В лесу, где сжигают ведьм

Я рассказала Ханджи ровно то же, что и капралу когда-то. Демоны заключают контракты с людьми, превращая их в ведьм. Может, они занимались не только этим, но это всё, что я знала. — По внешнему виду я смогла классифицировать демона. Козлиная голова и копыта натолкнули меня на его имя. Думаю, это Бафомет. Его Петра и увидела. Я не думала, что капрал так легко согласится заварить чай. Как-то его образ борца за человечество не вязался с подносом в руках. Он тоже присоединился к нам, присев рядом с Ханджи. Ничего существенного из разговора он не упустил. — Когда я узнала его имя, то прочла и историю. С ним было связано много других имён, одним из таковых был Элифас Леви, благодаря которому изображение Бафомета появилось на картах Таро. Не могу показать, так как не взяла с собой карты. — А ты не пробовала говорить с ним? — на полном серьёзе спросила Ханджи. — Он появляется только по ночам, и только когда я сплю. Но не думаю, что смогла бы поговорить с ним. Если я попытаюсь выйти с ним на контакт, это может существенно ухудшить положение. Ханджи переглянулась с капралом Леви. Как будто дала тайный сигнал, моргнув определенное количество раз. Я, наконец, дотронулась до чашки чая. — Есть ещё кое-что, — сообщила Ханджи, доставая вскрытый конверт. — Мы получили письмо от командора Эрвина. — Он уже возвращается? — преждевременно обрадовалась я. — Да, но вместе с ним отправили солдат военной полиции. Они будут здесь уже завтра вечером. В этот раз они прямым текстом обвинили Эрвина в сокрытии информации. Если тебя найдут, мы все окажемся под трибуналом. К таким новостям я была не готова. Но оставаться в штабе, когда Эрвин подставляет свою голову на отсечение, посылая нам тайное письмо, я не могла. — Вы уже придумали, куда мне спрятаться? — Они контролируют городские инфраструктуры, — ответил капрал. — Но есть места, настолько прогнившие, что туда они не сунутся. — Заманчиво, — я представила себе Богом забытую деревню, где живности на убой больше, чем людей. — Что за чудное место? — Подземный город, — не стал томить капрал. — Попасть туда не сложно. — А выйти? — подхватила я, понимая, что в этом вся загвоздка. — Документы есть только у капрала. Выйти без них не получится. Нужна большая сумма на официальные бумажки. Без Эрвина мы не можем распоряжаться бюджетом разведки. Но когда военная полиция успокоится, командор сможет вытащить тебя. Хотя всё уже решили за меня, я не хотела покидать штаб. Кто знает, как сложится моя жизнь в другом месте, без покровительства Эрвина. Смогу ли я дожить до того времени, когда меня попробуют вытащить? Если там настолько низкий уровень жизни, то я подвергаю себя куда большей опасности, чем если меня просто обнаружат. Они заметили мои колебания. Никто не стал бы винить меня за это. — Ладно, — я отодвинула стул и поднялась с места, — мне нужно собрать вещи. Вывезут меня тоже тайно? Ну, разумеется, тайно. Что это я… Не время раскисать. Переставив подсвечник поближе к кровати, я легла лицом в подушку. Если капрал так скверно отзывается о подземном городе, значит таков он и есть. Я могла бы и дальше храбриться перед неизвестным, но у меня был хороший способ пролить свет на будущее. Я и так пользовалась своей силой направо и налево, одно гадание на Таро не усугубило бы положение. И я хорошенько перемешала все карты. Первая карта. Двойка Мечей. Сам образ карты не предвещал ничего хорошего. Девушка с завязанными глазами в одной ночнушке сидит на каменном троне, прижимая к себе рукояти мечей. Я не стала трактовать её, не зная остальных карт. В простом значении она указывала на неуверенность и размытость цели. Это уже было применимо ко мне в данный момент. Но я гадала на будущее. Вторая карта. Десятка