А.Блэйн - Легенда о Вечном Путешественнике

– Слушаю и повинуюсь.

Чарльз рос в семье небольшого помещика, земли которого располагались в трёх днях пути от дома Блэйна, если следовать вдоль побережья на север, к столице Франсуа-Лирии, Катэ. Как младшему сыну из трёх, ему не суждено было завладеть поместьем после смерти отца и на него не возлагали больших надежд. Но и, в отличие от старших братьев, ему дозволялось вести праздные годы, не отягчённые заботой о семейном хозяйстве. Чарльз мог безнаказанно гулять целыми днями, грезить о подвигах и великих свершениях, оставаясь в уверенности, что он их достигнет. Предоставленный самому себе, шестилетний мальчик много времени проводил с рабочими в полях, слушая байки и легенды, которые те травили во время отдыха. Чаще остальных в этих рассказах звучало имя Блэйна. Что было неудивительно, так как его замок, «скрытый пологами магии и охраняемый полчищами монстров», находился не на другом конце земли, а в каких-то трёх днях езды на лошади. – Я слышал, что он, когда был совсем молодым, убил Дракулу! Занял его место и получил вечную молодость! Да ещё и всех вампиров в подчинение в придачу! – заверял седовласый бородач. – А как же он бродит под солнечным светом, а? – прищурившись, спрашивал лысоватый мужчина лет сорока. – Магия! Воистину магия! – А моя бабка говорила, что её сестра была так красива, что смогла затащить Мастера Блэйна на сеновал! – И что же? Твой двоюродный брат дворянских кровей? – выронив тарелку с едой, расхохотался молодой парень двадцати пяти лет. – Был бы, если бы сестра старухи не померла от экстаза прямо на сеновале! – тишину поля расколол взрыв хохота. – А я слыхал, будто он занимается алхимией и хочет всенепременно взорвать замок Его Величества! – возразил мужик, у которого не было двух верхних зубов. – Зачем Мастеру взрывать замок Его Светлости, коли он до сих пор, как последний Блэйн, служит двору? – стукнул кулаком по колену бородатый. – Его Величество любит Мастера Блэйна! – Ага! Он передаётся по наследству, что твой скипетр! – захохотал лысый. Остальные поддержали. Не смеялся только седовласый. К нему и подсел маленький Чарльз, собираясь больше узнать о Легенде. – А как зовут этого господина? – робко поинтересовался он. – Кого? – Ну, того… Блэйна? – Ведомо как! Мастер Блэйн! – Но разве «Блэйн» – это не имя рода? – Да-да. Но имечко его, сынок, давно потеряно в веках. Только по вышивке на его рубашке и знаем, что оно на «А» начинается. А ведь он дворянин! Да ещё и с магией знаком! – Так он, правда, вампир? – Нет, – мужчина отмахнулся и покачал головой. – Байки всё это. Человек он. Правда, благородный. И живёт долго, совсем не стареет. – Маг, значит? Бородач задумался, потом отрицательно кивнул. – Знать не знаю. Не мужицкое это дело, знать, почему господа не стареют. Моё дело знай: коси, убирай, лошадей запрягай. А Мастер Блэйн всё живёт и живёт, не знаю, почему. – Враки всё это, – надулся мальчик. – Как же враки? Так народ говорит вот уж полтысячелетия! А то и лет шестьсот! Про Мастера Блэйна все знают, – старик погладил бороду, хитро смотря на сына помещика. – А коли мне не веришь, так сам его и спроси. У Чарльза округлились глаза: – Спросить его? Легенду? Да это невозможно! – Отчего же? – бородач повернулся к остальным. – Эй, Питти! День сегодня какой? Молодой парень, что недавно от смеха уронил тарелку, повернулся, почесал в затылке: – Ведомо какой, восьмое Джуля. – Вон как! До визита Мастера недолго осталось? – рабочие притихли. – Ну да, – Питти кивнул. – Дня три, может, четыре. Чарльз огромными, словно блюдца, глазами смотрел на всех. – Видишь как, Мастер Блэйн скоро здесь прошествует. Он каждый год в это время к Его Светлости с визитом проезжает. Так что, коли хочешь увидеть его, приходи. Может, даже поговоришь. Мужчины рассмеялись. – Что, мальчонка не верит в Мастера? Что легенда – такой же живой человек, как и мы? Просто господин и путешественник? – Враки всё! – на глазах мальчика заблестели слёзы обиды. Он подскочил и убежал прочь. В легенду он верил. Но ему сложно было принять, что самого Блэйна можно вот так запросто увидеть, не пересекая при этом полмира. Увидеть и заговорить. Мальчик расспросил всех в поместье – но, словно сговорившись, каждый отвечал то же, что и рабочие в поле: раз в год, вот уже несколько сот лет подряд, Мастер Блэйн проезжает в сторону Катэ. Но возвращается обратно той же дорогой далеко не всегда. Когда это же повторил отец, Чарльзу пришлось поверить в эти небылицы. Он сдался на волю случая и стал ждать. Однако