Капитан Риччи

Риччи была уверена, что, когда они, наконец, смогут отплыть на поиски добычи, им придется вербовать команду заново – прибывшие на Тортугу с ними люди расползлись по тавернам и, наверняка, испытают недостаток в финансах раньше, чем «Барракуда» окажется на плаву. Однако, спустившись утром в таверну, чтобы позавтракать, она обнаружила в зале Джозефа Кинна и еще нескольких парней пришедших с ним, сидящих за пустым столом. – Доброе утро, капитан! – поприветствовал ее Кинн, поднимаясь и раскланиваясь. – У нас тут небольшая проблема – кончились деньги. И мы пришли спросить насчет небольшого аванса. Риччи сунула руку в карман и ожидаемо нащупала там пустоту. Все деньги были спрятаны в их комнатах. – Сейчас вернусь, ребята, – сказала она, повернувшись к лестнице и зевнув. Она постучала в «мужскую» комнату и сразу вошла, не давая кому-либо шанса одеться. Впрочем, кому бы пришло в голову раздеваться для сна в поганой гостинице на небезопасном острове? У нее самой вошло в привычку снимать только сапоги и куртку, а также держать заряженный пистолет под подушкой и саблю на расстоянии хвата руки. Риччи была готова увидеть три пистолета, направленных ей в голову, но застала всех троих безмятежно спящими. – Если бы сюда кто-то вломился, вы были бы уже мертвы, – сообщила она. – Да кому мы нужны, – буркнул Стеф, не открывая глаз. – Вставай, старпом, – тряхнула его Риччи. – Там внизу сидят ребята, которые хотят получить от нас аванс. – И вы собираетесь его им вручить? – спросил Стеф, бредя к умывальнику. – Это ведь гарантирует, что у нас будет команда, когда наше судно починят. Как ты думаешь, Берт? – В обычном случае, да, – ответил Фареска. – Но это Тортуга. И это пираты. Они могут просто взять деньги и исчезнуть. – В таком случае, я по всем кабакам растрезвоню о том, что на слово Джозефа Кинна нельзя положиться. – Остается надеяться, что репутация ему хоть немного дорога, – хмыкнул Стеф, брызгая себе в лиц холодной водой. – Я рискну, – решила Риччи. У них еще оставалось некоторое количество денег. – Стеф, нам нужен новый договор. Она принесла вниз бумагу, чернила и перо, и Томпсон написал договор прямо за столом таверны, положив лист между кувшином пива и тарелкой вареных бобов. Джозеф Кинн и пришедшие с ним пираты поставили свои подписи – или крестики рядом с именами – на нем. *** Безмятежный послеобеденный сон Риччи прервала Юлиана, выглядящая неприлично счастливой для душного полудня и сильно взволнованной. – Вам принесли приглашение от губернатора де Льи, капитан! – пропела она, размахивая белым конвертом. – На ужин в честь мистера Бехельфа. – Кто это такой, черт возьми? – хриплым со сна голосом поинтересовалась Риччи, протирая глаза. – Очень богатый джентльмен, прибывший вчера из Европы, – ответил ей из коридора Стеф. – Это его настоящее имя? – Вряд ли, – хмыкнул тот. – Похоже на псевдоним, который, на мой взгляд, отдает дешевой театральщиной. – Что вы думаете, капитан? – нетерпеливо спросила Юлиана. – Мы пойдем? – Конечно, пойдем! Почему бы и не пойти, если предвидится бесплатная жратва… А что приглашение не только на меня? – Оно на «капитана Рейнер и ее офицеров». – Значит, вчетвером и пойдем. – Оставим Мэла? – У него нет приличного костюма. К тому же надо уметь вести себя за столом. – Да половина собравшегося там сброда не умеет пользоваться ножом и вилкой! – вставил Стеф. – Ожидается много народа? – спросила Риччи. «Должно быть приглашены капитаны всех кораблей, оказавшихся в гавани», – ответила она себе. – Капитан Айриш с офицерами, капитан Броуди… и еще несколько известных капитанов. И мы. – Это странно, – заметила Риччи. – То, что мы попали в этот список. – Может, вы понравились губернатору де Льи? – хихикнула Юлиана. Но Риччи было не до ее чувства юмора. Внутренний флюгер показывал ей, что ветер переменился. *** – Губернаторский