Мечей. В масти мечей собралось так много негативных трактовок, что на этом моменте можно было заканчивать гадание. Она предвещала погружение в ещё больший омут, угнетающий и опасный. Оттого изображенный на карте человек был буквально пригвождён к земле десятью мечами. Это буквально прыжок через бездну. А приплетая предыдущую карту, выходит слепой и отчаянный прыжок в неизвестность. В таком случае только третья карта могла дать больше конкретики. И я достала её на свой страх. Было бы хорошо, выпади сейчас высший аркан. Я бы смогла с полной уверенностью определить, стоит ли мне перебираться под землю. Но выпала Восьмёрка Жезлов. В данном раскладе она могла обозначать только одно: досадное упущение, ошибку. Хотя карта давала такую трактовку только в сочетании Двойки Мечей. В остальных случаях она почти всегда обозначала что-то хорошее. Кажется, сейчас я сворачивала на нехорошую тропинку. Не зря предчувствие отговаривало от предстоящей авантюры. Я решила немедленно собрать рюкзак и покинуть штаб. Патрульные не представляли серьёзной угрозы. Да и это не первый мой побег. Я вышла из комнаты, когда уже было за полночь. В такое время не спали только три-четыре разведчика, оставленные в караул. Двое оставались на входе, остальные прохаживались по штабу. Я пошла ко второму входу, который вёл на тренировочную полосу. К счастью, ничто не мешало моему побегу. Бедный солдат дремал, облокотившись о стену. Украдкой мне удалось попасть наружу. Это был самый лёгкий побег из всех предшествующих. Но это также был побег, не продуманный дальше одного шага. Я не рисковала выйти через центральный вход. Оставалось идти в лес, где проходили тренировки на приводах. На другой его стороне не было никаких преград. Капрал сам показал мне это, заставив бегать от края до края. Грех теперь не воспользоваться. Пробираться через кустарники в темноте понравится не каждому. Но всё-таки лес сложно было назвать настоящим. Тут тебе ни диких зверей, ни сто видов змей, ни природных ловушек в виде грунтовых провалов. Конечно, пара змеек могли обосноваться без ведома разведчиков. Но каждодневный шум привода напрочь отбил бы у них желание переехать на совсем. То ли дело птицы. Вот их реально было много, даже ночью. Любой посторонний шум, и словно целая стая поднимается в воздух. Атмосфера нагоняла жути. Но путь несложный: идёшь себе и идёшь, даже заблудиться толком негде. Поэтому я была спокойна, но слегка напряжена. Услышав посторонний шум, я тут же нырнула в кусты. Это могло быть что угодно, и я поздно заметила, что опасаюсь вовсе не преследования разведчиков. По правде, это было идеальное время для появления Бафомета. Накануне я пользовалась силой, и вот одна в темном лесу. Любой ствол дважды проходил проверку на наличие козьей морды. Я не могла понять, что именно я слышу: шаги или шелест листвы? Казалось бы, такие разные звуки, но я их путаю. В конце концов, они затихли, и я с облегчением выдохнула. Как нечто схватило меня за шкирку и силком вытащило из укрытия. Я завопила прежде, чем осознала, что это было. Дикий страх настолько затуманил рассудок, что я прослезилась и застыла в гримасе ужаса. Тем временем капрал отпустил меня, и я попыталась отползти на пару метров. — В-вы обманули меня, — высказалась я до того, как меня поволокут обратно. — Это не единственное место, где меня не найдут. Я могу спрятаться за стеной. Но вы даже не предложили мне выбор… — Не предложили, — согласился капрал. — Потому что девушку, покидающую внешнюю стену без лошади, заметят гораздо быстрее, чем контрабанду, перевозимую в Подземный город. — Кон-тра-банду? — я сразу подумала, что перевозить меня собираются по частям. — Это план Ханджи. Мы продадим тебя в торговый дом. Они каждый месяц провозят незаконный