В лесу, где сжигают ведьм

Моё бесконтрольное состояние длилось не больше пол минуты, затем слезы остановились, и я подняла голову, но увидела только убегающих титанов. По крайней мере, теперь я свободна, но какой ценой... Тело Андерса было ещё тёплым, но грудь не поднималась, жизнь навсегда покинула его физическую оболочку. Будь я даже потомственной ведьмой, не смогла бы вернуть душу в погибшее тело. — Вставай. Мне почудилось, что я слышу голос капрала. Ладно, не почудилось, он стоял рядом. Я как-то не заметила, что он выжил или не хотела замечать. Но это ничего не меняло. Я всё ещё не подчинялась его приказам. Если я хотела подольше побыть с Андерсом, кто он такой, чтобы мешать этому? — Поднимайся, — он небрежно схватил меня за руку, но я тут же вырвалась и вернулась в исходное положение. По сути, я сидела оголенная по пояс, в одном лифчике, но меня это совсем не волновало. Из этого состояния меня мог вывести только оживший Андерс или хороший удар по голове. У лучшего воина человечества удары соответствующие. Я отключилась и упала поперек Андерса. Даже будучи без сознания, мне не давала покоя его смерть. Всё было таким тяжелым на понимание: образы, люди, символы, поперечные линии, южный и северный концы космоса — хорошо же меня приложило. Как только проснулась, около часа разглядывала потолок. Крик истощил меня: я не могла ни улыбаться, ни плакать, лицевые мышцы отказали. Я не тешила себя мыслью, что всё это был дурной сон, ничего уже было не исправить. Мне повезло прийти в себя ночью, но мне не повезло сделать это в гостевой разведкорпуса. Не помню, чтобы я хотела возвращаться сюда. За дверью не было ни души, но патрульного у выхода поставили. Я с трудом узнала в нём Роби, своего соседа. Не знаю, играло мне это на руку или только усугубляло положение. Когда я подошла, он очень удивился. — Ты же ранена, зачем встала? — Да в порядке я, хочу подышать воздухом, дай пройти. — Тебе лучше вернуться. Я могу позвать доктора, если ты плохо себя чувствуешь. — Ладно, может, ты и прав. Приведи мне врача. Я пошла обратно, а, когда убедилась, что он покинул свой пост, прошмыгнула в дверь. Глупый мальчишка, как легко его провести. Я поторопилась покинуть штаб, как снова замерла у самого выхода. В прошлый раз всё было также. Но у капрала травма, и он не сможет преследовать меня. Как подтверждение, на крыльце никого не было. Значит, вот так я сбегу? В памяти возник Андерс, и я заколебалась. Как он гордился тем, что он разведчик, как ценил и любил своё дело, товарищей. Ещё раз всё обдумав, я сделала этот шаг. Покинув штаб, я направилась в город, где залечь на дно было легче всего. И если я спрячусь, Эрвину ни за что не найти меня без экстрасенсорных способностей. Командор обнаружил пропажу ранним утром, скорее всего, Роби донёс. Люди обходили меня стороной, некоторые останавливались и тупо пялились. Из всех, кто прочёсывали город, нашла меня именно Петра. Она единственная подошла ко мне и присела рядом, положив руку на спину. — Не ты убила их сына, а титан, — сказала она мягким голосом. — Ты не знаешь всего, — спокойно ответила я. Всю оставшуюся ночь я просидела перед домом Андерса, склонив голову к земле, и готова была просить прощения день и ночь. К моему удивлению, Петра села рядом со мной и тоже склонила голову. — Тебе не обязательно. — Андерс был частью разведки, мы все в ответе за его смерть. Мы просидели ещё несколько минут, пока нас не нашёл Эрд. Если бы он присоединился к нам, люди подумали бы, что у нас флешмоб. Я поднялась на ноги и помогла подняться Петре. И хотя Эрд не торопил нас, мы сразу направились в штаб. Внутри и снаружи шныряли новички. Большинство из них ни разу не были за стенами и не торопились на тот свет. Мы заслужили повышенное внимание, слухи снова были впереди планеты всей. Когда мы вошли в кабинет командора, он отозвал мой конвой, и мы остались наедине. — Твои сведения оказались правдивы. Нужно было просто дождаться утра. — Я не сбегала, — Эрвин глаз с меня не сводил. — Если бы сбежала, меня бы здесь не