∞ † ∞
Гермиона вернулась из дома с порозовевшими щеками и горящими глазами. Она расцеловала Гарри в обе щеки и по приезде усадила его на диван, никуда не отпуская, пока не выпытала, как он провёл каникулы, хорошо ли питался, и много ли книг успел прочитать. Рон всё это время сидел рядом в новом свитере от миссис Уизли и вскрывал шоколадных лягушек. — Боже, Рон, да прекратишь ты, наконец, есть? — воскликнула Гермиона, провожая взглядом восьмую по счёту лягушку, лапа которой осталась зажатой между губами рыжего и нервно подрагивала. Уизли стиснул зубы, послышался отчётливый хруст, и шоколадная лапка беспомощно обмякла. — Это отвратительно, — девушка скривила нос. — А по мне так в самый раз! — с набитым ртом возмутился Рон. — Гарри, дружище, завтра последний день каникул, надо выбраться на поле и полетать. Гарри неопределённо кивнул. Он хотел бы в последний раз перед началом семестра разделить со Снейпом ужин, и всю его голову в тот момент занимали только эти мысли. Гермиона сразу поняла, что мыслями Гарри не с ними, вздохнула, поцеловала обоих парней в щёку и поднялась в спальню к девочкам. — Как всегда восхитительна, — расплылся в блаженной улыбке Рон, провожая лучшую подругу взглядом. В этот момент Гарри почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.∞ † ∞
Снейп проводил вошедшего в его кабинет Поттера долгим нечитаемым взглядом. Гарри прошёл к столу и сел в своё излюбленное кресло, поправляя на себе тёмно-вишнёвый джемпер с треугольным вырезом и перекатывая в руках палочку. — Поттер… — Профессор. — Прекратите этот детский сад. Доношу до вашего сведения, что академические каникулы стремительно подходят к концу, что означает возвращение студентов. — И каким же образом это связано с тем, что я намерен съесть сегодня еще больше пастушьего пирога в вашем присутствии? — Гарри прекрасно знал, каким образом, но заговорить об этом значило бы признать причину волнения, облечь её в самое страшное, что придумало человечество: в слова. — Не валяйте дурака. Вы больше не можете приходить в мой кабинет, когда вздумается, и эксплуатировать домовика в своих целях. — Уверяю вас, Добби нравится быть полезным для меня. — Речь не о том. — Верно, — Гарри опустил взгляд на свои колени. Он снова почувствовал себя ничего не смыслящим первогодкой на уроке зельеварения. — Так Вы хотите запретить мне приходить к Вам? — Определённо, — Снейп сложил пальцы домиком и наблюдал за реакцией Гарри. Растерянность на лице ученика доставляла удовольствие. — Согласитесь, ни Вам, ни мне не нужны лишние слухи. — Слухи о том, чего нет? — Гарри резко поднялся с кресла. — Я не понимаю. — Поттер! — Снейп весь подобрался в своём кресле, превращаясь в единый колючий комок. — Нет, профессор, подождите. Мы провели больше недели в этом самом кабинете, посвящая всё свободное время друг другу, притом не делая ничего такого, что могло бы дать пищу для слухов. Так в чём же проблема? Вы боитесь сознаться себе, что вам нравится моё общество? — Поттер… — шипящий голос Снейпа оброс зловещей интонацией. —…но тогда я делаю вывод, что и Вас в детстве не учили простым истинам. Например: не лгать. Снейп взлетел из кресла и пригвоздил нахального мальчишку к стене, предплечьем упираясь в грудь ученика. Голос был ужасающе тих, каждое слово выплёвывалось вместе с желчью и било точно по нервам: — Не думаю, что ваш мозг, по размерам уступающий мозгу докси, способен на проведение каких-либо логических операций. — Правда может быть только ваша, профессор, — Гарри не сводил своего взгляда с возвышающихся глаз напротив. Каждая жилка в организме болезненно тряслась, мучимая страхом, предвкушением и обидой. Только недюжинная сила воли помогла Снейпу сохранить самообладание и не поддаться искушению. Зельевар отшвырнул от себя