прием – замечательное событие, – восхищалась Юлиана, копаясь в вещах. – Наконец-то, у меня появился повод надеть новое платье! А ты в чем пойдешь, Риччи? – Это не выставка нарядов, так что я не собираюсь наряжаться. – Но ведь там будет много людей! На которых вы должны произвести впечатление! – Пожалуй, ты права, – согласилась Риччи, оглядев себя. – Мне нужно кое-что прикупить. – Пойти с тобой? – Не стоит. Я слышала, Стеф собирается идти за костюмом. Я пойду с ним. – Ты хочешь, чтобы Стефи помог тебе выбрать платье?! – Какое платье? Мне нужна рубашка и чулки. И, если удастся, какой-нибудь сюртук в аренду. – Не думаю, что удастся найти ваш размер! – крикнул Томпсон из-за спины. – Тогда придется пойти так. Этот костюм годится для абордажа, почему бы ему не сойти для приема? – Почему ты не хочешь надеть платье? – удивилась Юлиана. – Ты бы очень мило в нем выглядела! – Вот потому я и не собираюсь его одевать! Капитан пиратского корабля не должен выглядеть «мило». – Капитан Уайтсноу носила платья. Риччи никогда бы не смогла достигнуть того изящества и величественности, которыми обладала Уайтсноу, даже если бы достала платье от лучшего портного Европы. Никогда не носившая подобного Риччи скорее бы запуталась во всех этих юбках и оборках и грохнулась в самый неподходящий момент, а не покорила чье-то сердце. – На прием к губернатору Тортуги она едва пошла бы в платье. Ты ведь понимаешь, что это будет сборище отъявленных головорезов? Если что-то случится, я не хочу погибнуть из-за того, что моя одежда мало подходит для боя, бега или плаванья. – Тогда мне тоже надо надеть штаны? – расстроилась Юлиана. – Мне они идут куда меньше, чем тебе. Ты в них похожа на милого юношу. «Да уж, Юлиану никто в здравом уме не примет за парня, даже если она наденет мужской костюм и подстрижется». – Тебе не обязательно, – сказала она. – Я тоже сомневаюсь, что мне придется драться. Просто готовой к драке я чувствую себя спокойнее. *** Приведя себя в настолько приличный, насколько возможно было с их ограничениями во времени и средствах, они к назначенному часу отправились в губернаторский дом. От самых ворот до дверей особняка вела красная ковровая дорожка. Большой обеденный зал был полон людей, разодетых по меркам пиратского шика. Но их вкусы были ближе к чувству прекрасного Элис, а не капитана Мэри-Энн: яркие цвета, огромное количество драгоценностей, половина из которых, если не большая часть, являлась фальшивкой, и дорогие ткани в пятнах грязи, крови и масла. «Юлиана зря боялась, что я буду выделяться», – подумала Риччи, которая с тремя перстнями на пальцах и кольцами в ушах выглядела весьма скромно по сравнению с другими гостями. – «Похоже, выделяться будет как раз она». Она старательно высматривала в пестрой, гомонящей и мельтешащей толпе губернатора де Льи или капитана Айриша, и, наконец, увидела их вместе стоящих во главе стола, вместе с Эмилиу – одним из немногих, кто оделся без лишней мишуры, в колет темно-синего цвета – и еще одним человеком в дорогом светло-зеленом камзоле. По всей видимости, то и был мистер Бехельф, в честь которого было устроено собрание. Он стоял к ней вполоборота через половину зала от нее, но одного взгляда на него хватило Риччи для того, чтобы внутри нее завыла тревожная сирена интуиции. «Только не смотри ему в глаза», – сказала она себе. Но ей надо было на что-то смотреть, поэтому она уставилась на Айриша так, словно была влюбленной в него шестиклассницей. Лишь бы не рассматривать его спутников. Бехельф повернулся, чтобы окинуть взглядом их компанию, и Риччи краем глаза отметила, как он сжал пальцы и как сдвинул ногу, словно ожидал внезапного нападения. Его взгляд – пристальный и ищущий – ощущался на коже, словно прикосновение чего-то холодного. Он скользнул по Риччи и проследовал дальше. Она поежилась, зная, что он понял, что среди