В лесу, где сжигают ведьм

Даже пойми он меня неправильно, я точно знала, что ничего между нами не произойдёт. Провоцировать Эрвина Смита — всё равно что одному играть в пинг-понг: шарик не отскочит. Удивление, если это было оно, не продлилось дольше секунды. В руках он держал документы, исписанные кем-то вручную. Порой я задавалась вопросом, почему бы просто не воспользоваться принтером, а потом как бы вспоминала "а, ну да, точно". — Если бы не отчёт Ханджи, я бы решил, что ты ко мне пристаёшь. — Это его ты сейчас читал? — уточнила я, отпустив смятый ворот командора. — Да, у меня не было времени ознакомиться с ним ранее. — Можно? — указала я на бумаги; к моему удовольствию, командор не воспрепятствовал. Хотя я считала отчеты Ханджи чем-то вроде личной переписки. Вдруг я увижу сердечко в конце предложения или узнаю, что за спиной она и за человека меня не считает? Словно собираясь прочесть её дневник, я тысячу раз извинилась. Однако Ханджи докладывала сугубо по делу, подробно расписывая нашу спасательную операцию. Единственное, что мне не очень понравилось — её упоминание о спизженных мной мелках; вот уж о чём не обязательно было докладывать. Как мелочно, Ханджи. Как мелочно. — Это последствия, о которых ты предупреждала, — додумал Эрвин, и нарочно выделил: — Значит, две отметины на теле — и смерть. Я резко вспомнила, на кой чёрт вломилась к командующему разведкой. И расстегнула верхние пуговицы рубашки Эрвина — только их и успела. — Ты могла бы просто спросить, но раз уж так рвёшься проверить, позволь мне самому... Я моментально отшагнула, чуть ли не с поднятыми руками. Мне не пришло в голову, что я могла смутить Эрвина, но он попал в яблочко. Я бы не поверила его словам. Легко напеть, мол "всё в порядке", зная, что обречён. А я потом гадай на кофейной гуще. Сперва он снял шнурок с зелёным камнем, затем закончил начатое мной и остановился. Как будто этого достаточно. Но я девушка не гордая и зашла ему за спину, самолично стянув рубаху. На спине виднелись маленькие шрамы от плохо заживших порезов, самый заметный переходил на правое плечо. Не спеша я двинулась в обход, как феодал, осматривающий свои владения. Я бы соврала, сказав, что совсем не засматривалась. Периодически возникало желание убедиться, что он не продукт моей фантазии. Передо мной буквально оголился второй Капитан Америка. Но сработал внутренний переключатель, и я без всякой задней мысли провела пальцами по первой найденной метке у сердца. Затем опустила взгляд на штаны и застыла в немой просьбе. По-хорошему, на моём месте должна была быть Ханджи. Но стоит представить, что на месте Эрвина — капрал, и сразу пахнет сломанными руками, да выколотыми глазами. — Эта единственная, мне нет смысла лгать, — заверил командор. — Ну да, люди же не лгут без причины, — паясничала я, вынимая из кармана припрятанный говлит. Командор напряг грудные мышцы, словно этим камнем я собираюсь перерезать выступающие вены. Вот так нонсенс: как к титанам лезть, так он бравый полководец, а светлый ритуал вызывает цепенеющий мрак. Но будучи профессионалом, я говорила то же, что и всем до него. — Расслабься, дыши ровно, ты ничего не почувствуешь, — никакого подвоха, снятие порчи совершенно безболезненный акт. Немного нагретый камень коснулся ведьминой метки. Вместе с тем Эрвин глубоко выдохнул. С ноткой подлинного детского любопытства, присущего, скорее, Ханджи. Или он так терпел неприятную близость со мной — легко спутать, когда не уверен в себе. Позади ярко светила настенная лампа — такой себе заменитель свечи, но свечек из мешка я не натырила, пришлось обходиться этим. "Как убывает луна, так сила моя растёт. Огонёк горит, мертвеца будит, меня слушать велит... " — с минуту я пародировала ту самую гадалку в тканевом шатре на детском празднике. Не удивительно, что Ханджи осталась разочарована процессом. И не пойми как закончила: — Интересный факт: порча на смерть снимается легче прочих. Эрвин не сразу понял, на какой фразе закончился ритуал и началась википедия. Я всучила ему потемневший камень