было. — Зачем тогда покинула штаб? — Ты ведь не об этом хочешь поговорить? Давай по делу. Он жестом пригласил меня присесть, и я не стала отказываться: ноги ужасно затекли. Сев напротив, он сложил руки перед собой и немного наклонился вперед. — У нас был договор. Теперь я должен исполнить своё обещание. — Да брось, — решила я разбавить гнетущую атмосферу, — хотел бы меня отпустить, не стал бы посылать разведчиков привести обратно. Ясно как день: ты собираешься использовать меня до самого конца. — И что ты решила? — Андерс умер вместо капрала, я изменила его судьбу ценой жизни друга. Так внимательно следила за ним, что даже не заметила, как Андерса ранили. Если бы меня не было в этой вылазке, он был бы жив. — Погиб не только Андерс, — напомнил мне Эрвин. — Какое мне дело до тех, кого я не знаю? Если бы все они были мне товарищами, я бы не пережила столько трагедий, самолично прыгнула бы в пасть титану, — я приподнялась и нависла над ним, уперев руки в стол. — Ты спрашивал о моём решении, тогда слушай. Я приложу все силы в борьбе с титанами, можешь положиться на меня. Ваша война теперь и моя война тоже. Моим ответом Эрвин остался более чем доволен, хоть и показал это весьма скромной улыбкой. Мне ещё было, что сказать, как нам помешали. В дверях показался не самый приятный субъект, прихрамывая на левую ногу. — С этого момента ты зачислена в отряд особого назначения под командованием капрала Леви. — Чего?! — мы единовременно возмутились и обменялись презрительными взглядами. — Я лично отбираю разведчиков в свой отряд, Эрвин, если ты забыл. — Она прошла проверку, когда спасла тебе жизнь. — Неизвестно, почему титаны отступили. И я бы не назвал это спасением. — Перед экспедицией она предсказала твою смерть и отправилась с вами, чтобы предотвратить её, — без моего разрешения изложил командор. — Полагаю, ты всё же обязан ей жизнью. Вообще-то я не горела желанием рассказывать это капралу. Я с укором взглянула на Эрвина, и его не сильно удивило, что эта ситуация мне не нравилась. — Своей жизнью я обязан только себе. Что за бред ты несёшь? — Я эспер, — решила я хоть как-то поучаствовать в разговоре. — Смерть сложно провести, но самый легкий способ — отдать другую жизнь взамен приговоренной. В твоем случае это был Андерс. Капрал хоть и был травмирован, но все равно смог заехать мне в поясницу. Колени сами подогнулись, и я упала на спину. Не думала, что он сможет ударить меня при Эрвине. Свернувшись гармошкой, я встала на ноги. О причинах его поступка мне уже было известно. — Ты, действительно, подумал, что я в здравом уме поставила бы твою жизнь выше жизни Андерса? Ха, — я усмехнулась, — это вышло случайно. Вот и разъяснили. Жаль, что твой удар никак не вернуть обратно. Или мне стоит ударить тебя в ответ? — Устраивайте разборки за пределами моего кабинета, — раздраженно произнес Эрвин. И правда, нашли, где собачиться. Но капрал первый начал это цирк, я только ответила на удар. К нашему бедламу присоединилась Ханджи, и лучше бы она пришла пораньше. У неё были свои вопросы к моей скромной персоне. — Так почему титаны испугались? — А мне почем знать? — я удивленно уставилась на неё. — Я посмотрела — они бегут, не пускаться же вдогонку, чтобы спросить их об этом. — Но, как я слышала, ты закричала, и они тут же повернули назад. — Ну, может, я страшна в гневе? Не знаю я, почему они убежали, мне было вообще не до этого. Они все утомили меня. А учитывая, что пол ночи я не спала, глаза сами закрывались от усталости. — Ладно, не велика разница, в каком я буду отряде, синяков у меня не убавится. С вашего позволения я пойду. И с тех пор, как я ушла, прошло три дня. В течение них я не выходила из комнаты, как того предписывал Бродский. Не вызывала мотора, считала, что меня продуло. По ощущениям, я и правда заболела. Мне не хотелось есть, зато хлебала воду как водопроводный насос. Я заняла гостевую, поэтому отдыхала в своё удовольствие, пока меня не потревожил стук в дверь. По голосу девушка, но не Ханджи. Петра что ли? Я пригласила её