В лесу, где сжигают ведьм

В штабе командор велел мне хорошенько отдохнуть и освободил от армейских замашек. Но война войной, а еда по расписанию. Я не столько хотела есть, сколько увидеть остальных членов отряда Леви. Даже по ворчанию Оруо слегка соскучилась. Они, как и Ханджи, знали, что я пряталась в Подземном городе. Эрвин поручил им особо важное задание, и они следили за передвижениями подосланных полицейских. К сожалению, у командора были все основания полагать, что в штабе завелся крысёнок. Иначе они бы не уехали с пустыми руками. Петра обрадовалась, когда я присела рядом с ней, и нещадно спрашивала о жизни в Подземном городе. Я выдавила из себя вяленькую улыбку. У меня не было хороших воспоминаний. Рабство, ночной кошмар, ранение капрала и похищение маньяком. Был ли предел у моего везения? Так много произошло, а я ни о чём не могла рассказать. Только уклонялась от щекотливой темы. — Что важнее, — Ханджи перешла на шёпот, — ты правда не знаешь, откуда у Леви этот засос? Не только я опустила глаза в пол. Похоже, в элитном отряде эту тему не поднимали и не собирались обсуждать. Воротник рубашки плохо скрывал синяк на шее капрала. Он уменьшился, но не прошёл до конца. Знатно я его засосала. — Ну, когда меня привезли в публичный дом, Леви вышел прямо оттуда. Какая-то барышня, видать, успела с ним развлечься. — Так это ещё с тех пор? — Ханджи словно разочаровалась в человечестве. — Я думала, это та рыженькая, что была в его доме. — Та… рыженькая? — занервничала Петра. Ни одна живая душа за столом не предположила очевидного: я могла это сделать. Оно и понятно. Разведчики слишком хорошо знали, что мы недолюбливаем друг друга. — Кстати, Эрвин и другие документы тебе сделал. На случай, если военная полиция вернётся. Не будешь же ты всё время уезжать в Подземный город. Это заняло много времени… Я слушала Ханджи и выковыривала из супа морковные кубики. Капрал не пришёл на завтрак. Говоря об этом, я давненько его не видела. Как только мы приехали, он ушёл с Эрвином и пропал. Мы сто раз могли пересечься в коридоре. Я специально не сидела в комнате и прохаживалась по штабу. На тренировке элитный отряд был предоставлен сам себе. Я начинала думать, что он избегает встречи со мной. Возможно, злится. Имеет право злиться. Я заглянула в кабинет командора. Надеялась, что капрал прячется у него, но я была единственным визитёром. Это начинало раздражать. Создалось впечатление, что он уехал. — Я за документами, — они лежали сверху кипы бумаг; я не позавидовала его должности. Наивно предполагать, что мне выдадут паспорт и снилс. Это было свидетельство о рождении из некачественной бумаги, написанное вручную, с двумя штампами. Один из них с изображением стены Марии, а второй — региональный. Так как по легенде я выросла в гетто Конфома, мне поставили штамп ближайшего крупного города. У гетто не имелось подобных печатей. Я внимательно рассматривала свидетельство о принадлежности к этому миру. — Оно хорошо сделано, не отличишь от оригинала, — командор подумал, что я ищу признаки фальшивого удостоверения. — Спасибо, — я не особо вчитывалась, меня больше интересовали штампы. Эрвин залез в ящик стола, и я подумала, что у него есть ещё кое-что для меня. Это была та же бутылка вискаря. По праву нескончаемая. Такое ощущение, что Эрвин распивал её только со мной. Он достал из стеклянного шкафчика два рокса. Это была тяжёлая поездка, хотелось разрядки. Я прикрыла ладонью второй стакан, не позволяя наполнить его. — Я выпью с тобой, но налей мне воды, пожалуйста. Исправлять клеймо пьяницы поздно, но после попойки в таверне Подземного города и её ужасных последствий, я сомневалась, что смогу пить и дальше. Эрвин не знал о том, что я натворила. Капрал быстро пошёл на поправку, раны на нём заживали, как на собаке. Но я оставила ему шрам. Скорее всего, не первый и уж точно не последний. Эрвин налил воды из кувшина. — Нужен какой-нибудь тост, — я хотела выдать что-нибудь стандартное, типа «за мир во всём мире», но это прозвучало бы глупо. Какой к чёрту мир? Даже если титанов истребят, вспыхнет гражданская война. Или вместо титанов начнётся нашествие птиц-людоедов. А почему нет? Я собралась с мыслями и подняла бокал с водой. — За вернувшихся. После звонкого стука, я сделала пару глотков и поставила его на стол. — Ты скучаешь по прошлой жизни? — Скучаю ли? Да. Хочу ли вернуться? Ну… нет. — Ты не предпринимала попыток узнать о возможностях попасть обратно, — приметил командор. — С твоих слов ты жила в прекрасном мире, без войн, в процветающей цивилизации. Могу я узнать, почему ты не хочешь возвращаться? — Не вижу причин отказать тебе в этом. Просто моя семья... а, не так. Когда в семье рождается особенный ребёнок, родители жизнь на кон ставят, чтобы ему помочь. Это всегда было не просто. Эрвин рассчитывал на продолжение, но на самом интересном месте я притихла. Вроде подкинула ему небольшой спойлер, чтобы удовлетворить малую часть любопытства. Не всё сразу, командор, не всё сразу. Я пошла к выходу, снова просматривая документ. — Ёбаный в рот, — только я повернула ручку двери, как выругалась и развернулась лицом к командующему разведкой. — Какая в жопу Мави Ферреророше? Я тебе чё, конфета? Такой бурной реакции он не ожидал. — Ты сама себя так назвала. Мне неправильно доложили? — Ну да, сам бы ты до такого не додумался. И когда я успела такое отчебучить… А в других документах? — взмолилась я, но даже на пропуске с разрешением покинуть Подземный город была эта сраная фамилия. — Хотя бы в документах разведки не пиши её… просто Мави, хорошо? — Все зачисленные кадеты записаны по имени и фамилии. Чтобы не вызывать подозрений… — Да поняла я! Тогда как насчёт моей настоящей фамилии? Сгодится? Эрвин положительно кивнул. Моя истерика потихоньку сходила на нет. Я допила воду и громко стукнула стеклянным дном по дубовому столу. — Гесс, — коротко бросила я и ушла. Если Леви хотел насолить мне этим, то у него вышло. Неплохая месть за всё, что я натворила. Капрал так и не вылез из своей норы. Я набралась терпения и дождалась следующего дня. Даже если он не появлялся в столовой, то рано или поздно всё равно объявился бы на тренировке элитного отряда. В конце концов, он мой личный тренер. Хоть меня и освободили на неопределенное время… В столовой кормили хуже, чем до моего отъезда. Теперь мяса было не достать, цены на него взлетели, а поставки резко уменьшились. Зато картофельный суп готовили едва ли не каждое утро. Ханджи уже видеть его не могла. Он быстро приедался. Я недовольно ходила из угла