В лесу, где сжигают ведьм

На несколько секунд лес погрузился в чистый вакуум. А после уважаемый гость с тростью вскочил и нерешительно завопил. Раз, ещё раз, словно не мог совладать с увиденным. Я привстала с трона покойной и напрягла окуляры. Другие ведьмы вскочили со своих лежанок и однозначно, без суда и следствия, закинули эту заслугу в мою копилочку. И мой озадаченный вид нисколечко их не переубедил. Мельком пробежавшись по лицам присутствующих, я не нашла очевидного виновника кровопролития. Это точно не моих рук дело. Я же даже не вслух… Здесь хватает ведьм, положивших глаз на козырное место. Даже не убей я её в тот раз, может, убила бы одна из них. Но пока что я тщательно искала глазами зачинщика. И разумеется, я, сидящая на этом самом месте, собрала больше всего голосов. Но это не победа в выборах. Вакантное место Верховной нужно кому угодно, только не мне. Мне было даже жаль Мари. Да, она поехавшая в направлении ЛГБТ-станции, но она перестала казаться мне такой уж плохой. Сколько информации от неё я получила задаром, а сколько ещё она собиралась рассказать… Просто так. Потому что я ведьма, и мы пережитки «того» прошлого. Или я, действительно, вытащила её из передряги в Подземном городе и ненароком влюбила в себя. Суть одна: она хорошо ко мне относилась. Незаслуженно хорошо. И её голова снова катится, но уже по помосту, пока не срывается с края. Верховная делит с Петрой одну судьбу. Они мертвы, исход не изменился. Я получила шанс повлиять на что-то, но итог остался прежним. Перекроить предначертанную смерть всегда было сложным делом. Тогда чему я так удивляюсь? Адский маркиз выдвинулся за наградой в направлении полуживой разведчицы. Я дёрнулась в её сторону, но погодите-ка. Достаточно остаться на этом троне, и тёплое место Верховной отойдёт мне? Раз групповое мнение сошлось, что смерть Мари на моих руках, не лучше ли оставаться на месте? Эрвин получит власть над шабашом, и мы хотя бы избежим мясорубки. Я выискивала ответ в глазах командора, но промедление было непростительной роскошью. Если я могу сделать хоть что-нибудь для бедной Петры, я должна бежать со всех ног. Без чёткого плана, я, заплетаясь в ногах, преодолела расстояние до жертвенника. С мыслью, что лучше сделаю что-нибудь и провалюсь, чем буду и дальше только смотреть. В словах Мари я не сомневалась: если в уплату Киридису сгодится только Петра, то хоть в лепёшку разбейся — мне не спасти её. Я думала, как отсрочить уплату и продлить время на поиски решения. Схватилась за подобранный складной нож, но объективно, убить его не хватит сил. Пырнуть пару раз — недостаточно. И это верное самоубийство. На алтаре лежала чаша с кровью. Теперь уже бесполезный атрибут. Но демон пришёл за ней на запах крови. Это его ориентир, и я точно не в адеквате, раз собиралась воспользоваться чашей. Она наполнилась кровью Петры почти до краёв и до сих пор не остыла. От одного вида меня выворачивало наизнанку. Я старалась отключить режим самосохранения и действовать наугад. Зарезать Петру было даже легче, чем причинить ту же боль себе. Да и разве можно сравнивать? Я лишь сделала лёгкий разрез вдоль запястья. И кровь аккуратно рисовала дорожки, капля за каплей переполняя сосуд, пока не вышла из берегов. Кровь ведьмы не может быть достаточно чиста для обряда воззвания. Но, если глубже изучить вопрос, то может оказаться, что я тоже сойду за «нетронутую». Предметы пыток, которые вставляли мне во влагалище во времена плена, наверное, не в счёт? Петра фактически уже была в руках Киридиса, но он замер и словно почуял подвох. Но даже не взглянул в мою сторону. Сколько бы не длилось его промедление, я воспользовалась этим и подбежала к связанной Петре. Нож плохо справлялся с верёвкой, или