В лесу, где сжигают ведьм

Нанятый одноместный калибер быстро скрылся за двухметровой каменной выкладкой. Эрд, наконец, отпрял от окна и поправил тюль. Для элитного отряда настали тяжёлые времена. Некогда связавшие себя крепкой дружбой, а ныне — горстка сутулых ветеранов, гнущих спины под весом каменных плит, оказались на грани роспуска. Что это за отряд такой из двух человек, не считая ведьмы? И всё-таки Петра выжила, усилиями всех неравнодушных. В гробовой тишине Оруо нарочито усмехнулся: — Сама же прискачет обратно, как надоест гражданка. Помнишь, Эрд… ну, помнишь, как она говорила? И жизни своей не представляла без разведки. Куда ж она денется, вернётся, так ещё упрашивать будет, чтоб обратно взяли. Эрд сложил руки в замок и еле заметно кивнул. Затем перевёл взгляд на меня, словно я могла знать всё на свете. Но я не нашлась с ответом. Ни тогда, ни сейчас. Я больше других сомневалась, что Петра выживет, но как и все удивилась, что она так спешно покинула свой отряд, даже не оправившись толком. Всё выглядело как побег. Не от титанов и не от меня — я надеялась. Мало ли, что ей наговорила Верховная до нашего прибытия. Она с особой непринуждённостью раскрыла мне происхождение титанов. Возможно, Петре она напела много больше. Я решила, что меня позвали чисто символически, и время было возвращаться к себе. — Спасибо, за Петру, — Оруо скорее говорил с полом, к тому же заметно нервничал, а последние слова вовсе дались ему с трудом. — Нам повезло, что из всех ведьм, именно ты на нашей стороне. Уже более уверенно он взглянул в мои округлившиеся глаза. На миллисекунду в сознании фейерверком зажглось лицо Гюнтера, и получившаяся взвесь немедленно осела на стенках сердца, прокладывая курс по венам. Я была уверена, что никогда не расскажу о том, чего не сделала для одного из них. И ничто не гарантировало, что я не поступлю подобным образом в будущем. Морально я была готова. Вернувшиеся в штаб новоиспечённые инквизиторы держали рты на замке, и всё же странные слухи ходили вокруг элитного отряда. «Это девиант убил Гюнтера»? Что заставило прилежную Петру Рал дезертировать»? И, в конце концов, «почему капрал Леви позволил ей так запросто покинуть часть»? Присягу никто не отменял, а наказание за побег — смертная казнь. Но всё мгновенно встало на свои места, когда до сверх разумов дошло: так Петра беременна от капрала! Я аплодировала стоя вместе с теми, кто хоть немного знали капрала. Три дня минуло с масштабного лесного пожара, и только члены экспедиции вздохнули полной грудью, как половина едва не выплюнули лёгкие в приступе кашля. Температура, астма, лихорадка, сыпь — всех одолели разные болячки. Я объявилась в лабораторной Ханджи, не дожидаясь особого приглашения. Болеющих не поместили в лазарет для ухода; им выделили отдельные комнаты, даже перекрыли коридоры, чтобы избежать распространения возможной инфекции. Между собой они называли меня «необходимым злом», но не многие продолжали разделять взгляды командора Эрвина после пережитого кошмара. Большинство сходились на идее уничтожения всех ведьм. Всех до последней суки. И ладно ещё, если одной удалось выжить. Так она теперь официально числится в элитном отряде разведкорпуса. Компетентность действующего командора немного пошатнулась. Впрочем, эти же люди, понимая своё положение, требовали помощи не военных врачей, а оставшейся в живых ведьмы. Ну, моей, получается. Так как все до единого укрепили веру в проклятии, вытягивающем из них жизненные соки. И вовремя нарисовавшаяся я только подтвердила их опасения. — Да, они прокляты, — бесстрастно сообщила я главе исследовательского отдела, пока та снимала с себя одежду. Без лишнего стеснения она схватилась за трусы, но я её остановила. — Так а на что похожи ведьмины метки? — спросила Ханджи, пока я тщательно осматривала её спину. — Как след от пальцев, например, но не обязательно. Важнее не какая, а где, — читала я лекции, с каждой секундой убеждаясь, что она в порядке. — Это как тогда с Леви? — припомнила она, давая мне понять, что в курсе той истории с амулетом. — Нет, там было попроще. Хотя не то, чтобы сейчас всё