в угол. Не мог же капрал всё время сидеть в комнате. В таком случае, он два дня ничего не ел и ссал в окно? Я открыла рунный мешочек и вышла с ним в коридор. Подкинув руны, я поймала их и взглянула на положение в руке. Если он за пределами штаба, я сразу это пойму. Но пока что руны вели меня по коридорам, в сторону противоположную от его комнаты. Ухмылка не сходила с моего лица. Я предвкушала эту встречу всеми фибрами души. Руны показали, что он в корпусе исследовательского отряда. Я не останавливалась на достигнутом. Мне нужна была комната. Но интуитивно я догадывалась, что он в лаборатории Ханджи. Дверь в неё была закрыта, но не заперта, и на свой страх я приоткрыла её. Маленькой щёлочки не хватило, чтобы увидеть его, зато теперь я слышала разговор. Голоса совпали, Леви обсуждал что-то с Ханджи. Я не понимала, о чём они говорят. До определённого момента. — Так что, ты видел его? — Ханджи затаила дыхание; так она проявляла высшую степень любопытства. И как всегда, это было громко. — Видел, — более сдержанно ответил капрал. — Каждую ночь, как она уснёт, он появлялся и стоял у кровати. Только смотрел. Описание Петры полностью совпадает. — Прям каждую? Ну, а на тебя обращал внимание? Злобно смотрел, скалился, может? — Нет. Только когда я подошёл, он сразу исчез. А ей приснился какой-то кошмар. Нельзя, чтобы она и дальше ночевала одна. Демон убьёт её, а мы и не узнаем. — Я должна лично его увидеть, — Ханджи решительно настроилась. — Теперь буду спать в комнате Мави. Если он не проявляет агрессии, можно попробовать выйти на контакт. Я должна это сделать! — Чего разоралась, очкастая? Уже комендантский час. — Думаешь, Мави уже спит? Может, я ещё успею? — Не надо, — нарисовалась я на пороге. Я хорошо спала и ничего странного не замечала. В Подземном городе я выматывалась и засыпала без задних ног. Мне казалось, что если капрал ничего не говорит, то ничего и не происходит. А он видел его. Каждую, сука, ночь видел и молчал. И он всё ещё считал меня человеком? Даже его удивило моё внезапное появление. — Видимо, ты многое слышала, — Ханджи не нашла в своих словах ничего криминального. Я использовала силу направо и налево. Понятное дело, демон никуда не исчез. Он становился ближе ко мне. Я просто была слишком занята, чтобы заметить это. Не так я представляла эту встречу. Столько мыслей вертелось в черепушке, и все вылетели из головы. Я ничего не смогла сказать. До этого они обсуждали что-то ещё. Капрал держал в руке чашку, а на столе лежали книги и вырванные страницы из тетради или дневника. Я собиралась просто уйти. Всё-таки я не должна была подслушивать. — А, Мави, раз уж ты тут, — окликнула меня Ханджи. — Хочу узнать твоё мнение. — Тогда я пойду, — капрал поставил чашку с недопитым чаем; это был первый раз на моей памяти, когда он оставлял чай недопитым. Я демонстративно закрыла за собой дверь. — Останься, — я не впервые говорила угрожающим тоном, но против такого человека он был бесполезен. Я сказала это прежде, чем подумала. Для разговора с Ханджи он был не особо нужен. Зачем я вообще настояла на его присутствии? — Мы же так ничего и не решили, — вовремя вмешалась третья сторона. — Но сейчас речь пойдёт не об этом. Я присела на свободное место, напротив капрала. Ханджи склонилась над столом, показывая письмо, но, увы, я ни черта не понимала. — Мы занимаемся не только изучением титанов. В моём отряде есть очень хорошие медики. Я бы сказала, выдающиеся таланты. Сейчас южную часть населения Стены Марии охватил туберкулёз. Ты слышала о нём? Основные симптомы — кашель и неконтролируемая потеря веса. Но когда болезнь развивается, проявляются более опасные симптомы. В нескольких городах объявлен карантин, въезд в них закрыт. Сейчас это самая опасная болезнь, может начаться эпидемия. — Я знаю, что это. В детстве мне делали прививку от туберкулёза. Само собой, меня не интересовало, как устроена вакцина. — Возможно, мы сможем что-то понять по образцу твоей крови. Или нам даже удастся изготовить вакцину на этой основе. — Нельзя быть такой оптимистичной, Ханджи, вряд ли что-то получится. Вывести вакцину на основе моей крови… звучит слишком нереально. — Но ничто не мешает нам хотя бы попытаться. Иначе человечество вымрет не от титанов, а от туберкулёза. Да, нам не хватает необходимых технологий… — она начала бубнить себе под нос. — Нет, — я хотела отказать помягче, но вышло как вышло. Ханджи так загорелась, что могла бы одолжить нож капрала, надрезать меня где-нибудь и набрать чашку другую. Капрал как раз допил свой чай. — Но почему? Всего пара пробирок, — теперь она нависала надо мной. Мы могли спорить на эту тему всю ночь. Ханджи была очень настойчива, и амбиции только подпитывали её лидерские качества. Я обратилась к простому примеру. — Представь, что мир уже был на грани гибели. Кто-то создал кнопку, которая уничтожит всё. Он хорошенько её спрятал. И кто-то должен был обязательно найти эту кнопку и взорвать мир. Но мать, вынашивающая этого ребёнка, заболела туберкулёзом и погибла вместе с плодом. По-твоему, я препятствую развитию медицины в этом мире, а, по-моему, я его спасаю. Нельзя вмешиваться в течение менее развитого мира. Это тебе мудрость меж пространственного путешественника. — Соглашусь, в этом есть смысл, — я удивилась, как быстро она поняла, что я пытаюсь донести. — Откуда такие глубокие познания? Ты не единственная, кто может вот так… перемещаться между мирами? — Не берусь утверждать, что я единственная в своём роде. Если поднять списки пропавших людей за всё время и предположить, что все они переместились в другой мир… — меня понесло не в ту степь. — А, знаешь, их скорее схватили охотники на органы. Остановимся на том, что я единственная. Удивительно, что капрал за время разговора не вставил ни слова. Хотя мы не давали ему возможность высказаться. Всё говорили и говорили, я аж притомилась маленько. Разговор закончился, и мы разошлись по комнатам. Вдалеке я услышала, как он называет Ханджи четырёхглазой. Со стороны они выглядели как близкие друзья. Я смотрела на их спины, словно изнутри меня сжирала зависть. Так подумал бы любой свидетель, коих, к счастью, не объявилось. Комендантский час как-никак. В гостевой я и не пыталась прилечь. Всю ночь провела, разглядывая статичную картину за окном. Обычный город, который по моим меркам больше походил на деревню. Обычный, да не совсем. Отсюда не видно стен, спасающих население от вымирания. В этом мире проливались реки крови. Хотя в каком мире они не проливались? Уже и рассвело. Без обогревателей