В лесу, где сжигают ведьм

И всё-таки я люто ненавидела разведку. Характер у меня не простой, но, если бы не они, жила бы спокойной размеренной жизнью, любовалась голубым небом, а не земляным куполом. Не страдала бы от жажды и голода, про затёкшие конечности и говорить нечего. В конце концов, у капрала был целый день, чтобы помочь мне. Но, видимо, он столкнулся с трудностями. Нет во мне столько стойкости, чтобы терпеть лишения основных потребностей. И эти слуги, что б они сквозь землю провалились, могли бы и пожалеть меня, а не проходить мимо с опущенными глазами. «Мави, они и так провалились сквозь землю, ниже только преисподняя!» «Подруга, ты что, не видишь? Мы уже в аду». Ох уж эти внутренние диалоги. Только они и отвлекали меня от скверного самочувствия. И это только первый день. Я знала, что люди могли и три дня провести без еды и воды. Это наказание для слуг было очень распространено на поверхности. — Ладно, я сдаюсь! Будь по-вашему! Развяжите меня! — вопила я на весь двор. Тело так ломило, что стоять на ногах — уже пытка. Развяжи они меня — и я упаду без задних ног. — Рад, что ты так быстро передумала, — ко мне вышел сам Пол Вазейль в приталенном сюртуке и с перчаткой на левой кисти. Вторая висела на поясе, вместе с чехлом. Он носил при себе оружие, даже в собственном имении. Хотя на рынке при нём, скорее всего, не было даже ножа. Может, моя история напугала его? — Я сделаю, что скажете, и в этот раз без шуток. Только развяжите. Он глядел в мои зеркально чистые глаза, выискивая лживые нотки. Разве могла я обманывать, находясь при смерти? Ну, может, не совсем при смерти, но в очень плохом состоянии. — Посмотрим, как ты усвоила урок. В моём доме, кто не работает — тот не ест. Он жестом приказал слугам освободить меня от верёвок. Как и ожидалось, я упала на колени. — Иди за мной, — велел хозяин, и я встала, не взирая на боль. Он привёл меня в очень маленькую комнатку. В ней помещались только кровать и стол со сложенными одеждами. Все служанки ходили в одном и том же — простенькое коричневое платье и белый фартук поверх. В комнате нас встретила женщина за тридцать, в такой же форме, но в голубом платье. Она поклонилась и назвала Пола Вазейля «господином». — Это новенькая, — он указал на меня пальцем, что было очень невежливо по отношению к человеку, но приемлемо для рабыни. — Дай ей самую тяжёлую работу. А если не будет справляться, не корми. А тебе, — он посмотрел на меня, — придётся снова заслужить мою милость. Он оставил нас, и эта женщина взяла со стола комплект одежды и всучила мне. — Переоденься. Ты, наверное, голодна? Я принесу что-нибудь с кухни. Я боялась, что меня сразу пошлют на каторгу, но управляющая служанка оказалась милосерднее всех жильцов дома вместе взятых. Пока я переодевалась, из кармана штанов капрала выпал какой-то предмет. Я даже не помнила, куда положила его нож после инцидента, поэтому очень удивилась находке. Я спрятала его в лифчике. Может, у меня и не было супер-пышных форм, но нельзя недооценивать второй размер. Из полезного в комоде я нашла только короткую верёвочку, сплетённую косичкой. Я завязала ей волосы, так как моя работа предполагала домашний труд. Не хотелось бы, чтобы мне их подрезали, дабы не мешались. Бежать сейчас, увы, более чем опрометчиво. В комнате не было даже окна, чтобы разведать обстановку. За любой промах меня не просто привяжут к воротам. Не могла же я лишать капрала возможности спасти меня. Я присела на кровать, а затем и легла. Уж очень хотела спать. Женщина разбудила меня. Я не знала, сколько времени дремала, но очень недолго. На столе я увидела тарелку с хлебными шариками и кружку. Хлебные шарики — это просто издевательство над человеком. Хлеб размачивали в воде, потом толкли в подобие теста, добавляли семечки и ростки черт знает чего, и катали из этого безобразия