сложно… можешь одеться, — я присела за стол, игнорируя весьма пугающие инструменты, напоминающие самобытный арсенал хирурга. — Так ты поможешь им? Мы могли бы пойти прямо сейчас, а, — она резко что-то вспомнила, — или чуть позже. Через час-другой. — Меня и одной хватит, — не так уж много людей участвовали в обвале на ведьм. — Брось, вдвоём быстрее управимся, — настаивала бывший майор. — Ты только объясни подробнее, что конкретно искать, а я уж подсоблю. Меня не пришлось долго уговаривать. Признаться, я совсем не хотела оказаться в одной комнате с истребителями моего вида — если можно так выразиться. Но навряд ли Ханджи понимала это. Скорее в ней взыграло любопытство. Как диагностировать порчу? А как она лечится? Впрочем, процесс стал для неё полным разочарованием. Многие продолжали носить изготовленные мной амулеты. Они сработали хорошо, но не идеально. Слишком много ведьм наслали слишком много проклятий. Ничего удивительного, что пара-тройка достигли цели. Чудо, что не больше. Вдвоём мы справились значительно быстрее. В группе пострадавших числились Оруо и Эрд с симптомами необычной простуды. И на обоих нашлись ведьмины метки. Затем законспектированные данные отправились в лабораторию, где чуть позже мы с Ханджи условились встретиться. Пострадавшие поделились на две группы: с одной меткой и двумя. Чаще всего метка располагалась на спине в районе лёгких. Чуть реже на ногах или руках и всего у одного — на сердце. Во второй группе числились всего двое, но я убедила Ханджи заняться ими позже. В назначенный день основную часть пострадавших завели прямо в лабораторию. Ханджи помогла закупить церковные свечи, а я вместо официального запроса на кладовые запасы спёрла мел из ученического кабинета. Не обеднеют. Вместо слабодействующей соли я попросила достать белый говлит. В процессе снятия порчи он темнел, что и сообщало о положительном результате. Но в ближайшем городе никто специально его не добывал, поэтому и нашлось их всего-ничего. После заговоров и прижигания горячим воском большинство укрепились в вере в господа, игнорируя, что его руками стала я — грязная порочная ведьма. Впрочем отказавшихся глупцов не нашлось, а эффект такого лечения ощущался мгновенно. Словно снятые оковы. Хромые тут же запрыгали на месте, радуясь, как малые дети. В мгновение ока я стала Святой Марией, посланницей божьей, и никто уже не вспоминал о ведьминской подноготной. Оруо и Эрд, показательно вызвавшиеся первыми, уже давно дрыхли, когда я отпустила последнего из первой группы. Ханджи выглядела бодрячком, но всё равно предложила заняться второй следующим днём. А растягивать до завтра я совсем не хотела, поэтому собрала оставшиеся свечи в мешок и туго его завязала. — Ханджи, вообще-то я… — Что, ты завтра занята? — оборвала она меня на полуслове. — И это тоже, — вспомнила я о приглашении командора на важный разговор, который так удачно пропустила, отсиживаясь сегодня в лаборатории с пострадавшими. Затем повторно собралась с мыслями и ошарашила: — Я не смогу им помочь. — Как это? — изумилась она. — Это потому что на них больше одной порчи? — Порча как узел, — старалась я донести мысль точнее. — Чтобы распутать, нужно аккуратно зацепить образующие его нити и ослабить, тогда за малыми усилиями он легко исчезнет. Две порчи — как две нити с узлами: узлы обязательно переплетаются между собой, образуя большой узел. И совершенно непонятно, какие действия ослабят узел, а какие сделают его туже. Возможно, плохой пример, — подумалось мне под конец. — Но можно применить несколько методов и посмотреть, какой сработает? — подытожила Ханджи. — Просто проведём надлежащие опыты. — Да, всё-таки плохой пример, — пробубнила я. — Тебе, наверняка, известны болезни, которые взаимодействуют друг с другом, образуя третью, более тяжёлую? Я выжидала, что она назовёт мне, как минимум, парочку примеров, но она даже не задумалась, продолжая внимательно слушать. Мне тоже ничего не пришло на ум, но я продолжила мысль. — Так вот, грубо говоря, для лечения третьей болезни не подходят методы лечения первой или второй, нужны новые. И они мне неизвестны. Ханджи