ночью и утром было прохладно. Сильнее всего морозило ступни. Мне казалось, что я думаю о важных вещах, но я просто смотрела в окно. Мне не о чем было думать. Я всё уже решила. В столовой элитный отряд смиренно хлебал картофельный суп, без главного садиста. Они тоже не видели его эти дни. Я съела пару ложек и отодвинула тарелку. Даже морковь не вылавливала, выпила юшку, разжевала кусочек картошки и объелась. Мне тоже надоело есть одно и то же. Не тая надежды, я пришла на тренировку. Капрала не ждали, да он никогда и не опаздывал. Если не пришёл вовремя, значит уже не придёт. Я присела на травку, облокотилась на ствол дерева и достала его нож. Так и не удалось вернуть. От скуки я строгала им палку, пока она не заострилась. Самое оно, чтобы идти на оборотня. Я привыкла к прохладному ветру, он напоминал мне климат в моём родном городке. Только воздух тут намного свежее, разумеется. А иногда попахивает лошадиным навозом, или этот запах навсегда въелся в нос. Подумать только, я жалела, что мы так быстро уехали из Подземного города. Там нечем дышать, нищета и голод, совсем нет солнца. Хотела бы я вернуться в тот дом. Всё ли хорошо у Мари? — Ни пиццы, ни роллов, ни телевидения, ни вай фая, — на каждое «ни» на земле прибавлялось стружки. — Вай фая? Я повернула голову налево и чуть не схватила инфаркт. Я узнаю эти сапоги из тысячи. Когда я впервые прибыла в штаб, они отпиздили меня в темнице. — Ты пришёл тренировать меня? — Этот нож не для поделок из дерева. — Что ж, — я поднялась и отряхнула себя сзади, — на чём мы остановились? Я умею правильно держать его, вот так. Даже повертеть могу, — я показала, какого прогресса достигла. Жаль фокусничество не поможет мне отвлечь противника. Но, возможно, враг подумает: «Вау, это круто, Мави! С тобой лучше не связываться». — При тебе был нож, но ты всухую проиграла безоружному Вазейлю. Ты ничему не научилась. Обидно слышать. Я бегала, прыгала, потела, — а без толку. В критический момент я тупейшим образом выронила нож. Проиграла мужику с маникюрными ножничками… это кому рассказать — засмеют. — Встань в стойку, — капрал поднял с земли мой деревянный кол. Он совсем не годился в оружие, скорее так, зубочистка. Но в руках капрала это смертельная зубочистка. Я приготовилась отбить атаку. В прошлые разы нападала я, сейчас что-то новенькое. Скорее всего, я не справлюсь, но он хотя бы укажет мне на очевидные ошибки. Хоть он и сказал, что я совсем ничему не научилась, но в этот раз я отчётливее видела его намерения. По движению мускулов можно предугадывать удары, но я только начинала замечать все эти тонкости. Капрал не уповал на скорость, он подбирался медленно, позволяя мне внимательно следить. Не будет толку, если я даже не увижу атаку. Как учитель, он многое понимал. Словно его самого учили так же. Я хорошо разглядела выпад, он замахнулся в бок, нацелившись на шею. Во время замаха он полностью открылся, и вместо защиты разумнее было атаковать его в упор. Для контратаки я сделала шаг вперёд. Время было на моей стороне, решение я приняла моментально. Уверена, это удивило бы капрала. Заточенный сук остановился на уровне шеи, и я не поняла, как так получилось. Он оказался быстрее? Я сжимала рукоять ножа, сделала шаг вперёд, но не смогла поднять руку. Она словно окаменела. Мысленно я хорошо представляла себе траекторию удара. Дело оставалось за малым — повторить. Расслабив кисть, я уронила нож и снова нормально двигала рукой. Я не смогла направить его на капрала. Нет. Я бы не справилась, будь это даже убийца. — Тебе проткнули сонную артерию, — капрал выбросил палку, — и ты скончалась от потери крови, — поднял нож и протянул мне. В Подземном городе всё-таки произошло кое-что значительное. Сама я ещё туго соображала, но тело подсказало: сильнее всего я боюсь не смерти, а отнять чужую жизнь. Я чуть с ума не сошла, когда капрала зашивали. — Нет, — уверенно отчеканила я. Я тренировалась, не задумываясь, что когда-нибудь возьму на душу такой грех. С ужасом я смотрела на лезвие. Это же ЕГО нож. «Капрал, вы убивали им людей?» Я думала, он взбесится. Такой как он ни за что не поймёт, что мною движет. Даже я не до конца понимала, что заставляло вздрагивать от одной мысли о насилии. — Больше нет смысла учить тебя, — он убрал нож в карман и не выказывал ожидаемого раздражения. — Одни находят в себе силы сражаться, другие слишком ценят жизнь, чтобы отнять чужую. Я не берусь говорить, что твой выбор трусливый или не правильный. Кому-то проще умереть с чистыми руками. Он оставил меня и пошёл к остальным членам отряда. Не похоже, что он разочаровался во мне. По крайне мере, он никак этого не показал. Наверняка, его руки по локоть в крови. Он и сам склонен к сомнениям о правильности своих поступков и не берётся судить чужие, — так я подумала. Пришлось уйти к себе. Я могла поспать пару часиков до обеда, но вместо этого обдумала слова капрала. За элитным столиком Петра спросила меня, почему я так рано ушла с тренировки. И я быстренько соврала про плохое самочувствие. — Вот, почему ты так плохо поела утром, — поддержала Ханджи. — Пей больше воды. Кстати, вечеринка в честь праздника урожая уже на следующей неделе. Отдохнём как следует перед новой экспедицией. Я навострила уши. Во-первых, я не слышала ни о какой вечеринке. Во-вторых, я понятия не имела о новой экспедиции. Все новости обошли меня стороной. Наверное, стоило больше общаться с Ханджи или с кем угодно. Ведь не знала только я. Это мой шанс станцевать-таки с Эрвином, если он заглянет на огонёк. Уложу волосы в круговую косу и закреплю подаренной заколкой. Или может быть даже уболтаю капрала на танец. В таком случае, лучше отказаться от каблуков. Платье… у меня нет платья. У меня вообще нет ни одежды, ни обуви. Я девушка или где? Нужно взять отгул и съездить в Фонгред или в тот же Лаэстен. Не позориться же в форме разведки. Вечеринка волновала меня много больше экспедиции. Точнее, первое вытеснило второе. Ведь в прошлый раз из-за одного индивида я пропустила всё веселье. Вечером я подошла к двери в его комнату и после дыхательных упражнений постучалась. Это не помогло мне успокоиться. Капрал не приглашал войти, а открыл дверь и уставился на меня с порога. Он ещё не переоделся ко сну, и я предположила, что он занят бумажной волокитой. В его отсутствие никто не выполнял эту работу. Мне показалось, что в его комнате холоднее, чем в той же гостевой. Хотя окно он не открывал, а полы ледяные. Хорошо, что мы всё время ходим в обуви и разуваемся только в ванной и когда ложимся спать. — Есть