***
Когда Кларк добралась до дома, было уже 11 вечера. Девушка надеялась, что все уже спят, поэтому не включила свет в прихожей и попыталась не шуметь, что, конечно же, у нее не получилось. Она зажмурилась от звука падающей вазы, моля всех богов, которых она знает, чтобы никто не проснулся. Но удача в этот день была явно не на её стороне. За дверью одной из комнат послышалась возня, и спустя минуту оттуда показалась взлохмаченная макушка Октавии. Брюнетка сонно посмотрела на Кларк. — Я понимаю, что ты уже большая девочка, но мы вроде бы договорились, что ты будешь предупреждать, когда будешь возвращаться поздно, чтобы я не волновалась, — с укором произнесла Окти. — Прости, О, — начала свои извинения голубоглазая, но была прервана довольно громким шиканьем. — Тшшш… Кларк, разбудишь Линкольна. Кларк впала в ступор. Она все также стояла в коридоре, в той же позе, в которой пыталась поймать злосчастную вазу. — Только не говори, что вы с ним переспали после первого же свидания, и он сейчас спит у тебя в комнате. Октавия закусила губу и стояла, раскачиваясь на пятках. — Тогда… мне молчать? — О господи, Окти… Он же мой начальник! — Зашипела Гриффин с грозным видом, тыча пальцем в грудь подруги. — Ну не мой же, — невозмутимо ответила брюнетка. Кларк, наконец-то переодевшись, прошла на кухню и включила свет. — Видок у тебя так себе, — прокомментировала Октавия, — Все в порядке? — Нет, О, точно не все в порядке, — Кларк оперлась на столешницу и повернулась к подруге. Все эмоции разом нахлынули на девушку. Скатилась одинокая слеза. — Эй, Гриф, тише, я здесь, с тобой, что случилось? — Блейк кинулась обнимать блондинку, — Расскажи мне. — Финн… Он мне изменил…- холодным тоном проговорила Кларк, смотря в пустоту. Все слезы, которые у нее были, она выплакала по пути домой. — О, господи, Кларк, — брюнетка еще сильнее сжала её в своих медвежьих объятьях, — Мне так жаль. Как ты? — Он изменил мне с невестой моей начальницы, как я по-твоему? Еще одна слеза скатилась по щеке. — Что ты будешь делать? Октавия, хоть и страшно недолюбливала Финна за его пафос и высокомерие, но никогда Кларк не говорила, как себя с ним вести. Она соблюдала личные границы, зная, что это важно для Кларк. — Я…я расстанусь с ним, О, — проговорила Кларк. Её голос немного дрожал. Было слышно, что ей тяжело было говорить. Ведь он для неё стал родным человеком. Столько планов на будущее разом разрушено. В одну секунду. — С меня довольно этой лжи! — резко произнесла голубоглазая после молчания. — А я тебе давно говорила бросить это насекомое. — Только сейчас не начинай, пожалуйста, О. — Прости… — Октавия снова стиснула в объятьях подругу. — Спасибо, О, мне сейчас это было нужно. — Я всегда рядом, детка. Но я вижу, что тебя не только это беспокоит. В чем еще проблема? — Все в порядке, — соврала Кларк. — Клаааарк, — промычала брюнетка, — я знаю, когда ты мне врешь. Давай расскажи мне, Это же всего лишь я. Блондинка слабо улыбнулась и посмотрела на подругу. — Дело в Лексе, -начала свой рассказ голубоглазая. — А что с ней? — Я не знаю, как с ней общаться… как вести дела… Я… Я просто не знаю, — Кларк заметно поникла, — Её безразличие, хуже её ненависти. — Эй, тише, успокойся, — Октавия погладила её по спине. — Она… Она то грубая и злая, то добрее и нежнее всех. — Кларк…- брюнетка вздохнула, когда услышала всхлипы. Они молчали около 5 минут, пока спина девушки не перестала дергаться. — Она как снег, прекрасна, но холодна, — вдруг прошептала блондинка то, что ей пришло только что в голову. — Так ты говоришь, что она прекрасна? — с понимающей улыбкой спросила О. — Возможно… — Знаешь… за прекрасным всегда скрыта какая-нибудь трагедия, — изрекла свою мысль подруга. — Но мы же сами выдумываем трагедию, чтобы как-то заполнить пустую жизнь, — вздохнула Кларк. — Выдумывают её только неудачники, которым нечем больше заняться и хотят быть кем-то стоящим, — усмехнулась Окти, — Она не такая, её трагедия, к сожалению, реальна.***