мальчишку и прошипел: — Вон. Гарри выбежал из кабинета, останавливаясь сразу за дверью. Внутри клокотала обида, и жгло непонимание. На лбу проступила испарина, несмотря на то, что подземелья никогда не отличались особым теплом. Поттер запустил обе руки в волосы и сильно оттянул их в разные стороны. Глаза горели ярче зимнего солнца в зените. Гарри был так раздосадован, что промчался мимо Малфоя, даже не заметив его присутствия. Драко, вошедший в кабинет Снейпа, был встречен неласковым голосом: — Что ещё, Поттер? — Профессор Снейп? — Драко поднял вверх тонкие брови, осматривая крёстного, тяжело осевшего в кресло и сомкнувшего пальцы на переносице. — Что произошло? — Не Вашего ума дело, мистер Малфой. Зачем Вы явились? Драко изящно пожал тонким плечом и проплыл по кабинету, плавно опускаясь в излюбленное Поттером кресло. Всё происходящее казалось весьма занятным.∞ † ∞
С наступлением второго семестра ничего не изменилось: Снейп цеплялся к каждой мелочи, которую Поттер делал неправильно: взмах кистью, стойка, чёткость произносимого заклинания, недостаток двух строчек в эссе… Поттер по-прежнему терпел. Рон злился, не понимая, какого чёрта друг всё это терпит, Гермиона казалась довольной поведением Гарри и абсолютно раздражённой отношением к нему Снейпа. Однажды, когда все втроём сидели в Большом зале за обедом, Гермиона заметила, что Гарри ничего не ест. На столе красовался пастуший пирог, сырная нарезка, овощи, мясные блюда… и всё это не лезло в горло. — Гарри, ты должен поговорить с директором. Это настоящее свинство — так себя вести. Абсолютно непрофессионально, непедагогично и… — И не по-человечески, — закончил Гарри. — Да. Но это Снейп, он всегда был таким, и мой разговор с Дамблдором ничего не изменит. Гермиона вздохнула и сжала его руку в своей. Гарри больше не собирался говорить на эту тему.∞ † ∞
В первые выходные после праздников все старшекурсники отправились в Хогсмид. Гарри, под удивлённый взгляд Рона и понимающий Гермионы, от похода отказался. Хотелось наведаться к желчному гаду и узнать, хорошо ли тому спится по ночам (на самом деле, теплилась небольшая надежда, что вся неделя каникул, а вместе с ней и тот, другой, Снейп, ему не привиделись). А так как Снейпу удалось скинуть с себя бремя сопровождения слизеринцев в магическую деревушку на Слизнорта, обстоятельства напрашивались сами собой. Гарри проводил взглядом отплывшую от стен Хогвартса толпу учеников и начал спускаться в подземелья. Каждая ступенька, уводящая под землю, приносила с собой всё больше сырости и холода. Какого чёрта он снова идёт туда, где ему ясно сказали «прочь»? Ответа не было. Пресловутое «хочется» горчило на языке и отравляло мысли. Он, видно, сошёл с ума, раз ему катастрофически необходимо увидеться со Снейпом. Поттер остановился у двери в кабинет и постучал. Дверь резко распахнулась, и Гарри быстро шагнул внутрь, чтобы не дать передумать себе и профессору. Снейп стоял спиной к двери, выискивая в шкафу какую-то книгу. Когда мужчина развернулся, стискивая в длинных пальцах потрёпанный пыльный фолиант, лицо его приобрело крайне неприятный оттенок. — Поттер, какого Мерлина Вы здесь забыли? Гарри застыл в проёме. Дверь позади звучно хлопнула, заставляя школьника сделать шаг вперёд. Если бы он сам знал, какого Мерлина… — В прошлый раз мы немного повздорили, — слова преобразовывались в предложения сами собой и вылетали изо рта прежде, чем Гарри успевал их обдумать. — Мне бы не хотелось, чтобы всё оставалось так, потому что… Снейп помогать ему не спешил. Прошёл к столу, ухнул тяжёлую книжицу рядом с пустеющим подносом для писем и сам присел в кресло напротив, задирая чёрную бровь в ожидании продолжения. Гарри вздохнул, поняв, что помогать ему не собираются, и взмолился: — Не заставляйте меня