Хогвартс, 1 ноября, 2015 год
Прошла неделя после того, как в Хогвартсе объявили карантин. Как и обещали, вокруг школы выставили мракоборцев, а также ввели несколько новых правил. Временами Гарри невольно думал, что теперь Хогвартс стал напоминать не школу магии, а тюрьму, хотя там, наверное, было гораздо лучше, хотя бы потому, что даже от арестантов скрывали меньше, чем от заключённых студентов. Но как ещё можно поступить в этой ситуации? До сих пор не было доподлинно ясно, кто создатель крестража — лишь предположения, но никаких фактов и доказательств. Конечно, всем посвящённым в детали происходящего приходило на ум имя Того-Кого-Нельзя-Называть, однако, воспоминания о том, как семнадцать лет назад его безжизненное тело выносили из стен Хогвартса отчётливо врезались в их память, а потому, подавляющее большинство старалось гнать мысли о возможном возрождении Тёмного Лорда. Все эти жёсткие нововведения, связанные с максимальной изоляцией студентов друг от друга и от внешнего мира, под видом стандартных мер при угрозе опасной эпидемии являлись попытками спрятать молодых волшебников от неизвестного врага. Гарри плохо спал ночами, его раздражало буквально всё: это бездействие, это заблуждение, в котором прибывает большая часть обитателей Хогвартса, то что он, глава мракоборцев, далеко от жены и детей, которые сейчас, возможно, нуждаются в нём, как никогда и, хотя у дома на площади Гриммо по сей день была одна из самых лучших защит, спокойствия это не добавляло. Поттер поднялся с кровати и вышел пройтись по коридорам в надежде убить бессонницу. Неподалёку от стен замка показалось белое свечение. Гарри осторожно выглянул в окно и увидел смотрящую на него полупрозрачную серебряную лошадь. «Джинни», — обрадованно шепнул он, и на его лице засияла улыбка. Патронус, словно услышав имя, произнесённое меньше секунды назад, кивнул, а, затем, трансформировавшись в сгусток света, влетел в замок и, вновь, приобрёл телесную форму. Поттер осторожно приблизился к лошади и, робко погладив, а, затем прижавшись к ней, тихо произнёс: «Я тоже скучаю»... Наконец, когда действие заклинания прекратилось, и патронус исчез, Гарри резко вынул палочку и, быстро, но вместе с тем плавно рассекая воздух, произнёс: «Экспекто патронум!» Огромный серебряный олень, молниеносно промчался сквозь стены и, вскоре, исчез где-то в запретном лесу. Поттер долго не осмеливался отойти от окна, как бы провожая давно потерянного из вида патронуса, он постоянно переводил взгляд с высоких деревьев, мирно покачивавшихся под дуновением ветра, на полную луну. Наступившее утро оказалось мрачнее предыдущих. Потолок в Большом зале был окутан серыми тучами, навевая тоску на весь оставшийся день. Гарри со скучающим видом оглядывал все четыре факультетских стола. Молодые волшебники почти не общались друг с другом и молча поедали завтрак. — Выглядит удручающе, — подметил Грейнджер-Уизли, который, к удивлению Поттера, даже не притронулся к яичнице. — Как думаешь, насколько это все задержится? Гарри повернулся к нему, но ответил не сразу: — Не знаю… может быть это все затянется на месяц, или даже год, а может, и того больше! Мы до сих пор точно не знаем, с чем имеем дело... — Не дай бог, — пробормотал Рон, с неохотой начиная поедать яичницу. — А где Гермиона? — Поттер только сейчас заметил ее отсутствие. — Угадай с трех раз, — ответил Грейнджер-Уизли, доедая последний кусок. — В библиотеке, где же ей ещё ночевать? Надеется найти что-то новое о крестражах. — Это на нее похоже, — впервые за все утро Гарри улыбнулся. Он решил приняться за свой завтрак. Но не успела его голова опуститься к тарелке, как к нему подбежал Тедди. — Гарри, мы можем поговорить? — спросил он серьезным тоном. — Да, а что-то случилось? — Нет, но можно мы обсудим это в вестибюле? Поттер посмотрел на Грейнджера-Уизли, в надежде, что тот ему хоть как-то поможет, но друг лишь пожал плечами и отпил немного тыквенного сока. Гарри глубоко вздохнул и вышел из-за стола. Вместе с крестником они направились в вестибюль. — Давай, выкладывай, куда ты опять вляпался? — Да никуда я не вляпался! — Да ладно, я же шучу! — рассмеялся Гарри, но Тедди, судя по его лицу, вовсе не желал разделять с ним веселье. — Так, что случилось-то, в конце концов? — Я хочу предложить Виктуар снова начать встречаться, — с огромной неохотой начал молодой волшебник. — За эту неделю я понял, что не смогу жить без нее! — Как-то слишком громко сказано, — ответил Поттер, но получил от Люпина обидный взгляд, ведь тот, вероятно, надеялся, что крестный одобрит эту идею. — Хорошо, но что ты от меня хочешь? — Как это что? — с недоумением спросил Тедди, как будто Гарри задал самый глупый вопрос на свете. — Я хочу, чтобы ты мне помог! — Что-что? — Ты не ослышался, я хочу, чтобы ты мне помог. — Как я тебе с этим помогу? — возмущенно спросил Поттер. — Я могу, разве что, предложить тебе съесть шоколада, больше ничего! — Но… — начал было Люпин, но его перебили. — Никаких «но»! Ты - мужчина, и должен сам действовать. Я не буду вечно рядом с тобой! Ты должен взять волю в кулак, и сообщить ей о своём решении прямо в лицо! — Думаешь, у меня получится? — неуверенно проговорил Тедди, и стал переминаться с ноги на ногу. — Если у меня получилось пригласить самую красивую девушку в школе на свидание, то и у тебя получится предложить Виктуар снова начать встречаться. Тедди еще долго стоял на месте, молча опустив взгляд на пол. Гарри находился в неловком положении. Но крестник снова поднял взгляд и сказал: — Хорошо! Я попробую! Спасибо тебе большое! — Всегда пожалуйста, — ответил Поттер, и направился в сторону Большого зала, оставив Люпина наедине со своими мыслями.***