войти, и она присела на стул возле кровати, интересуясь моим самочувствием. — Ты совсем ничего не ешь, я принесла тебе фрукты. — А... спасибо, — я приняла презент и разглядела в охапке яблоки и киви. — Поздравляю с повышением, мы теперь в одном отряде. — Ага... здорово, — я почти не излучала безысходности. — Скажи, тело Андерса уже вернули его семье? — Да... капрал Леви лично передал тело родителям. — Лично? — что-то мне подсказывало, что это не входило в его обязанности. — Так он и правда думает, что в этом есть его вина? Хотя подождите-ка, а ведь есть. Такая крохотная, удивительно, что он её разглядел. — Капрал Леви бывает жесток, но он не плохой человек. За каждым из нас стоит непростая история, и капрал тоже не в шелках родился. Всю свою жизнь он боролся за свободу и продолжает сражаться за человечество. В её речи было столько восхищения и самоотдачи, словно она говорила о дорогом ей человеке. С теплотой, готовая отстаивать благие намерения капрала, даже если благородства в нем с грош. Я похлопала глазами в недоумении и сделала единственный логичный вывод. — Петра... сдается мне, что ты не ровно дышишь к капралу. Я же права? — Ч-что? Нет, я уважаю капрала... — Только уважаешь, значит? — я видела её насквозь, бедная девочка... её влюблённость была обречена оказаться под сапогом тирана. — Не волнуйся, я никому не скажу. — Да нет же... Она так мило засмущалась, что мне захотелось дёргать её за щёчки и умиляться. Боже, какая прелесть. Я подавила в себе эти нежные чувства и проводила раскрасневшуюся девушку взглядом. Перед своим уходом, она тихо пожелала мне выздоровления и выбежала. Вот прям пулей вылетела, как будто я собиралась расстрелять её из дробовика. — Милота... — и это она служит в армии и сражается с титанами в первых рядах? Я отложила фрукты и зарылась в одеяло. Непростыми историями меня не удивишь, своих хватает. На следующий день я решила поправиться. Не могу же я всю жизнь пролежать в кровати? Хочу, конечно, но не могу. Я появилась на завтраке и присела за свободный столик. На вид каша мне не понравилась, я даже не могла наверняка сказать, из каких зёрен её сделали. А вдруг она с морковью? Но я сильно оголодала, поэтому смела всё как миленькая. Где-то за vip-столиком сидел элитный отряд, но с моего места обзор был не очень. Я всё еще чувствовала себя гостьей в чужих владениях, а без Андерса это ощущение только усилилось. Вот же гад. Если собирался быть мне другом, то мог бы и поберечь себя. Люди такие эгоисты. Вряд ли я понадоблюсь Эрвину в ближайшее время, и делать мне особо нечего, хоть начинай ходить на тренировки. Я всё реже виделась с моим личным садистом, даже подумала, не взял ли он отпуск? Пару дней спустя я узнала от Ханджи, что всё это время капрал находился в штабе, но из комнаты не выходил. А ещё кто-то якобы видел, как к нему заходил врач. Казалось бы, что такого, он же повредил ногу? Но Ханджи уверяла, что с ногой у него уже всё в порядке, никак заболел. А учитывая, что с момента появления капрала в рядах разведки он ни разу не слёг от болезни, никак он там при смерти! При всей её эмоциональности я поняла, что она не столько беспокоится, сколько сгорает от любопытства. Повторив в голове словосочетание «смертельно болен», я непроизвольно ойкнула. Смерти-то он избежал, но аура полураспада, наверняка, так и висит над ним. Ничего страшного в ней нет, просто череда неудач, полоса невезения. Ну, чисто теоретически, он, конечно, может отдать концы. Теперь и мне стало интересно, чем он болен. Я хотела поговорить об этом с доктором, но этот интриган всё отрицал! Кто болен? Капрал болен? Вы что-то путаете, барышня. Прийти к нему как ни в чем ни бывало я не могла. К тому же, он запирался от посторонних глаз, иначе Ханджи уже давно ворвалась бы в его комнату. Я проследила за ночными передвижениями в казармах элитного отряда и сделала соответствующие выводы. Было время, когда капрал оставлял дверь открытой. Конечно же, когда должен был прийти врач, где-то между девятым и десятым часом, как раз в первый