отказывалась принимать правду такой, какой она была. Иногда люди беспомощны перед титанами. Иногда — беспомощны перед ведьмами. И даже ведьмы иногда беспомощны перед смертью. Кому-то просто не повезло. Затем учёную как прорвало на вопросы. — А как же Петра?! — подорвалась она с места. — Врач, осмотревший её перед отъездом, ничего не нашёл, — быстро успокоила её я. — И капрал передал ей свой амулет, так, на всякий случай. Она будет в порядке, думаю. На секунду успокоившись, она плюхнулась на стул, расшатывая его ещё сильнее. Затем подскочила с новыми силами, едва ли не в холодном поту. — Мы не осмотрели Леви, — и добавила, — командора Эрвина — тоже! — Похоже, они сильно заняты, — преспокойно подытожила я. — Тогда я к командору, а ты осмотри Леви, — быстро порешала Ханджи, собираясь ежесекундно будить командора, если он вообще добрался до кровати. — Уже поздно, — отговаривала я, стараясь сохранять разум холодным. — Да как так, — остановилась она в дверях, дожидаясь меня. — Сама подумай: если на них порча, то завтра же я её сниму, а если их несколько, то хоть сейчас, хоть завтра — мы ничем не поможем. В отблеске зажженной свечи она разглядела что-то жуткое на моём лице или даже зловещее. Страх заглянуть правде в глаза. Я предпочла бы не знать как можно дольше, пока позволяло время. Ничего удивительного, если основная часть проклятий падёт не на тех, кто перерезали ведьмам конечности, а на их предводителя. Я готовилась к худшему и, конечно, шла на заведомо нечестную игру. Потери были неизбежны. Не потому ли я всегда находила себе занятие, игнорируя приглашения командора? Конечно, была причина посерьёзней. — Мне всё равно завтра идти к Эрвину, а ты осмотри Леви, хорошо? Хорошо, Ханджи? — выуживала я натянутое согласие и вскоре его получила. В моей комнате было слишком темно: кто-то потушил ночник и спрятал луну за непроглядными шторами. По памяти я дошла до окна и впустила немного света. Убедившись, что Сэйген спит, я тоже поспешила в кровать. Мне всё время казалось, что он вот-вот растворится, бесследно покинет эту комнату или этот регион. Хотя причина его нахождения рядом лежала на поверхности: он выжидает момент, чтобы передать мне оставшиеся силы. И тогда, вероятно, мы больше не увидимся. Демон с лицом моего брата состарится и умрёт как человек. Мне же о таком не стоит даже мечтать. Но перед этим я могла хотя бы помочь Эрвину закончить начатое. Разгадать проклятую природу титанов и найти решение. Или убедиться, что оного нет. Начать можно с поиска информации о ведьме, с которой всё началось. Будет ли оно тайным — определит встреча с командором Эрвином. И я бы предпочла не отвечать на его вопросы, да только ещё страшнее будет, если говорить мы будем исключительно о погоде. Я очень надеялась, что он ещё не сделал выводов, и я смогу поставить себя на нужную полку, далёкую от раздела про титанов. Хотя сложно представить Эрвина, не сложившего два и два. Новый день обещал перевернуть мою жизнь с ног на голову. Впервые с возвращения в штаб я неплохо выспалась и встала до завтрака в столовой. Этот маленький промежуток времени вплоть до полудня, казалось, вернул меня к жизни. Я плотно позавтракала, искренне наслаждаясь новым обществом. Спасённые разведчики не сторонились меня и словно поверили в мои добрые намерения. Мы поздоровались, справились о делах, и обменялись слухами, остановить которые не в силах ни одна стена. О трусливом короле, что настолько боится за свою жизнь, что перестал появляться на публике. Или, скорее, о его возможной смерти, которую и скрывают приближённые к нему чины. Из недовольных действующим королём людей можно выстроить четвёртую стену, огибающую весь континент. Грядущее восстание стало делом неизбежным. Благо, его подавление не в юрисдикции разведкорпуса. Начавшиеся беспорядки по сарафанному радио доходили до штаба, но во избежание шума вышел новый указ с ярко красной печатью королевского двора. Каждый, замеченный в клевете на правителя и разжигании ненависти в королевстве, объявлялся экстремистом и лишался свободы на срок, установленный властью уполномоченным лицом. В некоторых регионах