Рон долго смотрел вслед Гарри и Тедди, пока те не скрылись из виду. Он перевёл взгляд на потолок, но тот, будучи покрытым тучами, совсем не радовал глаз. — Дядя Рон… — А? что?! — Грейнджер-Уизли подпрыгнул на стуле от испуга, больно ударившись коленями об стол. Перед ним стояла племянница. — Виктуар? Ты что-то хотела? — Да, хотела! Я хотела поговорить с тобой. Рон сразу понял, что она от него хочет, и поэтому поспешил отказаться: — Нет, даже не проси! Я не буду с тобой обсуждать расставание с Тедди!.. — Дядя Рон, ты сначала дослушай, а потом решай, помогать мне или нет! — грозно ответила Виктуар, чем-то напомнив Грейнджеру-Уизли его жену во времена, когда та училась в Хогвартсе. Интересно, хорошо это или плохо? Как бы то ни было, племянница до сих пор стояла перед ним, в надежде поделиться чем-то и услышать парочку нужных советов. — Хорошо, я весь во внимании. Виктуар радостно кивнула и заговорила быстрее, чем Гермиона: — В последнее время я очень долго думала о своем поступке. Правильно ли я сделала, что бросила Тедди? Ведь мне с ним было всегда приятно. И плевать на то, что у нас обоих есть склонность к безрассудствам! Я до сих пор корю себя, и не знаю, что делать! Ведь если я подойду к нему и предложу снова начать встречаться, это будет означать, что я не самостоятельная девушка и не могу за себя постоять. И вообще, он должен сам мне предложить восстановить отношения! Между прочим, я заметила, как он на меня смотрел сегодня, прям как хищник! Черт возьми, как все сложно! Рону оставалось только удивленно приподнять брови и открыть рот. Он даже забыл о больных коленях. — Знаешь, — медленно проговорил Грейнджер-Уизли. — Я тебе могу предложить только одно? — Правда? — обрадовалась Виктуар. — И что же? Рон протянул своей племяннице тарелку с недоеденной яичницей - Уизли мигом пришла в ступор от такого. — Будешь? — спросил он и широко улыбнулся. — Я лучше воздержусь, — Виктуар развернулась и направилась прямиком к своему столу, не забыв напоследок попрощаться. Рон помахал ей рукой и глубоко вздохнул. В зал зашел Гарри. Он поздоровался с Виктуар, вернулся к своему столу и сел, тоже глубоко вздохнув. — Подростки, — сказал Поттер и усмехнулся. — И не говори, — Грейнджер-Уизли закинул руки за голову, так и застыв в этой позе. — Вечно у них какие-то проблемы! — Ох, у нас было еще хуже! Гарри и Рон громко рассмеялись. В зал вошла Гермиона, выглядела она так, словно накануне проглотила что-то несъедобное: бледное лицо, огромные мешки под глазами и слегка растрепанные волосы, даже её одежда выглядела помятой. — Доброе утро, — пробормотала Грейнджер-Уизли, усаживаясь за стол и громко зевая. Она принялась за свой остывший завтрак, а между тем у Рона включился режим заботливого мужа: — Гермиона, тебе лучше не засиживаться так долго в библиотеке, а то ты в скором времени можешь сойти за инфернала! Не стоило ему это говорить. Гермиона, мигом растеряв всю свою сонливость, посмотрела на мужа взглядом опасного хищника. — Спасибо, что ты так печешься обо мне, Рональд Билиус Грейнджер-Уизли, — проговорила она, — но лучше тебе не провоцировать меня прямо сейчас, иначе будет хуже… — Молчу-молчу, — Рон замолчал, а довольная Гермиона принялась поедать яичницу. Гарри приложил максимум усилий, чтобы не рассмеяться. Многое в этой жизни меняется, а вот отношения между четой Грейнджер-Уизли оставались неизменными еще со временем учебы: они то ругались, как малые дети, то относились друг другу с таким трепетом и нежностью, будто пережили нечто невероятно страшное и, теперь, боялись друг друга потерять. — Кстати, — вспомнил вдруг Поттер, — нашла что-нибудь, что может помочь нам в поисках? — К сожалению, нет. Честно, я перерыла почти все книги в Запретной секции, и ничего нового для себя не нашла. Вы, между прочем, могли бы мне помочь, а не сидеть и заниматься ерундой, вроде вопроса о восстановлении отношений между Тедди и Виктуар… — А ты откуда знаешь? — удивился Рон, приподняв брови. — Встретила в вестибюле Тедди, он мне всё рассказал! В общем, ничего не хочу слушать, — Гермиона встала, и, не успев доесть яичницу и выпить тыквенного сока, громко скомандовала: — Немедленно идем в библиотеку! — и с этими словами она вышла из зала, так быстро, что только край её мантии успел мелькнуть в дверях. — С каждым разом, она становится все больше похожа на профессора МакГонагалл, тебе так не кажется? — подметил Рон, смотря Гермионе в след. — Мне и самому уже становится страшно от этой мысли, — ответил Гарри, и его едва не передернуло. Волей-неволей, они встали и направились в библиотеку, где их уже, наверное, дожидалась «новая Минерва МакГонагалл». Между тем, завтрак подошёл к концу. Тедди отправился на урок заклинаний вместе с другими хаффлпавцами. Люпин так и не решился подойти к Уизли, чтобы предложить восстановить отношения. Виной тому были непонятные гордость и обида: раз Виктуар выступила инициатором разрыва, пусть теперь сама подходит, чтобы поговорить, если оно ей будет надо, а он, Тедди, палец о палец не ударит - не унизится. Волосы Люпина окрасились в чёрный цвет, и он, подобно представителям благородного семейства Блэков, гордо зашагал по коридорам с надменной гримасой на лице. Но от аристократических замашек не осталось и следа, когда мима прошла его бывшая, и Люпин готов был поклясться, что на её лице, в этот момент, читалось что-то вроде: «Чего смотришь?! Действуй! Я не собираюсь сама к тебе подходить! Ты мужчина или кто?» Тедди глубоко вздохнул, и уже было собрался догнать Виктуар, как его мигом окликнул Джеймс: — Тедди! Тедди! Люпин обернулся к несносному Поттеру, собираясь вылить на него гневную тираду, но тот сразу же заговорил, не дав ему даже и рта раскрыть. — Бежим, я тебе такое покажу! Джеймс повел Тедди на третий этаж. Пару минут они шли по длинным запутанными коридорам и, затем, остановились. — Ну, и зачем мы сюда пришли? — недовольно произнес Люпин, опасаясь заработать наказание, или другие проблемы для своего факультета от профессора Флитвика за опоздание на урок. — Ты только глянь! — Поттер сиял от восторга, это было заметно по его радостным глазам и улыбке до ушей. Тедди перевёл взгляд в сторону, куда указывал палец Джеймса, и глубоко вздохнул. На стене висел обычный, ничем не примечательный пергамент. Если бы Поттер не указал на него, то Люпин, вероятно, его бы даже не заметил. Вообще непонятно, что такого удивительного нашел Джеймс в этом старом, никому не нужном, клочке, висевшем на стене. — Видишь? Только сейчас до Тедди дошло, чему так радовался Джеймс. На пергаменте большими жирными буквами красовалась надпись: «САМЫЕ ГЛАВНЫЕ ПРОКАЗНИКИ ХОГВАРТСА», — а ниже длинный список из имён и фамилий, несколько из которых, оказались до жути знакомы обоим молодым волшебникам:Джеймс Поттер (1971-1978) Сириус Блэк (1971-1978) Римус Джон Люпин (1971-1978) Питер Петтигрю (1971-1978) Фред Уизли (1989-1996) Джордж Уизли (1989-1996) Эдвард Римус Люпин (2009-наст.вр.) Джеймс Сириус Поттер (2015-наст.вр.)