комендантский час. Я прокралась к его комнате и максимально тихо приоткрыла дверь. Открылась — значит, я была права. В комнате царила кромешная тьма, я даже не сразу поняла, насколько мне повезло. Он спал. Я слышала от сослуживцев, что капрал спит сидя в кресле, но в этот раз он предпочел кровать. Возможно, потому что его лихорадило. Я прошлась взглядом по каким-то настойкам и порошкам, которые никак не говорили, чем он болен. Не могли же его лечить от всего понемногу? Возможно, в этом мире с лекарствами как с розетками. Значит, и простуда может обернуться летальным исходом. А когда на тебе аура полураспада, излечиться будет нелегко. Вряд ли он помрет, слишком непрошибаемый, но намучается вдоволь. Прошло всего несколько минут с моего прихода, как я услышала коридорные шаги. Я не стала надеяться, что это патруль, и спряталась в отступе между шкафом и стеной. К моему счастью, этот педант следил за чистотой двадцать четыре на семь, и даже в такой дыре не было ни соринки. Первым делом доктор разбудил его. Спросил о самочувствии, симптомах, измерил ему пульс. Потом подошел к шкафу, и моё сердце почти остановилось. Но, достав какую-то одежду, он отошел от меня. Затем по звукам капрал переоделся. А доктор настойчиво повторял, что болезнь не отступает, и надо бы сообщить о его состоянии командору Эрвину, чтобы достать лекарства получше. Капрал заткнул его и велел и дальше помалкивать. Несмотря на его состояние, голос у него был всё такой же противный. Неужели его так волнует репутация, что он предпочтет довести себя до края? Доктор тяжело вздохнул, почти синхронно с моим тихим вздохом, и настоятельно рекомендовал оставаться в постели и пить всякую гадость из стеклянных ёмкостей. Я одного не могла понять: неужели Эрвин не заметил отсутствия капрала? Или его отмазали от бумажной работы? Когда доктор ушел, капрал закрыл дверь и сел за стол. И это после всех наставлений доктора? Просто проигнорировал. Он зажег свечу и зашелестел бумажками. Так никто его не отмазывал, он и в таком состоянии выполняет свою работу. Браво! С моего угла я хорошо видела его, и, мне казалось, что он вполне себе здоров. По крайней мере, для смертельно больного держался он молодцом. Его выдавали разве что крапинки пота на лбу, но это могло быть и от жара свечи. Мне пришлось забиться в тёмный угол, чтобы никак себя не выдать, но ноги начинали затекать. С этими документами он провозился около часа. Я готова была выдать себя, лишь бы вылезти из норы, но добросовестно простояла в углу как наказанная. На еще одно наказание меня бы просто не хватило, поэтому я дождалась, когда он ляжет и крепко заснет. Не хватало еще спалиться при попытке свалить из его комнаты. Ключи остались в замочной скважине, и я, почти теряя сознание от каждого звука поворота ключа, всё же выскользнула в коридор. На утро он и не вспомнит, закрывал он дверь или нет, так что его лихорадка только играла мне на руку. Утром у меня сильно поднялось настроение. Ну, потому что за своевольство мне ни от кого не влетело. Я воспользовалась обещанием Эрвина и покинула штаб, чтобы немного развеяться. В городе я была всего два раза, и оба по милости Андерса, так что почти ничего и не видела толком. А ведь там были рынки и интересные магазинчики. Плюс сегодня мне, как и всем разведчикам, выплатили жалование, так что я хотела поскорее потратить всё до монетки. У большинства ассортимент был скудным, в ход шли овощи, фрукты, картофель и сахар — всё это разбирали в первую очередь. Некоторые торговали б/у вещицами, но даже наш сэконд хэнд был лучше этого тряпья. Ещё в ходу были лекарственные мази от местных лекарей, но по виду они напоминали бычий жир. Вряд ли ими можно кого-то вылечить, не травмировав психику. Тем более этим не вылечить простуду. Я остановилась и покосилась на эти препараты. С какого перепугу мне покупать лекарства для капрала? Я в своем уме? Я вообще-то себе хочу что-нибудь присмотреть. Вернувшись на землю, я нашла любопытный магазинчик с разного рода окаменелостями, большими и маленькими. В