Лекса сидела в клубе сестры. Она всегда сюда приходила, когда что-то случалось. Неважно, радостное событие или такое дерьмо, с которым она пришла в этот раз. Да. В этот раз произошло дерьмо. Для неё. Она не могла понять, что же такое было в Кларк, что она так легко рассказала свою историю. Её историю. Которую знали только её самые близкие люди. «Да, Кларк показалась кем-то близким тоже. Да, она милая, прекрасная, совершенная…. Так стоп.» Лекса встряхнула головой. Её мысли пошли не в то русло. Она не знала, что делать. Её разум всё чаще и чаще начал возвращаться к голубоглазому дизайнеру, что, естественно, не нравилось Вудс. Ведь она решила для себя, что навсегда спрятала свое сердце, замуровала, запечатала. Такого просто не может произойти. Всё. Точка. Завтра вернется Линк и всё встанет на свои места. Вдруг Лекса почувствовала, что к ней кто-то подсел. — Не интересуюсь, — отрезала шатенка, сделав глоток своего любимого виски. — Хммм… а я думала, ты очень интересуешься…. Выпивкой, — послышался знакомый голос. — Анья, — даже не взглянув на собеседника, хмыкнула Лекса. — Лекс, всё в порядке? — спросила сестра, — обычно ты посещаешь мой клуб в двух случаях: либо снять кого-то, что сразу отпадает, судя по твоей предыдущей реплики, либо тебе настолько хреново, что ты опустошаешь половину моего бара. Что на этот раз, Командующая? — Все чертовски в порядке, Анья, — резко ответила зеленоглазая. Вздохнув, Анья попросила у бармена еще одну бутылку виски, понимая, что Лекса все расскажет, но когда будет в нужной кондиции. » Дааа, вечер будет долгим. » — промелькнуло в голове у старшей Вудс.***
Спустя час. — Анья… я не знаю, что происходит, — скулила Вудс, лежа на плече у старшей сестры, — почему именно она, почему? — Лекса… — начала говорить кареглазая, подбирая каждое слово, — уже год прошел. — И что ты этим хочешь сказать?! — встрепенулась шатенка. Эта тема до сих пор была слишком болезненна для неё. Всё ещё слишком больно. — Уже давно пора отпустить Ко… — Не смей произносить её имя! — отрезала Лекса. Она подняла свои зеленые глаза, в которых плескалась ярость, на сестру. — Не смей, слышишь?! Никогда! — Хорошо, хорошо, — покорно произнесла Анья, складывая руки в успокаивающем жесте. — Я просто… просто не могу… — Это нормально, немного сломаться, Лекса. Ты любила её. Лекса только хмыкнула, делая ещё один глоток. — Любовь… Я живу по принципу, разрушь то, что разрушает тебя, Анья. Поэтому я давно отказалась от этого слова. — Лекс… — качая головой, тихо прошептала сестра, смотря на то, как зеленоглазая постепенно убивает себя. — Что, Анья? — устало произнесла девушка. — Можно с легкостью простить ребенка, который боится темноты. Настоящая трагедия жизни — когда взрослые люди боятся света. Больно. Прямо в цель. Шатенка залпом допила свою очередную порцию виски. Последние слова сестры ударили в самое сердце, ведь она понимала, что единственный, кто ассоциировался у неё со светом, была Кларк. — Вызови мне такси, Анья, — холодно проговорила Лекса. Стало понятно. Разговор окончен.