Этого нет во мне, меня нет в этом. Продолжение.

Брамс жадно всматривался в грязное, мутноватое оконное стекло здания суда. Его острое зрение медленно нащупывало расплывчатые, неяркие силуэты. Кажется, это мучительное напряжение изводило его, оборачиваясь страшной пыткой. Плотно сжатые в кулак пальцы рук изрядно побелели, набухшая вена мерно пульсировала на виске. Казалось его красиво сложенное, стройное тело вытянулось и напряглось как струна. Холодный ветер принёс с собой запах сладкой ваты и весёлый детский смех из соседнего парка. Брамс инстинктивно потянул носом, глубоко вдыхая этот пьянящий беззаботный запах детства. Подумать только, ведь и он сам когда то был ребёнком! Он был так счастлив, но счастье его было мимолётно и слепо. Болью в сердце откликнулись воспоминания о молодой миссис Хилшер - такой хрупкой и нежной... Казалось, что она всегда улыбалась только глазами, её тонкие алые губы постоянно были сложены в учтиво-сдержанную ухмылку, характерную для всех аристократичных англичанок её молодости. А мистер Хилшер? Его приветливое, но по - отцовски строгое выражение лица всегда забавляло Брамса. О, как он любил в детстве примерять квадратные отцовские очки с диоптриями в коричневой роговой оправе! Казалось, пальцы Брамаса до сих пор понят приятную тяжесть этих очков. "Положи их на место, мой мальчик!" прозвучал в голове голос мистера Хилшера, так реально как будто бы это было на самом деле, едва ли не только что... - Положи их на место... - беззвучно повторил Брамс. Его потрескавшиеся, обветренные губы коснулась тень горькой улыбки. Воспоминания были так пленительны и коварны, что лишили Брамса бдительности. Чёрт возьми, если бы не этот ветер, принёсший ему столько счастья и столько горя! Тупо всматриваясь в слепое, грязное окно Брамс, наконец, понял, что судебные прения подошли к концу и участники уже давно разошлись, погасив свет. Сколько же он здесь простоял? Неужели несколько часов? И где же тогда Гретта? Ведь она знала, что он будет стоять в кустах у окна и ждать её... Однако, тревожные думы быстро покинули голову Брамса, когда он почувствовал на плече тёплую ладонь. - О, Гретта, мне казалось, что я простоял здесь целую вечность... - Брамс оборвался не закончив. Ладонь на его плече была слишком тяжёлой и широкой... Брамс точно знал лёгкие, почти невесомые ладони Эванс. Всё его существо передёрнулось от гнева и возмущения. Его застали врасплох! Резко обернувшись, помутневшие от ярости глаза Брамса встретились с ясными аквамариновыми глазами пожилого мужчины...в форме. - Суперинтендант... - сухо процедил Брамс, его глаза презрительно сузились, казалось, он испытал больной укол самолюбия, так легко попавшись старику, которого он много времени водил за нос. - Боб Крокер, мальчик мой, - поправил суперинтендант бесстрастно всматриваясь в напряжённое лицо Брамса. Казалось, эти дьявольски чёрные глаза прожгут насквозь Крокера, их испепеляющий взгляд был невыносим, но суперинтендант изо всех сил старался казаться спокойным. Брамс выглядел как опасное дикое животное. Его разросшиеся кудрявые волосы торчали во все стороны спутавшимися колтунами, густая курчавая борода была неровно обрезана и слегка вздымалась от порывов осеннего ветра. Натренированное жилистое тело было полностью готово к атаке. Брамс, напряжённый как пружина, в любой момент был готов броситься на суперинтенданта. Минута промедления могла стоить жизни. - Не спеши бросаться на меня с кулаками, я знаю, что ты за зверь, - смело начал Крокер, упрямо всматриваясь в глаза Хилшеру. - И ты полагаешь, что я позволю тебе жить? - презрительно хмыкнул Брамс, занося руку для сокрушительного удара. - Стой же, ненормальный! Кто мешает тебе убить меня, когда я договорю? - хрипло возмутился Крокер, едва успев увернуться от сокрушительного удара. - Я думаю, ты пришёл не один, - озлобленно бросил Брамс. - Что же, убедись в этом, - воскликнул Крокер, примирительно поднимая руки вверх. Недоверчиво хмыкнув, Брамс принялся затравленно озираться по сторонам. Дотошно изучив всё, что было поблизости, Брамс по-опыту старательно вдыхал воздух, желая уловить в нём чужие запахи. Едва сдерживая улыбку Крокер смотрел за этим умным и смекалистым...животным. Не сказав ни слова Брамс одной рукой крепко вцепился в суперинтендантский мундир и едва ли не волоком потащил Крокера в глубь небольшой тенистой рощи возле здания суда. Через десять минут быстрого уверенного шага Брамс, наконец, с пренебрежением швырнул суперинтенданта на сырую скользкую листву. Суперинтендант упал плашмя и, наткнувшись на острую ветку, рассёк верхнюю губу. Густая тёмная кровь тонкой струйкой потекла по гладко выбритому подбородку. Для старика это была неплохая встряска, казалось, он насилу пережил это своеобразное турне. Брамс почти безразлично смотрел как тяжело поднимается на ноги суперинтендант, как морщится от острой боли в спине, как мундир сковывает его движения. Брамс ждал, презирая старика за его слабость. - Что же, Брамс, а ты куда сильнее, чем я думал! - хмыкнул Крокер, стараясь изобразить на своих губах некое подобие улыбки. - Это значит только то, что ты следил