Сердце Тедди учащенно забилось в груди. Неужели всё это время существовал такой список? Неужели имя его отца, Римуса Люпина, было занесено туда, когда тот ещё сам учился в школе. На глаза Тедди навернулись слезы, и он попытался незаметно стереть их с лица, чтобы Джеймс ничего не заподозрил. — Правда круто? — восторженно спросил Поттер, который, к счастью, ничего не заметив, продолжал сияющим взглядом смотреть на пергамент. — Как думаешь, кто его мог сюда повесить? — Может, мародеры, это в их духе? — предложил Люпин. Он подошел чуть ближе к пергаменту, чтобы внимательнее его разглядеть. Судя по всему, имена и фамилии пополняли список по мере появления шалунов в Хогвартсе, и это означало, что кто-то начал вести его ещё за долго до рождения Хвоста, Лунатика, Бродягии и Сохатого. — Вряд ли, — с сомнением отозвался Джеймс. — Ребята с моего курса сказали, что на пергамент наложены такие чары, что его невозможно отодрать, или уничтожить, как ни старайся! — Молодые люди! Что вы здесь делаете? — раздался строгий голос из-за спин молодых волшебников. Джеймс и Тедди вздрогнули от испуга. Развернувшись, они увидели направлявшуюся к ним Минерву МакГонагалл с нахмуренными бровями, губами, сжатыми в трубочку от возмущения, и глазами, пылающими яростным огнем. — Что вы здесь забыли? Разве неделю назад вам не было объявлено о новых правилась?! — Мы просто… — начал было оправдываться Джеймс, но она и слушать ничего не желала. — Я не потерплю подобного пренебрежения правилами! Вы должны понимать, что сейчас в мире бушует опасная болезнь, и не стоит быть столь легкомысленными и позволять себе свободно прогуливаться по коридорам школы! — Но… — попытался объясниться Тедди. — Не желаю ничего слушать, мистер Люпин! Немедленно отправляйтесь на занятия, иначе я вычту еще 50 очков с каждого факультета, а Вас отчислю! Дважды повторять не пришлось. Джеймс и Тедди пулей вылетели из коридора, оставив наедине с собой Минерву, ворчавшую себе под нос: «Мерлиновы кальсоны! Голову бы оторвала тому, кто повесил этот злосчастный пергамент!» Тем временем, на одном из ближайших портретов показался очень старый мужчина, одетый в фиолетовую мантию. На его поседевшей голове красовался колпак, расшитый золотыми звездами. Серебристая борода, как и волосы, была на столько длинной, что мужчина мог бы смело заправить её за пояс. Его глаза, сквозь очки-полумесяцы, светились от какого-то непонятного восторга. Он с улыбкой посматривал вслед уходящей МакГонагалл, почёсывая длинный, крючковатый, будто сломанный несколько раз, нос.***
— Послушайте, я тут подумала, — Гермиона резко остановилась и развернулась лицом к мужу и другу. — Это же очевидно, как я раньше не догадалась! — Выкладывай! — одобрительно кивнул Грейнджер-Уизли. — У Мародёров было много общего с Фредом и Джорджем. Вспомни наш третий курс, тогда, в пабе "Три метлы" Хагрид сравнивал их между собой. — К чему ты клонишь? - недоумевал Поттер. — А вот к чему! Вспомни, что гласила надпись на карте «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров…» Поставщики! Понимаете?! — Не совсем; допустим, Мародёры, как и мои братья промышляли безобидными леденцами и искрящимися хлопушками, но что с того? — Рональд, ты меня поражаешь! — возмутилась Гермиона. — Можно подумать, я всю жизнь прожила с Фредом и Джорджем вместо тебя! — Прости, но я тоже не совсем понимаю, к чему ты клонишь, — поддержал друга Гарри. — Ну ничему жизнь не учит! — пробурчала себе под нос Грейнджер-Уизли и принялась объяснять, что к чему. — Фред и Джордж оставили в школе кучу инструкций и подсказок для таких же хулиганов, как они. Что, если Мародёры сделали то же самое? — А ведь и правда, — согласился Рон. — Тогда, это объясняет, как Фреду и Джорджу удалось подобрать пароль. — С чего начнём? — поинтересовался Гарри. — Я не знаю, — огорчённо ответила Гермиона. — Если Мародёры и оставили что-то, это будет непросто найти. — Вот бы сейчас поговорить с ними, — кажется, Рон, оценив масштабы поисков, разделял огорчение жены. — Проклятье, Гарри! Ну зачем ты выкинул воскрешающий камень тогда в лесу?! — Ты не понимаешь, — мягко ответил Гарри, пытаясь успокоить друга. — Оставить камень было бы ещё хуже. Использовать его — почти тоже самое, что смотреть в зеркало Еиналеж. — Но у тебя есть идея? — за годы их дружбы, Грейнджер-Уизли слишком хорошо знал Поттера и, по-сему, было ясно, что у последнего есть план. — Я не знаю, как на счёт воскрешающего камня и Мародёров, но есть Джордж, почему бы не спросить у него? — И правда, как я сразу не додумалась! — глаза Гермионы засияли. — Сам удивляюсь, с твоими-то мозгами, — ехидно подметил Рон, и получил от любящей жены очередную порцию уничтожающих взглядов, а также лаконичный подзатыльник. — Отправимся прямиком в магазин, или используем сеть летучего пороха? — поинтересовалась Грейнджер-Уизли. — Летучий порох, — ответил Поттер. — Идём в учительскую, используем тамошний камин. Друзья переглянулись и незамедлительно выдвинулись в противоположную часть школы. Массивные лестницы, как и тогда, много лет назад, поскрипывая и грохоча, перемещались из стороны в сторону, соединяя, таким образом, несколько разных проёмов, прокладывая новые пути. Старшие курсы давно к этому привыкли и равнодушно ожидали, пока та, или иная часть причалит к нужному этажу, у первокурсников же, эта магия вызывала неподдельный восторг, некоторые из них, всё ещё не привыкнув до конца, взвизгивали, когда лестницы начинали менять своё направление слишком резко. На стенах висели всё те же, наскучившие за годы учёбы, портреты, по-прежнему дружелюбно махавшие всякому проходящему мимо студенту или преподавателю. В какой-то момент, Гермиона вздрогнула и на вопросительные взгляды мигом среагировавших Гарри и Рона, посмеиваясь ответила: «Всё в порядке, просто успела отвыкнуть...» Наконец, добравшись до учительской, и убедившись, что они одни, ребята, зачерпнули по горсти пороха и одновременно бросили его в камин. В тот же миг, дрова загорелись зеленым пламенем и тихо затрещали. — Надеюсь, Джордж заметит, — несколько обеспокоенно сказал Рон. — Да уж, — подметила строгим голосом Гермиона. — Не хотелось бы тратить время на перемещения туда-обратно, к тому же, это может привлечь ненужное внимание. Не понимаю, чем он там занят?! — возмутилась она. — Вообще-то, Джордж уже который день работает в магазине один! — парировал Рон не менее негодующим голосом, как бы защищая брата. Метнув друг в друга презрительные взгляды, супруги снова принялись спорить и только Гарри, молча присев на корточки, продолжал следить за огнём. Через некоторое время, среди языков пламени показалась фигура Джорджа. — Привет, Гарри! Прости, что так долго не мог подойти, но с тех пор, как ты забрал этого обормота в Хогвартс, приходится вести все дела самому. — Привет! Мне очень неловко, что так вышло, но Рон и правда нужен здесь. — Ну, конечно-конечно, — произнёс в своей обычной шутливой манере Джордж. — Кстати, а где он? — Мне подсказать?.. — Поттер, покачав головой, усмехнулся и отодвинулся так, что взору Джорджа представились спорящие Рон и Гермиона. — У-у-у! Всё понятно! — заливаясь смехом, он махнул рукой, в то время, как до их с Гарри ушей донеслось: — Ох, какая ты «умная», попробуй, найди в такое время! — А ты думаешь, это моя вина?! — А ты думаешь...?! — от возмущения, Грейнджер-Уизли потерял свою первоначальную мысль и, махнув рукой, продолжил, будто с чистого