В лесу, где сжигают ведьм

Так прошли два дня, и на третий меня начало коробить. Денег удалось собрать немного, почти все прихожие жили на улице и жаловались на жестокую судьбу. Я брала на себя роль психолога чаще, чем роль ясновидящей. Мари должна была прийти ко мне дней через пять. Точнее, уже через два. Я так привыкла держать в руках карты, что брала их с собой даже в уборную. Капрал говорил, что я не помогаю этим людям. Но отчасти мне удавалось указать им верный путь. В безвыходных ситуациях я давала последнее — надежду. Безвыходных ситуаций было очень много… — Интересно, сегодня я устану так же, как вчера? Капрал задумался о чем-то своём и совсем меня не слушал. Он игнорировал вакханалию, разворачивающуюся в нашем доме каждый вечер. Наверное, дождаться не мог, когда я сдамся или оступлюсь. На улице то и дело шумели прохожие. Я пожалела, что моя кровать находится у самого окна. Но из любопытства выглянула за шторку. — Капрал, вам придётся освободить кресло. На мне лица не было, хотя, казалось бы, вот она популярность! За дверью целая очередь, а часы приёма только через полчаса. Если это не лучшая моя идея, то что тогда считается за гениальность? Я «открыла лавочку» пораньше, понимая, что это затянется до ночи. Хорошо ещё, если каждый ограничится своими бесплатными минутами. А если среди них окажется богатей и выкупит время до ночи? Первую троицу я не запомнила. Но по ним я могла судить об остальных. Контингент постепенно менялся. У этих, хотя бы, был дом, и они были готовы заплатить за дополнительное время. Но у каждого было по одному вопросу, поэтому времени это заняло даже меньше предоставляемого. Когда вошла женщина с ребёнком, я с порога послала её к мужу. Сказала, что он пытается начать жить заново, но я без понятия, где он сейчас. Её так поразили мои дедуктивные способности, что она, не теряя времени, убежала. Это официально был самый короткий экстрасенсорный сеанс в истории. За ней зашла женщина лет сорока. Её выдавали только морщины, в волосах — ни доли седины. Она выглядела как типичная жена трактирщика. В общем, выглядела достаточно хорошо. — Вы гадаете на картах? — изрядно удивилась женщина. — Мне никогда не гадали на картах. Может, вы меня не разочаруете… Вызов был принят. Я плохо спала прошлой ночью и утопала в собственных синяках под глазами, но, переубеждая предвзятых клиентов, моя популярность возрастала в разы. Она точно имела дела со многими людьми, я это чувствовала. От неё даже не воняло. — С каким вопросом вы пришли? — Моя любовь… Я обречённо уставилась на капрала. Только он мог понять, как я устала от любовных проблем подземных жителей. Сильнее только от нищеты. — Мне кажется, он мне изменяет, но я ни разу его на этом не ловила. Окружающие посмеиваются надо мной. Так, словно только я не знаю об его изменах. А когда спрашиваю, замолкают. Я просто хочу знать, любит ли он меня. Я перемешала колоду и вытащила всего одну карту. — Любит ли вас тот, кого любите вы? Она грациозно перевернула карту, и я хотела побыстрее ответить, но не смогла её трактовать. Вроде простой вопрос, но выпавшая карта никаким боком не вязалась. — Он просто… запутался. Погодите, давайте зададим вопрос по-другому. Изменяет ли он вам? Вторая карта тоже была не к месту. То есть я могла бы как-то связать её с проблемой, но подобные вопросы должны иметь четкий ответ. Вроде «да, изменяет, причем со знакомой вам женщиной» или «нет, он верен вам, как и прежде». Я занервничала и пересчитала карты. — Вы что-то видите? Я ломала голову, какой дать ответ. Она всего-то хочет услышать, что её муж ей изменяет. Иначе к чему все эти смешки в её сторону. То есть она уже обо всём догадалась, а мне нужно только подтвердить догадки. Но что, если они смеются по другому поводу? Тогда я разрушу их брак? — Нет, не могу ответить на ваш вопрос. Если у вас есть другие, я попробую ответить на них. — Ладно, — она удивилась, но спокойно отреагировала. — Тогда скажите, что я прячу в своём подвале? Когда задают такие вопросы, интерес появляется из ниоткуда. Это из серии вопросов «Что у меня в руке?». На такой вопрос отвечать было сложнее. Потому что если там тумба, то я могу прочесть её как «да ничего особенного». Но, сдавалось мне, она не просто так устраивает мне проверку. И что-то специфическое там всё-таки есть. Я задала один вопрос, но разложила сразу три карты, что б наверняка. Женщина перевернула карты и с интересом разглядывала первую. Она отличалась от остальных: это был старший аркан, Колесо Фортуны. Я вспомнила, как эта карта выпала мне в любовном вопросе, на