них четверых находится Вернувшийся, так же, как она поняла, что Бехельф является Вернувшимся. У нее было преимущество – она уже виделась с Айришем и де Льи, а он видел всю ее компанию впервые, и должен был вычислить ее из четверых. Ее внешность способствовала обману – сложно представить, что невзрачная девчушка стала капитаном самостоятельно, поэтому Бехельф начнет с того, что будет искать «серого кардинала» среди ее офицеров. Но он узнал о ней только сейчас, и ради чего бы они с де Льи и Айришем не устроили сегодняшнее собрание, оно не преследовало целью избавиться от нее. *** «Что бы он не задумал, сюда определенно стоило придти», – подумала Риччи при виде первой перемены блюд. Впервые за долгое время она видела еду, которую действительно хотелось съесть – вкусно пахнущую, обильную, разнообразную и поданную на чистой красивой посуде. «Даже если из этой вечеринки ничего не выйдет, мы точно не зря сюда пришли», – думала она, накладывая себе жареных ребрышек и примериваясь к паре следующих блюд. Прочие пираты тоже знали толк в хорошей еде, поэтому блюда исчезали с пугающей быстротой. Риччи так старалась успевать попробовать все, не отставая от своих офицеров, что даже перестала следить за Бехельфом. Поэтому официант с бутылкой вина на подносе появился неожиданно для нее. – Вам подарок от мистера Бехельфа, – произнес он, ставя бутылку перед ними. – Ух ты! – восхитился Стеф. – Да нам подали вино еще получше того, что на столах! Хотя и оно весьма неплохо. Риччи бросила быстрый взгляд на Бехельфа, непринужденно беседующего с де Льи. Все это выглядело очень мило, но шестое чувство подсказывало ей, что оно отнюдь не является таковым. – Я пробую первая, – заявила она, опережая Стефа. Она наполнила бокал вином и выпила залпом, как привыкла употреблять все спиртные напитки, под осуждающим взглядом Томпсона. Риччи надеялась, что дорогое старое вино будет на вкус лучше паршивого рома или той горчащей кислятины, что подают под видом вина в тавернах. И вкус, в самом деле, отличался, но совершенно не так, как она ожидала. Ее внутренности опалило болью, словно она проглотила пригоршню иголок, а на языке остался привкус желчи. «Это действие яда», – осознала Риччи. – «Сильного и мгновенного яда». – Как вам, капитан? – спросил Стеф, жадно смотря на плещущуюся в бутылке жидкость рубинового цвета. – Превосходно, – ответила она, проверяя, цел ли у нее кончик языка, к которому все еще не вернулась чувствительность. Она протянула бутылку Стефу, но за мгновение до того, как его ладонь коснулась стекла, разжала пальцы. Бутылка полетела на пол, превратившись в фонтанчик из вина и стеклянных осколков. – Черт вас возьми, капитан! – воскликнул Стеф, с огорчением разглядывая растекающуюся по паркету бордовую лужу. Только их ближайшие соседи на мгновение отвлеклись от еды, чтобы бросить на них рассеянный взгляд и вернуться к своим тарелкам. Стеф сокрушенно вздохнул и тоже вернулся к недоеденному окороку. «Он еще долго будет на меня дуться», – подумала Риччи. – «Но это лучше, чем наблюдать, как он умирает в мучениях. Надеюсь, Бехельф не видел, как я выпила из нее». Пока они разбирались с бутылкой, подали десерт. Пираты не проявляли по отношению к нему такой же жадности, как во время подачи основных блюд: то ли наелись, то ли не слишком любили сладкое. Но Риччи при виде вазочек с замороженным лакомством из фруктов, обнаружила у себя второй желудок, независимый от битком набитого первого. Она уплела свою порцию в минуту. Потом уточнила у Берта, собирается ли он есть десерт, и проглотила его порцию следом, а после того, как и она закончилась, с вожделением покосилась на вазочку перед Стефом. – Вам станет плохо, капитан, – то ли предупредил, то ли пообещал ей он, придвигая вазочку к ней. – Не станет, – хмыкнула Риччи, снова берясь за ложку. Но на этот раз она даже не смогла