произносить это, профессор. — Вас здесь ничего не держит, мистер Поттер. Вы пришли сюда зачем-то, так наберитесь мужества и скажите. Если же Вы просто решили потратить моё драгоценное время на Вас — то выметайтесь прочь! Гарри поднял свой взгляд на профессора, готовый вот-вот встать и уйти — оставить этого чёртового ядовитого желчеплюя в одиночестве и никогда больше к нему не приближаться. Ноги не слушались, онемевший язык тоже. Гарри сидел так несколько минут, рассматривая наглухо застёгнутый чёрный сюртук профессора, рукава такой же по цвету мантии и тонкую полоску белого воротничка, упирающуюся в шею. — Я пришёл сюда, потому что мне нравилось проводить с Вами время, — Гарри неохотно вытолкнул слова из себя. — И наша ссора была совершенно бессмысленной. Снейп покачал головой: — Упёртый баран. — Гриффиндорец, сэр, — возразил Поттер, на что тут же получил ответ. — Эти понятия абсолютно тождественны, Поттер. Снейп не выглядел злым, скорее — смирившимся. Это вселило в школьника надежду. Он позволил небольшой улыбке тронуть его губы и спросил: — Так, я могу приходить к вам? Зельевар неопределённо махнул рукой (что означало «да») и сменил тему: — Раз уж Вы здесь, то не болтайтесь бесполезной субстанцией под ногами. Мне нужно найти несколько старых свитков во всех этих завалах, а после можно будет выпить чаю. Лицо Поттера чуть не треснуло от широкой улыбки. — Да, сэр!∞ † ∞
Множество причин, по которым Гарри не стоило продолжать общение с профессором, постоянно грызли Снейпа изнутри. Дамблдор уже потребовал своего, и близился тот час, когда придётся возвращать долги страшной ценой. Поттер этого, конечно, не знал, а потому продолжал исправно каждые выходные проделывать путь от башни Гриффиндора к подземельям, чтобы составить вечно занятому Снейпу компанию. Но даже дыхание неминуемой беды за спиной не могло заставить зельевара вновь вернуться к состоянию одиночества по выходным дням. Пару раз Гарри удалось побывать в личной лаборатории Снейпа: такой же мрачной, как и всё в подземельях, небольшой, но со своей системой, в которой разбирался только сам профессор. Близко к котлам его, конечно, не подпустили, но в журнале наблюдения за экспериментальными зельями теперь красовались строчки, выведенные тонким витым почерком Поттера — пока зельевар бросал какой-то компонент и описывал реакцию, Гарри это всё записывал. — Что это, сэр? — Моё новое открытие, надо полагать. Не болтайте, Поттер, пишите: два яйца докси заменить тремя, поджаренные грудки стрекозы Лютки-дриады заменить на аналогичные вида Стрелка южная. Успеваете? Отлично. Таким образом проходили выходные. Месяцы летели, как сумасшедшие, Дамблдор всё чаще вызывал их обоих к себе (в разное, конечно, время), требовал всё большего, а Гермиона уже явно начинала что-то подозревать: отлучки Гарри по выходным невесть куда натолкнули даже не особо внимательного к таким вещам Рона на разные рассуждения. Гарри отмалчивался. Он не хотел обсуждать с кем и где проводит время, и нежелание это поглощало собою чувство вины перед друзьями. Однажды придёт время, и он всё расскажет Рону и Гермионе. Но пока — нет. Малфой словно ходил по пятам: почти каждые выходные Гарри видел его в подземельях на пути к кабинету Снейпа. Чтобы не вызывать лишних подозрений, пришлось воспользоваться мантией-невидимкой, о которой прежде не знал никто, кроме его друзей и директора школы. Снейп, нужно отдать ему должное, ничуть не удивился появлению Поттера в своём кабинете из ниоткуда и кивнул сам себе: «Я догадывался». Но Драко на этом не останавливался. Слизеринец желал знать всю правду, особенно такую, которая отдавала чем-то запрещённым. Еще больше подозрений у юноши вызывало изменившееся отношение Снейпа к Поттеру. Цепляться к гриффиндорцу профессор