и любезно подала рубашку. Хотя не отказалась бы случайно сжечь её. — Рассосётся как обычный синяк, — оттряхивала я руки от незримой грязи и не нарочно засветила перебинтованное запястье. Напоминание о моём безрассудстве или спонтанной гениальности. Заживёт, и много раньше пулевого. Эрвин быстро влез в рубашку, не стал застёгивать на все пуговицы, словно потакая моим мыслишкам. Совсем не поблагодарил приличия ради. Но поделился другим: — Ты вела себя странно, как очнулась. Не говоря о том, что все мы видели твою смерть. Поэтому я не знал, можно ли тебе доверять как раньше. А желание разделиться с нами перед шабашем — всё равно, что напрямую заявить о предательстве. — Ой, да я совсем не злюсь, что ты ПЫТАЛСЯ ПРОДАТЬ МЕНЯ ВЕРХОВНОЙ, — старательно выделила я. — Выгодная сделка, кто бы отказался, — больше в шутку корила я командора, нащупывая признаки наличия совести. Эрвин воспринял серьёзнее, чем стоило бы. — Я дал достаточно причин отвернуться от меня. Но ты ещё с нами, что весомее — ты за нас. Если злишься, лучше ударь меня как тогда, в повозке. А если нет — я хочу знать, почему. — Давай подытожим, — словно к этому вопросу я и готовилась. — В двух из трёх вариантов ты собирался вручить меня ведьме-лесбухе или поджарить до румяной корочки. Это плохо звучит. Но Эрвин, я не ждала, что ты когда-либо поставишь меня выше интересов разведки. Или мне что, злиться на то, что ты повёл себя как Эрвин Смит, главнокомандующий разведкорпуса? — Да, — наш разговор вышел на новый межличностный уровень, — разве это не задевает твоё эго? — Ну, может, я не на первом месте в твоём списке, — приценивалась я с толикой досады, — но в топ три точно же вхожу. Да? — утратила я веру в только что заявленное. Эрвин только посмеялся. Скромно, но в цвет. Слишком серьёзные разговоры вгоняют в тоску, и я ждала возможности разрядить обстановку. — Всё-таки ты не человек и не чудовище, но нечто за гранью моего понимания, — я сочла бы это комплиментом, но про себя повторила. "Не чудовище". Уже не так радужно, как могло бы быть. Препротивно скрипнула дверка, за которой смердило то самое чудовище. — Мы потеряли троих, как сказал бы капрал — это дерьмово. Я задаюсь вопросом, вот если бы я вернулась назад во времени, — и совсем не подозрительно добавила, — чисто теоретически, конечно, ведь это невозможно... Смогла бы я вывести из леса всех, никого не потерять? Сколько попыток уйдёт на спасение троих? Или тут всё как в дошкольном уравнении и спаси я этих людей — всё равно пришлось бы копать три могилы? Изменились бы только гравировки на плитах. — Кажется, ты сильно заблуждаешься, Мави, — снисходительно дослушал командор. — Это моя роль — вести людей на смерть. Ты всего лишь солдат, хотя и очень ценный. И твоя главная ценность как солдата — в умении подчиняться своему командиру. Поразительно. Как атлетично он перекинул груз с моих плеч на широченные свои. Как на раз очистил совесть, выставив себя моим личным Дьяволом. Я едва не повелась, думая, что три имени не сыграют большую роль, когда в списке их за сотню. Он раз за разом наблюдает, как вокруг меня замирает время, стоит подглядеть за смертью. И пытается помочь, берёт на себя ответственность за мои ошибки. Чтобы такой простофиле легче на свете жилось. Его добротой так и тянет воспользоваться. — Нет, — наглухо захлопнула я врата псевдорая. — Твоё любопытство и мои познания завели их в тот лес. Это были мы, и я не хочу, чтобы ты опекал меня таким благородным образом. Из потерь можно вынести урок, так что тебе совсем не обязательно быть стальным до мозга костей. Иногда даже полезно обвинить во всём вселенскую несправедливость, господа Бога, ну, или меня, например. Эрвин заинтересованно приоткрыл рот, точно не зная, как ответить. Настолько я сразила его, что, бедный, дар речи потерял. А потом прикрыл глаза ладонью в жалкой попытке спрятаться от меня. И рассмеялся, совсем иначе, не сдерживаясь что ли. Критически захохотал, ввергая меня в ужас. Ведь Эрвин никогда не хохотал. Он напрочь поехал кукухой. — Невероятно, — командор