доесть до конца, потому что желудок заболел так, словно оно проглотила ежа, и он развернулся у нее в желудке. – Мне нужно… выйти на воздух, – прохрипела она. «Не стоило есть так много холодного», – с опозданием осознала Риччи. – «Особенно сразу после вина с «сюрпризом» от Бехельфа». Желудочная колика была немногим лучше отравления. – Я же говорил, – хмыкнул Стеф. – Вот там есть выход в сад, – сказал Берт, указав на то, что Риччи приняла за панорамные окна у ближайшей стены. Стараясь не стонать, не хвататься за живот и не привлекать внимания, она отправилась в губернаторский сад. *** Частично опустошив желудок и уняв тошноту, Риччи поняла, что не так уж хочет возвращаться в зал, слишком маленький для собравшегося в нем количества людей, где осталась только выпивка и танцы. Ни того, ни другого ей не хотелось, и она осталась стоять, глядя на звезды. Через пару минут она услышала шаги. – Кто вы и что здесь забыли? – громко спросила она, глядя на темный силуэт между подстриженными кустами. – Если у тебя такой хороший кастильский выговор, почему ты раньше говорила с жутким английским акцентом? – спросил Эмилиу, выступая вперед. «Попалась!» – мелькнуло в голове Риччи. – Не хотела быть принятой за испанку, – ответила она. Досада за свой провал помешала Риччи сразу понять одну интересную вещь: «Кастильский выговор?». – Ты не португалец, – сделала она вывод. – Португалец бы не определил акцент с ходу. Ты испанец, как и говорил Фареска. – Ты догадлива, – ответил он. Риччи сильно пожалела, что не видит в темноте его лица. – Тогда что ты делаешь среди всего этого… среди всех этих людей? – То же, что и твой друг – спасаю себе жизнь. И стараюсь помочь тем испанцам, которым могу, как я помог твоему другу. – Жалкое оправдание для предательства! – фыркнула Риччи. – Какое уж есть, – ответил Эмилиу спокойно. – Любить свою страну – не значит оправдывать все зверства и глупости, которые творят люди от ее имени. Взгляните, мисс Рейнер. Он сделал несколько шагов в сторону, и заинтригованная Риччи отправилась за ним. Миновав кусты, она ахнула от изумления, когда поняла, что они стоят на вершине склона, с которого открывается вид на бухту и открытое море с отражающимися в нем звездами. – Рай на земле, – произнес Эмилиу. – Который твоя страна пытается прибрать к рукам. – Они хотят построить Великую Испанию и не понимают, что произойдет дальше. Все империи заканчиваются одинаково. – Великий Рим, – вспомнила Риччи. – А ты более образована, чем я думал, – удивился он. – Да, Римская Империя… и другие до нее. Империя рухнет, и моя страна будет погребена под обломками. Все повторяется. В отличие от Риччи, он не знал будущего – даже так отрывисто и неточно, как она – но предсказывал его на удивление точно. Риччи знала, что Золотой Век Испании скоро закончится и на арену выйдут совсем другие страны. – Ты рассуждаешь не как морской офицер, – заметила Риччи. – Я не был офицером. Однажды я, выполняя свой долг, спас одного английского капитана. Меня отлучили от церкви, судили и выслали в колонии для работы на рудниках. Но тут я снова встретил этого капитана, и потому не попал в шахты. – Это был Айриш, да? – уточнила Риччи. – Он спас тебя? – Да, это был Годфри. И, хотя я сказал ему, что не считаю свой поступок одолжением, Годфри уверен, что обязан мне. «Это объясняет то влияние, которое имеет уроженец Испании на капитана пиратов». – Кем ты был? – Священником. Я считал, что все люди равны, и не дал убийцам схватить его лишь, хоть он и был англичанином. Риччи не могла не рассмеяться. – Испанский священник на пиратском судне. – Судьба иронична. – И ты одобряешь поход на Панаму? Ведь это из-за него сегодня все здесь собрались? – Я одобряю все, что нравится капитану, а Айришу нравится твой план. Особенно теперь, когда есть тот, кто его спонсирует. – Ему понравится все, что принесет