одиннадцатого числа Блэйн не проехал. Как и двенадцатого. Решив, что его, всё же, обманули, мальчик сказал, что вечером тринадцатого перестанет верить в россказни про Легендарного Путешественника, как бы окружающие ни убеждали в его существовании. – Легенды не живут рядом с обычными людьми! – по-взрослому серьёзно заявил Чарльз, усаживаясь на забор, что шёл возле дороги. Утро прошло, миновал полдень. День близился к завершению, а Легенда всё не появлялась. Чарльза начали душить подступающие рыдания. Но в тот момент, когда нижний край небесного светила коснулся водной глади, далеко на востоке появился одинокий всадник. Собравшиеся уходить, мужчины сгрудились у дороги и стали тихо переговариваться. С мальчика слетела тоска, и он стал напряжённо вглядываться вперёд. Солнце наполовину скрылось в океане, когда притихшие рабочие смогли рассмотреть странника: в длинном плаще, верхом на вороном коне по направлению к Катэ ехал высокий мужчина. Лицо его скрывал большой капюшон, но рабочие непрестанно шептали «Мастер Блэйн», толпясь у забора. Поравнявшись с мужчинами, всадник осадил коня и открыл лицо. Чарльз во все глаза уставился на незнакомца с тёмными волосами и яркими серыми глазами, отсвечивающими голубым. Выглядел он не старше тридцати пяти лет, сидел он прямо, и, слегка кивая, приветливо улыбался. От него веяло благородством и таинственностью. – Мастер Блэйн! – кричали рабочие. – Мастер Блэйн! – воскликнул бородач, теребя в руках вязаную шапку. – Вы припозднились. Его Величество, наверное, извёлся в ожидании! Мужчины сдержанно рассмеялись, неуверенно переступая с ноги на ногу под господским взглядом. – Дела, – мотнул головой в сторону океана странник. Мальчишеское удивление, которое и без того достигло своего предела при одном виде Блэйна, поползло ещё выше: завязки на плаще чуть разошлись и Чарльз разглядел вышивку на воротничке рубашки. Буквы он все знал, а потому смог прочитать золотую надпись: «А. Блэйн». Последние сомнения растаяли, словно солнечные лучи с наступлением ночи. – Вы… – «настоящий» хотел произнести мальчик, теряя равновесие. Но, свалившись с забора и оказавшись прямо у ног лошади, он неожиданно для самого себя выпалил: – Возьмите меня к себе в ученики! Блэйн моргнул. Достаточно быстро, но ребёнок успел заметить, как он нахмурился. Мужчины замолчали. – А ты кто, мальчик? – серый взгляд стал изучающим. – Это Чарльз, сын хозяина Фармера, местного помещика, – поспешил вставить бородач, протягивая руку, чтобы ухватить ребенка за руку. Но Чарльз уже оправился от собственной дерзости и решил не отступать. Выпрямившись и встав так, чтобы до него никто не дотянулся, он открыто посмотрел на человека-легенду. – Вот как, – улыбка Блэйна из сдержанно-вежливой превратилась в слегка насмешливую. – Ты хочешь ко мне в ученики? – Да, – Чарльз сам удивился твёрдости ответа. Но чем дольше он смотрел на Путешественника, тем больше убеждался в верности стихийно возникшего желания. – Я хочу стать таким, как Вы. – Как я? – Блэйн потёр подбородок, посмотрел вперёд, вздохнул. – Поговори со своим отцом, а когда проеду здесь снова, обсудим этот вопрос подробнее. – Кивнув на прощание, он тронул коня. – Счастливой дороги, Мастер Блэйн! – дружно закричали рабочие. – А когда Вы проедете в следующий раз? – к тому времени, как Чарльз опомнился, всадник уже отъехал на приличное расстояние. – Через год, – не оборачиваясь, бросил Блэйн. – Но это, – прежде, чем мальчик успел продолжить, его за руку схватил Питти. – Лучше ничего не говори. Не пристало мальчишке, вроде тебя, пререкаться с господином! Чарльз промолчал и, сжав кулаки, сквозь пелену слёз наблюдал, как скакун рысью уносит Блэйна прочь. Затем, не говоря ни слова, он вырвался и побежал домой. «Я докажу, что достоин быть твоим учеником!» – заверил он себя. Отец воспринял рассказ сына без деланного любопытства. – Ты всегда отличался мечтательностью, Чарльз. Если Мастер Блэйн согласится взять тебя к себе, – помещик покачал головой, – это будет великая честь и для тебя, и для всей нашей семьи. – Но Фармер! – не сдержавшись, воскликнула жена. – Помолчи, Жозефина! – Что «но»? – серьёзно переспросил мальчик. – Но если он возьмёт тебя к себе, – Фармер подошёл к ребёнку, взял его за плечи, – ты больше не сможешь нас видеть. Ты не сможешь вернуться в родной дом. Чарльз ахнул. Для шестилетнего мальчика сама возможность покинуть отца и мать казалась самой ужасной вещью на свете. И он серьёзно задумался над тем, стоит ли какой-то человек-легенда того, чтобы покидать родное гнездо. Однако, спустя