шарики. Но дикий голод любую пищу превращает в венец кулинарии. Я надеялась, что внутри будет что-нибудь вкусненькое, но зря. Не сказала бы, что наелась двумя шариками, но чувствовала себя получше. — Я главная служанка и ключница дома Вазейль, Сэра. У тебя есть имя? Я подумала, что вопрос несколько странный. Имя есть у всех. Но потом вспомнила, что я рабыня, и всё как-то встало на свои места. — Меня зовут Мави. — Не подходит, — рассудила привилегированная служанка, — теперь тебя будут звать Джейн. Не особо хотела ссориться с этой женщиной. Она накормила меня и напоила, и если ей больше нравилось имя Джейн… что ж, мне моё имя тоже не очень симпатизирует. — И обращаясь ко мне, добавляй «мэм». Я не терплю фамильярного обращения, за нарушением правил следуют наказания. А теперь скажи, тебе уже приходилось прислуживать в подобных имениях? — Нет, меня недавно продали в рабство, а после хотели отдать в публичный дом, но один мой друг внёс выкуп. Так что я вроде как не рабыня больше. — У тебя непростая судьба, но сейчас ты ничем не лучше любой служанки. Единственное твоё оружие — молодость. Если будешь хорошо работать, возможно, господин приметит тебя. Но сперва заучи правила этого дома. Без этого ты не выживешь. Уже стемнело. Идём, я покажу, где ты будешь спать. Подъём в пять утра, — Сэра говорила сбивчиво и коротко, что только мешало пониманию. Она привела меня в соседний дом, где жила прислуга. Здесь же находилась кухня. В спальной комнате не было кроватей, как у Сэры. Прямо на полу лежали матрасы, тоненькие и совсем не упругие. Сверху валялись подушка и одеяло. Таких спальных мест в комнате было пятнадцать. Когда мы пришли, девушки уже спали. Я поняла, что сейчас глубокая ночь. Сэра указала на моё спальное место и ушла со свечей в руках. Комнату тут же заполнил мрак. В ней было всего одно окно, и то с решётками. Под подушкой я нашла ночную и переоделась. Нож пришлось спрятать под матрас. Если Пол Вазейль сказал правду, о том, что послал капралу деньги за меня, он бы уже был тут. Что-то в его истории было ложью. Ему было бы проще убить Леви, а не пускать деньги на ветер. Для простой служанки я слишком дорого ему обошлась. Вряд ли капрал проиграл какому-то дилетанту. Значит, он просто не в силах вытащить меня отсюда. Не может пойти против военной полиции или конкретно против Вазейля. Выходит, я могу и задержаться здесь. Только я сомкнула глаза, как кто-то прошёлся по коридору, тарабаня кастрюлю ложкой. Видимо, это у них вместо будильника. Девушки закопошились, переодеваясь в форму, и я тоже послушно встала. Некоторые узнали во мне «ту, что привязали» и кидали косые взгляды. Наверняка, в их рядах тоже действовала иерархия. Мне не хотелось попадать под раздачу как «новенькой». Когда Сэра зашла в спальню, все построились, и я заняла место позади. Она распределяла обязанности. Те, кому досталась готовка, были очень довольны. Остальные убирали дом, но не я. У меня было особое задание — убрать в конюшне. Я уже представляла себе, какой там стоит смрад. Кроме того, опять эти лошади… По возможности, я хотела бы держаться от них подальше. Я даже сбежать не смогу: умное животное просто скинет головой в навоз, и я буду вонять до конца жизни. Запах в конюшне резал глаза. Мне дали лопату и ведро, я насчитала восемь стойл, но занятых — всего четыре. Если это была самая тяжёлая работа — я справилась с ней на ура. Да, мерзко, местами отвратительно, но что поделать, лошадки какают. Кому-то надо за ними убирать. Животные нервничали, когда я приближалась, но ни одна не огрела меня копытом. Я не знала, куда девать эти прелести жизни, поэтому спросила у конюха. Он появился много позже меня и просто наблюдал, как я справляюсь. Он велел оставить у конюшни, и я помчалась обмыться, пока есть свободное время. Душевая стояла на улице и очень напоминала мне