листа. — Гермиона, если ты так не думаешь, то заканчивай ныть! — Я вовсе не ною!!! — казалось, жена даже несколько опешила от такого заявления, её глаза округлились от удивления. — Ты всегда ноешь, в любой момент! — С чего ты это взял?! Ты, между прочим, ноешь больше, чем я! Гарри, не выдержав, громко рассмеялся и произнес: — Мы вам не мешаем?! Чета Грейнджер-Уизли, мгновенно сообразив, что происходит, вздрогнули и, резко развернувшись лицом к камину, одновременно выкрикнули: — Привет, Фордж! Ой... то есть Джордж! — А я уже успел забыть про эту шутку, — улыбаясь, с некоторой грустью в голосе, сказал Джордж. — Но к делу, полагаю, вы не просто так со мной связались, что стряслось? — мигом взбодрившись, спросил он. — Мы хотели спросить тебя о карте... Карте Мародёров, — ответил Гарри. — Вот уж чего не ожидал, — усмехнулся Джордж. — Ты использовал карту больше, чем мы, и всё ещё о чём-то не знаешь? — Мы хотели спросить, — перебила Гермиона, однако, несмотря на это, её голос оставался спокойным. — Как вы узнали пароль? — О-о-о, это была ещё та история... Когда я и Фред стащили карту из кабинета Филча, то сразу поняли, что это непростая вещь! И нужно отметить, её расположение надо было заслужить. К тому же, внимательно рассмотрев кусок пергамента, нам удалось разглядеть некоторые очертания, но определить что именно было там написано или изображено не представлялось возможным. Как бы мы не пытались узнать, что там, карта ни под каким предлогом не выдавала свои секреты и только и делала, что оскорбляла нас. Но однажды на пергаменте высветилось что-то вроде: М-р Лунатик приветствует м-ров Уизли и убедительно просит их, лентяев и оболтусов, хотя бы изредка открывать книги по трансфигурации. М-р Сохатый выражает искреннее уважение м-рам Уизли за отличную игру в квиддич и надеется принять участие в их шалостях, но не ранее, чем эти неучи поумнеют в достаточной мере. М-р Бродяга посылает м-рам Уизли по два смачных подзатыльника и призывает их, хулиганов, не останавливаться на достигнутом. М-р Хвост присоединяется к м-рам Лунатику, Сохатому и Бродяге и желает, чтобы очередная шалость м-ров Уизли удалась. — Это был прямой намёк, однако, поняли мы это так не скоро...Хогвартс, ноябрь, 1989 год
Дверь аудитории с надписью «1B» распахнулась, и в неё стремительным шагом вошла Минерва МакГонагалл. Изумрудная мантия декана факультета Гриффиндор развивалась в разные стороны так, что заполняла практически всё свободное пространство, начиная от текущего местонахождения профессора, заканчивая дверным проёмом, следом, с виноватым видом, лениво плелись двое, похожих друг на друга как две капли воды, студентов. Кабинет был пуст. Минерва, резко развернувшись лицом к нерадивым волшебникам, взмахнула палочкой, и дверь резко захлопнулась. — Немыслимо!!! — едва не сорвалась на крик МакГонагалл. — Ну, и как это понимать?!! — Профессор, мы не виноваты! — Да, профессор, мы не сделали ничего плохого, всего-то взорвали две навозные бомбы там, где ещё до нас нашкодил Пивз, а мистер Филч обвинил во всём нас, заставил убирать... — Вот мы и подумали... — Что несправедливо это, профессор! — Ну и восстановили правосудие! Близнецы говорили дополняя реплики друг друга, словно у них был один мыслительный процесс на двоих. Дослушав до конца, МакГонагалл покачала головой, а, затем, глубоко вздохнув и приложив ладонь ко лбу, сказала: — Только за четыре последних дня на вас поступило семь жалоб! Ещё одна такая шалость, и я буду вынуждена поднять вопрос о вашем исключении из школы! А пока, назначаю вам двоим отработку до конца семестра в этом кабинете! Для начала, вымойте здесь всё, как следует и протрите пыль! МакГонагалл взмахнула палочкой и из подсобки вылетели два ведра, наполненные чистой водой, а так же две метлы, тряпки и швабры. — Можете приступать и советую не филонить, вернусь — проверю, — саркастично улыбнувшись, профессор вышла из кабинета так же стремительно, как вошла; дверь следом за ней захлопнулась и внутри что-то щёлкнуло. — Ну вот, нас заперли... — сказал один из близнецов. — Похоже на то... Ну что, дорогой братец, приступай! — саркастично подметил второй и указал на вёдра. — А почему это только я?! — А потому что из-за тебя нас поймала профессор МакГонагалл. — Прекрасно! — всплеснул руками первый, покачав головой, и принялся намывать полы. — Так-так, посмотрим, что интересного можно найти в шкафу профессора МакГонагалл... — Тебе что, мало полученного наказания?! Имей в виду, если нас поймают, будешь мыть полы сам! — Ладно-ладно, — усмехнувшись, мальчик начал шарить в шкафу и, некоторое время спустя, нарушил тишину довольным возгласом: — Джордж! Бросай это дело! Кажется, я нашёл кое-что интересное! — Мерлиновы кальсоны! Фред, ну что на этот раз?! Джордж нехотя бросил швабру и подошёл к брату, в руках которого была старая потрёпанная тетрадь в чёрной обложке. — Смотри-ка! — Фред раскрыл тетрадь, на обложке которой красовалась надпись: «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!» — ниже была изображена волшебная палочка с потоком света, струящимся из её конца, а ещё ниже 4 силуэта: волк, олень, пёс и крыса. — Лунатик, Сохатый, Бродяга и Хвост?.. — задумался Джордж. — Ну конечно же! Не просто так эти четверо направляли нас в сторону книг по трансфигурации! Надо попробовать! — глаза Фреда засияли, тут же он вытащил из кармана мантии свиток пергамента и, направив на него палочку произнёс: «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!» — Вот так мы и узнали о секрете карты Мародёров. В той тетрадке было ещё много интересного, собственно, мы многим им обязаны... — Где она теперь? — спросил Поттер. — Та тетрадь, она сохранилась? — Мы с Фредом спрятали её в бывшем кабинете Слизнорта, в шкафу с учебниками по зельеварению. Нам она уже ни к чему, но вот для таких хулиганов, как мы — это просто бесценная вещь! Если её ещё никто не нашёл, она должна быть там. — Спасибо большое, Джордж, ты нам очень помог! — Не за что, Гарри, всегда рад! Полагаю, я вам больше не нужен, в магазине ещё много дел. До скорого, — улыбнувшись, Джордж помахал им рукой, и его фигура исчезла, а огонь в камине погас. — Идём, быстро! — скомандовал Поттер, и друзья, вскочив, немедля отправились в подземелье.***
Через некоторое время, Гарри, Рон и Гермиона вошли в кабинет, некогда принадлежавший профессору Снеггу, а, после, его коллеге, профессору Слизнорту, ныне являющийся обычным местом для занятий по зельеварению. Здесь много чего изменилось. Например, вместо уютных кресел и дивана в ровный ряд выстроились несколько деревянных парт, однако, неизменным остался камин вдоль стены, несколько книжных шкафов, перекочевавших в другую часть помещения, стойки с пробирками и пара ржавых котлов. Было сложно сразу сориентироваться, где теперь находится нужный шкаф, но, как следует присмотревшись, друзья обнаружили его рядом с преподавательским столом. Как назло, шкаф был заперт. — Черт! — с досадой выругался Рон. Грейнджер-Уизли достал свою волшебную палочку, направил на маленький замочек и произнес. — Алохомора! Ничего не случилось! Замочек никак не шевельнулся, и по-прежнему оставался закрытым. Рон снова чертыхнулся, за что получил от Гермионы очередную порцию упреков и подзатыльников. — Тут, скорее всего, наложены особые защитные чары. Мне понадобится время, чтобы разобраться с этим. — А примерно? — спросил с надеждой Грейнджер-Уизли. Гермиона, в который