этот срок достигал двухзначных цифр. Поощрялись также доносы со стороны соседей и знакомых. После череды арестов невиновных и задержании главных "повстанцев", что и следовало ожидать, волна ненависти к власть имущим достигла пика. И представитель короля собирался выступить с речью, которая обязалась объединить человечество против истинного врага — титанов. Перевести людской гнев с правителя, ведь "мы живём во времена, когда родители боятся, что его ребёнка сожрёт титан. Так не должно быть". Один из разведчиков громко зачитывал его речь с утренней газеты, и большинство еле сдерживались, чтобы не высказаться. С соседнего столика я услышала нелестный комментарий: "Прикрываются титанами всякий раз, когда к их заду подносят штыки. Король безумен, если считает, что сможет управлять народом страхом перед титанами, при этом не обуздав свой". "Но он прав, люди и так бедствуют, если начнётся гражданская война"... "Страшнее быть убитым своими же, чем сгинуть в пасти титана, вы так не считаете?" Мы замолчали, каждый о своём. Мудрость Армина опережала его возраст. Но, кажется, не все его друзья согласились бы с ним. Впрочем они промолчали, пряча глаза в тарелках с супом. До самого вечера я искусно избегала любого рода работы, хотя едва ли на меня рассчитывали. Даже временно недееспособный элитный отряд не расслаблялся и возобновил тренировки, но теперь совместно с другими группами, лишившись персонально выделенного времени — одной из привилегий. В скором времени их ждал роспуск и перераспределение, но они рассчитывали на большее: встать во главе собственных отрядов. Я бы на их месте закатала губу. Если Эрда ещё можно представить в этой роли, то Оруо до руководящей должности как до Китая раком. О моей судьбе мог поведать один единственный человек, чей порог я нещадно истоптала. В кабинете он был не один, и я томно ждала, когда же командор освободится. Вышедший — Кис Шадис — даже не взглянул в мою сторону. Я знала о предшественнике Эрвина только по разговорам, а видела второй раз в жизни. Заходить сразу не стала, чтобы дать командующему перевести дух. А ещё набраться смелости и отсрочить не самый лёгкий разговор. Поэтому неспешно обошла западное крыло штаба. На пути к казармам дёрнул меня чёрт свернуть к складам с провизией, сделать крюк ещё больше. Не успела подойти, как услышала знакомый голос. Но не повернула назад, напротив, ускорилась. В смежной комнате, отведённой под различный инвентарь от ящиков с мылом до вёдер, я краем глаза поймала капрала. Он рьяно кого-то отчитывал, наверняка, придираясь к качеству уборки. Салаги, что попались ему под руку, были мне знакомы. Пару секунд я решала, стоит ли их выручать. И желание поговорить с капралом взяло верх. — Сколько криков... вас слышно из преисподней, капрал, — он встал в пол оборота, выжидая, что я что-нибудь выкину, как в старые-добрые. Эта обыденность успокаивала, обнадёживала нас. Прошлое и настоящее не пожалели никого, но будущее не предопределено, пока один из нас не перевернёт карту лицом вверх. Микаса с грохотом опустила тяжеленный ящик, поднимая пыль, и я вздрогнула от неожиданности. — Кажется, новенькие не до конца понимают важность уборки, но у вас ещё будет время как следует их... наставить. К слову, у Ханджи срочное дело, вы ещё не виделись? Вряд ли подростки осознавали, как сильно я их выручаю, спроваживая капрала. В свою очередь, я не осознавала, чем обернётся медвежья услуга. — Прекрасно, тогда ты останешься и покажешь, как надо выполнять порученную работу, — он направился к выходу, и я посторонилась. — Вообще-то меня ждёт Эрвин, — опомнилась я, и капрал остановился в дверном проёме. Эрен бесцеремонно влез: — Ты это только что придумала. Мы обменялись недовольными взглядами, но решающее слово осталось за капралом. И я точно знала, что к командору он меня отпустит. Я без малого два дня игнорирую просьбу явиться в его кабинет, куда ж ещё затягивать... — Я обязательно сообщу Эрвину, как сильно ты стараешься на благо разведкорпуса, подавая пример младшему поколению, — разжевывая каждое слово, капрал удалился. Остались только я, Эрен Йегер, Микаса