год, когда пришло время проезда Блэйна, Чарльз случайно оказался рядом и пристроился позади приветствующих Путешественника рабочих. Заметив робко выглядывающего из-за спин мальчика, Блэйн остановил коня. – Неужели Чарльз? – сбросив капюшон, Альберт улыбнулся. – Всё ещё хочешь ко мне в ученики? – Конечно! – задиристо вскинулся мальчик, выступая вперёд. Мужчины по-доброму рассмеялись. Блэйн, продолжая улыбаться, с минуту смотрел на парнишку, потом покачал головой, вернул на место капюшон и, сказав «В тебе недостаточно решимости», поскакал дальше. Чарльз скорее удивился, чем расстроился такому прощанию и последующие два года посвятил себя изучению наук и тренировке худощавого мальчишеского тела. Мать горестно причитала, считая, что ребёнок зря перетруждает себя, а отец улыбался в пышные усы, полагая, что сын обрёл смысл жизни. И в десять лет либо оставит эту затею, либо добьётся своего. После того, как Блэйн два лета подряд проезжал мимо полей, не останавливаясь, Чарльз решил, что одним стоянием у забора свою решимость не докажешь. И в то лето когда ему исполнилось десять, мальчик отважился пойти на поиски замка легендарного дворянина. Случилось так, что Альберт возвращался той же дорогой – а только этого Чарльз и ждал. Дни выдались тёплые, без дождя и сильной жары, и, вооружённый лишь мешком с едой и питьём, мальчик смог последовать за Путешественником. Слежку Блэйн заметил сразу, но решил узнать, насколько хватит претендента в ученики. Два с половиной дня Альберт ехал так, что Чарльз за ним успевал, но, когда до дома оставалось около полусотни миль, пустил коня галопом. «Вернуться домой ему не составит труда – дорога идёт вдоль побережья», – размышлял Блэйн. – «А если сможет добраться до моего утёса, тогда посмотрим». И Чарльзу снова повезло. Из чистого упрямства он бежал следом за быстро превратившимся в точку всадником до тех пор, пока окончательно не выдохся. Ночь провёл в стоге сена, а на утро двинулся дальше. Вскоре дорога привела его к развилке. Одна ветвь уходила в лес, прочь от воды, а вторая поднималась к утёсам. Исходя из детской логики, по которой загадочные замки всенепременно должны были находиться рядом с крутым обрывом, на берегу моря, он пошёл вверх. После захода солнца, испугавшись пещер, Чарльз забрался на первое попавшееся дерево и уснул. А проснувшись, сообразил, что заблудился – до того, как окончательно сдаться перед тьмой, мальчик долго блуждал и теперь не представлял, с какой стороны пришёл. С каждым шагом теряя выдержку, десятилетний паренёк принялся кружить по лесу, то полмили не доходя до дороги, то останавливаясь в паре сотен шагов от входа в пещерный замок Блэйна. Уставший, измождённый, Чарльз набрёл на строение, напомнившее ему сторожку лесника, и уснул там. Этот сруб был собственностью Альберта – там хранились заготовленные на зиму дрова. Пришедший за топливом Вильям – бывший в то время распорядителем у Путешественника – удивился гостю и взял на себя смелость привести юнца хозяину. Увидев настырного мальчишку, Блэйн расхохотался, однако почти сразу отправил домой. Уступив лишь просьбам слуг оставить мальчика на пару дней с запретом покидать замок – слишком он выглядел обессиленным. Находиться он мог лишь в гостевой комнате и кухне, а вывели его в повязке, так что сыну Фармера было невдомёк, что Легенда с прислугой живёт в пещерах. Возращение к семье, домашний арест и молчаливый отказ Альберта взять его в ученики, лишь укрепили решимость Чарльза в достижении поставленной цели. В одиннадцать он проследовал за Путешественником до Катэ, а в двенадцать устроил ему засаду в двух днях пути от собственного поместья. В очередной раз возвращаясь от его Величества, Блэйн услышал брешь. Спешившись, он хлопнул коня по боку – натренированное животное знало дорогу к дому – и двинулся к небольшому пролеску, полностью поглощённый мыслями о новом мире. Чарльз смог незамеченным последовать за Странником. А, увидев, как Альберт исчезает в лёгкой дымке, скорее от неожиданности рванулся вперёд и ухватился за полу плаща. Миновав разлом, Блэйн в недоумении замер, расслышав позади жалобные стоны. Обернувшись, он смог лишь покачать головой, сетуя на собственную невнимательность: на земле бледным дрожащим комком лежал мальчик и из последних сил сдерживал рвущийся наружу обед. Альберт аккуратно усадил Чарльза и похлопал его по щекам, приводя в чувство. Мальчик огляделся. Сначала он ничего не смог разобрать – всё вокруг укутывал белесый туман. Но стоило поднапрячь зрение, как рядом стали различаться