по своему лбу он. — Запомнили? — Да… — Отлично, — не стал в этот раз добиваться крика Гилдерой. — Теперь дальше: весь этот год на моих занятиях мы не будем пользоваться палочками, не будем доставать книг. Не будем ничего записывать. И не будет обычных домашних заданий. В конце концов, вы же не в обычной школе, а в Хогвартсе!!! — снова вскинул он руки, от чего потолок мгновенно потемнел и расцвёл тысячами ярких волшебных кружащихся созвездиями и хороводами звёздочек. Это вызвало слитный восхищённый вздох ребятни. Снова, с полминуты они успели полюбоваться новым чудом, после чего потолок вернулся к прежнему виду. — Это, если по научному, Чары плотной иллюзии, но мы же знаем, что это такое на самом деле, верно? Так что это? — ЧУДО!!!! — прозвучал хор радостных детских голосков. — Верно. А теперь откладываем палочки на край стола, закрываем глазки, крепко-крепко зажмуриваемся, крепко-крепко обнимаем себя руками, наклоняемся, касаемся лбом стола… Заглядываем внутрь себя, представляем себе Чудо, такое же яркое, красивое и безобидное, как сделал я, набираемся уверенности, ждём, пока потеплеет в груди, обхваченной вашими руками, и… Ииииииии…. На счёт «Три!», резко распрямляемся, раскидываем руки в стороны и выбрасываем ваше Чудо вверх. Итак, Раз!... Два!... Два на ниточке! Сильнее зажмуриваемся, крепче себя обнимаем, чётче сосредотачиваемся на Чуде…. ТРИ!!!! — пистолетным выстрелом в тишине прозвучал выкрик Локхарта. Это было красиво. Это было чудесно. Это было потрясающе. Это было страшно для хоть сколько-то понимающего в магии Мага. Сорок четыре детских стихийных выброса одновременно. Будь Локхарт не настолько параноидален в эти дни, превращая свой кабинет и свои покои в самое защищённое место во всём Хоге, будь он чуть менее сосредоточен и боеготов… Но и так, девяносто процентов щитовых и барьерных чар снесло с потолка ко всем пикси. — Но оно того стоило, — проговорил Гилдерой, во все глаза рассматривая светопреставление, творящееся на потолке. — Несомненно, — послышался рядом голос Дамблдора, мгновение назад переместившегося в этот класс радикально-читерски дисбалансной трансгрессией феникса, за хвост которого он держался. — Мальчик мой, несомненно… Но кабинет тебе теперь придётся подобрать другой. Этот я расколдовывать не разрешу. — Согласен, — вздохнул спалившийся Локхарт, не отрывая жадного взгляда от Чуда…***