Капитан Риччи

Ей не пришлось провести на своем посту и трех вахт, но к концу этого их Риччи впала в оцепенение, похожее на поверхностный сон, прерывающийся из-за малейшего шороха, так что она не могла сказать, налетел ли ветер после того, как исчез туман или же туман был мгновенно разметен шквалом – эти события произошли почти одновременно, а готовые разорваться паруса отняли все внимание команды. Когда они положили судно в дрейф, Риччи попыталась определить их положение, но у нее ничего не вышло. – Это должно быть из-за облачности, – сказала она, отложив карты и стараясь скрыть растерянность. – Я не могу найти ни одного знакомого созвездия. – Не переживайте, капитан, – сказал Берт. – Завтра в полдень определим наши координаты и поймем, куда нас забросило. Но даже после того, как солнце вошло в зенит, и они определили координаты дважды – на своих старых приборах и на прилагающихся к яхте, с небольшим расхождением – понятнее, в какую сторону им двигаться, не стало. – Судя по этим данным, мы находимся… мы находимся, – Берт растерянно запинался. – В центре Африки, – мрачно закончила за него Риччи. – Хм, ну и что ты собираешься с этим делать? – поинтересовалась Арни. Она сидела на палубе в шортах и короткой майке, приняв позу для получения загара, словно находилась в отпуске, а не в опасном путешествии по незнакомому миру. Риччи беспокоилась, что ей придется бороться с Арни за власть, но не ожидала, что та переложит на нее всю ответственностью. – Может, приборы неисправны? – спросил Льюис. – В тот переход с ними ничего не случилось, а он был куда длиннее, – покачала головой Риччи. – Нет с приборами все в порядке, и я еще ночью заподозрила, когда не нашла ни Полярной звезды, ни Южного креста, но хотела убедиться – этот мир не похож ни на ваш, ни на наш. – И какой же у нас, по-твоему, выбор? – обратилась к ней Арни. – Мы можем идти по ветру или можем идти к следующему проходу. Понятия не имею, в какой стороне лежит земля, так что оба эти пути наугад. – Два пути. Разве мы не можем их соединить? – Ветер дует не в ту сторону, – ответила Риччи. – И ты не можешь этого изменить? Риччи уже отбросила эту идею, но Гиньо, видимо, планировала взять ее «на слабо». – Вмешательство в местный климат может привести к непредсказуемым последствиям. Ее первый вызов ветра привел к буре, которая уничтожила их корабль. – Разве ты не справишься и с последствиями тоже? Это был уже явный вызов. Риччи видела, как переглядываются и смотрят на Арни члены их команд. Отказываясь, она выглядела перестраховщицей, а то и попросту трусихой. – Я это сделаю, – сказала Риччи. Она понимала неразумность и опасность затеи, но не могла не принять вызова. – Это плохая мысль, капитан, – сказал Мэл. Он тоже помнил бурю, пустившую «Ночь» ко дну. Риччи едва заметно кивнула ему, прося не развивать тему. – Я справлюсь, – сказала она, обращаясь ко всем, и пытаясь убедить саму себя. – И? – подняла бровь Арни. – Не прямо сейчас. Я сделаю это, если положение усложнится. Мы здесь меньше суток. И мы можем увидеть землю в любую секунду. Ее последние слова были большим преувеличением, и это понимала не только Риччи, но и вся ее команда. Любой моряк бы понял – они далеко от любой земли, в открытом океане, дальше, чем залетит любая птица. Ее решение было компромиссом по сути, но она постаралась выглядеть так, словно сумела настоять на своем. Во всяком случае, Арни явно выглядела недовольной. Риччи даже задумалась о том, почему Гиньо так хочет увидеть проявление ее сил? Из любопытства? Хочет оценить пределы ее способностей? Или рассчитает на удобный момент для нападения? Едва ли сейчас было хорошее время для распри, но Риччи не слишком полагалась на разумность