раз, наградила своего мужа недобрым взглядом. — Не раньше, чем начнется ужин, Рональд Билиус Грейнджер-Уизли, — процедила она сквозь зубы, отвернулась и начала что-то шептать, направляя свою палочку на замочек. Гарри и Рон отошли подальше и сели за одну из парт первого ряды. Время шло, а Гермиона продолжала колдовать, Грейнджер-Уизли начал причитать, и Поттер был готов отдать всё на свете, лишь бы не слышать жалобы о том, как Рон хочет есть. Не сдержавшись, Гарри сказал: — Слушай, ты можешь хоть когда-нибудь не думать о еде? — Не моя вина, что этого требует организм! — Все, у меня получилось! — радостно воскликнула Гермиона, вставая на ноги. — Неужели! Хвала Мерлину! Поттер с Грейнджером-Уизли вместе подошли к шкафчику и открыли его. Мигом, подобно снежной лавине, на них обрушилась огромная куча бумаг, свитков, книг, склянок, колб и некоторых таинственных артефактов. Быстренько прибрав всё это с пола, ребята начали искать ту самую тетрадь, о которой говорил Джордж. «Все равно, что искать иголку в стоге сена», — думал про себя Рон, продолжая рыться в бесчисленном количестве тетрадей бывших учеников Хогвартса. — Саймон Пейдж… Дана Форд… Зои Паттерсон… всё не то! — бубнила себе под нос Гермиона, проверяя одну тетрадь за другой. Вскоре вокруг волшебников образовалась огромная гора, но ничего такого важного они не нашли. Грейнджер-Уизли начал заметно нервничать. — Это бессмысленно! — громко воскликнул он. Гермиона, не ожидавшая такого, вздрогнула от испуга, вследствие чего, гора тетрадей, подобно подорванному зданию, рухнула на пол, разлетевшись в разные стороны. — Может Джордж что-то напутал?! Знаете, лучше сначала сходить поужинать, а потом вернуться сюда. Поверьте, на голодный желудок думается… Но Рон не договорил. Его лицо просияло от ребяческого восторга. — Я нашел тетрадь! — Что? Где? — Гарри пулей метнулся к другу, разворотив по дороге остатки обрушившийся несколько секунд назад горы тетрадей. Гермиона, тоже бросив всё, придвинулась к мужу и наклонилась, чтобы разглядеть его находку внимательнее. Она выглядела точно, как и описывал Джордж: старая, потрепанная, в черной обложке, такая, что с первого взгляда не способна приковать к себе внимание. Грейнджер-Уизли, переполняемый предвкушением чего-то особенного, раскрыл тетрадь. На обратной стороне обложки, действительно красовалась та самая надпись: «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!», — а ниже — волшебная палочка и образы четырех мародеров в виде животных: волка, оленя, пса и крысы. Страницы выглядели сухими и пожелтевшими от времени, но это и не удивительно, ведь они пролежали шкафу уже несколько десятилетий. На второй странице не оказалось ничего интересно, всего лишь описание какого-то усмотрительного зелья. Но вот на следующей был довольно интересный рецепт, к которому Гарри внимательно присмотрелся, с возрастом зрение его стало только ухудшаться. Как говорится, старость не радость. Картинки и кусочки текста двигались, постоянно проясняя что-то новое для каждого рецепта, на полях то и дело появлялись какие-то советы и дополнительные указания к исполнению той, или иной шутки, однако смысл некоторых фраз и слов не был до конца понятен. — Смотрите! — крикнул Гарри, ткнув пальцев в одну из картинок. — Это же гостиная Гриффиндора, — нахмурившись, подметила Гермиона. — Да, и кажется, кроме этой тетради должны быть ещё... Видите? — Поттер указал на четырёх волшебников, судя по всему, олицетворяющих самих мародёров, которые, стоя в центре комнаты, синхронно рассекали воздух волшебными палочками и в руках каждого оказывалось по книге с еле различимыми надписями: «Хвост», «Лунатик», «Бродяга», «Сохатый». — Значит, идём в гостиную нашего факультета? — поинтересовался Рон. — Да, — кивнул Гарри. — Нужно узнать, что там. Если мародёры и правда оставили в школе свои дневники и хотели, чтобы их нашёл только кто-то посвящённый, лучше подсказки и не придумать.***
Когда они добрались до гостиной Гриффиндора, за окном была кромешная тьма, да и час отнюдь не ранний. Студентам давно объявили отбой, так что все перешёптывания, царившие какое-то время в спальнях после того, как гас свет, уже прекратились. Гермиона вошла первой. Оказавшись в центре комнаты, она, оглядевшись по сторонам, резко вынула палочку и выпалила: — Оглохни! — Гермиона, — недоумевал Рон, — объясни нам пожалуйста, зачем всё это, какой смысл? В гостиной никого, у студентов давно отбой. — А вдруг сюда заявятся Джеймс и Тедди... — небрежно пробурчала она. — От этих двоих можно ожидать чего угодно, а знать лишнее им ни к чему. Гарри и Рон утвердительно кивнули. Гермиона, оглядевшись по сторонам ещё раз, подняла палочку и прошептала: — Акцио, дневники мародёров! Но ничего не произошло. — Не работает, я так и думала, — вздохнула она. — Похоже, придётся перерыть весь замок в надежде найти их... — Погоди, — сказал Рон, — дай я попробую. Он направил палочку вверх и, плавно описывая круговые движения, будто рисует в воздухе торнадо, Грейнджер-Уизли произнёс полушёпотом: «Итинерариум мараудентиум». Друзья не успели толком понять, откуда на них налетели четыре толстые тетради в кожаных красных обложках. — Рон, но... — Гермиона лишилась дара речи. Переглянувшись с Гарри, который, судя по всему, был удивлён не меньше, она, прикрыв рот руками, продолжила обескураженно шептать. — Как? Откуда ты узнал заклинание? — Да ладно вам, это же очевидно, — усмехнулся Рон. — Вы никогда не обращали внимания на фразы, которыми была исписана карта? Одна из них была как раз: «Itinerarium maraudentium», в тетради, которую мы нашли сегодня в бывшем кабинете Слизнорта, на одной из страниц большими буквами выведена точно такая же фраза, и я подумал, если личные дневники нельзя призвать обычными манящими чарами, почему бы не попробовать использовать такой метод, тем более, мы уже знаем, что мародёры любили оставлять подсказки таким способом. — Что ж, предлагаю каждому взять по тетради и начать читать, — сказал Гарри. Так, разобрав дневники, друзья уселись напротив камина и принялись штудировать воспоминания Мародёров о былых временах. Языки пламени мирно извивались из стороны в сторону, наполняя теплом всю комнату, и была в этом какая-то своя ностальгия, словно некое воспоминание о детстве и факультетской семье. Прошло столько лет, все разлетелись в разные стороны. Рутинные дела и бытовые обстоятельства поглотили с головами всех однокурсников Гарри, Рона и Гермионы. Теперь уже, все вместе они встречались крайне редко, с некоторыми не виделись по несколько лет. В голове Поттера проскользнула мимолётная мысль о том, что вся эта ситуация с крестражем, возможно, не столько плоха, ведь, что если... Но не успел он додумать, как тишину нарушил Рон, взрывавшийся приступами неконтролируемого смеха: — Гарри, ты только послушай, что писал Сириус!20 марта 1973 года