деревенскую, но в ней не было душа, как такового. Только большая бадья, в которую набирали воду и поливали себя. Я всё равно добилась своего, раздобыла воду и искупалась. В доме прислуги даже откопала мыло. Наверное, за всё время капрал так сильно привил мне потребность в чистоте, что у меня начала развиваться рипофобия. Не то, чтобы раньше я была грязнулей, но сейчас мылась не реже трёх раз в неделю. Впрочем, как и капрал. Я почувствовала себя гораздо лучше, а главное, чище. Никто не говорил, что служанки купаются в отведённое время, но я и сама догадывалась. Поэтому старалась быть как можно незаметнее. Душевая располагалась возле дома прислуги. Почти все были заняты делами, и мне, можно сказать, повезло. Я пришла к главной служанке, чтобы отчитаться и узнать, что делать дальше. Она отослала меня в главный дом, где я вооружилась тряпкой для полов. Я мыла коридоры и заодно изучала расположение комнат. В некоторых тоже прибирались: протирали пыль, поливали цветы в горшках. Мыть полы без швабры — не комильфо, но и жаловаться некому. Кто-то прошёлся в обуви по помытому. Я готова была рвать и метать, но подняла глаза и умолкла. Это был мой похититель, собственной персоной. — Осваиваешься, Джейн? — Какое расточительство, — я присела на пол. — Заставлять юную прорицательницу протирать колени, вместо того, чтобы дать возможность раскрыть дар. Но кто я такая, чтобы осуждать ваше решение, господин. — Вы только посмотрите, стоило тебя развязать, как в тебе снова заиграла гордость. Сомневаюсь, что хоть что-то из слухов о ясновидящей правдиво. Не ты ли их распустила? Но я даже рад, что в тебе ещё осталась спесь. Тем приятнее будет её выбивать. — Не понимаю я вас. К чему эта работа? Я могу доказать, что кое-что умею, хоть сейчас. Он задумался, но пошёл дальше. — Не сейчас. Но у тебя будет такая возможность. Только в этот раз ошибка будет стоить тебе головы. Рука сама потянулась к шее. Я потёрла её, словно хотела убедиться в целостности. Я не взяла с собой ни карты, ни руны. Посылать за ними было опасно. Если капрал всё ещё восстанавливается от ранения, я навлеку на него беду. Оставалось только выбраться до проверки. Иначе не сносить мне головы. Я закончила мыть полы и побежала в дом прислуги, вслед за остальными девушками. Они боялись опоздать на что-то, и, так как стрелка часов пробила полдень, я догадалась, что нас, наконец, покормят. Кухарка вынесла корзину, в этот раз с рисовыми шариками. Походу, служанки питались только шариками. В этот раз внутрь положили сливу, а в некоторых был мясной фарш. Я бы не сказала, что мы поели, скорее перекусили во время перерыва. Следующий перекус был ближе к вечеру. Пока мы ели, девушки галдели, не переставая. Я немного жалела их, потому что большую часть времени жила в роскоши. Мою прошлую жизнь, по сравнению с этой, можно считать роскошной. Вряд ли хоть одна из них пробовала чизкейк или сочный стейк. Узнай они о параллельном мире, обзавидовались бы… — От кого это несёт дерьмом? Фу, ну и вонь, — какая-то девка посмеивалась надо мной. Она и подумать не могла, что я помылась после работы в конюшне. Другие, хоть и не чувствовали запаха, отсели от меня подальше. Я не отреагировала на её слова. Просто кушала свой онигири. Такой жалкой провокацией меня не возьмёшь. Я действовала на нервы капралу с самой первой встречи. Меня впору считать богиней провокаций. Этой служанке ещё учиться и учиться. Когда мы доели, нас снова запрягли рутиной. Кто-то прибирал дом, кухарки мыли посуду и чистили картошку на обед хозяину. Меня отправили убирать в подвале. Я удивилась, что для подвала построили отдельный деревянный домик, но кто ж поймёт причуды богатеев. Лестница уходила глубоко вниз и располагалась у стены. Для подвала пространство было огромным и освещалось аж семью настенными факелами. Я спускалась с тряпкой и