Арни: несмотря на ее опыт и ум, та зачастую руководствовалась инстинктами. А Риччи знала, чего требуют от Гиньо инстинкты – того же, чего и от нее – напасть и уничтожить. *** Они могли продержаться в море еще месяц или два, если сократят порции, но, несмотря даже на опреснитель, они не могли провести посреди соленой воды вечность. Если мир, в который они попали, окажется выжженной пустыней, или бесконечным океаном, или ядовитым болотом – они не смогут, скорее всего, преодолеть расстояние до следующей «бреши» в оболочке мира. «Не время думать об этом», – одернула себя Риччи. – «Мы еще не видели этой земли». На самом деле это и беспокоило ее больше всего. Арни озвучила ее мысли, когда они остались в камбузе наедине. Они не объявляли совещания, но всем остальным почему-то внезапно захотелось подышать свежим воздухом. – Что, если в этом мире вообще нет суши? Прозвучало почти так же нелепо, как «а вдруг этот мир стоит на трех китах и черепахе?», но с каждым днем, проведенном в открытом море без признаков земли их кошмар обретал все большую реалистичность. – Тогда мы просто пойдем к следующему проходу, – ответила Риччи, уже рассматривая этот план действий, как вполне реальный, хоть и не обещающий легкой жизни. Арни задумалась на секунду и кивнула. Ее вид – как будто она в любой момент могла оспорить решение капитана – Риччи неизменно раздражал, но с ним приходилось мириться. Она сейчас была не в том состоянии, чтобы возвращать Гиньо в стан врагов. – Это займет много времени, не так ли? Риччи очень хотелось бы иметь сейчас возможность солгать. – Много, – согласилась она. – Придется ограничить порции, если мы не найдем ничего в ближайшие дни. – И как поступают на кораблях в таких случаях? – Мы попробуем ловить рыбу, – сказала Риччи, уже понимая, что ее подводят к другой теме. – А если с уловом не повезет? Я слышала, в таких случаях на кораблях… – Это крайняя мера, – перебила ее Риччи. – Но если придется совсем туго… Мы бросим жребий, и пожертвуем кем-то из своих друзей, чтобы спасти остальных. – Ты же понимаешь, что нас с тобой следует исключить из списка? Мы несъедобны для них. Сомневаюсь, что и друг друга мы способны употребить без несварения желудка. – О да, ты та еще язва. Риччи прекрасно помнила, как ее кровь – всего лишь глоток ее крови – свела с ума Монни Индейца. – Да, мы с тобой избавлены от участи жертвы, – кивнула она. – И поэтому мы будем тянуть жребий на то, кто из нас станет палачом для тех, кто верит в нас. – Хочешь изменить вероятность смерти кого-то из своих людей с «два из трех» до «один к одному»? – усмехнулась Арни. Но это был скорее хищный оскал, чем веселье. Риччи не отвела глаз. – Да, – сказала она, надеясь, что ее не слышит никто из команды. – Это станет, прежде всего, нашей потерей, а значит решать, кто ее понесет, должны мы между собой. – Возможно, тогда мы сразу выясним вопрос и о том, кто достоин владеть «орудием бога», – произнесла Арни, не соглашаясь на уменьшение шансов своих людей. – На твоем месте я бы не затевала столь опасного и непредсказуемого предприятия, – ответила Риччи спокойно, как будто они обсуждали меню ужина, а не смертельную схватку. – Я знаю, – хмыкнула Арни зло. – Управляйся я с яхтой так же легко, как с машиной, давно бы избавилась от тебя. И я это сделаю, как только мы достигнем земли. – Договорились, – кивнула Риччи, чувствуя такую усталость, словно провела поединок, а не разговор. – Ты и я. Когда достигнем суши. Она испытывала сожаление, глядя в спину Гиньо. Арни, Льюис и Ким могли быть полезны на берегу – кто знает, какие неприятности ждут их там. Жаль, что придется оставить их в самом начале. *** Умение Риччи быть незаметной становилось все