разговор, — подала я голос. Он мог легко отмахнуться. Например, сказать, что какой бы ни была тема, она ждёт до завтра. До отбоя и смены патрульных на ночных оставалось чуть меньше часа. Меня и так слишком часто ловили на несоблюдении этого правила. И закрывали глаза только потому что все были уверены, что меня кто-то крышует. С тех самых пор, как я нагрубила капралу и отделалась простой уборкой. — Входи, — сделал одолжение Леви. Он догадывался, о чём пойдёт речь. Может, хотел услышать, как изменилось моё мировоззрение. Или почему насилие — это плохо. Вообще-то, я так не считала. Я не зацикливалась на интерьере, так как уже бывала здесь. Причем оба случая приходились на ночь, и вот я снова здесь… ночью. Капрал присел в кресло, кровать была заправлена. Но не разговаривать же мне стоя… за стул не сядешь: там какие-то бумаги на столе. Вдруг Леви не хочет, чтобы я их видела? Я заняла место на кровати. С жёстким матрасом, но мягкой подушкой, потому что на ней редко спали. В гостевых кровати были получше. Он ждал, что я перейду к делу, и я больше не медлила. Упала лицом в подушку и прохрипела: — Я вторые сутки без сна. С тех пор, как услышала твой с Ханджи разговор, не могу уснуть. Ты сам сказал, мне нельзя ночевать одной. Вот я и пришла. — Ты здесь не останешься, — рубанул с плеча капрал; да я на другое и не рассчитывала. — Ханджи собиралась составить тебе компанию. Поговори с ней. — Ты ведь её знаешь не хуже меня. Она не сможет удержать любопытство. Попробует поговорить, потрогать, а он прибьёт её ненароком. Это же демон. Я уверена, он способен на такое. А ты… ты сможешь просто присмотреть за мной. Когда мы жили в том доме, всё ведь было хорошо. Я понимаю, что эта комната — твоё личное пространство, мне здесь не место. Но никто другой не подходит на эту роль. Он устало поддался вперёд. До этого сидел, облокотившись на спинку кресла. Я ожидала, что он подумает об Эрвине. Я ведь могла и к нему пойти. По правде, это даже проще устроить. Не было бы никаких проблем. Прежде, чем он заикнётся о нём, я добавила: — Я не хочу, чтобы Эрвин видел. Это изменит его мнение обо мне. Мнение капрала обо мне изначально было ниже некуда. Он называл меня ведьмой. Слава Дьяволу, прекратил. Я ждала его вердикт, как решение высшего суда. Что перевесит чашу весов: его индивидуальная непереносимость или здравый смысл? Никто не защитит меня лучше его самого, он то должен понимать… — Сколько это продлится? — спросил он, словно я знаю. — Недолго. Я продолжу использовать силы, и очень скоро мы увидим, к чему это приведёт. Неделя или две… Ты на моих глазах сражался с титанами. Если демон не бессмертен, ты сможешь убить его, случись что. Раз он задаёт такие вопросы, значит, подумывает согласиться, но не уверен. Нужно только подтолкнуть в правильном направлении. — Когда что-то угрожало моей жизни, ты всегда приходил. Я не то, чтобы не могу ранить кого-то, я не хочу этого делать. Не знаю, как давно, но я доверила свою защиту тебе. Поэтому мне не нужен ни нож, ни пистолет. Пока разведке нужен эспер, пока элитный отряд нуждается во мне, я в безопасности. — Ты ошибаешься, — ответил капрал. — Я никого не могу защитить. Я ничего не знала о его прошлом, но он точно вспомнил того или тех, кого потерял. Возможно, родителей, друзей, соседей по парте, — сейчас не время спрашивать об этом. Лучший воин человечества, очевидно, не всегда был лучшим. — Прошлого не догонишь, а от завтра не уйдёшь, — я сняла сапоги и спрятала их под кроватью. — Можешь опираться на прошлое и продолжать сомневаться, но я предлагаю опереться на мою веру в тебя. Потому что, чёрт возьми, Леви, я в тебе не сомневаюсь. Я дёрнула за правильные ниточки. Обычно беспокойное хмурое лицо капрала показало кое-что новенькое. Он приоткрыл рот то ли от удивления, то ли от ступора. Если бы мы играли в шахматы, своими словами я поставила ему мат. Или это была его естественная реакция на то, что я сняла с себя штаны и не спеша расстёгивала рубашку. Он уже столько раз видел меня в нижнем белье, но никогда так не удивлялся. Всё-таки, это была реакция на слова. Он снова разлёгся в кресле, не собираясь возвращаться за письменный стол. Своей выходкой я отбила настрой закончить работу. Или он только сейчас осознал, что смертельно устал. Капрал уже закрыл глаза, как я прошла мимо него и, смочив пальцы, потушила единственную свечу на столе. — Ты спишь в полной темноте, — припомнила, как он говорил об этом, и вернулась в кровать. Мысль, что я могу не проснуться, разгоняла сон, но усталость взяла верх. За мной есть, кому присмотреть. «Вот так, демон. Нравится тебе это или нет, шах и мат». «Правда?» Я распахнула глаза от надоедливого звона в коридоре. До изобретения будильника им ещё далеко, пользуются колоколом. Мне бы ещё столько же поспать, но я не в гостевой. Если не проснусь, меня вытолкнут за шкирку. Ещё глаза не продрала, а дотянулась до сложенных вещей и натянула на себя форму. Рубашка помялась, я не могла найти ремень: ночью он сполз с кровати на пол. Капрал аккуратно прибрался на столе. Затем он смотрел в зеркало и поправлял ремни. Мне следовало просто встать и уйти, но я дождалась, когда он отлипнет от отражения, и занялась волосами. Так уж получилось, что из комнаты мы вышли вместе. Сейчас почти все кадеты строились во дворе, и в это время он принимал ванну. Пара опаздывающих солдат отдали ему честь и улизнули от греха подальше. Я тоже решила ополоснуться. Можно подумать, я его преследовала. Но после душа вернулась в гостевую. В столовой велись воодушевлённые разговоры. Все так загорелись праздником урожая, словно это второй новый год. Хотя торжество устраивалось только для тех, кто останется в штабе. В этот день позволялось поехать к семье. Но большинство ребят стали разведчиками из-за потери родных. Многие останутся. Моим тренировкам пришёл конец. Так я думала, поэтому пришла посмотреть, как другие члены элитного отряда летают на УПМ, вырезая шеи деревянных чучел. — Упор лёжа принять, двадцать пять отжиманий и бегом вокруг леса в среднем темпе. — Мне послышалось, или ты сказал латте на средней обжарке зёрен с двумя пампами ванильного сиропа? — никакой реакции не последовало. — Я отожмусь раз десять максимум. — Двадцать пять для начала, — повторил капрал для тех, кто в танке. — Может, мне не хватает мотивации? Давай, я отожмусь двадцать раз, а ты в награду — поцелуешь? Хотя для меня это всё равно сложно… Я, конечно, говорила не всерьёз. Отжиматься не любила, и даже десятку взяла из космоса. На последней физкультуре я отжалась