за мной, - упрямо констатировал Брамс. Его холодный взгляд мельком скользнул по фигуре суперинтенданта. - Как и ты, мой мальчик. Ты ведь тоже любишь наблюдать? - недвусмысленно кивнул Крокер. - Что ты хочешь мне сказать перед тем как я размозжу твою голову о камень? - спокойно спросил Брамс, поднимая глаза к высокому серому небу, будто бы он обращался вовсе не к Крокеру, а к кому-то далёкому, недосягаемому. - Я хочу рассказать тебе кое-что, Брамс Хилшер. Ты должен был это узнать значительно раньше, тогда, быть может, твои поступки были бы не так страшны и фатальны, - начал Крокер, многозначительно гладя в глаза Хилшера. Брамс, окинув мрачным взглядом суперинтенданта, слабым кивком выразил своё согласие слушать его. - Что же, так много нужно сказать, что я даже и не знаю с чего бы мне начать... Начну, пожалуй, с твоего детства. Спешу тебя огорошить, Хилшеры - это не твоя семья, да и имя твоё от рождения не Брамс. Тебя звали Ройс Крокер-младший лет до трёх... Твоя мать в девичестве Рокс, в замужестве Крокер и во втором замужестве Алистер сказала мне, когда ты родился "Бобби, сам сатана смотрит на меня из пелёнок". Ты и в правду был странным ребёнком, то ты молчал неделями, а то наполнял душераздирающими воплями наш старый дом на краю Легинборг-стрит. Мы боялись тебя, твоей холодной замкнутости, твоей бешеной ярости... Несколько раз я подумывал утопить тебя в пруду, сославшись на несчастный случай, но сердце моей дорогой жены не выдержало бы этой утраты. Она всегда боялась и любила тебя, Брамс. Потом мы поняли, что не сможем с тобой справиться и оставили тебя в приюте в соседнем пригороде... Ещё через год появились Хилшеры, Эрна никак не могла забеременеть и чёрт дёрнул мою жену посоветовать ей усыновить ребёнка из приюта. Она скучала по тебе, Брамс, но я не позволял ей навещать тебя, надеясь, что ты всё забудешь и мы забудем... Я думаю жена посоветовала Эрне Хилшер усыновить именно тебя, но ты тогда действительно всё позабыл. Я удивился как быстро ты забыл нас. Ты выглядел смущённым и подавленным и истерзанное сердце Эрны оттаяло при виде твоего красиво тогда ещё лица. И Малкольм, конечно же, вовсе не их сын... - Я не верю! - взревел Брамс, его рука внезапно вновь занеслась для удара, но остановившись, он лишь продолжил испытующе смотреть на Крокера. Невозмутимые аквамариновые глаза выражали лишь боль и сострадание. - Когда я узнал о твоих злодеяниях, то чувствовал жуткие угрызения совести относительно того, что происходит. Я думал, что своим слабым характером, настояв отдать трудного, неуравновешенного ребёнка я тем самым окончательно искалечил твою жизнь. Мне было совестно, когда я узнал от жены как твои приёмные родители обошлись с тобой после той жуткой выходки Малкольма... - Это был не Малкольм... - Я знаю, сын мой. Я всё знаю... Всю свою жизнь я старался покрывать твои проступки и преступления, которых было не много до недавнего времени,но сейчас я понимаю, что не смогу тебя спасти. Ты убил свою мать, она это заслужила и я заслуживаю, ведь мы отказали тебе во всём, даже в редких визитах в приют. Я здесь лишь за тем, чтобы выполнить свой основной долг - я должен защитить тебя, Брамс. Это всё, что я смогу сделать. Кея Блумса осудили по всей строгости закона и твоя Гретта Эванс отлично сыграла роль. Америка добивается депортации Блумса, в любом случае, он уже не помешает тебе. Люби эту девушку, пока она дышит. Люби так, как только можешь. Она вернулась к тебе, в то время как мы отказались от тебя... Но скажи ей правду о себе, она имеет право знать всё, что знаешь ты, и что знаю я... Если она останется с тобой, то ты счастливчик, а если нет... - Крокс не сумел закончить, мощный короткий удар с невероятной силой обрушился на его висок. Аквамариновые глаза в последний раз блестнули неестественным, стеклянным блеском, как глаза фарфоровой куклы. Голова Крокса запрокинулась назад, и суперинтендант безжизненно рухнул лицом на грязную, размытую тропинку у ног Брамса. Больше Боб Крокс уже не шевелился. Постояв несколько мгновений над безжизненным телом Брамс с силой ударил ногой бездыханный труп в лицо, ещё раз...а потом ещё...пока аккуратное, гладко выбритое лицо интенданта не превратилось в кровавое месиво. - Приятно было познакомиться, отец, - с подчёркнутым пренебрежением процедил Брамс. В горле горе стояло комом. Он ненавидел этого человека хотя бы за то, что он всё это рассказал. Теперь у Брамса не было ничего счастливого и беззаботного...даже детства. Он знал много и слишком много... Как выйти отсюда и смотреть на мир без боли и отвращения? Брамсу казалось, что всё вокруг смеётся и упрекает его, уничижает и изводит. Смеются капли дождя, смеется ветер и дети в парке тоже смеются... все смеются над его горем! Свирепо меряя взглядом горизонт, Брамс, наконец, разразился истерическим хохотом, после чего упал ничком на сырую листву и ещё долго молча смотрел в высокое серое небо. Он не мог понять, как может судьба быть так жестока только к одному человеку? И стоит ли жить, когда всюду смерть неотступно следует за ним, стоит за его плечом и настойчиво шепчет : "убей его, убей их всех!".