лучше. Даже на крошечном корабле, где при каждом движении ты на кого-то натыкался или что-то задевал, она нередко ухитрялась остаться незаметной. Благодаря тренировкам Риччи заработала несколько синяков от брошенных в нее от испуга при ее неожиданном появлении предметов, а также коллекцию неожиданных фактов. Например, теперь она знала, что Льюис пользуется не только бальзамом для волос, но и кремом для лица; что Ким чистит пистолеты не только свои и с таким выражением лица, словно ухаживает за ребенком; что Арни не только слушает музыку в наушниках, но и отбивает ритм, а иногда даже играет на воображаемых инструментах. Но случались не только забавные моменты. В один из дней она неслышно вошла на камбуз в то время, когда Стеф и Берт мыли посуду после завтрака. Риччи собиралась просто подняться на палубу, или остановиться, дать знать о своем присутствии и переброситься парой слов, но вместо этого замерла на месте. Они стояли спинами к ней, и Стеф выглядел мило с завязанными шнурком волосами, а Берт казался забавным в кухонном фартуке. Он передавал вымытые тарелки для вытирания Стефу: Риччи могла рассмотреть каждую каплю на посуде, не говоря уж о том, как длинные изящные пальцы ложатся поверх смуглых. Всего на мгновение, чтобы забрать тарелку, но каждое из них казалось ей вечностью. Что-то в ее груди, почти забывшее, как быть живым, вспомнило, как болеть. Но Риччи ценила такие моменты все равно – они заставляли ее чувствовать себя живым человеком, а не ходячим трупом с поразительными рефлексами. Ей просто потребовалось немного больше усилий, чем обычно, для того, чтобы вдохнуть. *** – Как эта штука работает? – спросила Арни. – Ты что, никогда не видела удочку? – Это не слишком похоже на удочку, – заметила она раздраженно. – Это просто палка с леской и согнутым гвоздем. – Удочка и есть палка с леской и крючком, – ответила Риччи, готовя наживку. – Всякие модные примочки лишь усложняют процесс. – Рада, что ты так хорошо в этом разбираешься. Не могла бы ты напомнить мне детали? – Ты никогда не ловила рыбу? – удивилась Риччи. Из них троих она только Гиньо могла представить с удочкой в руке – не Льюиса же с его ухоженными ногтями и точно не вспыльчивую как порох Ким. – Обычно добыча еды – не моя обязанность, – буркнула Арни. – Я и сейчас здесь лишь потому, что мне адски скучно. Риччи начала думать, что выбрала не лучшего партнера для охоты за рыбой. Но отступать было поздно. – Насаживаешь боб на крючок, – начала объяснять она. – Надежно, чтобы не соскользнул. У них не было искусственной приманки или насекомых, поэтому Риччи выбрала из того, что нашлось в кладовой, банку бобов. Все равно бобы никому не нравились – кому вообще пришло в голову купить их? – и подходили по форме для приманки. Оставалось надеяться, что местным рыбам они понравятся. – Потом закидываешь леску с крючком в море, – Риччи показала, как это делается. – Осторожно, чтобы не зацепить ничего… никого… особенно, себя. Новички зачастую цепляют крючок за одежду и выглядят потешно, но Арни оказалась ловкой, так что крючок с приманкой с первой попытки попал по адресу. – И теперь остается только ждать, – закончила Риччи. Через пять минут Арни отвела взгляд от самодельного поплавка из пробки и задала вопрос: – И сколько придется ждать? Риччи пожала плечами, не зная, как ответить. – Когда как. Пять минут. Час. Пять часов. Может вообще не клюнуть. Арни посмотрела на нее с выражением: «Да ты шутишь?», бросила взгляд на море, потом на Риччи и снова на неподвижный поплавок, а потом произнесла с чувством: – Официально заявляю, что это – самое идиотское занятие в мире. – Я думала, тебе понравится, – Риччи чувствовала себя то ли обманутой, то ли обманувшей