пять раз и под оглушительные аплодисменты присела на скамеечку, отдышаться. — Пятьдесят раз, — поднял планку капрал. — Упадёшь — счёт пойдёт с нуля. — Зачем ставить невыполнимые условия? Я так не играю, — я плюнула на это дело и начала с пробежки. Только во время бега поняла, что произошло. Капрал согласился… Да, задрал планку выше некуда и знал, что я не справлюсь. Это и согласием не назовёшь. Больше я не зацикливалась. Дни пролетали один за другим, приближая не только торжество, но и экспедицию. Я не выбиралась в город, но отчетливо представляла своё платье. Красное, облегающее, без каких-то рюшечек и бантиков. Только где я такое найду? Уже третий день я спала не в своей кровати и видела чудесные сны. Очередным вечером я вошла с двумя чашками чая. Капрал перестал запирать дверь, но я всё равно стучалась. — Так вот, — я придвинула стул к креслу, — я решила, о чём рассказать. О мифическом государстве, огромном континенте, ушедшим под воду вместе с жителями, об Атлантиде. Он один из немногих, кто слушал бесконечные монологи Ханджи. Я сделала вывод, что ему понравятся истории из моего мира. Не всё же ему о титанах слушать. Я почти не прикоснулась к чаю, история увлекала меня и раньше. Потерянный континент — миф или трагедия? — Просто материк, ушедший под воду, — подытожил капрал; кажется, мне не удалось передать всю таинственность Атлантиды. — Я думал, ты расскажешь о себе. — Ну, это не так интересно, как мёртвое государство. Столько ныть, что никому не интересна моя жизнь, и в ответственный момент не найти, что рассказать. В голову лез только Сэйген, и всё равно ничего конкретного. Вряд ли ему охота послушать, как меня френдзонили. — Что за шрам на спине? — О, ты заметил? Мои родители были очень набожными и водили меня в церковь каждые выходные. Стыдно признаться, но была даже мода на изгнание бесов. Мы посетили много храмов, исповедующих христианство. В одном из них меня прижгли крестом. Это след от ожога. Сейчас он уже не похож на крест, так, размытая клякса. А у тебя есть памятные шрамы? — Вроде того, — уклонился от ответа Леви, и я перевела тему. — А что, если я солгала о своём появлении в этом мире? — ничего бредовее, чем поставить под сомнение собственные слова, я не придумала. — Брось, Леви, ты же думал об этом? В моей истории я просто появляюсь в лесу другого мира, как если бы мыла посуду, а потом «бах!» — лес. Там недосказанность, где-то противоречие, и ты мог подумать, что всё было не так. Ханджи спрашивала, что я делала, перед тем как перенестись, и как это было. Всё, что я придумала на тот момент «вспышка света, и я уже на траве». Я встала с места и легонько коснулась плеча капрала. — Что если я могу забрать тебя в свой мир прямо сейчас? Необъятный, полный снежных гор и засушливых пустынь, вулканических озёр и светящихся пещер, океанов без дна и розовых озёр. Где ты сможешь просто жить, а не выживать. Ты бы пошёл со мной? Ответа не последовало, но это впечатлило его гораздо больше какой-то там Атлантиды. Я убрала руку. — Просто знай, что, если бы я могла, я бы не спрашивала твоего согласия. — И что бы я делал в твоём мире? — Да что угодно. Хочешь воевать — иди на войну и убивай людей. А хочешь спасти душу — ходи в церковь и молись, — меня послушать, так в моём мире только и делают, что убивают и молятся. — Можешь работать на пол ставки доставщиком пиццы или открыть свою чайную, — я поймала его на расстройстве. — А, прости, тебе сложно представить такой мир? — Нет, — ответил Леви, — мир представить не сложно. Сложно представить себя в твоём мире. Теперь понятно, почему ты так не похожа на здешних. — Ну ты и тугодум. До тебя только сейчас дошло, что я из другого мира? — я беззвучно посмеялась и немного выждала. — Это правда, что мы во многом не схожи, отличаемся менталитетом, прожили совершенно непохожие жизни. Я пробыла здесь не так долго, но сейчас я не чувствую себя чужой. Нас всех кое-что связывает, с самого начала связывало. И поэтому вы здесь, и я тоже. Мы разные, но мы об одном. — Эрвин как раз подыскивает человека, чтобы толкал воодушевляющие речи. — Шутишь? Я одним своим видом отобью у них желание сражаться. Кстати, вот по чему я реально скучаю, так это по инстаграмму и тиндеру. Ну, знаешь, приложение, где люди создают себе фальшивые личности. А тиндер — так, адаптированная форма проституции. Разговор длился неприлично долго, мы за всё время столько не наговорили, сколько за один этот вечер. Хотя болтала в основном я. Ещё одна холодная ночь прошла спокойно. Осень окончательно вступила в силу, и я начинала задумываться, не затащить ли мне капрала в постель? Раз нет никаких обогревателей, а я понятия не имею, как они устроены, разумно греться друг о друга? Да? ДА? Конечно, такие мысли я держала при себе. Нас всё чаще видели вместе, и много сплетен ходило. Но никто в них, конечно, не верил. Потому что без слов понятно, что капрал любит только работу. У него безупречная репутация. Как бы я ни навязывалась, его проймёт только свежая кровь титана. Но с тех пор другие разведчики стали замечать, что Леви относится ко мне благосклонно. Видимо, этим руководствовались люди, пытавшиеся познакомиться. Что они знали обо мне? Выскочка и хамка. Возиться со мной проблемно, кому нужна такая подружка? Но оказалось, что я достаточно дружелюбна и даже… образованна или, как минимум, начитанна. Людям нравилось слушать, что я говорю. Капрал хорошо на меня повлиял, вот бы и он изменился… хотя я не рассчитывала, что айсберг между нами растает. В любом случае, я редко оставалась одна. Все словно прозрели, что Мави — очешуенная деваха. У меня появилось много потенциальных приглашений на танец. Я даже сомневалась, что останется хоть минутка свободного времени на вечере, чтобы уделить её капралу. До знаменательной даты оставались считанные дни, и я просиживала штаны в комнате элитного отряда. Меня пытались вразумить, заставить слушать о скучной экспедиции, но где я, а где титаны? Лично я уже вальсирую под симфонию духовых инструментов. Хотя, кто знает, может, и ударные уже активно используются? Вроде средневековых барабанов… — Всё зависит от того, как далеко от нас цель. Не исключено, что мы вернёмся ни с чем, но тогда попытаемся ещё раз. Ханджи уверена, что один из титанов проявляет лидерские качества. Он собирает их вокруг себя. — А где капрал? — меня удивляло его отсутствие, всё-таки обсуждаются детали вылазки. — Капрал Леви занят подготовкой плана для поимки разумной особи. Я слышала, собираются использовать пистолеты с тросами, — я заметила, что