сине-зелёные, похожие на желе деревья. Каким-то шестым чувством поняв, что всё вокруг настоящее, ребёнок снова задрожал от ужаса и непонимания. – Увязался на свою беду, – произнёс Путешественник, доставая влажный платок. Услышав человеческую речь, Чарльз смог сконцентрировать внимание на Страннике и хотя бы ненадолго взять себя в руки. – Возьмите меня в ученики! – тихо, но на удивление твёрдо произнёс он. – Нет. – Альберт обтёр мальчику лицо, стряхнул тряпку и поднялся. – Почему? – в карих глазах заблестели слёзы ярости и обиды. – Скажи мне, чего ты хочешь? – Быть как Вы! – Чарльз в отчаянии сжал кулаки и, пошатнувшись, встал. – Это неправильное желание. – Путешественник отвернулся и зашагал прочь, прислушиваясь к проходам. – Пойдём, я отведу тебя домой. – Нет! – воскликнул мальчик. Ему было плохо, голова кружилась, но он не собирался отступать. – Лучше я останусь тут! – И станешь обедом для него? Блэйн ткнул пальцем в появившееся из тумана огромное существо, ростом на голову больше обычного человека и размером с медведя. У него была длинная голубая шерсть, два крючковатых бивня, и единственный глаз посреди лба – перед странниками предстал óни, местный житель. На самом деле, он был безобиден – но мальчик не мог этого знать. Чарльз пискнул (напугав при этом чудовище) и бросился к Путешественнику. Альберт хмыкнул и зашагал в сторону нужной бреши. Через пару минут, когда мальчика перестало трясти, он, не выпуская из худого кулака плащ странника, повторил: – Возьмите меня в ученики. – Я же сказал тебе, – Блэйн запнулся, встретившись взглядом с ребёнком. – Ты не отступишься, да? – тот кивнул. Путешественник надолго замолчал. Потом медленно произнёс: – Учеником я тебя не возьму. – В глазах Чарльза словно начался прилив отчаянья. – Ты не подходишь для этого. – Мальчик опустил голову и заплакал. – Ты не понимаешь, к чему тебя приведёт твоё желание. – Альберт вздохнул. – Но я могу взять тебя себе в услужение. – Чарльз замер, а затем восторженно ахнул. – Слугой, который может стать учеником. – П-правда? – И только после шестнадцати. Когда ты сможешь сам принимать решения. – Хорошо! – радостно воскликнул мальчик, грязными кулаками вытирая глаза. Блэйн снова покачал головой. Он не мог понять: совершает ошибку или идёт в правильном направлении? Но в этом ребёнке было что-то необычное. Нечто, что цепляло Альберта за душу. «Всё, что ни делается – к лучшему», – решил Блэйн, делая шаг в нужный разлом. Когда они пересекли границу миров во второй раз, организм Чарльза не выдержал, и он потерял сознание. Альберт, бормоча себе под нос «делать мне больше нечего, как с тобой возиться», нашёл чей-то дом, оставил мальчика у ворот, и ушёл путешествовать дальше. Беспокоиться о судьбе ребёнка в его собственном мире оснований не было – единственной опасностью был сам факт перемещения с его вредной особенностью изменения времени. Проснувшись, мальчик сначала испугался, что он всё ещё в том же туманном мире. Но чувства подсказали ему, что вокруг всё родное, пусть и незнакомое. Хозяин дома объяснил, как ему добраться до земель Фармера. За время разговора Чарльз выяснил и то, что короткий переход отнял у него целых пять дней. Отблагодарив незнакомца за ужин и кров, он поспешил домой. В голове мальчика крутились странные и страшные мысли: иной мир, монстры, потерянное время, неприятное чувство от самого перехода. Но в противовес всему этому – возможность стать учеником Блэйна. Пусть перед этим какое-то время придётся побыть его слугой – что с того? Чарльз уже давно готовил себя к тому, чтобы встать рядом с Легендой, и предполагал, что путь к цели будет тернист. Потому, отбросив сомнения и страхи, он решил полностью посвятить себя тренировкам. В следующие три года, проезжая к Его Величеству, Блэйн ни разу не видел сына Фармера. Но он, как никто другой понимал, что на четвёртый раз мальчик обязательно объявится. Шло шестнадцатое лето с того дня, как появившегося на свет сына Жозефина нарекла Чарльзом. Стояла чудесная погода: палило солнце, мерно вздыхал океан, омывая берег. Пели птицы, шелестел ветер, а возле забора, направляющегося в столицу Альберта Блэйна, встречали не рабочие, а целая делегация из семьи помещика. Отец, мать, оба старших брата, а также несколько других родственников окружали долговязого тёмноволосого парня, одетого в простой камзол, крепкие ботинки и с небольшим мешком за плечами. Вооружён парень был лишь острым умом, ладным телом и твёрдым взглядом. Однако всё ещё лишён той жажды приключений, которую чаял увидеть в нём Альберт. «Но