руки у меня дрожали. Но кое-как я вытащила её, сбросив с головы сельхозный мешок, закинула на спину и напрягла каждую клеточку тела, чтобы добежать с ней до разведчиков. Кровь сочилась с левой руки, окропляла и без того нелёгкий путь. Благо, её товарищи пошли мне навстречу, и недолго я надрывалась. Леви тут же смёл серебряные блюдца на землю вместе с содержимым и расположил Петру на столе. Одинокое яблоко скатилось к моей ноге, и, когда я снова подняла голову, Эрвин стоял рядом. Я слышала, что Ханджи собиралась зашивать Петру незамедлительно. Иначе лес они покинут с трупом наперевес. А оперировать в такой обстановке без банального обеззараживания или анестезии… Я бы померла от болевого шока. А если не от него, то чуть позже от заражения крови. Но Леви дал добро. Всё необходимое Ханджи вытащила из своей походной сумки. И почему-то я решила, что сейчас самое время сказать командору, что я обо всём этом думаю. Мы же совсем не в опасности, и ведьмы не собираются накинуться на нас. — Прости, Эрвин, я не встану во главе шабаша, — выдавила я, рассчитывая, что меня попытаются переубедить. — Очень хорошо, — его ответ ввёл меня в замешательство. Он приложил столько усилий, чтобы уйти ни с чем? Потому что чёртова ведьма не хочет садиться на готовый трон? Да уж лучше бы он мне вмазал с разбега. Он достал снаряд и зарядил ракету, прикрыв левое ухо. Я готова была поклясться на сатанинской библии, что в прошлый раз видела дым другого цвета. Ощущение, что меня снова переиграли, заполнило лёгкие, и я едва удержалась от расспроса с пристрастием. Не хотела лишний раз показывать, что ни черта не понимаю. Но Эрвин сказал «очень хорошо», а не «чертовски хреново», значит, я ещё поживу. Вид развороченной Петры наотрез перебил аппетит господам. Но рабыня, усевшаяся в ногах, не брезговала поесть с земли. Чем-то напомнила мне новобранца, Сашу Браус. Я потрепала защитный кулон под рубашкой и поняла, что просчиталась. Даже если удастся достать Петру с того света сейчас, в штабе она всё равно умрёт без такого же амулета. Не думая ни секунды, я сняла свой и тихо окликнула Леви. Затем подкинула побрякушку прямо ему в руки и указала на неё. Он понял меня без слов. А Эрвин подозрительно притих. — Нужно уходить, — обратилась я к нему. — Мари мертва, а ведьмы не прочь устроить самосуд. Касательно Петры… — Мави… — Что? Я тараторила, но мы же торопимся. Ещё немного, и кому-то придётся сражаться с призванным легионом низших демонов. Нас четверо. Пока Ханджи штопает Петру, Леви сможет защитить их. А мне придётся уповать на помощь Эрвина. Не то, чтобы я сомневалась в его способностях, но не припомню, чтобы он хоть раз сражался на моих глазах. Так что… да, у меня большие сомнения. Но даже Ханджи с окровавленными руками прервалась и вытянула шею. В её очках я поймала странную тень. Прямо позади меня. Противное дыхание лошади обожгло ухо. Я взглянула на всадника и перепугалась. В одной руке он держал голову Мари, в другой — поводья. И смотрел так, словно я задолжала ему полмира. Снова использовать имя Бафомета вряд ли выйдет, но я ничего не теряла. — Именем, — голос дрогнул, когда он отпустил поводья и потянулся к ножнам. Он точно заберёт меня с собой, куда бы не направился. Так и вижу свою голову, болтающуюся вкупе с рыжей макушкой. Как два болванчика. Один точный взмах — и нож проносится, едва не разрывает мне мочку уха. Но попадает в голову Киридиса. Адский маркиз падает с коня, и тот не на шутку разгневался. Встал на дыбы и лягнул Эрвина, так вовремя закрывшего меня от очередного взбесившегося животного. Затем, ударив в землю пару раз, он ускакал и оставил своего хозяина… испаряться. Помниться, я думала, как ни в коем случае не допущу, чтобы Эрвин узнал о причастности