ведром, наполненным водой. Внизу я более детально рассмотрела убранство. Ведро вывалилось из рук, расплескав воду на пол. — Помогите, — еле слышно произнесла девушка в цепях. — Умоляю, выпустите. Всего их было три, бедных девушек с замученными лицами. Их кандалы торчали из стен в метре от пола. Они лежали грязные, побитые и исхудавшие. Две другие вообще не отреагировали на меня. — Где ключ? — спросила я у той, что просила помощи. — Он у того мужчины, что держит нас здесь. — Если он при Вазейле, достать его будет сложно… — Но ты же попробуешь? Сделаешь это, да? Я даже себя защитить не могла, но всё равно думала, как бы стащить ключ. Если он у него в кармане, есть только одна возможность — во время купания. Но всё зависело от того, где он оставляет одежду. Да и вряд ли мне удастся так просто подобраться к нему. — Я жду одного человека, и, когда он вытащит меня, я смогу помочь. Вазейля арестуют, и он будет гнить в камере до конца дней. Я больше не могла находиться в этом помещении. У меня голова пошла кругом. Что за ужасы творятся в этом доме? А самое ужасное — раз даже меня допустили туда, то все слуги в курсе. Я бы не удивилась, если бы и его жена знала, чем он занимается в подвале. Но теперь я точно решила, что не оставлю его в живых. Посмотрим, чья голова полетит первой. Кое-как я набралась сил и выполнила поручение. По сравнению с уборкой подвала — конюшни райское место. Меня хотели сломить, но в итоге только раззадорили. Я была тише воды до самой ночи. Все слуги ложились только после хозяина, около одиннадцати. Я не могла спокойно спать после увиденного. Мне всем сердцем хотелось убить этого ублюдка, оторвать ему яйца и скормить коршунам. Я возненавидела его, но пока не могла убить. Окончательно сон прогнали шаги в мою сторону. Я подозревала, что он появится, но страх парализовал тело. Даже краем глаза я не видела его силуэт, но он остановился прямо у моих ног. Затем я услышала и другие шаги, это сбило меня с толку. Демон позвал своих друзей? Ответ оказался прост. Меня собирались посвятить в служанки. Сунули в рот какую-то тряпку и вывели из спальни под руки. Куда бы мы ни направлялись, это место было снаружи. Я различила душевую, и мы как раз завернули за неё. Место достаточно укромное, чтобы никто не помешал. Да и вряд ли кто-то станет вмешиваться в девчачьи разборки. Мне любезно позволили говорить, но я не спешила кричать. Эти дуры могли бы наплести, что я пыталась сбежать, а они меня поймали. Но идти на поводу тоже не собиралась. Хоть меня и держали две барышни, я чувствовала, что мне хватит сил выбраться из захвата. Я просто ждала удобного случая. — Вы со всеми новенькими так обращаетесь? — Нам не нравится, как ты на нас смотришь. Я слышала, ты была рабыней. Так что тебе не привыкать к плети. В её руках, действительно, появилась плётка. Как только я её увидела, сразу заподозрила, что это не совсем воля этой девушки. Нет, она, определённо, получала удовольствие от наказания, но за этим стоял кое-кто повыше. — Это привет от мадам Сэры? — К-как ты поняла? Тебе кто-то рассказал? — Я видела эту плеть в одном из ящиков стола в её комнате. Подумала, что она просто фанатка бдсм. Значит, вот как она воспитывает новеньких. Впечатляет, но немного устарело. Хотя для этой эпохи самое оно. — Что ты там болтаешь? Даже если ты пожалуешься господину Вазейлю, он только посмеётся над тобой. Так что сиди молча, и мы быстрее закончим. — Ну, похоже, у меня нет выбора… Она усмехнулась и крепче сжала плеть. Я сосредоточилась на движении её рук. Когда она замахнулась, я развернулась и выставила правую руку. Девушка, что держала меня, тоже поддалась вперёд, тем самым приняв удар на себя. Вторую я оттолкнула ногой. Осталась только та, что держала плеть. Она снова замахнулась, но я схватила её за руку и лёгким движением вывела из игры. Плеть