товар в Подземный город. Через пару дней будет новая поставка. — Торговля людьми, — размышляла я вслух. — И я должна на это согласиться? Меня не отправят на черные работы. Я сразу попаду в секс-притон. Я же милашка. Капрал не сразу ответил. Но всё же решил хоть как-то обнадёжить. — Как только контрабанда попадёт в город, я выкуплю тебя до того, как ты попадёшь в место назначения. — Но почему ты не можешь просто воспользоваться именем Эрвина и провести обыск? Так ты спасёшь не только меня, и плохие ребята будут наказаны по закону. — В Подземном городе правят преступные синдикаты, — спокойно ответил капрал. — Закон на их стороне. Тебе просто нужно попасть в город. Риск минимален. — Думаете, любая девушка на моем месте согласилась бы с вами? — поставила я под сомнение сей хитроумный план. — В здравом уме никто не станет добровольным рабом в надежде, что это временные неудобства. — Поэтому этот план так хорош. — Намекаете, что мне не хватает здравого ума? — произнесла я обиженным тоном. — А кто из нас собрался покинуть стену на своих двоих? Я не стала продолжать спор. Вместо этого села на землю и облокотилась на руки, запрокинув голову. В Подземном городе я не увижу небо. Сколько это продлится — тоже неизвестно. Карты не солгали. Мне предстоит упасть до самых низов, чтобы идти дальше. И прыгать я буду вслепую, в надежде, что меня подхватят и вытолкнут обратно, в мир, куда попадают солнечные лучи. Насколько я доверяю ему? Я выпрямилась и протянула руку, чтобы капрал помог мне встать. Но в этом был более глубокий подтекст, по крайней мере, для меня. И он крепко сжал её, снова поставив меня на ноги. Больше я не сказала ни слова. Возвращались мы в полной тишине. На утро ко мне пришла Ханджи. Я отдала ей свой рюкзак, который капрал должен был также доставить в Подземный город. Благо, он был собран с ночи. Она принесла мне сменную одежду, которая состояла из потрепанного платья и ещё более изношенных босоножек. Они хотели, чтобы я выглядела как беглянка. Даже заставили замотать голову в бабушкин платок. Это был настоящий удар по имиджу. Так как операция была крайне тайной, элитный отряд знал по минимуму. Благодаря Ханджи в официальных документах я числилась как погибшая в последней вылазке. Единственные, кто представляли угрозу — разведчики, которые могли поднять на обсуждение моё исчезновение. И как планировалось справиться с этим мне было неизвестно. Наверное, если бы объявили конкурс на лучшую кандидатуру сдающего меня в рабство, выстроилась бы целая очередь желающих. И всё равно победил бы капрал. Да я бы и сама настояла, чтобы это был именно он. Но он не мог сопровождать меня по той причине, что люди, которым меня продавали, могли оказаться в рядах перевозчиков контрабанды. Если капрала узнают, накроется весь план. Поэтому для этой роли выбрали второго самого подходящего человека. Им оказался Оруо. Он, наверное, был безмерно счастлив, узнав, что получит за меня деньги. А ещё по нему как раз можно было предположить, что он и дочь родную готов продать. Такое уж у него было лицо, что дай в руку бутылку водки — и можно номинировать на Оскар за лучшую роль отбитого пьянчуги. Перед выходом я всё ещё надеялась, что в последний момент план поменяется, но этого не случилось. Капрал тоже провожал нас взглядом. Я хотела, чтобы он пообещал, что вытащит меня из этой переделки, но вместо этого задала неуместный вопрос, не требуя никакого ответа. — Вы же спасёте меня до того, как перед моим лицом расстегнутся чьи-нибудь штаны? У Оруо глаза на лоб полезли. Он сжал поводья, и ударил лошадку, после чего мы помчались в город в направлении Стены Сины. Я нехотя ухватилась за него обеими руками, желая как можно скорее продаться в рабство. Мне следовало быть