деньги, – произнесла она негромко. – Послушай, а что ты собираешься делать потом? Когда Айриш… отойдет от дел? Если это не тайна, – быстро добавила она. – С помощью скопленных мной денег я заложу на этой земле первый монастырь. – Монастырь? Тебя никогда не признают! Ватикан объявит тебя еретиком! – Бог не подчиняется Папе Римскому. Как и английскому королю. Риччи не помнила о христианском монастыре, основанном в Новом Свете в этом веке, но ведь она не так уж хорошо знала историю. – Желаю тебе удачи, – сказала она. – Цивилизация и мораль этим берегам не помешают. – Разве не отсутствием их ты так наслаждаешься? – спросил он. *** Риччи вернулась в зал под звуки разыгрывающегося оркестра. – Вам стало легче, капитан? – спросил Стеф. – Значительно, – кивнула Риччи, оглядываясь в поисках Юлианы. – Я ведь вас предупреждал, – хмыкнул он. – Куда делась наша красотка? – Вон она, – Томпсон указал на группу танцующих. Риччи разглядела Юлиану, отплясывающую под руку с незнакомым молодым пиратом. – Я думала, что ты пригласишь ее на танец. – Я бы оказался в конце длинной очереди, – хмыкнул Стеф. – Тут очень много мужчин и мало женщин, вы заметили? Риччи кивнула. Только несколько капитанов пришли в сопровождении своих пассий, и среди офицеров было несколько женщин, но в целом их получалось не больше десятка. – И губернаторские дочки не остались танцевать, – вздохнул Стеф. – Вот ради танца с одной из них я бы поучаствовал в дуэли. – Те две бледные мумии в пышных платьях, блестящих, как рождественская елка? – фыркнула Риччи. – Да Юлиана в тысячу раз красивее их вместе взятых! – У вас совершенно нет вкуса, – поморщился Стеф. – Впрочем, как и у большинства здесь присутствующих. Но чего ждать от пиратов? «Лучше я приглашу на танец Берта», – решила Риччи. – «То есть я не могу, кажется, его пригласить, но могу намекнуть, чтобы он пригласил меня. Ох, а я вообще умею танцевать?» Она не помнила ни одного случая, когда бы она танцевала, но она многого не помнила. – А этот-то что здесь забыл? – буркнул Стеф. Риччи повернула голову и увидела движущегося к ним Эмилиу. Подойдя к ней, он поклонился, заложив одну руку за спину, а вторую протянул ей. Риччи несколько долгих секунд не могла понять, что он хочет, пока не сообразила, что он приглашает ее на танец. – Я не слишком хорошо… – начала она, дотрагиваясь до его руки. Его кожа показалась ей обжигающе горячей. – Не страшно, – улыбнулся он. – Это совсем просто. Танцевать некое подобие вальса оказалось действительно несложно, потому что Эмилиу умело двигался, а Риччи оставалось лишь подстраиваться под его движения. Она тщательно считала шаги и следила за движениями, чтобы не думать о том, что горячий южный красавчик выбрал именно ее для танца. Может быть, даже не потому, что больше ему было некого пригласить. – Я поговорил с Годфри о тебе. Он передал, что Панама будет проверкой, – сказал он вдруг, слегка наклоняясь к ней. – Если ты ее пройдешь, то на полных правах вступишь в морское братство. Тортуга – идеальное место для таких, как ты. Здесь почти нет светской власти, нет Церкви и никому ни до кого нет дела. Сердце Риччи забилось в два раза чаще. «Он знает, что я Вернувшаяся. Или не имеет понятия, и я неправильно толкую его слова. Или подозревает, и хочет проверить мою реакцию. Но если он знает, то знает и Айриш. Сколько еще народу в курсе? А если это всего лишь их подозрения, как нужно отреагировать? Отрицанием? Возмущением? Непониманием?» Она выбрала нейтральный ответ. – Я понимаю, – произнесла она. В случае чего, она сможет оправдаться тем, что поняла слова Эмилиу неправильно. – Отлично, – улыбнулся он теплее обычного. Но Риччи как раз увидела краем глаза сидящего у стены Айриша. В его взгляде не было ревности или ярости, но он смотрел так пристально и пронзительно, что из головы Риччи как ледяным ветром вымело все фривольные