Петра почти всегда была осведомлена лучше остальных. — Ну, а Ханджи? — Как же там без неё… — ответил Оруо. — Я один вижу проблему в количестве? Мы идём на толпу титанов всемером? Что если ведьме снова приспичит поспать… — Оруо! — возмутилась Петра. Как будто такая мелочь способна меня обидеть. — Не думай, что всё будет как в тот раз. Я приноровилась использовать силы, больше не устану. — Ты главное научись ездить верхом, — упомянул Гюнтер не самую приятную для меня тему. — Неужто всё так безнадёжно? Кто с тобой занимался? Может, нам стоит заняться твоим обучением? — Если даже капрал Леви говорит, что это бесполезно, значит, так и есть… — прокомментировала Петра. — Мы думали, дело в лошади, но даже самые спокойные не слушаются, когда Мави в седле. — Догадываюсь, с чем это связано. Где-то года два назад родителям привезли конину, я и попробовала. Эти животные всё чувствуют. — Исключено, — рассмеялся Оруо. — Я отлично держусь в седле, хоть и ем конину. Просто признайся, что ты неуч. Или тебе нравится ездить с капралом Леви? — И как тебя земля носит, Оруо? Собрание закончилось спустя пол часа. План ещё не готов, собрались за зря. Единственное, что я знала наверняка — именно мне поручат найти разумного титана в толпе таких же гигантов. До вылазки оставалось двадцать восемь дней. Большая цифра по сравнению с моей жизнью, и малая в сравнении с жизнью человечества как вида. В общем, я ещё столько всего могу натворить, что меня сто раз перехотят брать в экспедиции. К ночи я готовилась молча. Если я всякий раз буду болтать, капралу быстро надоест, и меня выкинут, не успею опомниться. Я всё ещё отвыкала спать при свете, но спокойно погружала комнату во мрак. Это ещё одна ступень доверия к капралу. Я долго убеждала себя, что с ним мне ничего не грозит, даже если начнётся зомби апокалипсис. Только я закрыла глаза, как ощутила пристальный взгляд. Я обернулась, уверенная на все девяносто, что увижу уродливое туловище демона. Но его не оказалось рядом. Капрал сидел в кресле в паре метрах от меня. Как только он смирился с моим вторжением, передвинул его поближе к кровати. И мне так было спокойнее. Тем не менее, в темноте я не различала спит он или бодрствует. Я тихонько вылезла из одеяла и подкралась поближе, просто убедиться, что он спит. Или посмотреть на спящего, вдруг его морщинки разглаживаются хотя бы во время сна? Он спал чутко, любой скрип лишит его покоя. Я хотела только посмотреть, но сама не заметила, как задержала дыхание и пошла на опасную близость. Конечно, оно того не стоило. Нервы сыграли злую шутку, и от моего дыхания волосы, спадающие на лоб капрала, колыхнулись. Я тут же отстранилась, перепуганная противоречивыми желаниями. Это чудо, что он продолжал спать… Я обула сапоги на голую ногу и вышла в коридор, на радость патрульным. Приличия ради, они промолчали. Потому что девушку, покидающую комнату капрала Леви поздней ночью, нельзя трогать. Это табу на всю жизнь. Проблемы никому не нужны, но теперь точно пойдут разговоры. Вот бы в них тоже никто не поверил. Тем не менее, через второй вход я вышла на улицу. Оттуда два пути: внутренний двор для построения и дорога на тренировочную полосу. Третьего не дано. Я не собиралась далеко уходить. И правда, тело требовало глоток свежего воздуха. Он приятно морозил кожу, хотя такими темпами я быстро окоченею. За минувшую неделю я не раз задумывалась над чувствами Петры. Точнее, чувствуем ли мы одно и то же? Глубоко в подсознании я надеялась, что её восхищение им не перешло в следующую стадию. Складывалась слишком знакомая ситуация. Может, у них взаимная симпатия, а тут из ниоткуда сваливается вот такая барышня… ну, то есть, я. Не хочу быть разлучницей, и не стоит забывать, что таких, как я, не любят. — Ну и долго задницу собралась промерзать? Ожидаемо, что я всё же разбудила капрала. От звука закрывающейся двери любой проснётся. Или он проснулся ещё раньше. Тоже выскочил налегке. — Если честно, задница у меня реально примёрзла, — хоть двойные штаны носи, осень коварна по ночам. — Подумать только, я всё ещё в штабе, а когда-то рвалась на свободу. Эта эмблема на пиджаках и плащах и есть символ свободы, но вы птицы подневольные, так что ничего эти крылья не значат. Всё-таки Эрвин чертовски умён; посадил меня на цепь. — Эрвин как-то сказал, что никто не может предвидеть исход. Вот, почему с тобой сюсюкаются и пытаются угождать. Своей силой ты поставила разведку на колени. — Но не тебя, верно? — теперь наш разговор казался бессмысленным. — А я чем-то отличаюсь? — Ты стал для них особенным. Эта нашивка ни черта не значит, но ты — символ их свободы. И для меня ты тоже особенный, — спустя секунду, я всё же отважилась на глупость. — Леви, я хотела сказать во время вечеринки, в праздничной обстановке, в красивом платье, но подобные слова не нуждаются в атмосфере. Как ты и сказал, для Эрвина я важна как эспер. Ты сейчас здесь, мёрзнешь со мной, потому что командор приказал следить за ведьмой или тебе стало интересно, куда направилась девушка, что спит в твоей кровати? Капрал медлил с ответом. Он прекрасно понял суть моего вопроса. Не напрямую, но я призналась в чувствах и спросила, кто я для него. Кто бы ни сказал, я бы не поверила, что я лишь инструмент в достижении его цели. — Ты ошибочно полагаешь, что мир вращается вокруг тебя. И сильно преувеличиваешь свою ценность для Эрвина. Подумай, мы же как-то выживали до тебя, — его нравоучения не вписывались в обстановку; не на это я рассчитывала, он словно уходил от ответа. — Ты не видела и десятой части ада, через который прошёл ребёнок, рождённый в гетто или под землёй. Не знаешь лишений, что мы терпим из-за титанов. Ни этот мир, ни наша война тебя не касаются. — Что ты такое говоришь? По-твоему, только вы сражаетесь, а я так, мимо проходила? — Я лишь сказал, что тебя используют все, кому не лень. И я не исключение. — И это твой ответ? Значит, ведьма? — я прятала эмоции за улыбкой. Будто ранить меня невозможно, разве что немного обидно, но совсем не больно, что вы! — Уходи из разведки. Мы справимся своими силами. Да ебать! Чем я только думала, спрашивая у НЕГО, о таких примитивных ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ чувствах? И я ещё на что-то рассчитывала? Меня захлестнула волна эмоций, подобно смерчу, сносящему крыши. На языке вертелось столько разнообразных ругательств, выбирай — не хочу, но в этой ситуации я сделала лучшее. Молча зашла в помещение, поднялась по лестнице и добежала до гостевой. Черти плясали польку на бедных моих костях. Я