какой потенциал!» – размышлял Путешественник, останавливая коня. – «Жаль, если пропадёт. У него есть способности для пересечения границ. В отличие от всех предыдущих, он гораздо ближе ко мне. Но желание…» – Приветствую Вас, Мастер Блэйн! – сняв шляпу, поклонился Блэйну почти седой мужчина с пышными усами. – Я – Фармер, владелец этих земель, – он покосился на своих отпрысков. – Как Вам известно, господин, мой младший сын, Чарльз, желает стать Вашим учеником. – Фармер невольно крякнул. – И четыре года назад он сказал, что Мастер Блэйн дал согласие подумать над этим вопросом. Альберт прикинул, насколько длинным может оказаться разговор, и спешился. Люди, стоящие вокруг Чарльза, ахнули и разом подались назад. Лишь Фармер с младшим сыном не шелохнулись. Блэйн улыбнулся. «Теперь понятно, в кого он такой упрямый». Помещик производил впечатление серьёзного, добросовестного человека и хорошего семьянина. В незамысловатых чертах его покрытого морщинами лица светились честность и готовность добиваться своего. Путешественник вздохнул и перевёл взгляд на сына. Чарльз за четыре года вытянулся и возмужал. На мальчишеском лице отпечатались сосредоточенность, с которой он всё это время трудился над собой, и готовность идти к своей цели, во что бы то ни стало. – Приветствую вас, Фармер, – начал Альберт, кивнув помещику. – Приветствую и твою семью, – повернулся к мальчику. – Здравствуй, Чарльз. Вижу, твоё решение следовать за мной не изменилось. – Парень ответил согласием. – Ты помнишь, что я тебе сказал? – Да, господин Блэйн. Вы не возьмёте меня в ученики. Но, возможно, примете как слугу, который может стать учеником. Красивая женщина в годах, стоящая рядом с Фармером, судорожно вздохнула, приложив руки к груди. – Верно, – Блэйн продолжал в упор смотреть на ребёнка. Тот не отводил взгляда. – А почему я сказал именно так, ты понял? Часть уверенности испарилась из мальчика с тяжёлым выдохом. – Нет. – Мастер Блэйн, – решил вмешаться в разговор Фармер, но Странник остановил его взмахом руки. – Ты хочешь быть как я, Чарльз? Легендой, не так ли? Парень снова кивнул. – Но я не легенда. Я – Путешественник. – Я тоже люблю путешествовать! – сжал кулаки младший Фармер, еле сдержавшись от крика. – Однако для тебя путешествие – лишь средство, а не цель. – Чарльз промолчал, но Блэйн чувствовал, что упрямство его никуда не делось. Развернувшись, он вскочил в седло. – Я уважаю твоё желание и стремление. И пусть я не нахожу их достойными, у меня хватает причин, чтобы дать тебе возможность поступить на службу. – Лицо мальчика осветила такая счастливая улыбка, что Блэйну невольно стало не по себе – ребёнок даже не представлял, что ему придётся выдержать. – Но запомни, Чарльз, если ты не сможешь понять, почему я – это я, тебе никогда не стать моим учеником. Сейчас я предлагаю тебе пройтись со мной до Катэ. По дороге объясню твои обязанности. Если тебя всё устроит, то в мой замок мы также выдвинемся вместе. Уже как хозяин и слуга. Это вас устроит, Фармер? Помещик махнул рукой: – Десять лет он мечтает о том, чтобы оказаться рядом с Вами, Мастер Блэйн. И он уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения самостоятельно. Вместо ответа Чарльз поправил заплечный мешок и, выступив вперёд, встал рядом с лошадью. – Я готов, Господин Блэйн. – Тогда в путь, – Путешественник кивнул Фармеру в знак прощания и тронул коня прогулочным шагом. Первые полчаса прошли в молчании. Альберт обратил внимание, что Чарльз, ещё столь юный и неопытный, ни разу не обернулся на прощальные крики матери и сестёр. Лишь тихо, с видом, полным достоинства и решимости, шагал рядом с Блэйном. «Может, что-то из него и выйдет. Может быть». За три дня дороги до Катэ Путешественник успел многое рассказать мальчику, заодно узнав о нём всё, что его интересовало. Способности Чарльза обнадёживали, но Блэйн раз от раза огорчённо вздыхал, понимая, что перебороть желание славы не так просто, заменив его страстью к приключениям. «Но другие миры могут всё изменить», – утешал себя Альберт. К королю Путешественник мальчика брать не стал, а потому полдня отсутствия Блэйна Чарльз потратил на размышления. Работа ему предстояла тяжёлая, но юноша знал, что это была лишь одна из ступеней, ведущих его к достижению цели. Тщательно всё взвесив, младший сын Фармера решил, что справится с временным ограничением свободы и необходимостью не просто называть Альберта «господином», но и считать его своим хозяином. Помимо обязанностей слуги, Чарльз должен был непрерывно учиться и тренироваться – что и без