снова поднял на меня глаза. — Мави, ты поставила себя в один ряд с Вселенной и Богом. — Да, — всецело осознала я, чувствуя, что вот-вот сама рассмеюсь, — я поставила себя в один ряд с чёртовой Вселенной и Богом. Смейся мы дальше, и наш хохот перерос бы в мефистолевский, поднимая мертвецов из могил. При первой же возможности я пожелала спокойной ночи и двинулась к двери. Но Эрвин не закончил. Не сказал то, зачем, собственно, звал. — Мави, завтра к полудню найди капитана Зоэ в её открытом лагере. Я оправдаю твою преданность разведке: ты узнаешь, как мы закрыли брешь в стене. Я волнительно кивнула, представляя, насколько громадную и хитроумную конструкцию разработала Ханджи с инженерами. Технология, наверное, в высоту с пять Эйфелевых башен. Я, конечно, слеповата, но не настолько, чтобы не заметить чёртов Биг-Бен на территории корпуса. Не хранят же они его под землёй? В назначенное время, опоздав разве что на семь-восемь минут, я обошла штаб с заднего прохода и вышла к исследовательскому лагерю — скорейшим путём. Интуиция вела меня к Сони и Бину — вот где капитан проводила неприлично много времени. Титаны пребывали в глубоком шоке от количества гостей, и я не торопилась присоединиться. Ханджи активно жестикулировала, показывая на своих подопытных, капрал вроде бы слушал. А рядовые солдаты, коих я тоже сразу узнала, переглядывались между собой. Я решила, что пришла во время какой-то экскурсии для новобранцев. Короче, не вовремя. Не решаясь подойти ближе или попросту уйти, я топталась на месте, пока Ханджи не заприметила потерявшегося ребёнка. — Мави?! Сюда! Недоверчиво озираясь на Йегера с друзьями-не-разлей-вода, я подошла к палатке. — Ну, так, Эрвин предупреждал, что я наведаюсь? Или... зайти попозже? — Нет-нет, ты как раз вовремя, мы тут... — Вовремя? — перебил её недовольный мужчина. — Ты опоздала на двадцать минут. Внутри палатки приветливо блеснул циферблат крошечных настольных часиков, повёрнутый чётко в сторону капрала. Как по заказу. Я вспомнила прекрасное далёко, когда его пунктуальность доводила до тошноты. Все эти вылизывания коридоров до поздней ночи за любое прегрешение. Я желала запастись попкорном и на повторе отсматривать последние минуты его жизни. Но моя ностальгирующая улыбка погасла: Ханджи принялась за объяснение причины нашей встречи; причём начала издалека. — Мы устроим личную демонстрацию, не здесь, конечно. На выезде, там, где проходил ваш последний экзамен, — обратилась она к юной крови. — Лошадей уже подготовили, так что можем хоть сейчас... А про Бина и Сони я расскажу чуть позже. Ханджи так увлечённо тараторила, что упустила саму суть. Даже не намекнула на предмет демонстрации, но одно я поняла — что бы не закрыло дыру в Марии, это находится в каком-то лесу на отшибе мира. Давно я не видела её такой оживлённой. Раньше казалось, прилив энергии у неё вызывают только разговоры о титанах. Но Эрен прервал поток бессмысленной речи. — Погодите, капитан Зоэ... — Ханджи, просто Ханджи. Я же просила, Эрен, — дружелюбно поправила она. — Да... так речь шла о ней? — бескультурно указал пальцем юноша. — Я слышала, вы вместе занимались уборкой. Это чудно, что вы успели познакомиться. По правде, на это у нас времени уже нет. Ну, отправляемся и скорее. — Но капи... Ханджи, вы же знаете, тогда мне просто повезло. Возможно, в этот раз не получится. — Чутьё подсказывает мне, что сегодня всё пройдёт как надо. А я доверяю чутью, потому что, знаешь, оно меня ещё не подводило. Эрен, не переживай, думай об этом... как о прогулке на природе. — Прогулке... на природе? — повторил юноша вслед ускакавшей Ханджи, точно ослышался. Я дождалась, когда следом за ней отправится капрал, и пошла за ним. Мальчишка, очевидно, думал о том же. Вот и шагали мы нога в ногу. Чуть позади не отставали Армин и Микаса. На лице Эрена читался тот же немой вопрос: какого чёрта мы снова пересеклись? Но каждый сделал вид, что его посвятили в детали. Как итог, никто ничего не спрашивал и мы остались в дураках. Лошадей пригнали к учебному корпусу, и все уверенно