меньше не стал, однако все его замечания стали заслуженными и обросли обоснованием. Баллы с Гриффиндора летели уже не так часто, как раньше. Настолько, что к концу апреля Львы и Змеи практически сравнялись в общем счёте. Терпение не облагодетельствовало собою белобрысую макушку Драко Малфоя, а потому, выждав почти три месяца, слизеринец потерял всякий покой: чужая тайна не давала ему сна. В один день пришлось пожертвовать бесполезным походом в Хогсмид и остаться в школе, чтобы проследить за Поттером, направляющимся знакомым путём в подземелья. Малфой незаметно проводил Гарри (не надевшего мантию-невидимку в виду отсутствия большинства учащихся) до знакомого кабинета и ухмыльнулся: сомнений в том, куда ходит Поттер, не было и раньше, теперь же их не осталось совсем. Не нужно быть очень умным, достаточно пораскинуть мозгами и подумать: какого Мерлина враждующие между собой больше пяти лет люди вдруг резко стали проводить все выходные совместно. Драко всё было ясно. Поттер влюбился. И в кого? В Пожирателя смерти, противного внешне и по характеру Северуса Снейпа. Малфой не питал особо нежных чувств к крёстному, но Снейп невольно вызывал уважение, однако представить себе, что кто-то мог влюбиться в профессора? Таких извращенцев, как Поттер, не рождает даже Слизерин.∞ † ∞
В конце марта воздух приобрёл аромат просыпающейся после зимней спячки жизни. Деревья стряхивали остатки снега и набирались сил на пробуждение. Гарри гулял по берегу Чёрного озера, не боясь запачкать слякотью ботинки и почти не смотрел по сторонам. Все мысли занимала отлучка Снейпа из школы, а вслед за ним и отбытие Дамблдора. Суббота подходила к концу. Рон остался в гостиной Гриффиндора, сойдясь в ожесточённой борьбе с Симусом за шахматной партией, Гермиона отправилась в библиотеку, а Гарри, по обыкновению уходящий к Снейпу, сам себе казался покинутым и жалким. Чем он занимал себя предыдущие пять лет, он не помнил. — Эй, Поттер! — резкий голос Малфоя вывел Гарри из раздумий и заставил обернуться. Белобрысый слизеринец уверенно приближался к нему в компании Крэбба и Гойла. Серая, кашемировая мантия, ладно сидящая на юноше, развевалась на ветру, раскрывая полы и обнажая приятный изумрудный свитер. На шее небрежным хомутом мотался серебристо-зелёный шарф. Поттер вздохнул: — Чего тебе, Малфой? — Да вот прогуливался я по берегу озера и увидел тебя… Должно быть, не очень приятно осознавать себя брошенкой? Гарри выгнул бровь и покрепче сжал свою палочку в кармане мантии: — О чём ты? — О Снейпе. Дружки Драко давили из себя глумливые улыбочки. Гарри огляделся: вокруг них начал собираться народ. Это было плохо. Очень плохо. Какого чёрта Малфой говорит? Он что-то знает, но что? Размышление прерывает Драко, выпуская из палочки сноп красных искр вместе с обезоруживающим заклятьем. Гарри мгновенно реагирует и отбивает удар. Дуэли он хотел бы сейчас меньше всего. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь, Малфой. — Я в этом не уверен, Поттер! Или это не ты каждые выходные проводишь в кабинете нашего всеми любимого профессора по Защите от тёмных искусств? Петрификус Тоталус! Гарри отбивает заклинание и бросает в ответ: — Возможно, тебе следует быть более точным в своих выводах. Риктусемпра! Драко не оставляет выбора: они оба схлёстываются в магическом бою, рассыпая искры в разные стороны. Заклинания становятся всё более и более опасными, кто-то из учеников бежит за кем-нибудь из преподавателей, но Гарри уже не обращает на происходящее внимание. Они с Драко продолжают кружить друг напротив друга, отбивая проклятья и пытаясь наложить новые. Слышится какое-то незнакомое заклинание, Гарри не успевает отбить атаку и тут же чувствует, что лоб схватился болью. Разозлённый Поттер начинает произносить оглушающее