ожидания. – Ты же можешь спать сутками или часами слушать плеер, а это… – Сон или музыка – самодостаточные вещи, – возразила Арни. – А это больше похоже на скучнейшую лотерею с минимальными шансами. – Тогда можешь идти и заниматься ничем, – ответила Риччи, слегка уязвленная. – Я найду кого-то еще для второй удочки. Рыбалка заменяла ей медитацию и давала возможность общаться с океаном, который приносил ей свои дары. Хотя после Арни и ее негативных выпадов Риччи не слишком рассчитывала на подарки от природы. – Ты рассчитываешь добыть еду для команды таким образом? – спросила та, не скрывая скепсиса. – Я больше полагаюсь на сеть, – признала Риччи. – Но почему бы не увеличить шансы? Мне нравится само занятие. – Никогда бы не подумала, – бросила удочку Арни. – Лучше уж пойти загорать. Риччи не хотелось искать другого напарника, и при спокойном море она могла без особых усилий присматривать за обеими удочками, так что продолжила упрямо сидеть на корме. – Составить вам компанию, капитан? – спросил Мэл, сменившись с дежурства. – Не стоит, – покачала головой Риччи. – За три часа ни разу ни клюнуло и бобы целы. Если в этом море и есть рыба, то не здесь. – И вы только сейчас поняли это? – слегка удивился он. Риччи чувствовала рыбные места и никогда бы не просидела бы на пустом участке и получаса. – Я жду, пока Гиньо не ляжет спать, – мрачно ответила она. – Не хочу видеть ее раньше завтрашнего дня. А лучше – следующей недели. Хотя с Арни сталось бы не ложиться, пока Риччи не вернется с рыбалки. – Это вряд ли возможно, – заметил Мэл. – Но я могу спуститься и посмотреть, легла ли уже капитан Гиньо. – Только не выдай меня, если она еще не спит, – оживилась Риччи. *** – И как ты будешь выбирать? – спросила Арни. Она не поленилась ради праздного вопроса подняться на палубу в дежурство Риччи. Или внизу стало слишком шумно? А может, она просто заскучала? – А ты? – вопросом на вопрос ответила Риччи, надеясь, что на этом разговор окончится. Впрочем, она достаточно знала Гиньо, чтобы не слишком на это рассчитывать. – Просто, – отмахнулась Арни, присаживаясь поблизости, но не так близко, как это сделал бы друг. – Объявлю дуэль, проигравший решит нашу проблему с рационом. Только не на пистолетах, а то у Льюиса не будет шансов, и не в покер, а то их не будет у Ким. А вот тебе придется устроить небольшой чемпионат. Риччи не была суеверна, но не видела смысла в рассуждениях о неприятности, которая еще не случилась, ведь их запасы еще не подошли к концу. Но Арни эта тема чем-то зацепила. – Если тебе нечем заняться, возьми удочку, – посоветовала Риччи. – И все же? – Предложу им тянуть жребий, – сказала Риччи, надеясь закрыть тему. – Что же еще? – В жеребьевке ты выступишь в качестве судьи и сможешь подтасовать результат. Тебе предстоит пожертвовать членом команды, не стоит доверять слепому случаю решить, кого именно. – Может, выбирать и не придется, – возразила Риччи. – У нас есть время. – Которое стремительно убывает. – А вытянуть короткую соломинку в нашей жеребьевке можешь и ты. – Но даже двадцатипятипроцентная вероятность – повод задуматься, – настаивала Арни. – Решение серьезное. Чью потерю команда сможет пережить? Из здоровяка получится больше всего мяса, но он самый сильный. Блондинчик тебе нравится настолько, что кусок в горло не полезет. Остаются южанин и рыженькая. Парень крупнее, но он умеет управлять кораблем, а девчонок для уборки и стирки ты можешь найти сколько угодно. К тому же я слышала, что женское мясо нежнее. На протяжении монолога Риччи все сильнее сжимала зубы и кулаки. Не стоило в сложившихся условиях затевать драку, хотя Арни, кажется, именно на нее и напрашивалась. – Ты ко всем людям относишься как к