капрала. Остальные карты помогли мне составить общую картину. — Ну, во-первых, вы занимаетесь там чем-то, что приносит вам удовольствие. Карта Дьявола указывает на искушение, которому вы там поддаётесь. А Королева Кубков в перевернутом положении может значить порочность или жестокость. Может, и то, и другое. Или некое таинство. Я достану ещё одну карту, — мне предстояло сузить круг и, наконец, назвать что-то конкретное. — Девушка, — вырвалось у меня прежде, чем я сама это поняла. — Там находится девушка. К вам постоянно кто-то приходит, и она слышит голоса сверху. — Потрясающе, — у женщины глаза заблестели. — Я содержу лавку с лекарствами в Лаэстене, и пока я принимаю покупателей, моя ученица изготавливает лекарства по рецептам, что я там храню. Вы были правы, если травничество можно назвать таинством. Я испытала небольшое облегчение. Женщина не выглядела разочарованной и даже заплатила за несколько лишних минут. — Если будете в Лаэстене, обязательно загляните. Я окажу вам самый тёплый приём. И кстати, — она хищно взглянула на капрала, — у меня нет любимого мужчины. Мне не хватило ума догадаться, что первый вопрос будет проверкой. Учитывая, что моё пребывание в подземном городе было временным явлением, я могла бы и принять приглашение, но создалось впечатление, что она приглашает не совсем меня. Один за одним приходили люди, и вопросы о выживании медленно переросли в бытовые. Семейные проблемы не решались за десять минут. И даже зная, что раскошелятся, беспокойные жёны задавали вопросы, ответы на которые приносили и радость, и печаль. Я поняла, что в этом мире мужчины изменяют не реже, чем в моём. Я не скрывала обман, они бы все равно узнали об этом. Они могли бы сорваться и устроить разнос своим партнёрам. У многих уже были дети, и это разрушило бы семьи. Но я давала им совет, прежде, чем они наворотят дел. — Мужчины не искали бы любви на стороне, если бы им хватало её в семье. Возможно, ваш супруг, действительно, кобель, а может, вы просто перестали показывать свою любовь. Эта фраза настолько приелась, что меня выворачивало каждый раз, когда я прибегала к ней. Не все готовы были смириться с изменой. Но большинство, по-видимому, сделали выбор в пользу ребёнка. Если бы изменили мне, в мире не нашлось бы такой Мави, что смогла бы переубедить меня бросить его. Я далеко не всегда готова была следовать собственным советам. Последний посетитель ушёл очень поздно. Я пересчитала деньги и отложила небольшую сумму на личные расходы. Чем больше я работала, тем сильнее мне хотелось развлечься. Я не ждала, что капрал поймёт меня, но всё равно попыталась уговорить на прогулку. — А что, если завтра мы выпьем по кружке пива? — Я куплю тебе пива, выпьешь сама, — спокойно ответил капрал, но это совсем не то, чего я хотела! Совсем не обязательно выставлять меня алкашкой. — Ну нет, я хочу развеяться. Давайте днём сходим куда-нибудь? Так сказать, устроим свидание? У вас это как-то по-другому называется? Ну, вы меня поняли. — Хорошо, если ответишь на один вопрос. Я хотела как можно скорее услышать этот вопрос. Не каждый день он так легко идёт мне на уступки. Но он не собирался спрашивать сейчас. И тогда меня словно ударила молния. Капрал три дня наблюдал, как я гадаю совершенно незнакомым людям. Я и подумать не могла, что у него тоже может быть вопрос, на который могут ответить карты. И только карты, иначе он бы нашёл любой другой способ узнать ответ. Точнее, я считала, что он не воспринимает подобные методы, да и меня в принципе. — Вы поразительны, — с легкостью слетело с губ. — В смысле, вы и без этого удивительный человек, но сейчас просто непостижимы. И мне не нравится, что в такие моменты я к вам «на вы». Часто бывает, что я взболтну лишнего и жалею потом. Но не сейчас. Что подумала — то и произнесла. Ни словом больше. Я даже смогла предугадать реакцию капрала. Его молчание и строгий навязчивый взгляд. Ему-то что? Он привык, что окружающие восторгаются его навыками и умениями, силой и сноровкой, отвагой и непоколебимостью. Но передо мной стоял не Бог, а обыкновенный человек. Человек, бессильный перед смертью, но всякий раз сталкивающийся с ней лицом к лицу. Как и любой солдат, он сражался за свои идеалы, и не смог бы жить иначе. Но кем бы он был в моём мире? Когда я представила его баристой в старбаксе, разливающим латте на средней обжарке с двумя пампами ванильного сиропа, то осознала, что пора остановиться. Капрал милосердно поменял свечи в подсвечнике на новые. Всё, чтобы я не ныла и преспокойно обнималась с подушкой. Я почувствовала, как сон сковывает