Аккерман, Армин Арлет и швабры с ведром грязной воды. — Эрвин убьёт меня, — вслушивалась я в удаляющиеся шаги. Но, по крайней мере, у Ханджи будет возможность осмотреть Леви. Стоило капралу уйти, как мы словили тишину. Впрочем, Армин попытался разрядить обстановку. — Что ж, раз мы теперь в одной лодке, управимся по-быстрому, — он ухватился за вонючее ведро. — Я пойду поменяю воду, и не переживай, ты ещё успеешь к командующему. Оставить наши разногласия было лучшим решением. Не все это понимали, но в моих же интересах закончить как можно раньше, и я стерпела пару нелестных комментариев в свой адрес. В то же время Армин много интересовался прошедшей вылазкой. Он задавал честные прямые вопросы, и я отвечала как по учебнику, повторяя за остальными участниками. На обратном пути нас атаковали гиганты, мы разделились, Петру ранили, а Гюнтер отстал. Сухо, но чётко по сценарию. — А та болезнь? Вы правда подхватили её за стенами? — Никакой болезни не было, — отрезала я, залезая по деревянной лестнице, чтобы достать до верхних полок с утварью. — Может, съели что-то не свежее. — Я одного не понимаю, в отряд набрали ранговых ветеранов, самых приближённых к командору. Как взяли тебя? — не унимался Йегер, недоверчиво поглядывая в мою сторону. — Хочешь знать, почему не взяли тебя? Глупого мальчишку, раздирающего горло об убийстве всех титанов — сам-то как думаешь? — Раз уж на то пошло, ты в разведке и того меньше, — зарычал тигрёнок, вымещая гнев на беззащитной швабре. — Вы с братом как появились, так ни черта не сделали. Тут каждый трудится не покладая рук, на кону наши жизни, а что вы?! Взять с тебя пример? Да я лучше сам прыгну в пасть титану! — Если это чему-то тебя научит, я не стану препятствовать, — судя по всему, выигрывала я в словесной перепалке. Молниеносным рывком он преодолел расстояние до лестницы и вдарил ногой по нижней ступеньке, разломив её пополам. Лестница всё ещё могла меня удержать, но от испуга я потеряла равновесие. Ума отойти Йегеру не хватило, так что моё приземление смягчилось, а парниша здоровски ударился головой об пол. — Допрыгался, — самодовольно гаркнула я, вставая с довольно твёрдого пресса. — Ума палата... Подскочившие Армин и Микаса помогли ему встать. От меня не укрылось, как он смахнул подступившие слёзы, и я вдруг вспомнила, что он ещё ребёнок. Может, крепкий телом, но не зрелый, склонный поддаваться даже минутным эмоциям. — Ненавижу детей, — вырвалось у меня, о чём я тут же пожалела. — Что ты сказала?! Сюда иди! Но несмотря на всю мою показную "взрослость", бежала я, не оглядываясь, уверенная, что Эрен Йегер способен ударить меня, будь я даже пятилетней соплячкой. И прилично оторвавшись (никто за мной, на самом деле, не бежал), я немедленно направилась в кабинет Эрвина, чтобы поцеловать закрытую дверь. Почему-то его не было на месте в рабочие часы. Причин этому могло быть предостаточно, выездных встреч в его расписании всегда хватало. Но я решила проверить комнату. Даже если он прилёг снять усталость, что тонизирует лучше вовремя снятой порчи? Не долго думая, я постучала. Перепалка с Йегером неожиданно придала мне смелости. И я услышала очевидное "войдите" в негласном "оставьте меня в покое". Дверь поддалась, и мне предстал изумительный вид на Эрвина, сидящего в кресле и поправляющего очки. Он отложил какие-то бумаги, явно не ожидая увидеть МЕНЯ. И первое, что я подметила — нездоровый вид. Впрочем он часто так выглядел, изнуряя себя работой допоздна, но в сложившихся обстоятельствах моя первая догадка пала на последствия порчи. Поэтому лицо я состроила пресерьезное, прищуриваясь для лучшей картинки. — А, Мави, я сейчас занят, давай поговорим завтра, — малодушно предложил Эрвин, словно и не ждал меня эти дни. Но я слушала только себя и подошла поближе, пытаясь вести себя уместно. Лицо бледное, участившееся дыхание, а все эти проступившие морщинки — словно от написанного в отчёте можно поседеть душой и телом. Склонившись, я ухватилась за воротник его рубашки и потянула, на что он вопросительно изогнул бровь. Кажется, вышло из рук вон плохо и запредельно не в такт. — Эрвин, раздевайся.