осторожнее с желаниями. По самому городу Оруо вёл меня, связав руки колхозной верёвкой. Я же изображала полное смирение и даже страх, совсем не наигранный. Прохожие обоснованно разевали рты и обсуждали увиденное. Возможно, подобную картину они видели не так уж и редко, хотя и жили в более приемлемых условиях, нежели на окраинах стены Розы. Уровень жизни населения рос прямо на глазах по мере приближения к внутренней стене. Наверное, за ней жили совсем зажиточные люди. Но мне предстояло прочувствовать обратную сторону жизни. Стоя перед торговым домом, я и впрямь погрузилась в отчаяние. Оруо готов был выполнить приказ капрала и заодно ущемить мою гордость, продав меня за гроши. — Поганая дрянь! — заорал он прямо на входе и протолкнул меня вперёд себя. — Не заставляй меня ждать! Мы подошли к прилавку, и нас встретил полненький мужичок с обманчивой улыбкой. Он оглядел меня с ног до головы, прежде чем обратился к моему «хозяину». — Чем могу помочь? Голос у него был такой же противный, как и всё в нём. Хотя я была предвзята, зная, чем он и ему подобные занимаются. — Мне сказали, что тут можно получить немного золотых. Вот моё предложение. Он потянул за верёвку, и я подошла ближе к прилавку. — Золотых — нет, но я готов забрать её за три сотни серебряков. Я чуть не упала. Это что же, я стою как половина подвески? Он там ничего не попутал? Или плохо разглядел? Только я считаю, что меня можно очень выгодно продать? — Иди ты! Ты посмотри, какая красавица. Да за такую минимум семь сотен! Оруо не растерялся и снял с меня злополучный платок. Длинные волосы так и заструились, ложась на плечи. В какое бы уродливое платье меня не запихнули, а скрыть природное обаяние не так уж просто. Торговца заинтересовал товар, но он помышлял окупить меня в пять, а то и в десять раз. — Вот тебе пять сотен. Или забирай, или уходи. Я молилась, чтобы Оруо поднял цену. Как мне потом капралу в глаза смотреть, если моя рыночная стоимость пять сотен серебряных? Оруо только цокнул и сгрёб деньги в мешке, пересчитав одним только взглядом. Затем он отпустил мой поводок, и увлечённый прибылью, вышел за дверь. Он идеально сыграл свою роль. И я осталась там, наедине с каким-то нечистым на руку мужиком. Мне не дали даже ножа для самообороны. Оставалось только поверить капралу, что с товаром они обращаются хорошо. А синяки и ссадины могут отбить желание заплатить побольше. — Иди за мной, — подозвал меня рукой мой новый хозяин. Он говорил мягко, как будто и не заставляя. Я покорно пошла за ним в смежную комнату, больше похожую на каморку, а из неё попала в более интересную, с решёточками. Я была далеко не единственной в своём роде. Из-за приглушенного света я видела только истощенные лица девушек, словно их подобрали с улицы. И меня любезно пригласили присоединиться к ним. Они были напуганы, но держались вместе. Видимо, все уже перезнакомились и тысячу раз смирились со своей участью. Кто-то спросил моё имя. — Мави, — спокойно ответила я и присела чуть поодаль. Меньше всего мне хотелось вникать в их горе, ведь меня спасут, а их некому спасать. Даже я не смогу им помочь, какая бы несправедливость их не постигла. К счастью, на этом вопросы закончились. Вечером нас накормили сомнительными булочками с капустой и картошкой. Девушки не отказывались от еды, наоборот, съедали до последней крошки. А я потеряла аппетит и не притронулась к общей кормушке. На удивление, остальные уговаривали меня поесть, чтобы были силы. Но, во-первых, я не любила булочки с картошкой, а во-вторых, я не любила булочки с капустой. Этому ужину я ставлю ноль. На следующий день пришли более влиятельные шишки торгового дома. Разумеется, их интересовало качество товара. И в этот раз было на что посмотреть. Я ещё не отошла от