присела на ледяную кровать и схватилась за голову. Словно мир вокруг рушился, молекулы пренебрегали законами физики и отказывались держать форму предметов. Земля ушла из-под ног. И в этот момент передо мной явилось исчадие ада. Он выбрал лучший момент: я была сломлена и попросту слаба. — Ты тоже пришёл плюнуть мне в лицо? — а смелости во мне прибавилось. Здравый смысл совсем отступил. Мне хотелось только одного — сделать себе ещё больнее. Может, поэтому он и появился. — Ну что? Что ты смотришь? Всегда, всегда… Я сократила дистанцию и собрала всю дурь в кулак. А затем ударила в пресс. Он даже не шелохнулся, и я застыла в ожидании ответной реакции. За такое и убить мало. Я даже не ведьма, чтобы тягаться с демоном, а капрал и не подумает пойти за мной. Многовато «не», и все против меня. Я протрезвела и собралась наутёк. Не важно, что подумает Леви, но я должна вернуться, пока не случилось непоправимое. Только я повернулась к двери, как отлетела по диагонали вверх, прямиком в угол над кроватью. Демон и пальцем не пошевелил, однако только он способен на такое. И хорошо, если бы на этом кончилось. По ощущениям меня бил не человек, вообще не живое существо. Скорее, порывы ветра кидали из стороны в сторону, пока я не сталкивалась со стеной или углом кровати. Пару раз я налетела на зеркало, со второго оно разбилось, и я поцарапала руку. Остальные удары оставляли только синяки, но я почувствовала себя менее несчастной. Физическая боль перебила внутренние терзания, я сосредоточилась на ней, пока очередной бросок не вырубил меня. Проснулась я, не уверенная, что пережила нападение. На полу неравномерно раскидало осколки зеркала, стул сломан, одеяло слетело на пол, окно потрескалось, и деревянная рама держалась на соплях. Никто не сбежался на шум, значит, просто не слышали. Кости целые, но лицо невыносимо пекло. Я испугалась и нашла осколок побольше, чтобы рассмотреть себя. Ссадины больше не кровоточили; всё лицо покрылось красной засохшей корочкой, а, на самом деле, я лишь поранила щёку и разбила бровь. На лбу красовался багровый синяк. Я выглядела много хуже, чем после избиения капралом. В таком виде я никуда не могла пойти. В исследовательском крыле мне могли бы обработать раны, но до него далеко. Проще добежать до ванной и просто смыть кровь. Раны всё равно не заживут за день, рано или поздно кто-нибудь их увидит. Я опустила голову и добежала до ванной. Благо, я проснулась как по часам, перед построением. Риск встретить кого-то в купальне минимальный. И всё же отдалённо я слышала шум воды в мужской части. В такую рань и не на построении… это мог быть только один человек. Я не выходила, пока не убедилась, что Леви ушёл. Если бы его слова могли оставить физические увечья, так бы я сейчас и выглядела. Может, я била с расчётом получить сдачу. После ванной я выждала немного времени и пришла в кабинет Эрвина. По пути меня встретили удивлённые взгляды кадетов, в том числе тех, с кем я успела недавно познакомиться. Но самый противоречивый взгляд поджидал в кабинете. — Я хочу съездить в город и прикупить одежды. — Что с твоим лицом? Или мне лучше спросить, кто это сделал? — он не разозлился; или всё же разозлился, но старался не выдать этого мимикой. — Я попросила капрала научить меня управляться с УПМ. Как видишь, успехами и не пахнет. Я была не осторожна… — Хорошо, я собирался забрать сегодня новую форму в Фонгреде и решить пару вопросов. Если хочешь, езжай со мной. — Далековато отсюда, — процедила я. — Я хочу вернуться вечером, так что прогуляюсь до Лаэстена. Праздник урожая уже завтра. Загляну в лавку портного, у него должны быть готовые платья. Ничто не мешало мне съездить с Эрвином, но я хотела пройтись и обдумать, как стоит вести себя теперь. Командор отпустил меня, хотя сомневался, что я в себе. Наверное, хотел лично проследить, что я вернусь. Взяв с собой только кошелёк и руны (мало ли потеряюсь), я вышла из штаба. Уверена, новости уже облетели казармы. В последнее время моё имя было на слуху. Я мимолётно взглянула в окно, выходящее из кабинета Эрвина. Не понаслышке знакомая с его интригами, я не сомневалась, что он приставит ко мне капрала как сопровождающего. Возможно, он знал больше, чем показывал. Пришлось идти в город в форме разведки, гражданской одежды у меня не было. До Лаэстена на своих двоих я добралась за два часа. Остановившись напротив скромной вывески, я подробнее вгляделась в отражение на стекле. За ним не стояли манекены в красивых одеждах, только табличка с расценками на услуги портного. Моих накоплений хватило бы даже на пошив нового платья, но время не позволяло. Что важнее, лицо опухло, и теперь я выглядела ещё уродливее. В таком виде не то что на вечеринку, из комнаты лучше не выходить. Я решила, что лучше потрачу деньги на лекарства, и зашла в первую попавшуюся лавку. Меня поприветствовала женщина, чуть старше тридцати. Я едва узнала её с распущенными волосами. В подземном городе она завязывала их в пучок. И напрасно, грех прятать такие шикарные кудри. — Ты, наконец, пришла, — она вытерла руки о серую тряпку и вышла из-за прилавка. На полках не было лекарств, вместо них лежали ингредиенты для них. Она по-доброму взяла моё лицо в ладони. — Боже, могут остаться шрамы! Присядь, я приготовлю отвар, снимающий отёчность. Я послушно присела на стул. — Вы помогли мне в Подземном городе, я хотела поблагодарить. Неизвестно, сколько бы меня искал мой… спутник. — Сегодня ты пришла без него? Как жаль, — она немедленно занялась приготовлением отвара и развязала моток с травами. — Поссорились? — Ну, типа того. — Милые бранятся — только тешатся, — её проницательность тянула на ясновидение. — Да где там… меня отвергли. — Так это его рук дело?! — она громко стукнула кулаком по деревянному прилавку. — Нет-нет, это я сама. Ну, в каком-то смысле сама… Она отвлеклась от дела и какое-то время рассматривала мою кислую мину, словно в душу глядела. — Мужчинам нельзя показывать любовь, они не способны любить, как мы. В худшем случае, воспользуются и бросят. Вот на это мужики горазды. Поэтому не стоит зацикливаться на честном отказе. Ты всё же что-то значишь для него, если он увидел твою слабость и не воспользовался. — Та какой там, он просто не заинтересован во мне как в девушке, — я приложила тёплый мешочек с травами к лицу, а женщина приготовила ещё и чай. — Это невозможно, разве что твой спутник слеп? Ты очень красивая, напоминаешь меня в молодости. — Но вы и сейчас очень красивы, — я вдохнула успокаивающий аромат и сделала несколько обжигающих