ведьм к появлению титанов. И вот, на наших глазах тело Киридиса исчезает. Сначала кожа, затем мышцы, внутренностей не видно. Последними испаряются кости. Только идиот не проведёт параллель с титанами. Но объясняться нет времени. Ведьмина армия на подходе, а до меня доносится запах гари. Мне известно, чего ждать в следующие минуты. Если мы уже в огненном кольце, разведчики на всех парах несутся в эпицентр шабаша. Ждать помощи недолго. Мы уж точно продержимся. Когда буквально из ничего появляются уродливые фигуры, я отхожу поближе к Эрвину. По мне, наверное, не скажешь, но я жить хочу. У Леви с Ханджи хватает забот. Командор достал пару лезвий из привода и вдруг его осенила мысль. Он даже не успел её озвучить, как я обломала: — Я не могу призвать таких же. Личная армия, конечно, сейчас пригодилась бы, но я предпочитаю полагаться на живых людей. Кроме того, просто не смогу вытворить такое без полной силы Бафомета. — Отходи, — заботливо отвёл меня командор за спину. — Отрезать им голову будет достаточно, чтобы убить? — Да, физически они сильнее людей, но от такого умрут. Правильнее говорить, что умрёт их оболочка, а душа вернётся в преисподнюю. Но тут же призвать их снова не получится, а это главное. Не так страшен чёрт, как его малюют. Не прошло и пары минут, как победный свист приводов отразился от небосвода, ублажая мой слух. Долгожданное подкрепление. Теперь можно выбираться, а остальные нагонят. Но кто конкретно выведет меня? Капрал и Гюнтер хорошо маневрировали с прицепом в виде недочеловека, но я слышала, что это, скорее, исключительное владение УПМ. Вполне вероятно, что Эрвин не потянет. Его дело — командовать парадом, а не лезть на рожон. Леви понесёт на себе Петру, а Гюнтер у чёрта на куличиках. Я очень хотела оказаться в безопасности, но командор не торопился покидать шабаш. И мне пришлось видеть, как ведьмам, одной за другой, перерезают сухожилия на ногах, а затем кидают беспомощных в огонь. Как они горят и вопят в агонии. Словно предупредительный выстрел, театр одной картины, предначертанный мне. Я не понимала, откуда исходит жалость к этим созданиям. Но смотреть было крайне неприятно. — Ты! Дрянь! — выкрикнула бестия, очевидно, в мою сторону. — Почему ты с ними?! Кричала Рене, но едва узнаваемым голосом. Я надышалась жжённой плотью, и меня начинало мутить. Будь у меня третья попытка, я бы, наверное, не смогла убить их ещё раз. В какой-то момент я потеряла из виду Эрвина, но он сам меня нашёл и торопко привёл в чувства. Теперь мы, оказывается, спешили. — Держишься? — трижды переспросил командор. Я обхватила его за шею, а он этой хватки фактически не чувствовал. Я бы улетела на первом же повороте и не могла объяснить подступившую астению. Всё вокруг утомительно яркое, мучительно шумное и необъяснимо печальное. Я услышала Эрвина и сильнее вжалась в спину, причиняя ему боль, почти осознанно. В месте удара копытом образовалась кровоточащая ссадина. И я давила на неё своими острыми, как лезвия, ключицами. Но всё равно уложила голову ему на плечо и после короткого сдавленного стона мы оторвались от земли. С высоты я отчётливо видела, как огненное кольцо загоняет всё живое в ловушку. Бескрылых животных и безногих ведьм. Чуть погодя мы преодолели стену из дыма. Пролетели на одном вздохе. Лес казался бесконечным, но я увидела брошенные повозки, на которых мы прибыли. И деревья стали редкими-редкими; мы выбрались. Прибыли не первыми и не последними. Из группы не хватало около пятерых, и те подтягивались. Последними были Леви с Петрой и Ханджи. Они экстренно погрузили раненую в повозку, особенно волновался Оруо. Посиневшей Петре я бы дала от силы пол часа жизни. В близлежащей деревне её вряд ли вылечат. И очень вероятно, что