расселись по кобылам, явно обсчитавшись. Лошадок семь, а нас один, два, три... Нас пятеро. Загнув мизинчик на правой руке, я вздрогнула от хлопка по спине. Лёгкого, но неожиданного. Подкравшийся тут же вышагнул справа от меня. — Чего так долго, мы уже собирались к вам. А может... заскочим в магазинчик по пути? Я бы взял пожевать карту́ в дорогу, — произнёс Оруо будто и не мне. — Мы и так выбились из графика. Спорим, капрал Леви умчится, не дожидаясь тебя из лавки, — ответил Эрд и пошёл вслед за ним, коротко кивнув мне в знак приветствия. — О, теперь нас семеро, чудно, — высматривала я потенциального бедолагу, что будет терпеть отборный свежесаксонский юмор с прослойками цинизма. И остановилась на капрале — с ним-то не в первой. И не успела подойти к нему, как звонкий женский голос произнёс то самое имя, с которого обычно начинаются проблемы. — Мави, а поехали вместе?! Я тут же откорректировала курс и краем глаза заметила, как Леви сместился вперёд, предполагая, что я поеду с ним. Идея поехать вместе пришла Ханджи с бухты-барахты, но я совсем не возражала. Поглаживая гриву, она успокаивала свою лошадь, подготавливая к поездке со мной. И с поразительной лёгкостью подтянула в седло. Я вдруг поняла, что она в разведке не только из-за высокого IQ. Ханджи такой же солдат, как любой другой, и прошла ту же подготовку или даже более серьёзную, учитывая, что она ещё жива. Дорога намечалась продолжительная, а вопросов — хоть отбавляй. У Леви я бы не смогла спросить и половины из перечня. Не успели покинуть ворота, как лошадка перестала слушаться хозяйку и словно собиралась опрокинуть нас обеих. Ханджи ласково нашёптывала ей что-то, а я вцепилась в неё покрепче, чтобы если улететь, то утащить её за собой. Тогда же с нами сравнялся капрал. — Слезай, поедешь со мной. Не дожидаясь одобрения Ханджи, я спрыгнула с недовольной лошади. История могла повториться, как не меняй седло — а ведьм животные на дух не переносят. Но у капрала была своя личная лошадь, он сам её выбрал и никому не разрешал пользоваться. Полностью приватизировал. Была у них какая-то незримая связь, что и ведьме не разглядеть. И лошадь его слушалась, беспрекословно. Даже возмущалась при виде меня, и всё равно крепко стояла на земле, пока Леви был в седле. Возможно, другого наездника она бы не подпустила, животное с характером. Совсем как человек, только в этой эпохе конина популярна на рынке. Доступнее свинины, так точно. Захворала любимица, и всё — на убой. И никакие элитарные связи с кучером не спасут от мясника. Впрочем, нельзя сказать, что этой кобыле сильно подфартило катать разведчиков. Леви помог забраться в седло, и мы миновали ворота штаба. Никто не поехал вперёд нас. То ли считалось неуважительным оставлять старших по званию позади, то ли ещё чего... но ехали мы паровозиком, друг за другом, пока дорога не расширилась. Оставили город далеко позади, и пейзажи сменились на те, что обычно встречались за стенами: пустые равнины, поросшие травой луга. Вроде опаздывали, а всё же ехали не быстро. Сложилось впечатление, что никакой цели поездка не преследует. Командор знал, сколько работы свалилось на меня и Ханджи, так что выходной напрашивался сам. К чему только вся эта таинственность и негласное задание, если мы просто гуляем? Неужели Ханджи по-другому из штаба не вытащить? Ах, Эрвин, кто бы дал тебе передохнуть... — Там, в лесу, ты действовала безрассудно, — выдал Леви после первого часа в пути. Я уж боялась, что мы не заговорим. — Если бы Эрвин не отправил меня за тобой, ты бы не выбралась. Тайком я ухмыльнулась и крепче обвила руки вокруг его талии. Потому что точно знала, что в ту роковую ночь, стоило мне воспользоваться УПМ, Эрвин не отдавал приказ. Может, и собирался, но не успел. Леви не спрашивал, что им теперь делать. Он увидел, как я скрылась за огненным куполом и сорвался следом, без раздумий. — Безрассудно было отправляться за мной в горящий лес, — перетянула я одеяло. — Ты прав, я бы не выбралась. Спасибо. Осторожно устроившись на спине, я подозрительно