сна на холодном полу, как меня выпроводили из общей группы и осмотрели с ног до головы. — Девственница? — задали мне самый обычный вопрос. Да меня о таком каждый день спрашивают! Я кивнула. — Её можно продать частному клиенту. Вон ту рыженькую приведите в порядок. На неё уже есть покупатель. Я смотрела, как выводят ещё одну девушку, и та явно не хотела выходить. Она делала последнее, что нужно делать в её ситуации — сопротивлялась. Отбивалась руками и ногами, пока у них не закончилось терпение. Её схватили под руки, а тот, кто нас оценивал, недовольно покачал головой. — Если ты будешь плохо себя вести, мы не сможем продать тебя. Придётся оставить тебя здесь. У членов торгового дома тоже есть потребности. Не весь товар доходит до прилавка… целым. Она вмиг стихла. Пойти по рукам в торговой гильдии, наверное, ещё хуже, чем пойти по рукам в публичном доме. Хотя что там, что там — одни уроды. Её повели в каморку, наверное, чтобы переодеть в новую одежду. Я осталась стоять на месте. Никто меня не держал. — А эта мало того, что красивая, так ещё и послушная. Сколько ты за неё отдал? — Пять сотен, — хвастливо ответил купец. — Получим с неё пять золотых. Ханджи предупреждала, что всё пойдет наперекосяк только в одном случае — если я открою рот. Но я едва сдержала улыбку, услышав свою цену. А узнай они, что я могу предсказывать будущее, подняли бы цену до ста золотых. Хотя улыбнуться я бы всё равно не смогла. На нас из заточения смотрели ещё пять девушек, судьба которых уже была хуже некуда. Оставалось только дождаться дня перевозки. Я снова ничего не ела, хоть и была голодна. Сейчас бы вернуться в столовую штаба, вот где остался самый вкусный в мире плов. Но я хорошо себя вела и заслужила двойную порцию. Купец заметил, что я снова не притронулась к еде. Он спросил у меня, почему я не ем с остальными. — Они не выглядят аппетитно, — ответила я, рискуя вызвать его гнев. Но он рассмеялся и отворил решётку. Я вышла и пошла за ним, хотя могла бы вдарить ему чем-нибудь тяжелым и сбежать. Но на случай, если сейчас он начнет ко мне лезть, я бы так и поступила. Но желание наживиться на мне было сильнее. Он просто накормил меня более-менее вкусными сырными лепёшками и стаканом коровьего молока. Я бы даже сказала, что он добрый малый, когда не занимается работорговлей. Конечно, он пёкся только о своей шкуре. Что с ним сделает начальство, если главный товар… испортится? Мне тоже полагалась другая одежда. В этот раз более элегантная. Они подумали, что черный цвет подойдет мне лучше, подчеркивая бледное лицо и роскошную копну волос. И они чертовски правы. Когда мне позволили расчесаться, я бы купила себя за пять золотых. Интересно, как сильно девственность влияла на цену? Наконец, настал день икс, когда нас под покровом ночи погрузили в повозку. Приодели только меня и рыженькую девушку, остальных, наверное, оставили на обеспечение публичному дому. По обе стороны сели двое мужчин, чтобы контролировать происходящее в повозке. Но никто не думал о побеге. Они были сломлены, подавлены и опущены на колени. И я была бы такой же, если бы не чувство уверенности, что в меня вселил капрал. Но не слишком ли высока моя цена? Вдруг, у капрала просто не окажется таких денег? Я запаниковала. Тем временем мы спокойно подбирались к Стене Сины. Я точно не знала, где находился вход в Подземный город, а в маленькую прослойку между массивной занавесью я видела только тёмные пятна и пятна посветлее. Но я сразу поняла, когда мы попали в Подземный город. В воздухе пыли было больше, чем кислорода, а температура упала градусов на пять. Мы остановились на несколько минут, а затем поехали дальше. Я считала минуты до появления капрала, но он солгал. Всё-таки мы доехали до места назначения.