заклятье, но палочку вырывает из рук. Малфой напротив стоит с точно таким же потерянным лицом. Они оба, раскрасневшиеся и тяжело дышащие, поворачиваются налево, откуда их настиг красный луч обезоруживающего заклинания. В пяти метрах от них стоит Минерва Макгонагалл с их палочками в руках и сжимает свои губы в тонкую белую полоску. — Мистер Поттер, мистер Малфой. Прошу за мной. Остальных прошу разойтись по своим делам. Гарри оборачивается: вокруг много народу с разных факультетов и разных возрастов. Все рассматривают его лоб: кто-то недоумённо, кто-то (слизеринцы) с противными улыбками на лицах. Школьник трогает лоб и ощущает пальцами шероховатость. Его волной накрывает паника. «Собственность Снейпа» — яркие, чёрные буквы застыли на лбу у Гарри, когда он подошёл к зеркалу в кабинете Макгонагалл и рассмотрел своё отражение. — Что бы это могло значить, мистер Малфой? — декан Гриффиндора кажется крайне недовольной. — Он знает, — Драко прожигает Гарри своим взглядом и нехорошо улыбается. Поттеру хочется кинуть Малфоя об стену голыми руками, но он молчит. — Что ж, если вы не хотите говорить в моём присутствии, возможно, ваш декан развяжет вам язык, юноша. По случаю, он только недавно вернулся. — Профессор, в этом нет необходимости, — стоит только представить реакцию Снейпа на это, как тут же становится не по себе. — Думаю, мы как обычно погорячились и больше такого не повторится. Малфой кивает, но искренности нет ни в одном его жесте. — А это уже мне решать, — чеканит Макгонагалл. В следующую секунду в кабинет входит Снейп, и Гарри окутывает волна тревоги.∞ † ∞
Узнав о произошедшем, Снейп вскипел яростью. Он сам заставил Малфоя произнести «фининте инкантатем», снял с обоих по тридцать баллов (Макгонагалл присвоила каждому по пятнадцать за дуэль), и назначил недельные отработки в разное время для каждого. Малфой упрямо отмалчивался, не желая говорить, чем он руководствовался при выборе надписи. Гарри также не желал вдаваться в подробности. Случай вызвал подозрение у Макгонагалл и дошёл до директора. А спустя два часа о нём знала вся школа.∞ † ∞
— Вы прекратите свои походы ко мне немедленно, — Снейп стоял в своём кабинете, опираясь на стол рядом с Гарри. — Это зашло слишком далеко. — Сэр, я не виноват. — Это не имеет никакого значения, вся школа говорит о наших несуществующих отношениях. Если до дела доберётся нужный человек, может начаться разбирательство. — Но даже если и так, ничего противозаконного мы не делали, — Гарри встал с кресла. Он честно признался сам себе, что ему нравилась эта надпись на лбу, что хотелось облечь её в правду, завернуть это желание внутри себя и никому не показывать. Снейп облокотился на стол позади себя и скрестил руки на груди: — Я сказал вам всё, что хотел, можете быть свободны. Отработка завтра в восемь. — Вы так легко отрываете кусок от души другого человека, — Поттер встал почти вплотную, вглядываясь в лицо профессора. Снейп видел в зелёных глазах обиду. Сколько ещё раз он причинит боль этому человеку — казалось, у цепной реакции нет конца. — Тогда и я позволю слухам не быть ложными. Юноша сделал последний шаг, положил руку на шею профессора и всем телом потянулся вверх, целуя мужчину. Снейп поднял руку, чтобы оттолкнуть, но Гарри прижался ещё теснее, и это желание вымело вместе с голосом разума. Он обнял зависшей в воздухе рукой Поттера и отчаянно ответил на их первый и последний поцелуй. В его сердце нет места пустым заблуждениям по поводу себя самого, нет надежд и веры в будущее. Прошло бесконечное количество времени, прежде чем они отпрянули друг от друга. Снейп оправил мантию, Гарри сделал шаг назад и продолжил смотреть на профессора. — А теперь убирайтесь и забудьте об этом, Поттер. Гарри ответил: — Никогда. И тихо вышел из кабинета.