День прошёл весело! Первый урок был благополучно сорван: мистер Филч обнаружил около своего кабинета горящую газету, скрывавшую небольшой подарочек, о котором старый ворчун, конечно же, не догадывался. Он немедленно принялся тушить пламя ногами, в следствии чего, навозные бомбы, припрятанные внизу, взорвались, окатив мистера Филча с ног до головы грязью. Однако, на этом подарки не закончились. Дело в том, что мы добавили небольшую перечную прослойку. Смешно чихая, постоянно вытирая струящиеся слёзы из глаз, завхоз бродил по школе, пытаясь выяснить, какому студенту могло прийти в голову такое. К расследованию незамедлительно подключились деканы всех четырёх факультетов во главе с директором. Но, конечно же, так никого и не поймали! Впрочем, кажется, профессор Дамблдор всё-таки догадался, что это наших рук дело и, посему, подводя итоги, он, как бы невзначай отметил: «Что ж, похоже, чья-то шалость, в этот раз, удалась на славу». — Да уж, ребятам точно не было скучно все эти годы, — констатировал Поттер. — А как вам такое? — сказала Гермиона, захлёбываясь от смеха не меньше мужа и друга. — Я знаю, что над такими вещами смеяться не следует, но вы только послушайте:14 июня 1971 года
Не далее, как три месяца назад, Сириусу пришла в голову потрясающая идея: приделать герб нашего факультета в святой святых Слизеринцев — их факультетской гостиной. Но, поскольку мы не знали пароль, Римус, высказав предположение о том, что должны же быть в их подземельях хоть какие-то окна, предложил приклеить герб с обратной стороны стекла. Мы убили месяц на то, чтобы в совершенстве овладеть заклинанием головного пузыря, кажется, Эванс начала подозревать неладное в тот же день, когда мы провели в библиотеке больше часа. Тем не менее, заклинание было освоено, и, проведя ещё несколько дней в библиотеке в обнимку с охапками атласов, карт и стопками справочников флоры и фауны чёрного озера, мы решили, что надо сделать несколько контрольных погружений, чтобы разведать обстановку. Марлин и Доркас, якобы случайно подслушавшие наш план, вызвались поучаствовать, взяв на себя задачу с подготовкой герба, и тут же подрядили Гидеона и Фабиана, чтобы те нашкодили, заняв, таким образом, мистера Филча и миссис Норис делом, пока нас не будет. Вскоре, о грядущей вылазке узнала и Мэри, но к нашему удивлению, план ей понравился, и она даже предложила отвлечь Эванс, чтобы та ненароком ничего не испортила. К концу недели, о нашей маленькой шалости знал почти весь Гриффиндор, и каждый посвящённый вызвался помочь: одни решили шпионить за МакГонагалл и разработали план на случай, если потребуется её задержать, другие — за Дамблдором, третьи за Слизнортом, четвёртые досконально изучали расписание слизеринцев и приглядывали за другими преподавателями и отдельными студентами. В назначенный день, всё было готово: девочки принесли герб, запаянный в какую-то толстую водонепроницаемую плёнку, сказали, что научились этой хитрости у маглов. Гидеон и Фабиан каким-то образом смогли договориться с Пивзом, тот пообщался с каким-то приведением, и они затопили туалет и коридор второго этажа, так что работы у завхоза было хоть отбавляй. Марлин и Доркас проводили нас до озера и остались покараулить, чтоб никто чужой не сунулся в эту часть территории. Питер волновался больше всех, однако справился на отлично, несколько раз, мы чуть не попали в логово гриндилоу, и только Римус смог во время нас одёрнуть. Погрузившись достаточно глубоко, мы наконец достигли окон слизеринской гостиной. На одном из диванов лежала Нарцисса Блэк и что-то увлечённо читала. Максимально быстро и осторожно, мы приклеили герб к стеклу, и были таковы. Доркас и Марлин, ожидавшие нас на берегу, помогли быстро привести себя в порядок и к моменту нашего возвращения в школу всё было тихо и спокойно. Однако, уже через час, когда согласно расписанию, большая часть слизеринцев вернулась в гостиную факультета, в Хогвартсе началась бурная реакция. Слизеринцы суетились, подобно муравьям, которым секунду назад какие-то хулиганы разворотили жилище. Профессор Слизнорт был в ярости, требовал немедленно отыскать гриффиндорца, сделавшего это, и наказать по всей строгости. В результате, весь наш факультет оказался в кабинете директора. Профессор Дамблдор снял 50 очков за хулиганство и присвоил столько же за дружбу, сплачённость, оригинальность и обширные познания в магии, а так же, назначил всем отработку в коридорах второго этажа. Долго, конечно, пришлось бороться с последствиями потопа, но зато хорошее настроение ещё долгое время было снами. Эванс жутко злилась, но, кажется, даже она в глубине души оценила нашу шалость. — Мда, — Гарри покачал головой и, слегка посмеиваясь, добавил. — А я ещё Джеймса и Тедди ругаю:9 сентября 1974 года
Шла вторая неделя учебного года, а наша доблестная четвёрка уже успела отличиться. Так, третьего сентября, Джеймс не придумал ничего лучше, как спрятать сумку Лили в шкафу класса трансфигурации. Эванс была вынуждена обратиться к профессору МакГонагалл, и, теперь, каждый день мы тайком помогаем нашему «герою» поскорее разделаться с отработками. Ну и скажите на милость, не олень ли? Будто первый раз в школе... — Как проницательно, — перебила Гермиона. — 1974 год — это был их четвёртый курс, кажется? Мог ли Римус догадываться, на сколько тонко он сказал про оленя... Поттер, оторвавшись от текста и подняв голову, с недоумением и даже некоторой досадой посмотрел на Грейнджер-Уизли, и она, осознав, что сказанное прозвучало слишком колко и неоднозначно, поспешила оправдаться: — Я имела в виду анимагическую форму твоего отца, Гарри, не подумай ничего плохого! Они так подтрунивали друг над другом, возможно, не осознавая, сколько в их шутках правды... — она говорила быстро, не переводя дыхания, словно читала скороговорку, её глаза были широко раскрыты, а брови напряжены так, что на лбу проступали две глубокие складки. После сказанного, Гермиона застыла в ожидании реакции Гарри. Его выражение лица изменилось, словно тот почувствовал облегчение, и, слегка улыбнувшись, он ответил: —Да, я понял, — а затем наклонился, и продолжил читать: Между тем, пяти дней не прошло с момента данного инцидента, как во время истории магии, Сириус ухитрился промазать во время броска снитчем в Снегга с помощью заклинания «Ваддивази». В результате, разогнавшись до невероятной скорости, мяч врезался в классную доску с такой силой, что оставил там глубокую вмятину и трещину, растянувшуюся в несколько сторон от одного конца доски к другому. Естественно, меньше, чем через минуту, Сириус оказался в кабинете директора. А я говорил, что из этой шалости не выйдет ничего хорошего, но кто же слушает Римуса... — Типичный Сириус! — рассмеялся Рон. — Хотя, удивительно, что это был не твой отец, Гарри. — Рон! — Гермиона легонько толкнула мужа в плечо, и они, посмотрев друг на друга, тихо рассмеялись. Гарри, заметив ту самую искру пробежавшую между супругами, улыбнулся и, когда понял, что они готовы слушать дальше, вновь продолжил: На следующий день, МакГонагалл застукала Питера за приклеиванием козявок на внутреннюю часть парты и назначила ему отработку. Сколько раз говорил: возьми носовой платок! Нет, всё как мимо ушей! Тут уже не удержались все трое. Гермиона, прикрыв рот руками вскрикнула: — Фу! Ради Мерлина... Ребята, когда будем листать его дневник, давайте наденем перчатки. — Старина Петтигрю оправдывал звание крысы ещё со школы... — брезгливым тоном подметил Рон. — Мерзкий ублюдок! — не выдержал Гарри и ударил кулаком в лежащую рядом подушку. — Гарри, ты в порядке?! — поведение друга беспокоило Гермиону. Осторожно, она пододвинулась к нему и обняла за плечо. — Да, всё хорошо, Гермиона. Выдержав паузу, немного отдышавшись и придя в себя, Гарри продолжил: Наконец, сегодня отличился я. Во время зельеварения, мне уж очень стало интересно, что выйдет, если смешать желчь броненосца, полынь, яд акромантула, аконит, добавить измельчённые крылья летучих мышей и что-то там ещё... Срань драконья! Чем я только думал?.. Спасибо Лили, которая быстро сообразив, что к чему, нейтрализовала этот кошмар. Правда, наказания избежать не удалось, так что, с сегодняшнего дня, мы совершенно легально помогаем друг другу на отработках... Придурки... — Чёрт меня подери! Готова поклясться, что Римус, сам того не ведая, сварил что-то, похожее на желчь броненосца, только более концентрированное! — усмехнулась Гермиона. — Профессор Люпин, — Гарри иронично улыбнулся и покачал головой. Все трое переглянулись и снова разразились приступом неконтролируемого смеха. Несколько минут спустя, вновь воцарилась тишина, и друзья продолжили перелистывать страницы дневников. Первым её нарушил Грейнджер-Уизли. Катаясь от смеха по полу, он что-то мямлил про очередную шалость Блэка и Люпина, но это было на столько неразборчиво, что когда Рон, придя в себя, встретился с вопросительными взглядами Гарри и Гермионы, осознав, что его не поняли, мигом сел и, подобрав дневник с пола, отыскал нужную страницу и начал перечитывать историю вслух:7 ноября 1976 года
