0.
«На Луне существует пустыня, в пески которой спящая проваливается так глубоко, что попадает в ад». «Человек и его символы» К. Г. Юнг
I.
Судьба — странная штука. В своих руках она держит нити чужих жизней, переплетает и рвет их по своей прихоти. В последние дни Рей нередко задавала себе вопрос, не решила ли судьба подшутить над всеми ними. Она пришла из ниоткуда — одна, отверженная, забитая. Она — самое настоящее ничто. Но, невзирая на это, Кайло Рен принял ее, посадил подле себя на трон и сказал, что галактика принадлежит ей. Судьба воистину вознесла ее на невиданные высоты. По сравнению с аляповатой роскошью тронного зала Сноука, их тронный зал был непритязательным, даже серым. Их троны стояли рядом, на небольшом возвышении, и были простыми, выточенными из обычного черного камня. Позади них висело знамя, на котором Кайло приказал начертать новую эмблему, символ их правления — неполное солнечное затмение. Рей оно нравилось, казалось подходящим — знак одновременно изображал свет и тьму, в равной мере отображая установившийся баланс. — Я чувствую себя спокойней, когда ты со мной. Легче сосредоточиться. — Он задумчиво посмотрел на нее. — Рядом с тобой я чувствую себя сильнее, — ответила Рей с той же откровенностью. Находиться вблизи от него означало ощущать жар от огня, который будто разгорался под кожей. Но не обжигал. В такие моменты ей казалось, что судьба свела их именно по этой причине. Они заполняли пробелы друг в друге, и ни один из них не мог чувствовать себя целым без другого.II.
В уединении покоев Рей они приняли за традицию садиться и обсуждать взаимные уступки. Как правило, просьбы составлялись от лица побежденной стороны, готовой на капитуляцию. Только это не было похоже на капитуляцию. Между ними не было победителей и проигравших. — Я хочу, чтобы ты пощадил моих друзей. Он нахмурился, сдвинув густые брови. — Только если они сложат оружие. Рей кивнула — она ожидала подобного условия. — Мы отправим им наше помилование. Если ответа не последует, значит, мы будем знать, что их выбор сделан. — Перед глазами встала гордая генерал Органа, которая соглашается на мир с собственным сыном. Картина представлялась невозможной. Но Рей надеялась, что хотя бы Финн примет верное решение — за ним не было замечено особой преданности Сопротивлению. Оставшийся список с предложениями она положила на стол. Разумеется, на каждый пункт от нее он предлагал свой собственный. Так проходили все их обсуждения, больше всего напоминавшие переговоры. Рей хотела закончить войну. Кайло хотел, чтобы она поддерживала Первый орден на пути к этой цели. Рей хотела заверений, что Первый орден прекратит бомбардировки, ведущие к огромным жертвам среди мирного населения. — Не их вина, что их правительства решили поддерживать хаос и кровопролитие. Кайло хотел взять с нее слово, что она не уйдет. Самый важным требованием Рей было то, чтобы он обращался с ней, как с равной. С этим, по крайней мере, он согласился без каких-либо вопросов. — Все потеряет смысл, если мы не будем равны. Мы правим вместе. Он помолчал и сквозь Силу, что связывала их, ей открылось, что он напряженно раздумывает над чем-то. — Я могу произвести тебя в рыцари, если пожелаешь, — наконец, предложил он. — Я уже думал о нескольких именах. Кира Рен может подойти. Но последнее слово, разумеется, за тобой. — Я не хочу быть рыцарем. — Она — Рей, Рей из ниоткуда, но тем не менее она — Рей. Она будет стоять подле Верховного лидера, поможет ему принести в разрушенную галактику новый порядок, но она не позволит ему заменить ее личность тем, что он создал сам. — Я не стану скрывать, кто я есть. Кайло просто кивнул. — Как пожелаешь.III.