некоторых из них были проделаны дырочки и вставлена веревка, такая же, как у меня. Торговец сразу узнал в моем кулоне свою работу. Теперь понятно, у кого Андерс приобрел его. А посмотрев цену, я поняла, что подарок не из дешевых. — Так вас интересуют кварцы? Как раз недавно я закончил работать над этим, — мужчина протянул мне почти такой же по форме камень, что висел на моей шее. — Этот очень редкий, вот, в народе называется искряк. Правда же, похож на звездное небо? Сам по себе кварц не редкий камень, но синие камни встречаются гораздо реже тех же зеленых или песочных. — А что скажете о моей подвеске? Что это за розовый камень? — Этот-то? Розовый кварц. Его добывают в подземном городе в больших количествах. Считается полудрагоценным. Так что скажете, барышня? За такую редкость и убить не жалко. Я хотел было продать его влиятельному господину, но, вижу, вы заинтересованы в покупке чего-то по-настоящему ценного. А язык-то у него подвешен! Сколько комплиментов, и всё чтобы я купила эту висюльку на ниточке. — Сколько она стоит? Он внимательно изучил моё лицо, наверное, пытаясь понять, при деньгах я или нет. Ну, так как я была в форме разведки, он просёк, что деньги у меня имеются. — Вообще-то он стоит пять сотен серебряков, но я сделаю вам скидку в сотню. Вот хитрец, ещё и якобы одолжение мне делает за красивые глазки. Ну как на такое не поведешься? Я выложила горсть монет, не особо понимая, сколько у меня с собой. — Этого хватит? Торговец сгреб монеты и пересчитал. Таким образом, я узнала, что зарплата разведчика не так уж велика. Мне не хватило какой-то сотни. Но я не собиралась сдаваться. — А что, если я привлеку вам больше покупателей? Скажем так, подработаю у вас сегодня? Он собирался отказаться, но затем наглым образом оценил мою внешность. Он, наверное, думал, что я собираюсь приставать к прохожим мужикам и выпрашивать для себя побрякушку. Но я решила пойти другим путем. Приставала к молоденьким девушкам, предлагая заглянуть в лавку этого скупердяя. Конечно же, я использовала небольшие трюки. Например, вешала на уши лапшу, что это не просто камни, а амулеты, привлекающие любовь, деньги, благополучие, и как тут пройти мимо? Зачем людям куски камней? Гораздо выгоднее продавать камни с приставкой «магические». Я привлекла ему столько посетительниц с разбитыми сердцами, что хотела забрать этот чертов камень с процентами. Но довольный торговец был так раздобрен, что хотел нанять меня на постоянную работу. Я была польщена, но, забрав свою награду, ушла с пустыми карманами. Мог бы и не обирать меня до нитки, всё равно его продажи теперь пойдут вверх. Пока я шла в штаб, размышляла о том, зачем мне второй почти такой же камень. Работа искусного ювелира, к ним несомненно прикасались руки мастера. Изящная вещица, из неё получился бы хороший амулет. Пока торговец осваивает новый бизнес на лже-амулетах, мне не помешало бы обзавестись настоящим. Но уже будучи в своей комнате, я задумалась. О целях моей прогулки и о том, что мне вчера довелось увидеть. Не хотелось этого признавать, но эта аура, нависшая над капралом, отчасти моя недоработка. Я даже не подумала о последствиях такого наглого ухода из лап смерти. С гибелью Андерса такая банальность просто вылетела из головы. Я обреченно вздохнула, понимая, что собираюсь сделать то, за что потом и буду отгребать. Вообще, амулеты делаются достаточно долго, но я же не просто так эспер. Со стороны всё выглядело как призыв Сатаны: свечи, меловой круг, пятиконечная звезда, ну, всё, как положено. И всё это конечно же в темной кладовой, куда обычная душа ночью не зайдёт. Чтобы сделать сильный амулет мне понадобилось бы дней пять, а может, и больше. Но, благо, я знала обходные пути. В центре ритуала покоились два камня, один из них мой. Я хотела установить между ними духовную связь. Тогда, если я буду носить свой, а капрал не выкинет амулет в окно, моя аура пошлет ауру полураспада паразитировать на ком-нибудь другом. Тогда он поправится и будет периодически избивать меня, чтобы я почаще