мысли. Эмилиу отвел ее на место и поклонился, благодаря за танец, но Риччи едва слушала его, размышляя о том, каким образом могла раскрыть себя. – Будете еще танцевать, капитан? – спросил ее Стеф. – Нет, – покачала головой Риччи. – Мне не до танцев. – Хороший выбор, капитан, не спорю, – сказал он, провожая взглядом Эмилиу. – Но, боюсь, ничего вам не обломится. – Почему это? – поинтересовалась Риччи. – Потому что место занято. Почему, как вы думаете, Айриш взял испанца на корабль? – Потому что Эмилиу когда-то спас ему жизнь, – похвасталась своей осведомленностью Риччи. – Хотя его тогда, наверное, звали по-другому. – И почему испанский священник спас жизнь английскому моряку? – Стефан выведывал секреты не хуже нее. – Посмотри на них. Женщине не место рядом с ними. Риччи пронаблюдала, как Эмилиу садится рядом со своим капитаном, как с улыбкой говорит ему что-то, и как Годфри Айриш закидывает руку ему на плечо. – А разве это не… – она замялась, подыскивая нужное слово. – Церковь сожгла бы их обоих, если бы могла. Суд приговорил бы их к десятилетиям каторги. Но это Тортуга, здесь нет закона. «Эмилиу сказал примерно то же. Так может он вовсе не подозревает, что я Вернувшаяся, и просто делает не те выводы из тех фактов, что я ношу брюки и командую людьми». – Никогда бы не подумала, – солгала она. – Но, может, они просто друзья? – Может, – согласился Стеф без особой убежденности. Он не хотел слишком разрушать ее картину мира, не представляя, какие вещи туда вписываются. – Если вы не хотите танцевать, то я пойду. – Ты же сам сказал, что у дам уже все танцы вперед расписаны? – Я не собираюсь ввязываться в дуэль, если ты об этом, – хмыкнул Стеф, повязывая платок на предплечье. – Просто во время танцев многие распускают язык. Он поймал взгляд одного из капитанов, улыбнулся и через пару секунд уже кружился под музыку по залу. Риччи могла лишь завистливо вздохнуть. – У него очень хорошо получается роль ведомого, – сказал Берт. – Ты хочешь сделать ему комплимент или оскорбить? Берт пожал плечами. – В любом случае, – вздохнула Риччи, – мы отсюда не уйдем, пока танцы не кончатся. – Вам не понравилось танцевать? – У меня ужасно получалось, – хмыкнула Риччи. – Я отдавила Эмилиу все ноги, но он слишком вежлив, чтобы ругаться. – У меня тоже плохо выходит, – признался Берт. – Ну… надо же нам как-то провести время, – она толкнула его коленом. – Вставай и пригласи меня на танец. На все оставшиеся. Не хочу позориться перед кем-то еще. – А как же правило двух танцев? – Это же Тортуга! Здесь нет правил! Да и кто может заставить меня на тебе жениться? Берт оказался не таким уж ужасным танцором, как она ожидала. *** – Бехельф мне не нравится, – сказала Риччи, когда они возвращались темными закоулками Тортуги в таверну. – Он явно задумал что-то еще. Кроме Панамы. Кроме того, о чем он говорит. – Фредерик? – удивилась Юлиана. – Но он такой красивый и обходительный! Настоящий лорд в изгнании! Риччи даже не удивилась тому, что она успела познакомиться с Бехельфом. – Он пытался нас убить! Та бутылка с вином была отравлена, я уверена. Почему, как вы думаете, я ее разбила? – Я подумал, что у вас кривые руки, – признался Стеф. – Но разве вы не выпили из нее сами? – Только попробовала. Вкус был отвратителен, кстати. – Лишь конченый мерзавец будет портить хорошее вино, чтобы кого-то убить, – сказал Томпсон. – Простите, что спрашиваю, капитан, – произнес Берт. – Но вы говорите, что Бехельф что-то задумал. Что он пытался нас всех убить. И собираетесь в поход, который он собирает? – Это мой поход! Моя идея! И подозрительная личность, которая решила его спонсировать – не повод отказываться. – Думаете, он не предпримет новой попытки? – Конечно, предпримет! Только один из нас вернется с перешейка живым! И это буду я! – Ну, похоже, вы все хорошо обдумали. Риччи сама себе