всё это мероприятие по её спасению не обвенчается успехом. Многие пытались помочь хоть чем-то и кружили вокруг Ханджи и Леви. Я стояла там же, где меня скинул Эрвин. Не сдвинулась ни на шаг. И один из разведчиков учудил подойти ко мне и поговорить о случившемся. Я не могла вспомнить имя, только его не лестные высказывания в адрес ведьм. — Мы сделали хорошее дело, — я промолчала в надежде, что он уйдёт. — Жаль рядовую Рал, но, может, выкарабкается. Ещё немного подождём и отъезжаем, тебе лучше присоединиться к остальным. — Чего мы ждём? — не понимала я. — Ну, как? Последнего, рядового Шульца. — Какого ещё Шульца, у Петры нет столько времени… — Ну, будь Рал в сознании, она бы и сама настояла на этом. Сколько они уже вместе в элитном отряде… Может, он просто задержался или перепутал направление. Вон, ракету готовят к запуску. — Как зовут рядового Шульца? — поминальным тоном поинтересовалась я. — Гюнтер Шульц. Звук ракеты оглушил меня, но я всё равно расслышала имя. В прошлый раз он оказался окружён этими тварями, но его УПМ был исправен. Почему же его всё ещё нет среди нас… Я отвлекла Эрвина от важного разговора, но мне было плевать. — Отправьте за Гюнтером капрала. Пусть одна из повозок отправляется с Петрой, а мы подождём, когда они вернутся. — Огонь слишком быстро распространяется, это уже не кольцо, а сплошное пепелище, — услышал меня капрал, но не вразумил. — Вы его бросаете? Он же член твоего отряда. Может, у него просто заклинил спусковой механизм. Или… или… — нет, я ничего не смогла придумать. — Тросы не устойчивы к высоким температурам. Они деформируются раньше, чем мы его найдём. — Чего? — я не верила, что мы уедем без Гюнтера. — Лезь в повозку, — скомандовал капрал и слушать не стал. Вот уж, по чём я точно не скучала. — И этого позови, — он указал на того, с кем я недавно говорила. Я подошла к разведчику и передала сообщение. Он тоже хотел поскорее покинуть это место. Но ещё несколько секунд мы наблюдали, как пожар сжирает деревья, как спички. Ветер донёс неестественный звук, и я опознала в нём выстрел. — Ты слышал?! — тут же обратилась я к солдату. — Слышал — что? Дерево упало? — Снимай УПМ, — распорядилась я, не имея ни звания, ни чести. Зато умею страшно зыркать. — За-зачем? — бедолага начал заикаться, но рука потянулась к ремням. Я убедилась, что все заняты погрузкой, и не обращают на нас внимания. — Это точно плохая идея, — замер солдат со снаряжением в руках. — Ты хочешь, чтобы Гюнтер вернулся с нами? — подталкивала я. — Ну, он хороший парень, кто же спорит… но командор Смит не одобрит. Мы должны сначала сказать ему. — Дай сюда, — кончилось моё терпение, и я вырвала у него из рук оборудование. Все эти ремни, что б их, пока подтянешь под меня, сгорит не только лес, но и пол планеты. — К-командор Смит, сэр! Поздно опомнился, салага. Ох, не погладят его по головке. — Рядовая Гесс, — он указал на меня, демонстративно поправляющую последний ремешок, огибающий правую ягодицу. Я побежала навстречу вышедшей из-под контроля стихии. И выпустила тросы, уповая на то, что тело само вспомнит, что и куда. Пока я не скрылась, так оно и было. Но очень скоро поняла, что деформация тросов — не основная причина, почему никто не помчался за Гюнтером. Дым сильно слепил глаза и дышать во время полёта было, по факту, нечем. Видимость хуже некуда, и я мгновенно потеряла высоту и ориентацию в пространстве. Куда пускать трос, если я не вижу дальше пяти метров? После пробной смены высоты ситуация вообще не поменялась. Я пролетала несколько метров, чудом не встречалась лбом со стволом и приземлялась на раскалённую почву. Найти кого-то в этом хаосе — задача для агента 007. Пот стекал по щекам и капал с ресниц, остановки давались тяжелее