мясу?! Даже к собственной команде? – не выдержала она. – Тогда неудивительно, что у тебя постоянно неприятности! – Не важно, как ты относишься к людям, они всегда будут относиться к тебе, как к чудовищу, – огрызнулась Арни. – Их даже нельзя винить, это заложено в их природе. – Это не причина относиться к ним, как к жертвам! – Ты похожа на хищника, отрицающего мясоедство. Этот случай для тебя – шанс понять, кто на самом деле ты и кто они! – Я это знаю и без игр на выживание! – рявкнула в ответ Риччи. – И чего ты хочешь этим добиться? Она ожидала, что Арни вспылит и начнет орать в ответ, но та сидела на фальшборте спокойная, словно они говорили о погоде, а не спорили над одним из фундаментальных вопросов философии. – Мне просто интересно, – ответила она, разглядывая абсолютно чистый горизонт. – Как-то не довелось попробовать человеческого мяса. Как думаешь, на что оно похоже по вкусу? На говядину или свинину? Или на курицу? Риччи почувствовала, что ее сейчас вырвет. От получения смачной пощечины Гиньо спасло появление Стефа. – О чем разговор? – спросил он с улыбкой. – О еде, – усмехнулась в ответ Арни. – Не стоит увлекаться такими темами при урезанных рационах, – покачал головой в шутливом упреке Томпсон. – Но вам повезло, леди: в нашу сеть попалась какая-то рыба. Никогда не видел такой, попробуете первыми? В этом предложении было не столько уважение, сколько расчет – Риччи и Арни не угрожало отравиться насмерть, но если блюдо окажется ядовитым, они почувствуют это. – Смени меня, – сказала Риччи. – Пойду взглянуть на вашу добычу. Арни разговоров о каннибализме больше не заводила, а сама она не собиралась поднимать столь мерзкую тему. Не стоит призывать неприятности. И увеличивать шансы проговориться о том, что если продовольствие все же кончится, берег не появится, а сеть останется пустой, она не станет честно тянуть жребий за обязанность отдать на растерзание кого-то из своих. Она схлестнется с Арни, и после поражения той – неминуемого – они получат тела ее кровников. Саму Гиньо, к сожалению, использовать для выживания не удастся, но этих двух хватило бы надолго… К счастью, они поймали рыбу. *** – У тебя обалденные волосы, – сказала Ким в тот момент, когда Риччи уже хотела спросить причину ее столь пристального взгляда на Юли, расчесывающую после водных процедур. – Спасибо, – промямлила та, скорее растерянная, чем польщенная. «Еще бы», – мысленно фыркнула Риччи. – «На ее гриву уходит шампуня больше, чем на все наши вместе взятые». Принимать душ на «Барракуде» было далеко не так легко, как в мотелях, но ее команда оценила достоинства бытовой цивилизации и пристрастилась к ним. – Можно я сделаю себе парик, когда мы с ними покончим? – обратилась Ким к Арни. – Угу, – буркнула Гиньо, не прерывая возни с батарейками и не вникая в происходящее. – Я стану красоткой с ним! – просияла Ким. – Никоим образом не хочу оскорбить леди Юли, – заметил Льюис насмешливо, – но тебя рыжий паричок сделает только еще уродливей. *** К несчастью, больше им не везло с рыбой – даже такой причудливой и жутковатой, как первый попавшийся им «оранжевый пучеглаз». Запасы галет и консервов сокращались. А через неделю еще и ветер стих. – Стоит урезать порции воды, – сказал Стеф, когда перед обедом все собрались на камбузе. – Воды и так мало! – возмутилась Ким. – При такой жаре будет нелегко, – заметил Льюис осторожней, но тоже с явным недовольством. – Это обычная практика на кораблях, – объяснял Берт. – Пока нет ветра, нужно беречь силы и воду, чтобы, когда ветер появится, воспользоваться им. Ну, так что вы думаете, капитан? В поисках поддержки он посмотрел на Риччи, которой вообще-то стоило вступить в разговор раньше. Арни тоже