того вошло у него в привычку. О самих путешествиях Блэйн ничего ему не обещал, но мальчик полагал, что эта возможность не за горами. Он смутно помнил своё первое пересечение границы миров (о котором не рассказывал даже отцу) и то, что испытал при этом не самые радужные впечатления. Но надеялся, что со временем всё наладится – ведь сам Альберт с лёгкостью проделывал этот фокус. Возвратившийся от Его Величества Путешественник нашёл Чарльза ещё более спокойным и решительным, чем когда встретил его по дороге в столицу, в окружении семьи. – Согласен? – коротко спросил он. – Да, – так же коротко ответил мальчик. Блэйн смерил парня оценивающим взглядом, оставаясь верхом. – Тогда иди домой, попрощайся с семьёй. Твоим первым поручением будет найти мой замок. Удивившийся при первых словах, Чарльз с облегчением выдохнул и кивнул: – Да, Господин. – Ко входу в пещеру он пришёл через неделю, – пожал плечами Альберт. – С пустым заплечным мешком, уставший и счастливый. Обычно мои вампиры-охранники отпугивают заплутавших путников, воздействуя на них гипнозом, но Чарльза я приказал не трогать. – Ты до сих пор надеешься, что его желание изменится? – Я никогда не переставал в это верить, – согласился Блэйн. – У Чарльза огромный потенциал. Сам посуди: за всё время моей долгой жизни он единственный из двадцати спутников, кто научился сам находить бреши. Пусть и с помощью амулета. Заметил, как он выглядит? А ему почти девяносто! – Путешественник с силой ударил кулаком по татами, на котором сидел. – Но его цель не меняется. Единственное, чего он хочет – славы. Быть как я? Как же! Быть легендой! – Неужели ты так и не смог объяснить ему? – Пытался, и не один раз. Но Алан, пойми, навязывать своё мнение – разве я мог? Цель, сформированная другим, никогда не будет достигнута. А если и будет, то принесёт лишь разочарование. Двойник задумался, вспомнил свою работу, своего отца. Кивнул. – Чарльз усердно трудился. И через десять лет я впервые взял его в путешествие. – В Вильвес? – Нет, в Кáрдин – тот же мир, в который он попал мальчишкой. К тридцати он справился с организмом и больше не терял сознание при перемещении. – Это так сложно? – удивился Алан. – Да, – Блэйн махнул рукой. – Нам с тобой этого не понять. У нас, видимо, иммунитет к перегрузкам. – Он помолчал. – К сорока, натренированный, побывавший в десятках миров, Чарльз почти ощущал бреши. В то время я поверил, что смогу назвать его своим учеником. Но, видимо, я хотел слишком многого, – Путешественник встряхнулся, встал. – Продолжим занятие. – Алан поднялся следом. – Когда Чарльзу исполнилось сорок пять, он выглядел и чувствовал себя на двадцать восемь. Продолжая верить в успешность превращения слуги в ученика, а потом и в преемника, я заказал у одного знакомого мага пару амулетов, позволяющих точнее определять проходы. Один отдал Чарльзу, а второй оставил себе – на память. Амулеты работали исправно – потому что, как и у меча, их заклинания могут подпитываться магией, когда находят её в других измерениях. Но Чарльзу было достаточно сложно путешествовать, потому что, ты помнишь, бреши чувствительны к мыслям, – Алан подавился воздухом, кивнул. – А не столь опытному человеку сложно концентрироваться. Однако я решил рискнуть и отправить его в путешествие самостоятельно. – И? – Он справился. – Блэйн тяжело вздохнул, утирая пот со лба. – Но я недооценил желание славы. Первые три путешествия дались Чарльзу тяжело – несмотря на подготовку, как физическую, так и моральную – он слишком привык следовать за Альбертом. Но четвёртое, словно он распробовал вкус иных измерений, слуга провёл блестяще. Затем получил одобрение хозяина и отправился в пятое. Именно там он встретил её. Девушку звали Анжелика. Светлые волосы, доверчивые голубые глаза, тонкий стан и мягкий, тихий голос – она действительно походила на ангела, сошедшего с небес. И, хотя первый раз Чарльз увидел её в лохмотьях, вымазанную в грязи, влюбился безнадёжно – так, как возможно полюбить лишь один раз в жизни. Анжелика была в бегах, и когда спутник Легенды спас её, рассказала, что тех людей, кто гнался за ней, нанял её муж. На самом деле, законным супругом тот человек ей не был и завладел девушкой обманом: отец Анжелики (старый, болезненный маркиз) быстро разорился после смерти жены и, чтобы не оставить единственного ребёнка без крова, нашёл ей приличного жениха. Завещав дом дочери, маркиз отправил Анжелику к будущему мужу, а сам остался доживать последние дни в поместье. Жених был очень внимателен, обходителен и, несмотря на отталкивающую