всего. Гюнтер словно почувствовал, что я поворачиваю назад, и выстрелил ещё раз. Это придало мне сил. Я точно знала, что он ещё жив, и сражается. Я приземлилась на высоченную ветвь, где различила то самое место, где мы с ним раньше встретились. Он окружён почти десятком низших демонов, а лезвия у него закончились. Защищается одним пистолетом и изредка машет сломанным клинком. УПМ вышло из строя, а его продолжают окружать. У меня полно лезвий, достаточно подкинуть их, и он справится. Он замечает меня и облегчённо опускает плечи. Паника улетучивается. Помощь пришла, пускай, и с неожиданной стороны. Я собираюсь немедленно сбросить лезвия вниз и замираю. Улыбка пропадает с лица Гюнтера. Он и не представляет, что творится у меня в голове. А я всего лишь задаю себе вопрос: чем эта ситуация отличается от случая с Андерсом? Если смерть нацелилась забрать двоих, то на меньшее сторговаться не получится. А это значит… Спасая сейчас Гюнтера, я обрекаю Петру на смерть. — Мави! — доносится знакомый умоляющий голос, я не хочу его слышать. Распахнув глаза шире, я вижу, как к нему подбираются демоны. Как неисправный клинок застревает в теле одного из них, а пустым револьвером даже гвоздь не забьёшь. Они толпой валят его на землю и разрывают на части. Руки, ноги… крики быстро стихают. Гюнтера разобрали по частям, как какой-нибудь конструктор Лего. И я могла ему помочь, я за этим и рисковала жизнью. Но я выбрала Петру. Решила, что смерть Гюнтера увеличит её шансы на выживание. Просто предположила… И из-за этого погиб человек. Не последний в моём сердце. Как если бы я прикончила его своими руками. Что за ужасный выбор я только что сделала… У меня не было права скорбеть о нём, но я всё равно зарыдала, размазывая копоть по лицу. Как он обрадовался, когда я пришла ему на помощь! Я глотала воздух вперемешку с дымом, но слёзы остановились сами по себе. Будто запретили чувство потери. И все остальные чувства тоже. Я ощущала себя феерически мёртвой. Не хватало, чтобы за мной кого-то отправили. Я узнала личность разведчика по мягкому приземлению. Хотя это просто не мог быть никто другой. Капрал увидел грязно-кровавое пятно на земле и оторванную кисть с огнестрелом. Не стал спрашивать, и очень зря. Я хотела рассказать правду. Чтобы он тоже понял, насколько я аморальна и несправедлива. Конечно, если мы сейчас уйдём, я отойду от шока и никогда никому не раскрою последние минуты жизни Гюнтера. — Хватит уже. Ты сделала всё, что могла, — добавил дров в огонь капрал, и я отвернулась. — Нам нужно вернуться, Эрвин ждёт. Эй, — проверку на слух я с треском провалила. Один из тросов странно выпирал из привода, и я потянула за него. — Срань Господня. Ты что, летела прямо над огнём? Я потянула ещё сильнее, и он превратился в бесформенную вермишельку. — Наигралась? Выкидывай, моего хватит, чтобы выбраться. Я медленно расстегнула все ремни. Так долго возилась, что он едва не вырезал меня из УПМ. И снова разместилась на спине, не такой большой, как у одного выдающегося командора, но очень надёжной. Без предупреждения мы нырнули прямо в пекло, а ещё мне что-то высказывал за испорченные тросы. Но мы ни разу не остановились, словно он предугадывал расположение деревьев. Когда я снова ощутила почву под ногами, мы стояли на пороге в ад. И эти ворота для меня закрылись. Головокружение, одышка, тошнота — я не жаловалась. Эрд и Оруо ждали нас у первой повозки, но по пути к ним мы с Леви разминулись. Я погрузилась во вторую, где никого особо не знала, и мы отчалили. Достаточно ли я сделала? Конечно, нет. Но уезжала я совершенно другим человеком. Пытаясь убедить себя, что потеряла верного товарища, и на принятое решение никак не повлияла пуля, выпущенная в меня из его револьвера.