глотков. — Мне трудно поддерживать кожу гладкой, всё-таки возраст берёт своё. — О чём вы? У вас не единой морщинки на лице, а волосы даже лучше моих. Женщины вашего возраста в самом расцвете сил, — тёплый напиток согревал изнутри, я расслабилась. — Тогда остальные женщины никогда не цветут, потому как не доживают до моего возраста. Сколько ты мне дашь, девочка? — Ну… — я начинала клевать носом, — не больше сорока. — Что? Я так старо выгляжу? — она потрогала своё лицо. — Нет, ты ошиблась. Мне почти втрое больше. Кружка выпала из рук, но уцелела. Только оставшийся чай разлился по полу. Я и сама собиралась разлиться подобно ему, но облокотилась на спинку стула. В таком состоянии со мной можно делать, что угодно. Я бы не проснулась, даже если бы мне отрезали конечности. Состояние, схожее с наркозом. Я пришла в себя, но плохо соображала. Меня держала верёвка, перекинутая через брусок под низким потолком. Я висела, стоя на коленях, в белой рубашке и штанах без ремня. Пахло сыростью и плесенью. Я проснулась от звука дождя, хотя ни одного окна в комнате не было. Только каменная лестница, ведущая наверх. Так я поняла, что снова угодила в чей-то подвал. Но в этот раз маленький, в нём, наверняка, хранились ненужные вещи или соленья. Сюда не проникал свет, только звук. Мне пришлось ждать утра, чтобы услышать, зачем эта женщина похитила меня. Отперев засов, она спустилась в погреб. Пучок света ненадолго осветил помещение, затем она зажгла свечку в настенной лампе и закрыла за собой люк. Я больше не спала, потому что мне пока дорога моя жизнь. — Предлагаю не морочить голову и перейти к делу, — даже сейчас она говорила доброжелательно. — Ты мне не нужна. Мне нужен только демон. Позови его, и я подарю тебе быструю смерть. — Проблема, — прохрипела я. — Он приходит, когда сам хочет, и уж точно не днём. Я даже имени его не знаю. Время тянулось бесконечно долго, каждая секунда ощущалась как минута. Я поднялась с колен, не чувствуя холода и боли от ушибов. — Я вижу в тебе часть его силы, так что придумай, что получше. Контракт вы ещё не заключали, но имя его ты знаешь и позвать можешь. Только не хочешь. — Ты чувствуешь его силу, значит, ты тоже… — Ведьма? — закончила она вместо меня. — Да, самая настоящая. — Тогда ты заключила контракт с демоном, зачем тебе мой? — Мой демон сбежал, как только заключил сделку. И правильно сделал, я бы убила его, но не смогла выследить. Хотя сейчас это не важно, — она положила свечу на пол и достала нож, обёрнутый в ткань. — Его сил едва хватает, чтобы побороть старение. Поэтому я заключу ещё один контракт. — Как интересно, у тебя есть ещё одна душа? — А ты совсем ничего не знаешь, ни о демонах, ни о ведьмах, — она сняла ткань с необыкновенно острого разделочного ножа. — Хорошо, я тебе верю. Посмотрим, явится ли он на твои крики. — Бафомет! — я ни на шутку испугалась пыток, но женщина только рассмеялась. — Нет, это не может быть он. Твоя сила так незначительна, что я не сразу её разглядела. Хотя я удивлена, что ты заполучила её без контракта. Да, моя сила едва дотягивает до троечки, это следовало учесть раньше. Бафомет — не единственный демон с головой козы, просто самый известный. Такие не снизойдут до обычных смертных, для них пригрето особое место в аду. — Он приходит каждую ночь, стоит мне уснуть. Просто дождись ночи и делай с ним, что хочешь. Я буду только рада, если ты избавишь меня от него, — я радостно кивала головой, лишь бы убедить бросить нож, но его острие по-прежнему находилось угрожающе близко. — Если ты говоришь, что он придёт ночью, я верю. И, не пугайся. Наверное, мне стоит убрать нож. Я уже и не надеялась. Она снова обернула нож в ткань, а затем произнесла: — Я кое-что придумала. Подожди, я скоро вернусь. Я бы предпочла, чтобы она не возвращалась до самой ночи. Пока её не было, я проверила балку на прочность. Верёвка добротная, не хуже каната, но и деревяшка не поддалась. Ведьма пропала на десять минут и вернулась с двумя железками в руках, ниткой и цыганской иглой. — Надо бы связать тебе ноги. Боль-то невыносимая, — она пробежалась по ящикам в поисках пут. — Что ты собралась…? — Сделаю глубокие надрезы на ногах и помещу в них свинец. Потом зашью. Если ты сказала правду, ночью я заключу новый контракт, а ты умрёшь безболезненно. Но если нет… Она обошла меня по кругу, выискивая признаки страха. Но достаточно было просто посмотреть в глаза. Я с ужасом следила за каждым её движением. Если бы она снова схватилась за нож, я бы зарыдала. Зубы стучали, не от холода, а от слов женщины. — Металл окислится, отравляя кровь. Каждый вздох будет мучительным, пока ты не разотрёшь стопы об пол до самой кости, пытаясь вытащить металлические куски. Это продлится несколько недель, но я не дам тебе умереть. Мне нужен этот демон, понимаешь? Она встала напротив, и я со всей силы замахнулась ногой, но она не поднялась выше её колен. Я молила господа, всех чертей ада, титанов и людей, чтобы не дали ей подойти ко мне. Ведьма только мило улыбалась. Этот подвал был создан для пыток, в одном из ящиков могли храниться чьи-то останки. Она хорошо знала, что делает и как максимально надавить на меня. И я совершила наиглупейшую ошибку, выболтав всё, что знаю, ещё до пыток. Мне больше нечего было сказать. Под несмолкающий плач, она связала мне ноги и лишь на секунду задержала лезвие на стопе. «Сейчас он ворвётся и остановит её. Он всегда приходит в конце, и сейчас я уже слышу его шаги. Да, это Леви! Меня не было целую ночь, Эрвин знает, что я в Лаэстене. Это не такой уж большой город». «Уходи из разведки...» «Аргх! Ты знаешь, что я не ушла бы! Я бы вас не бросила! Да и куда бы я пошла? Не бросай меня здесь! Я не вынесу этой боли, и я не хочу умирать!» Дождь кончился. Я стояла на коленях и дремала с открытыми глазами. В подвал проник запах сырой земли. Губы пересохли и потрескались, меня поочерёдно мучили жажда и лихорадка. Но не холод. Я перестала обращать на него внимание, как на меньшую из зол. В кромешной тьме я ничего не видела, зато слышала биение сердца. Как воздух наполняет лёгкие, как шумно работают органы. Периодически я просыпалась не от шума, а от его отсутствия. Но сердце усердно перегоняло пока ещё чистую кровь. Я бросила молиться, не стоило даже начинать. Кто должен был прийти — не пришёл. Потому что как всегда оказался прав. Леви никого не мог защитить. Оставалось надеяться, что он хотя бы хотел спасти меня ещё раз. Или он всё же смертельно устал от девушки, вечно попадающей в истории. У этой, очевидно, плохой конец. Конец POV Мави