внешность, поначалу понравился девушке. Она даже решила, что сможет смириться с судьбой, и со временем полюбит супруга, как с мужем произошла разительная перемена. Стоило последним гостям покинуть дом герцога, как он показал свой истинный лик тирана и деспота: схватил молодую жену и пообещал замучить до смерти. Чудом Анжелике удалось сбежать, кинувшись к единственному пристанищу – родному дому. Но, когда она добралась до поместья, то выяснила, что отец предыдущим вечером покинул мир живых. Оставшиеся слуги не могли послужить надёжной защитой, и девушке не оставалось ничего другого, как бежать дальше. В панике, Анжелика в одном платье, босиком, пробиралась через лес, пытаясь скрыться от охранников мужа. И её настигли бы и вернули герцогу, если бы не появился Чарльз. Молодые люди полюбили друг друга с первого взгляда. И беды обоих – до сих пор не исполнившееся желание для него и побег для неё – отступили перед новым, сильным чувством. Два года прошли, словно в чудесном сне (Альберт не препятствовал уходам слуги, потому что полагал, что это пройдёт). Однако частые исчезновения возлюбленного не могли не встревожить девушку. Поначалу Чарльзу хватило ума молчать о том, что он из другого мира, но неутолимое женское любопытство, в конце концов, заставило его раскрыть тайну. Но вместо того, чтобы сказать всю правду, Чарльз предпочёл не терять героический ореол в глазах любимой и назвался не слугой, а учеником мастера Блэйна. Путешественника в мире Анжелики считали могущественным магом, а потому, услышав об Альберте, девушка стала просить Чарльза обратиться к учителю за помощью – люди герцога продолжали преследовать беглянку-жену. Опьяненный любовью и чувством собственной значимости, молодой человек пришёл к Блэйну и, склонив колено, начал свою просьбу словами: – Мастер Блэйн! Как ваш ученик и давний друг, я хотел бы… – Как кто? – полным удивления голосом переспросил Альберт. – Как ваш ученик и… – Ученик? – хозяин поднялся с кресла, в котором до прихода слуги сидел и читал книгу. – Когда это я сделал тебя своим учеником, Чарльз? – Но… разве дав амулет и позволив путешествовать самому, вы тем самым не сделали меня своим учеником? – голос Чарльза терял силу с каждым произнесённым словом. Сказав Анжелике, что он ученик Блэйна, он искренне верил в это. Более того, он никак не ожидал, что Путешественник откажет ему до того, как он сумеет высказать свою просьбу. Альберт, возмущённый дерзостью слуги, сумел совладать с собой и снова сел. – Я хоть раз называл тебя своим учеником, Чарльз? – холодно произнёс он. – Нет, Господин. Никогда, – прошептал слуга. – Тогда вопрос закрыт. – Блэйн вздохнул спокойнее, снова открыл книгу. – О чём ты хотел попросить? В глазах Чарльза мелькнула надежда, но он сразу замолчал, успев лишь произнести имя своей возлюбленной – Альберт вздрогнул. Слуга не решился продолжать. Путешественник же молчал, ожидая просьбы. Но, поскольку она так и не последовала, то вернулся к чтению, бросив при этом: – Ну, и? – Я рассказал ей о том, что пересекаю миры. И… – И? – с нажимом повторил Странник. – Поскольку она в курсе… И её продолжают преследовать… Может, – Чарльз замялся, чувствуя, как кровь стучит в висках. – Может перенести её… – Мой замок исключён. – Отрезал Блэйн, не поднимая головы. – Но, – слуга растерялся окончательно. – Это мой замок, Чарльз. Ты – мой слуга. Но твоя Анжелика – это твоя возлюбленная. И твоя проблема. Меня и моего замка это не касается. – Ей опасно оставаться в её мире! – в отчаянье закричал Чарльз. – Вот и подумай над решением этого вопроса. – Начав с самонадеянности, дальше Чарльз совершал ошибку за ошибкой, пока я силой не остановил его, – тихо произнёс Альберт. Алан молча сидел рядом, чувствуя, как по спине ползает неприятный холодок: видеть двойника таким растерянным, грустным и рассерженным одновременно было тяжело. «Это странно, но сейчас он выглядит опечаленным даже больше, чем когда рассказывал о семье. Интересно, почему?» – думал Алан. Словно ощутив эту мысль, Блэйн вздохнул, теребя мокрое полотенце на голове, и продолжил: – Все последующие годы, размышляя над цепочкой тех событий, я каждый раз приходил к выводу, что виноват вовсе не Чарльз со своим желанием занять моё место, а я сам. Можно было не идти на поводу его желания. Стоило отказать. Но я видел… вижу в нём потенциал даже сейчас. – Нет, – двойник покачал головой. Взял гантель, начал поднимать. – Думаю, ты просто был одинок. – Возможно, – Альберт грустно улыбнулся. – Но, на примере Чарльза, могу сказать, что учитель из меня