посмотрела на нее. – Это похоже на крайнюю ситуацию, – произнесла Гиньо, глядя ей в глаза. Всем в каюте было очевидно, что она имеет в виду. Риччи на мгновение закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями, и выровняла дыхание. То, что она собиралась сделать, могло спасти, а могло погубить их всех. – Выдай всем двойные порции, – твердым голосом распорядилась она. – И вспомните все, что знаете о парусах и снастях, потому что сегодня у нас будет ветер. «А вот буду ли на палубе я – неизвестно», – добавила она мысленно. *** Риччи уже больше сотни раз вызывала, усмиряла или перенаправляла ветер, но еще ни разу в этом мире. Ветер всегда есть где-то, вот только область затишья, посреди которой они оказались, была слишком обширной. Ей пришлось тянуться так далеко, как никогда раньше, а потом приложить еще больше усилий, чтобы развернуть поток воздуха. Риччи самой не очень хотелось признаваться в этом, но будь на корабле только ее команда, она отступилась бы на полпути. Ситуация не была критичной, они могли подождать несколько дней, и, погода, возможно, изменилась бы. Или нет – и тогда она только зря потратила бы силы на неудачную попытку. По объективному времени все действие заняло у Риччи не больше пары минут, но чувствовала она себя так, словно провела двухчасовой бой. Она видела тревогу на лицах своих людей, и могла их понять – вмешательство в погоду еще никогда не занимало у нее столько времени. Когда она открыла глаза, вокруг было так же тихо, как и до этого, но что-то неуловимо изменилось. То ли запах океана, то ли рисунок на его поверхности, то ли еще что-то. – Ты уверена, что сработало? – спросила Арни, нечувствительная к подобным тонкостям. Риччи кивнула, и от этого короткого движения у нее тут же потемнело в глазах. Она устояла на ногах лишь силой своего упрямства. Хотя Риччи собиралась простоять на палубе до тех пор, пока результаты не заметят все, Берт мягко потянул ее к люку. – Сейчас моя смена, – попыталась протестовать она. – Ваша работа окончена, капитан, – ответил штурман, крепко держа ее за плечо. – Идемте вниз. Риччи сама шла по палубе, но по лестнице Фареске пришлось практически нести ее. Берт довел ее до каюты, стащил сапоги и куртку, но Риччи не позволила себе откинуться на подушку, пока не почувствовала, как первый порыв ветра запутался в их снастях. Только после этого она закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон, похожий на обморок. Даже крики Арни и энергичная тряска не смогли ее разбудить. Когда Риччи проснулась, уже наступила ночь, и они находились в центре шторма. *** Гнавший их в выбранном направлении ветер многократно усилился, превратившись в опасность сам по себе. Небо заволокло тучами, и из них ударил проливной холодный дождь. Их суденышко с полностью подобранными парусами превратилось в игрушку волн. И любой, кто видел возникающие один за другим огромные валы, согласился бы, что игрушкой весьма хрупкой. Риччи бросила взгляд на творящийся вокруг хаос, захлопнула люк и вернулась в кают-компанию. – Ты сделаешь что-то с погодой?! – спросила Арни, стаскивая насквозь мокрую одежду. – Ты же разобралась с тем вихрем! – Это был вихрь, созданный мной, – ответила Риччи, стараясь не раздражаться. – Моей волей. А там наверху чуждая стихия. Заставить ее утихнуть – задача куда сложнее. Она не стала говорить «я же предупреждала». Это было бессмысленно, к тому же Мэл тоже предостерегал ее, и она его не послушала. Она нарушила баланс местного климата, и они поплатились за это. Против Риччи был весь штормовой фронт, в центре которого они оказались, и это была игра на время, потому что на горизонте она заметила нечто, напоминающее грозовую тучу, но слишком