притихла. Лишь бы уловить стук сердца, понять, что заставляет его дышать учащённо: долгая езда верхом или я, зажавшая его в тиски. Даже став ведьмой, я не научилась читать мысли, видеть людей насквозь, отличать правду от лжи. Хотя другие представители моего вида вполне преуспели на одной из ниш. Меня выделял разве что более сильный контракт и неумение им пользоваться. Молодая ведьма, положившая конец шабашу. Мне нравилось, как это звучит. Неизбежно свет увидит новых сильных ведьмы, шабаш возродится, но пройдут десятилетия. — Не засыпай, — предупредил капрал, приплетая болезненный опыт. — Хорошо, — по правде, и не надеялась. Это вам не на заднем сидении авто вздремнуть, нагрузка на тело ощутимая. — Кстати, Ханджи говорила с тобой... о метках? — Эта ненормальная? — видать, разговорчик у них не задался. Поэтому предпочтительнее было бы расспросить Ханджи. — Пыталась что-то объяснить, попутно раздевая меня. Чем закончилось — спроси у неё. — О, я прикидываю, — одним глазом я попыталась углядеть за бывшим майором, но едва не заработала косоглазие. Ну, сломанную руку я бы не пропустила. К сожалению, доказывать существование порчи такому упёртому... капралу — не стоит свеч. Нужно всё сделать тайно и без лишних слов. Когда там капрал душ принимает? — На мне их нет, — словно сжалился надо мной Леви. Или научился у ведьм читать мысли. Или перед тем, как вырубить Ханджи, он её выслушал. Даже серьёзно отнёсся — поразительно. Хотя нечего так удивляться, ведьмы уже не миф. — Как странно, — не верилось мне. — На Эрвине и то была одна, — и осеклась. Капрал никак это не комментировал, но настрой говорить я у него напрочь отбила. По какой-то причине разговоры об Эрвине Смите заводили в тупик. Что-то у них не заладилось ещё с тех пор, как все мы благополучно вернулись из Подземного города. Но я переобулась и сделала вид, что ничего не понимаю. — Всё-таки что-то защищает тебя, и амулеты здесь не при чём. — А, может, если не верить в чушь, она тебя не возьмёт? Как обесценить наш с Ханджи труд одной фразой. Я округлила глаза: мне не послышалось? Это немного разозлило меня. Столько аргументов в мою пользу ходит сейчас по штабу на своих двоих, ещё двое скоро умрут... из-за веры в чушь? Капрал не подбирал слова, не стану и я. — Порча это или нет, но она стоила того, чтобы раздеть командора Смита. Всё. Дальше мы надолго заткнулись. Впрочем, на ссору всё равно не тянуло. Скорее, наш обыденный четверг. Нападения на его товарищей недостаточно, чтобы вздёрнуть курок. Но дай ему пистолет сейчас — направит, не замешкается. Я бы и хотела надуть губки, как ранимая девушка или сущая ведьма, но вспомнила, как однажды его телом овладел леденящий ужас. Как живой Гюнтер достал оружие, потому что Леви застыл с клинком в руке. Как моя грошовая жизнь отразилась на заточенной стороне его лезвия. Существует ли способ доказать человеку то, чего он сам о себе не знает? — Леви, — смягчилась я в голосе и снова прильнула к недружелюбной спине, — можешь не верить, но выслушай, — впрочем, выбора то у него и не было. — Я думаю, на ведьм перестали нападать, когда узнали, что выступившие против них мрут как мухи. И за тем столом собрались люди, которым это хорошо известно. Они не веселились, а дрожали от страха. Карманные библии их бы не спасли, вместо защитных амулетов — позолоченные крестики... Он нахмурился, что-то припоминая, и повернул голову, совершенно не следя за дорогой. Даже забыл, что страшно зол на меня. С тяжёлым сердцем я одёрнула голову от тёплой спины и увидела знакомое выражение лица. Совсем не обязательно предавать разведку, загонять себя в угол и дать убить, чтобы увидеть его снова. Леви не придавал значения, но помнил, как дрожащая от волнения Ханджи зашивала Петру. Как посреди хаоса он поймал рукой амулет и на скорую руку завязал шнурок на шее раненой. Чёлка периодически закрывала ему обзор, но он продолжал ехать вслепую. — Я бы тоже хотела, чтобы порча осталась выдумкой. Тогда мне не пришлось бы говорить тем двоим, что они умрут. Тогда ты бы не узнал, что умираю я.