Сегодня в полнолуние, мы вместе с Лунатиком решили прогуляться вдвоем в Запретном лесу. Эта ночь была просто великолепной, мы здорово провели время! И всё бы ничего, если б не противный Нюниус, который поджидал нас у окраины запретного леса целую ночь. Но, слава Мерлину, он ничего не узнал. Самым смешным оказалось то, что Нюниус подумал, что мы якобы встречаемся! В этот момент мы готовы были громко рассмеяться, но к счастью не сделали этого. Ради шутки, мы с Лунатиком даже поцеловались, чтобы полностью отвести от себя какие-либо подозрения. А напоследок пригрозили Нюнчику, и наслали на него пару заклятий. В общем и целом, это была самая запоминающаяся ночь! И вновь, смех грянул подобно раскатам грома. Рон и Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, покатились по полу и, когда их взгляды встречались, истерика только усиливалась. Гарри, так же был не в состоянии сдерживаться. Его и так не контролируемый приступ смеха усугублял вид друзей. Трое волшебников смеялись до боли в животе и, когда немного успокоились, так, чтобы изъясняться более-или-менее понятно, Гермиона, с улыбкой до ушей шепнула: — Тише! Мы сейчас перебудим всех студентов, и я имею в виду не только Гриффиндор... — Тогда, предлагаю прочесть последнюю историю и отложить это дело до завтра, — ответил Гарри. — Не возражаю, — одобрил Рон. — Гермиона, читай ты. Грейнджер-Уизли кивнула и, пролистав несколько страниц, начала вещать:20 октября 1976 года
Как же я мог так облажаться? Сегодня хотел на уроке трансфигурации впечатлить Эванс своим великолепным знанием заклятия немоты, и у меня даже получилось испробовать его на профессоре МакГонагалл. Надо было видеть, она на что-то гневалась, и при этом не было слышно того, что она кричала. Весь класс дружно хохотал над этим, пока Лунатик не решился побежать в Больничное крыло за мадам Помфри, чтобы та выдала немного Болтливого зелья, для снятия чар. Досталось мне тогда очень сильно, с нашего факультета сняли 20 очков и заставили мыть полы в мужском туалете. А потом ещё Бродяга говорил мне за завтраком, что Эванс ещё целый вечер не могла уняться от смеха. Как бы то ни было, но я еще попытаюсь завоевать её расположение! Когда история закончилась, в голове Гарри пронеслось воспоминание их с Сириусом разговора на пятом курсе и те две фразы: — Почему она вышла за него замуж? Она же его ненавидела! — Вовсе нет. — Вовсе нет... — шепнул Гарри, и какая-то неведомая магия окатила его с головы до ног. Поттер вздрогнул, а, затем, почувствовал тепло по всему телу. Он улыбнулся и, как раньше в детстве задумался о том, сколько же он не знал о родителях, крёстном и их друзьях, за что все они любили Питера Петтигрю, как Лили влюбилась в Джеймса, что чувствовали трое друзей, когда узнали о недуге Лунатика. Вопросов становилось всё больше. Поттер понимал, что на первом месте сейчас должна быть карта, а не её создатели, но любопытство брало верх. — Знаете, это все конечно замечательно, — сказала Гермиона, закрывая один из дневников и вытирая слезы, — но это не дает нам ничего важного, кроме хронологии событий в целом. — Да ладно тебе, Гермиона, — сквозь смех проговорил Рон, который, судя по всему, до сих пор не мог успокоиться. — Я так не смеялся с тех пор, когда Гарри по ошибке прислал тебе в подарок корм для сов! Гарри пронзительно рассмеялся, вспомнив тот случай. — Я не спорю, очень забавно, но по существу, здесь нет никаких упоминаний о ситуациях со слизеринцами и другими врагами Мародёров, которые могли бы привести к ситуации с крестражем. Возможно, его создали уже после выпуска Мародёров из школы, хотя, это маловероятно, у мистера Филча характер не подарок, но, всё же, не до такой степени... Гермиона отложила дневник в сторону, скрестила руки на груди, и стала неподвижно сидеть на месте, о чем-то усердно размышляя. — У меня даже никаких идей нет. Честно, мы перепробовали все возможные варианты, чтобы что-нибудь выяснить, но так ничего не добились, и теперь снова зашли в тупик: ни карты, ни крестража, ни вора, ничего... Сложно было с ней не согласиться. Гарри с разочарованием оглядывался по сторонам, надеясь найти где-нибудь зацепку, ключ к тому, чтобы отыскать подлинную карту мародёров. Но ничего. Абсолютно ничего. Однако, погодите… А что если… Конечно! Как же они раньше не додумались! Это ведь так очевидно! — Послушайте, — произнес Поттер. — А что если нам расспросить обо всем Хагрида? Тем более, мы собирались сходить к нему на чай. — Точно, — Гермиону осенило так же, как и Гарри, будто им обоим в головы поместили специальные лампочки, чтобы подобные гениальные идеи приходили к ним гораздо чаще. Один бедный Рон не до конца понял, о чем вообще идет речь. — Может кто-нибудь объяснить мне, зачем нам надо идти к Хагриду? — Ну, Рон, сам посуди! Ведь Хагрид рассказывал, что когда Мародёры учились в Хогвартсе, частенько заходили к нему, попросту общались и дружили. Не сомневаюсь, они могли посвятить его во что-то такое, или же сам Хагрид мог заметить их за каким-нибудь подозрительным занятием, или стычкой с кем-либо из слизеринцев. Если так, то я точно уверена, что он знает кое-что о карте, и мог бы знать что с ней на самом деле случилось. Рон, к радости друзей, кивнул, видимо осознав все сказанное. Он встал с пола, отряхнув с себя пыль. — Хорошо, раз так, то идем к Хагриду! Только давайте для начала поужинаем, а? — он посмотрел на Гермиону, надеясь, что она согласится, и они втроем спустятся на кухню, чтобы выпросить чего-нибудь у домовых эльфов. — Поужинаем у Хагрида, и никаких возражений! — строго ответила Грейнджер-Уизли и направилась к выходу. Рон тут же помчался за ней - как маленький ребенок за родной матерью. — Брось, ну чего ты? — Чем тебе не нравится еда Хагрида? — Не хочу его обижать, но готовит он, мягко говоря, не шедеврально. Даже хуже, чем ты… — Что?! — вскрикнула Грейнджер-Уизли и покраснела до цвета помидора. — Ты считаешь, что я плохо готовлю?! — Гермиона, ну, признай уже это, в конце концов. — Раз ты так говоришь, я могу тебе вообще не готовить! — с обидой ответила она и с гордым видом зашагала по длинному коридору, крикнув напоследок: — Учись сам! Грейнджер-Уизли стоял с таким ошалевшим видом, будто ему дали мощную затрещину. Он мигом догнал свою жену и всю дорогу к дому Хагрида спорил с ней, не умолкая ни на минуту. А позади этой парочки медленно шагал Поттер, спрятавший руки в карманы, время от времени вздыхая и покачивая головой.***