По ночам его сны ускользали, просачиваясь в ее собственные. Рей просыпалась в поту посреди сбитых простыней. Его сны были полны крови и боли. Он видел лица в темноте — отец, мать, дядя. Люди, которых он потерял. Иногда в его снах была и она. С помощью странной Связи, объединявшей их, Рей пыталась облегчить его сон, окутывая прохладным бальзамом пылающий путь сознания. «Я здесь, — шептала она. — Ты меня не потеряешь». Впрочем, на борту «Финализатора» ей самой спалось плохо. Да, ее покои были роскошны, отличаясь от ее закутка в АТ-АТ, как день от ночи, — Кайло подошел к подбору обстановки со всей тщательностью, готовя их для нее. Но в каютах было холодно — и пусто. По ночам она долго лежала, глядя в потолок, пытаясь примириться с тем, что еще предстояло сделать. Как оказалось, одно дело пообещать принести мир, но совсем другое — исполнить это обещание. Дорога обещала быть долгой, но цель того стоила. Вместе с Кайло она сумеет справиться с хаосом и восстановить мир в галактике и баланс в Силе. Благородная цель, безусловно, но, помимо нее, Рей надеялась отыскать в Кайло Рене что-то давно исчезнувшее, отчасти потому, что верила — до сих пор верила, — что их Связь, чудная шутка Силы, осталась единственным способом спасти его душу. И еще, конечно, оставалась власть. Власть, которую он пообещал. Власть, способная вернуть равновесие во всех смыслах этого слова. И утверждать, что это вовсе не привлекало ее, значило солгать.IV.
На сегодняшнем совете, созванном Кайло, присутствовало много командующих. Собрание проходило за длинным столом с черной зеркальной поверхностью, и атмосфера в зале была напряженной. На Лотале вспыхнули боевые действия. Судя по донесениям разведки, подстрекателями выступили не силы Сопротивления, а местные рабочие, недовольные горнодобывающими программами Первого ордена. Находясь в меньшинстве, мятежники в равной мере ополчились на уполномоченные Орденом власти и мирных граждан. Жертвы среди мирного населения достигли небывалых для восстания высот, поэтому эта проблема больше не могла оставаться просто на уровне местных властей планеты. Заняв место по правую руку от Кайло, Рей слушала дебаты генералов. Она уже привыкла носить обруч, который он подарил ей. Время от времени она чувствовала на себе взгляд Кайло, брошенный исподтишка. Так часто, словно он боялся, что она исчезнет, когда он отвернется. В его глазах была странная тоска, которая вызывала у нее нелегкие мысли. Его взгляд провожал каждое ее движение, то, как она постукивала пальцами по столу, то, как шелестели ее одежды при смене положения в кресле. Эта тоска чем-то напоминала голод, но иного, незнакомого толка. Рей пыталась игнорировать его взгляд, который прожигал ее, как горящие угли. Пытаясь отвлечься, она сосредоточила все внимание на брифинге. Генерал Хакс считал, что следовало провести бомбардировку столицы, оставить от нее безжизненный кратер. Он предлагал пожертвовать населением, чтобы подавить местное восстание, очевидно, не придавая большого значения чужим жизням. И поэтому Рей не придавала большого значения его мнению. Кайло поднял руку, прерывая генерала. — Как же, по-твоему, нам следует поступить? — обратился он к ней, теперь его взгляд был непроницаем. Сердце Рей застучало чаще. — Если сделать пример из их предводителей, другие в следующий раз подумают трижды. — Внезапно она остро осознала, находясь среди этих людей, закаленных военных, как мало ей известно о стратегии. Еще никогда ей не приходилось чувствовать себя настолько не в своей тарелке. Рей оставалось только опираться на здравый смысл и то немногое, чему она успела научиться за короткий срок, проведенный в Сопротивлении. — И если ты пощадишь тех, кто готов сложить оружие, разнесется весть о твоем милосердии. «Хочешь пощадить их?» — голос Кайло отразился в ее голове, но по его тону она чувствовала несогласие. «Нам следует проявлять милосердие там, где это возможно» Рей старалась быть справедливой правительницей. Раз он возложил корону на ее голову, то она этим воспользуется. Она поможет улучшить жизни этих людей и не станет выкорчевывать их с корнем. «А если они восстанут снова?» «Значит, они не усвоят урок». Безусловно, всему есть предел. Рей не в состоянии защитить каждого инакомыслящегося в галактике. Милосердие не бывает безграничным. — Мы отправим войска на Лотал, — постановил Кайло. — Распространите сообщение, что тех, кто сложит оружие, ждет помилование. С остальными мы разберемся лично. С противоположной стороны стола Хакс нахмурился, но ничего не сказал. Рей досталась победа, вкус которой был сладок, но все же во рту надолго застыл привкус горечи.V.