тело, начиная с кончиков пальцев. Дыхание выравнивается и переходит в замедленный режим. Окончательно уснуть мне не давал тот факт, что капрал всё ещё бродит по дому. У него были особые часы для сна, наиболее безопасные, как он сам считал. Ограбления и проникновения в чужие дома случались здесь даже чаще, чем у внешней стены. Людей можно понять, многим уже нечего терять. Я слышала, как он проверяет окно на чердаке. Если бы нас захотели обворовать, то путь был один — через это маленькое окошко. Он не нарочно отгонял мой сон, но я не хотела мириться с его бессонницей. Я сдерживалась из глубокого уважения, но усталость взяла верх. Я вскочила с кровати, одновременно пропуская локоны между пальцев. Как бы резко я не подорвалась, глаза противились любой смене картинки. Они хотели смотреть только на монотонную подушку, но, что поделать, я не могла уснуть под раздражающий топот. Я уверенно пошла к лестнице и только мельком взглянула на свечу. Пламя не раздражало глаза, как свет люминесцентных ламп, и действовало убаюкивающе. Очень успокаивающе, но не сейчас, когда в её отсвете я различала лицо спящего капрала. Шаги на чердаке возобновились, и я попятилась назад, к стене. — Капрал, — прошептала я, в надежде на его чуткий слух. — Капрал! Но я могла бы и догадаться, что если он не слышит этих чудовищных шагов, то и меня не услышит. Его словно накачали снотворным или и вовсе усыпили. Я не оставляла попыток разбудить его, но и приблизиться не решалась. Глаза заметались подобно кончику пламени, и я ощутила жар, накапливающийся в груди. Ожидание неизвестности приковало взгляд к верхней части лестницы, именно там шаги стихли. Я видела лишь малую часть её основания, не было ни перил, ни ограждений. — Капрал… проснитесь, — я словно знала, что крики не разбудят его, поэтому снова перешла на полушепот. Я привыкла глядеть на вещи в размытых перспективах, но сейчас видела настолько отчётливо, что, наверное, с рождения не обладала таким хорошим зрением. Я буквально могла разглядеть трещинки на досках лестницы. Я видела, в какой тревоге застыло лицо капрала, и не понимала, почему не могу разбудить его. Следующий звук почти оглушал на фоне гнетущей тишины. Я зажмурилась и попросту упала на стену. Только она удерживала меня на ногах. Пересиливая себя, я против воли искала источник шума. Словно кто-то хорошенько ударил по деревянному полу. Я далеко не сразу обнаружила изменения в комнате. Даже на лестнице невооруженным взглядом ничего не бросалось в глаза. Но стоило присмотреться, лишь отличить очертания ног — не ног, копыт, покрытых шерстью, как внутренний пожар перешёл в новую стадию — паническую. — Капрал? Капрал?! Что же это… Но вывод был очевиден. Я боялась только, что на этом не закончится. Как вдруг он спрыгнул на следующую ступень, да так неестественно, как не смог бы повторить человек. Говоря о нормальности, любой просто спустился бы, перешагивая с одной ступени на другую. Он продолжал прыгать, пока не показался по пояс. Я не пыталась убежать или спрятаться: настолько меня охватил ужас; я забыла, как дышала до этого. Затем он наклонился и показалась его уродливая козья голова, вытянутые горизонтальные зрачки вселяли отчаяние. Паника вошла в стадию психоза, и я почувствовала невозможность произнести хоть звук. Все мысли занимало только одно слово, спасительное, но спящее в дряхлом кресле. Какая разница, сколько раз я позову — он не откликнется. Демон что-то сделал с ним или со мной, с этой комнатой или целым городом. Когда мне почудилось, что демон собирается в один прыжок пересечь расстояние между нами, я крикнула так громко, что и сама проснулась. — Леви!? Меня встретил томный взгляд, коего я не могла приписать никому раньше. Может, приглушенный свет так влиял на усталость, что её легко перепутать с томностью. Я с такой силой сжимала рубашку капрала, что одна из пуговиц так и осталась в руке. И похоже, я дёрнула достаточно сильно, чтобы заставить его склониться и напрячь вену у виска. Я чувствовала себя паршиво, прямо как тогда, когда меня вырвало от морковного изобилия в картошке. По лбу стёк холодный пот, забираясь в ушную раковину, а я так и не поняла, как мне удавалось дышать до этого. Я так же задумалась над тем, как люди могут держать равновесие, стоя на двух ногах. В общем, думала о всяком, отвлекаясь от ситуации, в которую угодила. — Успокоилась? — на одной ноте произнёс капрал. Я решила, что хватит с него оголённых ключиц, и убрала руку. Первый вздох полной грудью был таким громким, как будто я воспользовалась ингалятором. — Нет. Это не просто дурной