Гарри, Рон и Гермиона, незаметно выбрались за пределы школы и направились в сторону Запретного леса, где располагался домик их старого доброго друга, Рубеуса Хагрида. Домик совсем не изменился и оставался таким же. Из печной трубы обильно валил густой дым. Это и не удивительно, на улице был ноябрь, и в последнее время стало очень сильно холодать. Листья с деревьев давно осыпались, образовав на земле довольно необыкновенный коричневый ковер с примесью красного, желтого и оранжевого цветов. Трое волшебников подбежали к двери и дружно постучали. Послышалось ворчание, тяжелый топот, и дверь открылась. Перед друзьями предстала огромная фигура Хагрида. За эти семнадцать лет он очень постарел; как заметил Гарри, волосы и борода были тронуты сединой, а на лице проявилось ещё больше морщин, но несмотря на это он до сих пор казался мощным и сильным, как раньше. — Пресвятые подштанники Мерлина! — пробасил великан, улыбаясь сквозь свою густую бороду. — Я уж думал, что вы ко мне не заглянете! — Да ты шутишь, что ли? — сказал Гарри. — Ты же наш друг, как нам было к тебе не зайти! Хагрид, судя по всему, уже готов был заплакать. Он крепко прижал каждого в своих медвежьих объятиях, в случае с Гермионой постарался сделать это деликатнее, но Грейнджер-Уизли всё равно выглядела помятой и слегка покрасневшей. Волшебники зашли внутрь, уселись за любимый стол, молча наблюдая за тем, как Хагрид суетится возле чайника и буфета. Он разложил на столе свои «фирменные» кексы, печенье, пододвинул поближе к столу огромный стул, предназначавшийся для него, разлил каждому вкуснейшего чая с чабрецом и сам уселся, отпив при этом немного из кружки. — Ну, рассказывайте, как у вас дела в жизни, на работе? — спросил он и сразу же отправил в рот одно печенье. — Да, что собственно рассказывать? — смущенно произнес Гарри. — Все как обычно, дети растут, на работе завал, ну и тому подобное… — Ну, бывает, — рассмеялся великан. И тут же его лицо сделалось максимально серьезным: брови нахмурились, а улыбка исчезла с лица. — Вы, как я думаю, не просто так решили ко мне зайти выпить чая. Улыбки трёх волшебников потускнели, и они отставили чашки. Да, Хагрид всегда догадывался о том, что им действительно нужно, но почти никогда не злился на них, пусть даже приходилось выслушать его бесконечные ворчания по этому поводу. — Ну… ты нас раскусил, как всегда, — сказал Гарри. — Неужели мы стали настолько предсказуемыми? — Если честно, то да, — ответил великан и усмехнулся. Он снова отпил чай и закусил печеньем. — Вы, кстати, попробуйте печенье. По мне, так вроде ничего вышло. Троица кивнула. Рон первым отправил сладость в рот, и по его лицу сразу стало ясно, что выпечка у Хагрида, как обычно, не удалась. Но расстраивать друга не хотелось, поэтому Грейнджер-Уизли, не дожевав полностью угощение, высказал свое одобрение, а сам, мысленно надеялся, что не сломал какой-нибудь зуб. Гарри с Гермионой последовали примеру Рона и тоже взяли по одному печенью. «Ужасно твердое и сухое», — высказался про себя Гарри. Насчет Гермионы было до конца неясно, но широкая улыбка явно говорила о смешанных чувствах. Хагрид, к счастью, ничего не заподозрил и продолжил пить чай, поглядывая на огонь в камине. — Ну, рассказывайте давайте, что хотите знать? — Это касается Мародеров, — начал Поттер, дожевав наконец-то это злосчастное печенье. — Мы хотели узнать у тебя про них. Ведь ты с ними общался, и они могли тебя во что-то посвятить, или же ты мог заметить их за каким-то необычным делом. Что угодно связанное, с картой! Хагрид помрачнел. Он продолжал держать огромную кружку в своей руке, и даже не заметил, как её содержимое стало потихоньку проливаться на пол. Великан поставил кружку на стол, глубоко вздохнул и сказал: — Ну, скажу вам так, с Мародерами я общался. Иногда даже застукивал их, выходящими из Хогвартса в ночное время. И были такие моменты, когда я им помогал, но… про карту ничего вам сказать не могу, ибо я пообещал никому ничего не болтать об этом. И вообще, не лезьте вы во всё это, для вашей же пользы… — Хагрид, мы уже не дети, хватит постоянно от нас что-то скрывать! — не выдержала Гермиона. Она случайно задела чашку, и та упала, звонко ударившись о деревянный пол. Извинившись, Грейнджер-Уизли достала из кармана мантии волшебную палочку, стукнула ею по осколкам, прошептав «Репаро», и те снова собрались в чашку, как в обратной перемотке. — Знаете, я постоянно забываю о том, что вы уже давно не дети. Как-будто только вчера заходили ко мне на чай после уроков, а теперь уже сидят, такие взрослые, у Рона вон даже порядочное брюшко. — Эй, — Грейнджер-Уизли ужасно покраснел. Да, время никого не щадит, уже к тридцати четырем годам он обзавелся довольно приличным брюшком. Гермиона не могла унять смеха, и успокоилась не скоро. Из-за этого Рон покраснел еще сильнее и стал похож на помидор. — Как бы то ни было, — продолжил Хагрид. — Я ничего не могу вам сказать. Уж очень секретная информация. О ней знали только я и Дамблдор… — Но Хагрид, Дамблдора уже давно нет, — резко перебил его Гарри, и мигом об этом пожалел. Великан громко шмыгнул носом и вытер подступившие слезы. — Я… я знаю, — с грустью сказал он. — Мне иногда так его не хватает. Великий человек, Дамблдор… Троица дружно согласилась с ним. Им всем ужасно не хватало этого доброго старца, не хватало его чудаковатости, не хватало его странных фраз. Гарри отдал бы все на свете, чтобы снова встретиться с Дамблдором, большего он не требовал. Хагрид вскоре успокоился и снова заговорил: — В общем… об этой информации знали я и Дамблдор, и он, незадолго до смерти, попросил меня никому ничего не рассказывать, даже тебе Гарри… — Но, почему? — Это уже не у меня спрашивать надо, — казалось, что великан обиделся, и больше не желал продолжать разговор. — Все, не хочу больше об этом. Давайте лучше поболтаем о чем-нибудь другом... На этом и закончили обсуждение Мародеров. Волшебники ещё долго сидели в гостях у великана, пили чай, ели твердое угощение и попросту болтали, о жизни, о прошлом, вспоминая старые добрые времена учебы в Хогвартсе. Они не заметили, что время было далеко за двенадцать. Попрощавшись с другом, троица направилась в сторону величественного замка, иногда оглядываясь по сторонам. Ночь была ясная, на небе, усыпанном бесчисленным количеством звезд, виднелась яркая луна, освещавшая друзьям дорогу. Весь путь Гарри никак не покидала мысль о том, что Дамблдор снова от него что-то скрывал. Но, это было в его репертуаре. Молча, друзья добрались до комнаты, отведенной специально для них, и также, без всяких разговоров легли спать. Рон с Гермионой быстро уснули, а вот Гарри все никак не могла оставить мысль о карте и Мародерах. Казалось, никаких вариантов больше нет, и теперь найти настоящую карту попросту невозможно, а разузнать о том, как был создан крестраж - тем более чем-то фантастическим. Вряд ли есть шанс с этим справиться… Хотя, постойте! Есть кое-что, что может им помочь в поисках! И как он, Гарри, до этого раньше не додумался. Поттер вскочил с кровати и принялся трясти друзей, чтобы те побыстрее проснулись. Чета Грейнджер-Уизли, с заспанными лица, была, кажется, готова убить его. — Гарри, в чем дело? — сонным голосом спросила Гермиона, потирая глаза. — Я знаю, как нам разузнать всё о карте и Мародёрах! Нам нужен Маховик-времени!