оказалась в моих руках, а вновь вставшие служанки, не торопились кидаться на меня. — Мне не нравится, как вы на меня смотрите, — я намотала плеть на руку. — И я была очень непослушной рабыней. Пока вы намывали полы, меня тренировал лучший воин человечества. Ну что, мне вас избить до полусмерти, или вы уже сгинете с глаз моих? Я тешилась, глядя в их недовольные мордашки. Ради этого момента стоило тренироваться. Кто бы мог подумать, что я буду скучать по будням разведчиков. Уже не терпелось вернуться в штаб, поесть нормальную еду… Я бы даже согласилась на несколько патрулей. Но не больше трёх в год. В чьих руках плеть — тот и босс. Они послушно отошли, а затем развернулись и направились обратно в спальню. Я бросила плеть на землю и осмотрела двор. Кроме засовов ворота закрывались на ключ. Все дома в имении окружал трёхметровый забор из камня, чтобы ни один бродяга не пробрался. Я попыталась взобраться по нему, но только поцарапала руки. Пришлось и мне вернуться в дом прислуги. Утром никто не подавал вида. Словно ночью ничего и не произошло. Я с самого утра убирала в конюшне, потом подметала двор с двумя другими служанками. Я осматривала единственную преграду для побега — чертову каменную стену. Конечно, я могла и дальше уповать на помощь капрала. Но не может же он вечно подчищать за мной? Рано или поздно я просто разложусь на жиры, белки и углеводы… Но лучше поздно. Нас заставили особенно хорошо прибраться, а на кухне готовился грандиозный ужин. У Вазейля часто бывали гости, в основном должностные. Я потихоньку собирала на него информацию: хотела уличить его в чём-то незаконном, чтобы потом при случае вывалить на него всю подноготную. Когда нас созвали покормить, я заметила, что к воротам подъехал экипаж. Но выбирая между любопытством и голодом, я выбрала второе. Если бы я не пришла, кто-нибудь обязательно позаботился о лишней порции. В этот раз кормили нормально, куриным супом с клёцками. Наверное, хотели наградить за переработку. В моей тарелке остался огромный кусок моркови. Хорошо, что он был таким огромным: не хотелось выплёвывать суп обратно. Чуть ближе к вечеру я убирала стол в главном доме. Много еды осталось нетронутой, служанки не особо стеснялись — хватали всё, что видели. Но и правда, жалко переводить хороший продукт. До завтра оно просто не достоит без холодильника. Я и сама не особо стеснялась кушать. По количеству тарелок я предположила, что гость приехал один. Мы убрали тарелки, постелили новые скатерти, подмели — сделали всё то же, что всегда делалось. Но я впервые принимала в этом участие. Теперь понятно, почему нас так скудно кормили. Назначенные готовить служанки умыкали еду на кухне, те, что несли готовые блюда на стол, тоже могли ухватить кусочек другой. А те, кто уносили остатки, вообще ни в чем себе не отказывали. Да мы зажрались в конец! Пока мы несли грязную посуду, у одной из нас упала ложка. Ей пришлось бы опустить на пол всю посуду, чтобы поднять её, если бы по коридору не проходил гость дома. — Позвольте, — он наклонился за прибором и положил в верхнюю тарелку. Девушка очень смутилась. Она поблагодарила его от всего сердца. Ещё бы немного, и у них завязался бы тайный роман. Разве не так они начинаются? Слишком банально, но для этой эпохи не избито. Другие служанки тоже подсуетились. Я пыталась понять, что именно вызвало такую реакцию. Его галантность или приятная внешность? Я ждала, что он взглянет на меня. И он взглянул. Не случайность, скорее чей-то план. Не простой у Вазейля гость, с изюминкой. Я тоже захотела уронить ложку другую. Но не могли же мы вечность простоять в коридоре. Гость ушёл к себе, мы пошли рассказывать остальным, какой он горячий. Я не могла терять ни минуты и ждала, когда все уснут. Но девушки обсуждали мужчину мечты до глубокой ночи, оттягивая время встречи с Эрвином Смитом.