сон. Что-то обязательно случится, меня предостерегли. Вот бы Эрвин поскорее отвадил военную полицию. Здесь я не чувствую себя в безопасности. Хотя я преувеличивала, ведь ко мне приставили не последнего человека. Никто другой не подошёл бы на роль телохранителя лучше. Но я была уверена, что ему не нравится нянчиться со мной. Место капрала — за стеной Марии, в сражениях с титанами, а моё место даже не в этом мире. И всё же я эгоистично хотела, чтобы он побыл со мной, пока я не усну. Я собиралась просить, но он расправил одеяло и лёг лицом ко мне. — Теперь спи. Пока я здесь, никто не навредит тебе. — И вы не сердитесь, что я порвала рубашку? А… сердитесь, — уяснила я по короткому, но убийственному взгляду. Это так забавляло, что я захихикала и фактически успокоилась. Рядом со мной лежала машина по массовому вырезанию титанов. Куда уж спокойнее? Я отодвинулась от края, чтобы не достаться на съедение серому волку, и оказалась где-то посередине кровати — в зоне сверх безопасности. Теперь я спокойно уснула, уверенная, что аура капрала разгоняет плохие сны. Мне ничего не снилось, но казалось, что это был сон во сне, и я ещё не просыпалась этим днём. Как после любого позднего пробуждения, я чувствовала себя невероятно уставшей. Если бы мы жили на поверхности, солнце уже давно разбудило бы меня. Но в окне едва хватало света. В подземном городе стояла вечная полумгла. Я приподнялась на локтях и посмотрела на место, где некогда спал капрал. Простынь и одеяло были смяты, мне показалось, что он никуда и не уходил. Но он всегда так мало спал, что я не надеялась когда-нибудь проснуться раньше его. Для большего понимания, именно это и случилось. Я тут же обдумала версию, где я проспала не больше двух часов, но всё шло к тому, что полдень пробил три часа назад. Моё удивление сменилось шоком. Может, он болен, или его отравили… иначе почему он так долго спит? Но только из-за продолжительного сна поднимать шум… может, так на него подействовал сон в нормальном положении? Когда он в последний раз спал в кровати? Я тихонько встала и на носочках прокралась на кухню. Это был мой шанс показаться в хорошем свете. Когда он проснётся, завтрак, обед или ужин будет готов. Я посмотрела на продукты в шкафу и вспомнила, в какое средневековье угодила. Бежать на рынок за продуктами поздновато... ежеминутно я могла приготовить только чай. Как я и поступила. Он заваривался много дольше, так как красителей в нём не было. И вкус был менее глубоким. В общем, это тот случай, когда ненатуральный продукт превзошёл оригинал. В реальности капрал спал так же, как в моём сне. Наверное, поэтому я хотела поскорее разбудить его. Но, когда я вышла с двумя чашками, он уже сидел на кровати и недоумевал. Таким растерянным я его ещё не видела. И его волосы... они как будто прибавили в объеме. Со мной по утрам тоже такое бывало, обычно утром я расчёсывалась слегка мокрой расчёской. Он сгорбился, что тоже бывает крайне редко. Я подумала, что он и сам не понимает, почему не проснулся раньше. Чтобы сгладить ночной инцидент, я присела рядом и дружелюбно протянула кружку. — Утро добрым не бывает, — скорее констатировала я, и он начинал приходить в себя. — Прости, что разбудила поздно ночью. Такое со мной впервые. Некоторые сны запоминаются на всю жизнь. Но что я унесу в воспоминания об этом дне? Кошмар — не самое знаменательное событие, даже такой жуткий. Сегодня капрал проявил человечность, и сегодня я… немного изменилась. — Давай поужинаем в таверне? Всё равно сейчас мы ничего не сможем приготовить. — Собирайся, — произнёс он после небольшой паузы. — Это ничего, если сегодня ясновидящая устроит себе выходной. Не каждый день у меня свидание с такими интересными личностями. Закажу себе ягнёнка на пару. Или большого карпа. От одной мысли полный рот слюнок, надеюсь мы найдём приличное заведение. В первую очередь, оно должно соответствовать нормам санэпидемстанции. Капрал плохо переваривал болтовню спросонок, а меня было не остановить. На воображаемом подносе я видела столько яств, сколько не влезло бы и в двоих. Я даже знала, что хочу выпить. Не какой-то там перришь местного производства, а хотя бы пару бокалов хорошего вина. Мозг требовал разрядки, а финансы пока позволяли жить на широкую ногу. Хотя капрал, конечно, экономил на всём подряд. — Точно, блины! В последний раз я ела их года два назад, на масленицу, — это шокировало меня, ведь я буквально обожала их, особенно c мёдом. — Но идти в таверну за блинами… их проще приготовить дома. Завтра утром, например. Ка… кх, только если ты тоже их любишь, Леви.