низкую, а значит с большой вероятностью являющееся землей. «Но я могу и ошибаться», – сказала она себе. – «Лучше не тревожить ребят попусту». – Я постараюсь, – сказала она. – Прекрати меня отвлекать. Пытаться снова вмешаться в погоду – второй раз за сутки – было просто безумием, но ей требовалось пойти на него, иначе их судно пойдет ко дну. Риччи закрыла глаза и опустила руку на эфес меча – не то, чтобы в этом имелась реальная необходимость, но привычные действия помогали ей собраться. Обычно ей требовалось лишь вызвать ветер или слегка подправить его направление, и даже такие усилия выматывали, а предстоящая работа выглядела раз в сто тяжелее. Риччи потеряла счет времени, и сама едва не потеряла себя в хаосе взбесившихся ветров, но у нее был якорь – меч и связанные с ним обещания. Интересно, как справлялась капитан Мэри-Энн Уайтсноу, у которой не было ни того, ни другого? Когда ветра, которые она пропускала через душу и тело, начали терять свою смертоносную скорость, Риччи вернулась в себя, открыла глаза и снова почувствовала судно – и в ту же секунду поняла, что опоздала. Ужаснейшая новость, которая разбила бы Риччи сердце, если бы оно еще могло биться – они сели на мель. *** Берт подтвердил то, что она и так почувствовала: – Мы на что-то наткнулись, капитан, – встревожено сказал он, как только понял, что Риччи снова в себе. – Мы на мели, – ответила она, опускаясь прямо на палубу. – Капитально. Пробоина была большой. Слишком большой, чтобы они смогли заделать ее самостоятельно – неважно, в море или на суше. До которой им еще предстояло добраться. Они насадились на камень и увязли в песке почти в полумиле от берега. Что бы они не нашли на берегу, их судну конец. Проще добыть новое. – У нас нет шлюпки, – Берт размышлял практически. Ему тоже нравилась их новая «Барракуда», но он отложил сожаления. – Надо сооружать плот. – Подожди пока, – ответила Риччи. – Переносите вещи из трюма и кают, как ветер стихнет, попробуем добраться до берега. Они сидели крепко, так что пока ветер не окреп снова, им ничего не угрожало. – Все равно плот не помешает, – сказал Берт. – Вода все же высоковата для человека. Если взять все… Он замолчал, поняв то, о чем сразу догадалась Риччи, оценив наклон яхты: при столкновении они потеряли немалую часть запасов, и теперь вода подбиралась к остаткам. – Я выясню, что еще можно спасти, капитан, – успокоил ее Берт. – Отдыхай… Риччи. *** Риччи растянулась прямо на палубе, не видя смысла идти до койки, которую вот-вот зальет водой. Но отдохнуть ей не удалось. – Какого черта?! – налетела на нее Арни. Похоже, каюты уже залило. – Ты же обещала остановить шторм! – Я и остановила, – Риччи смотрела на Гиньо снизу вверх. Ее раскачивало вместе с судном, а Арни держала равновесие, и потому казалось, что Гиньо колеблется, как маятник. – Но это не помогло! – А я и не обещала, что поможет, – ответила Риччи пустым голосом. Она слишком устала, чтобы беспокоиться. – Я предупреждала, что вмешательство в погоду может обернуться плохо. – И что ты собираешься делать? – спросила Арни, сбавив тон. – Ждать, пока ветер не успокоится, – Риччи закрыла глаза. Все равно перед ними все двоилось, а Гиньо едва ли полезет в драку. – И добираться до берега. Куда бы мы не приплыли, здесь наша конечная остановка. – Тебя явно не впервой быть выброшенной на берег. – Да уж, – хмыкнула она, слушая удаляющиеся шаги. Гиньо отправилась собирать вещи. – Это не первый раз для меня. Пока им везло больше, чем в тот раз, когда буря потопила «Ночь» у испанского берега, или в тот, когда первая из «Барракуд» едва дотянула до Тортуги. «Но и тебе не впервой», – мысленно обратилась она к ушедшей Арни. – «Все мы привыкли к крушениям».