На Лотале они сражались бок о бок. Два меча — ее голубой и его красный в идеальной гармонии. Вместе среди обшарпанных дюракритовых зданий они преследовали и выслеживали мятежников, как паразитов, пока не вскрыли самое их гнездо. Сопротивление, возникшее здесь, подобно искре, потухло и рассыпалось в пепел под ногами Первого ордена. Верный своему слову, Кайло пощадил тех, кто склонил голову. Но таковых было немного. Главарей схватили и сковали одной цепью. Им не приходилось рассчитывать на пощаду. Тем временем, на центральные улицы стекался народ, чтобы посмотреть на нового Верховного лидера и его джедайскую королеву. По мере продвижения войск к главной площади горожане выстраивались на грязных проспектах столицы или выглядывали из дверей и окон. Лояльные граждане, сторонники режима — мишени для восставших. Для них прибытие Первого ордена превратилось в надежду на спасение. То и дело выделись особенно громкие возгласы, крики: «Да здравствует Верховные лидеры!», и еще «Император!», «Императрица!». Наверное, ей и правда следовало испытывать отвращение к этим звукам, заглушить ту часть себя, которая упивалась чужой похвалой. Но в глубине души, в самом потаенном ее уголке, она мечтала о том, чтобы ее восхваляли и любили. Как брошенный ребенок, она цеплялась за это, как утопающий за спасительную соломинку. Рядом с ней Кайло высоко держал голову, устремив взгляд вдаль. Он был отстранен и выглядел в высшей степени благородно. Со стороны казалось, что он словно рожден для этой роли, как истинный император. Но в некоторых мелочах, заметных только ей, проглядывала его смутная тревога, трещины в непоколебимой броне, и еще он ни разу не улыбнулся, слыша свое имя. И Рей не могла не думать о том, как тяжело в действительности бремя власти.VI.
Главных зачинщиков выстроили на главной площади столицы Лотала. Суровые мужчины и женщины — все они смотрели на Рей с непримиримой ненавистью в глазах. Вокруг развевались новые знамена Первого ордена. За содеянное мятежником ждала смерть от расстрела. «Я не могу отвернуться…» Если она сделает это, то скажут, что она слаба. Рей приговорила их к смерти, и если она не в силах наблюдать за исполнением собственного правосудия, то какое имеет право называть себя справедливым правителем? Она почувствовала, как Кайло чуть шевельнулся. Легкое, мимолетное движение, словно он собирался взять ее за руку, но передумал. «Они убивали мирных жителей», — спокойно напомнил он, глядя вперед. Она подняла подбородок. «Я знаю». Отзвук залпа разнесся по дюракритовой площади. И Рей не отвела глаз.VII.
В ночь после Лотала Кайло пришел к ней. Был поздний час, когда Рей услышала тихий стук в дверь. Открыв, она увидела его — с дикими глазами и взъерошенного. Он судорожно дышал, и она заметила, как дрожит его рука. — Ты в порядке? Качнув головой, он прошел мимо нее в комнату. Кошмары — поняла она. — Можно сегодня я посплю у тебя? — В этот миг он был больше похож на молодого человека, невыразимо далекого от грозного Верховного лидера, который отдал приказ казнить повстанцев на Лотале. Рей кивнула и откинула одеяло. — Спасибо. Он не произнес больше ни слова, просто забрался в постель. Устроившись рядом с ним, она взяла его руку — очень бледную на фоне черного шелка простыней. Как и всегда, их прикосновение ощущалось, словно электрические разряды, пробиравшие до самых вен. В его глазах — в этих двух непроглядных зеркалах души — отражалась россыпь звезд за иллюминатором. Рей качала Кайло Рена в своих объятиях, как ребенка, помогая ему уснуть, успокаивая его через их единство, пока его дыхание, наконец, не выровнялось. Через Силу она улавливала разрозненные, хаотичные обрывки недавних мыслей, теперь стекавшихся разрозненными частями в сплоченное целое. Казалось, сейчас она понимала его лучше, чем раньше. Во всей галактике лишь они двое были соединены самой Силой и обременены столь высокой властью. Рей погладила густой шелк его волос. С той ночи Кайло стал приходить к ней каждый вечер. И она ждала, прислушиваясь к тишине, пока не раздастся знакомый стук в дверь. Кайло не говорил с ней, просто устраивался на матрасе с другой стороны. И каждую ночь Рей засыпала под спокойный стук его сердца.