никакой. – Почему? – Я не вбил в его голову, что опасно тащить человека в брешь без подготовки. – Алан поднял на Путешественника удивлённый взгляд. – Он хотел отправить её в Вильвес, но не смог довести даже сюда. – Брешь подвела? – Да. Анжелика была сильно напугана. А смесь её страха с воспоминаниями Чарльза привели их в Кáрдин. Девушка в полуобморочном состоянии кинулась прочь, а увидев óни, споткнулась и упала в заросли деревьев зизы. В отличие от жителей, деревья в Кáрдине далеко не безобидные. При соприкосновении с чужеродным телом они выделяют яд. Смертельный для людей. – Бедная девушка… Альберт кивнул. – Она умерла быстро, но очень мучительно. Для Чарльза это был сильнейший удар. – Двойники молча посмотрели в темноту потолка. – Потерянный, полный отчаянья, он месяц блуждал по мирам. А когда всё же добрался домой, то умудрился где-то потерять амулет. – Блэйн горько усмехнулся. – Бледный, истощённый, похожий на тень самого себя шестнадцатилетнего, Чарльз вернулся в замок и, вместо приветствия, отправился на склад. – На склад? – молодой человек недоумённо изогнул бровь, переложил гантель в другую руку. – Чтобы взять пистолет, – непринуждённо пожал плечами Путешественник. – Пистолет?! – гантель выпала из руки двойника. Если бы не реакция Альберта, подхватившего снаряд на лету, Алану бы пришлось ходить в гипсе. – Он что, попытался убить тебя? Альберт снова горько усмехнулся. – Его воспалённое, измученное сознание решило, что знаний, полученных за тридцать лет службы, хватит ему, чтобы путешествовать по мирам дальше. Без замка он мог бы обойтись, а легенда сыграла бы ему на руку везде, кроме этого измерения – достаточно было просто избавиться от меня. – Чарльз!? Невероятно! – Он был в отчаянии. Настолько запутался, что нашёл во мне сосредоточение всех бед. И, я думаю, был не так далёк от истины. – Его остановили вампиры, да? Блэйн непонимающе посмотрел на Алана, потом рассмеялся. – Нет, конечно. Он беспрепятственно взял оружие и прошёл ко мне. И даже выстрелил! Но увернуться от пули – это гораздо проще, чем ты думаешь, Алан. Особенно, когда она летит в голову, – Путешественник продолжал смеяться. – Я задал Чарльзу такую трёпку, что он неделю не мог нормально лежать, не то, что сидеть. Посадил его на голодный паёк и заставил каждый день писать всё, что думает в тетрадях. Пять дней он рвал и метал, несмотря на то, что основной запал вышел из него вместе с выстрелом. На шестой затих, а на седьмой попросил прощения и сказал, что смиренно примет любое наказание. – Альберт замолчал, улыбка уступила место задумчивости. – Я предоставил ему на выбор три варианта: с честью умереть, отправиться в скитание в один из миров по его желанию. Но он выбрал третий – остаться и продолжать служить мне. – После попытки убийства? – негодующе передёрнул плечами Алан. – Можно сказать – тогда был не Чарльз, – отмахнулся хозяин замка. – Конечно, если его довести, он снова может повторить печальный опыт. Но у этого парня есть одна особенность, которую я разглядел, ещё когда он был мальчишкой. – Какая? – Для Чарльза я подобен центру мира. Пример подражания, цель, учитель, судья, а также – объект ненависти. Я – легенда, с которой можно поговорить, к которой можно прикоснуться. И пусть Чарльз отчаянно желает славы, за всё время, что он служит мне, этот человек развил в себе ещё одно желание. Которое, очевидно, даже не осознаёт – подчиняться мне, служить легенде. – То есть… – Он дерзок, холоден и отчасти ненавидит меня. Но Чарльз слишком привязан к своему хозяину, чтобы сменить жизнь слуги на иную. За последние тридцать лет я редко брал его с собой и ещё реже отправлял одного. Хотя в общении с людьми Чарльз не многим уступает блестящему дипломату. В основном он занимался ведением дел замка, помогая Рене. Но это не сломило его волю, и он по-прежнему мечтает стать моим учеником. Хотя, скорее – преемником. Алан невольно содрогнулся. – Но теперь есть я. – Да, – Альберт встал, потянулся. – Но тебя он не тронет, хотя и ненавидит. – Почему это? – Сейчас Чарльз, как никогда раньше, в смятении. Ни на что серьёзное он не пойдёт. Но мелкие пакости не оставит. – Как тренировки? – двойники синхронно кивнули и улыбнулись друг другу. – Он сделает свой ход только после моего. – А что ты решил? – Пока сам не знаю, – признался Альберт. – Так, думаю, нам хватит тренироваться. Пора устроить ещё одну прогулку. – Путешествие? – Алан просиял – тревоги о Чарльзе тут же ушли на второй план. – Да, есть любопытный мир. Надеюсь, тебе понравится. А потом… потом посмотрим.