жалела о своей мягкосердечности. Услышав шаги в коридоре, я уж подумала, что меня поймают с поличным, но патрульные не стали заглядывать на огонек, а прошли мимо, к слову, обсуждали они Эрвина. Естественно, я отвлеклась и в сознании прочно обосновался его полуобнаженный вид. Эрвину не шли рубашки. Это преступление — прятать идеальное тело за одеждой. Но, кажется, я сильно погрязла в фантазиях. Причем погрязла — именно то слово. Я собралась с мыслями и вернулась к серьезному и очень ответственному призыву Сатаны. Но что-то пошло не так, и никто не ответил, зато амулеты были готовы. Сам процесс достаточно примитивный, требует не хилых энергозатрат и знаний Большого ключа Соломона. По завершению, я положила оба кварца в мешочек с рунами. Касаться их можно было только за веревку, и то нежелательно, поэтому я подобрала их при помощи тканевой салфетки. Ночь была в самом разгаре, и я ужасно хотела спать. Обычно меня бы даже хватило на прогулку вокруг штаба, но не в этот раз. Следующий день прошёл как нельзя хорошо: меня игнорировали все, кому не лень. Даже Ханджи не пристала. Но по угнетенной чем-то Петре я догадалась, что слухи о болезни капрала прогрессируют. Ещё чуть-чуть и это дойдет до ушей Эрвина. Никто не заставлял меня влезать в это дело, но, раз уж начала, надо довести до конца. Грядущей ночью примерно в то же время, что и в прошлый раз, я показалась в казармах элитного отряда. Доктор ещё не пришел, дверь в комнату капрала открыта, сам капрал всё в том же отвратном состоянии духа лежит в кровати. Всё идеально, и мне вовсе не хотелось нарушать его предсмертный покой. Вот только если он умрет, тогда жертва Андерса будет напрасной. Ну уж нет, живи, капрал. Эта смерть будет слишком легкой для такого, как он. Только я присела на стул возле него, как учуяла посторонний запах. Уксус. Рядом стояла чаша с водой, разбавленной уксусом. На лбу лежал недавний компресс, и вода была ещё теплой. Неужели доктор уже был у него? Тогда почему капрал не запер дверь? Я могла бы и дальше гадать, но приступила к делу. Нащупав в мешке две веревки, я достала поблескивающие от свечи камни. Сначала надела свой, потом, задержав дыхание, подвернула одеяло. Этот ненормальный спал в рубашке, застегнутой почти на все пуговицы. Как он ещё не зажарился заживо? Или его морозит? Я снова затаила дыхание и протянула руки за шею. Далее продела нить и завязала в двойной узел. Если бы не эта его болезнь, я бы уже трижды была трупом. Что-то я слишком много рискую в последнее время. Подняв с подушки платок, на вид вообще женский, я обмакнула его в уксусный раствор, выжала и положила на лоб больного. Убрав руки от его лица, я с ужасом поняла, что жить мне осталось недолго. Я разбудила его. Капрал нахмурился и зашевелил зрачками под веками. Выпучив глаза, я заранее отошла на безопасное расстояние, которое измерялось длиной ноги капрала. Но он так и не открыл глаза. В этот момент я родилась заново и, прежде чем уйти, задумалась о чем-то отдаленном. Не могла сфокусироваться на какой-то конкретной мысли, поэтому зависла в ожидании перезагрузки. Смахнув с себя этот странный омут, я отправилась к себе. Не успела захлопнуть дверь, как уперлась носом в доктора. Мы встали как вкопанные, не понимая, чем обязаны друг другу. — Не волнуйтесь, завтра он будет живее, чем мы с вами, — прошептала я доктору. — Но как же... улучшений не было, так сейчас ему лучше? — Да, он просил не беспокоить, даже меня вот выгнал. Хотя, если завтра он не поднимется с кровати, нужно будет обговорить с Эрвином. — Но капрал Леви запретил сообщать командору. — Какая разница, чего он там хочет. Это ненормальная простуда: целую неделю валяться с лихорадкой и почти ничего не есть, вы то должны понимать. А сейчас я ухожу, всего вам хорошего. Доктор постоял у комнаты капрала, да так и ушел ни с чем. И правильно сделал, лучше его сейчас не беспокоить, ночь всё решит. Не каждый день имею дело с амулетами, так что и в результате не была уверена. Эти сомнения надолго засели в голове, пока я не уснула.