поражалась. Затеять предприятие, в котором погибнут сотни людей, зная, что в одной команде с тобой играет твой смертельный враг, и испытывать по этому поводу азарт и предвкушение. Три тени выступили из-за угла, преградив им дорогу в квартале от «Пятой подковы». В свете луны блеснули клинки. «Засада?» – мелькнула в голове Риччи. – «Случайные грабители или они ожидали именно нас?» – Позади, Риччи, – шепнул ей Стефан. – Еще двое. – Беру их на себя, – ответила она, еле шевеля губами. – А вы с Бертом берите этих троих. – С ним? – Сейчас не время спорить. – Вы не справитесь с двоими сразу, – заметил Берт. – Юлиана меня прикроет. Она развернулась, обнажая саблю. Томпсон и Фареска сделали пару шагов навстречу нападающим. Стеф скинул плащ и обернул его вокруг руки. О’Брайт прижалась к ней, сжимая кинжал подрагивающими ладонями. – Юли отойди, – шикнула Риччи на нее. – Я могу тебя задеть. Никто не предложил им выбрать между жизнью и кошельком, да и зачем нападать ради наживы на четырех вооруженных и твердо стоящих на ногах людей, у которых нет при себе больших средств, когда на Тортуге полно напившихся до отключки моряков при деньгах? – Хорошая ночь, чтобы стать вашей последней, ребята? – услышала она голос Стефа за спиной перед тем, как заскрежетала сталь. Она старалась не оставлять никого из наемников один на один с Юлианой, но один из них оказалось сильнее другого, и Риччи увлеклась сражением с ним, забыв о напарнице на несколько секунд, которых оказалось достаточно. Услышав тонкий вскрик, она поняла, что совершила ошибку, упустив из виду второго наемника и Юлиану, у которой не было достойного оружия и навыков, чтобы справиться с бандитом. Она сделала шаг назад и повернула голову как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как Юлиана оседает на землю, выронив кинжал и хватаясь за грудь, словно ей тяжело дышать. Этот образ отпечатался в ее памяти на всю жизнь. Как она убила обоих наемников, Риччи не запомнила. Переступив через их тела, она упала на колени перед Юлианой. Та едва-едва, но все еще дышала. У Риччи было несколько секунд, пока Стеф или Берт не поспешили им на помощь. На этот раз она даже не размышляла. Отработанным движением она надрезала запястье – к повязке на нем все уже привыкли – и влила в рот Юлианы горсть теплой крови. Она не знала дозы, возможно, хватило бы и пары капель, но Риччи не хотела рисковать. У нее не было времени нанести фальшивую рану. Оставалось только убедить Юлиану, что выпад не достиг цели, что она всего лишь упала и ударилась головой. «Чертов Бехельф», – подумала она. – «Он мне ответит и за это тоже». *** – Кто их, интересно, послал? – протянул Стеф, глядя на трупы наемников. – Чтоб мне в жизни не собрать ни одной пары, надо было оставить кого-нибудь из них живым и способным болтать языком. – Возможно, кто-то из тех, кого ты облапошил в карты на днях, – предположил Берт. – А может, им просто не понравилась твоя смуглая испанская физиономия! – Жаль, что никто из них не был достаточно быстр, – вздохнул Фареска. – Я тоже сожалею, что один из этих ублюдков не прикончил тебя! Теперь мне придется самому этим заниматься. – Их послал Бехельф, я уверена, – произнесла Риччи, помогая Юлиане подняться. Хотя и Стеф, и Берт были с ней в принципе согласны, обвинять в нападении друг друга они не перестали, пока Риччи не велела им замолкнуть, потому что у Юлианы раскалывается голова от удара. *** Риччи не могла не поразиться тому, как быстро де Льи и Айриш смогли организовать экспедицию. Флагманом собравшегося для нападения на Панаму флота стал «Укус змеи» Айриша – отбитый у эспанольцев фрегат с тремя мачтами, вмещающий двести с лишним человек. Самый крупный корабль, принадлежащий пиратам. Спустя неделю – на «Барракуде» едва успели закончить ремонт – восемь сотен протрезвевших флибустьеров погрузилась на корабли и вышли в море.