Капитан Риччи

Обычно между выступлениями «лесного народа» проходило не меньше трех-четырех дней. И на этот раз дикари не изменяли себе, так что атмосфера в лесном убежище стояла расслабленная и почти мирная. Риччи и сама была бы рада отдохнуть несколько суток – выматывающие скачки и жестокие сражения плохо влияли на сон и аппетит. Но Арни не будет прохлаждаться после своей очередной неудачи. Поражения подстегивали Гиньо, как стремена лошадь. В эти самые минуты Арни, ее кровники и все, кого она подчинила себе, приближали их с Лонгой поимку. Но Риччи не смогла бы заставить кого-то из дикарей работать сегодня. Даже Лэй не смог бы. Впрочем, из нее самой тоже был не лучший работник – ночью она едва добралась до лагеря, едва не падая с лошади, а сегодня кое-как смогла проснуться лишь далеко за полдень. – Хотела бы я знать, что задумала Арни, – пожаловалась Риччи друзьям. – Ну почему я не вытащила из нее, что она будет делать, если операция с конвоем провалится? – Она все равно изменила бы планы, – поддержал ее Берт. – Ведь мы теперь не на ее стороне. – И все равно это досадно, – поморщилась Риччи. – Ладно, что у нас на обед? – Похлебка из кролика, – ответила ей Юли. – Которого поймали Стеф с Мэлом. Потому что дикари не делятся с нами продуктами. Они делают вид, что не понимают, чего мы хотим. – Чертов Кану, – выругалась Риччи. – Я поговорю с ним. Или с Лэем. – Может, не стоит? Зато мы готовим только на себя и не делимся ни с кем. – А если не получится достать продукты? Мы ведь не можем просто зайти в лавку. К тому же нам нужно вливаться в это общество. – Что ж, – вздохнула Юли, – значит, ужинаем сегодня тем же варевом, что и они. *** Когда они появились у общего костра племени, никто – включая, разумеется Кану – не выказал радости. Но и прогнать или как-то обделить их не осмелились, тем более, что устроились они не далеко от Эндрю. Так что вечер протекал вполне мирно. Риччи расслабилась, и даже вознамерилась рассказать пару забавных историй из своего прошлого. Но она не успела – может быть, и к счастью – рассказать ни одной, потому что к их костру вышел Джей, и все так удивились, что застыли на месте. Риччи решила, что ухитрилась уснуть и видит сон, потому что из всех людей, которых она ожидала встретить в лагере, Джей был последним. Он выглядел спокойным и деловитым, а не испуганным, заблудившимся или отчаявшимся, и это смущало еще больше. Риччи даже посмотрела на Эндрю – а вдруг Джей и есть его информатор, но тот выглядел даже более удивленным. В отличие от нее, он весьма плохо бы играл в покер – все читалось на его лице. С опозданием Риччи вскочила с места. – Что ты здесь делаешь? – крикнула она, звуча скорее удивленно, чем угрожающе. – Как ты нашел это место? – И как ты прошел мимо дозорных? – добавил Эндрю. – Если не возражаете, сначала я отвечу на вопрос мистера Лонги, – ответил Джей. – Выражаю сожаление по поводу его людей. К сожалению, они не хотели меня пропускать, хотя я и говорил, что у меня важное дело. Риччи слышала его, но не воспринимала то, что он хотел до них донести. Пока Джей не снял с плеча чехол с виолой, аккуратно поставил его на землю и одним быстрым плавным движением извлек из него острый тонкий клинок с рукоятью без гарды. Она матово поблескивала в свете костра, словно ее плохо вытерли после использования, а Риччи думала, что в словах «выражаю сожаление» не прозвучало ни капли сожаления или вины. И что чехол с виолой был так тяжел ни из-за заначки в медяках, а из-за скрытого оружия. А человек, который носит оружие способом настолько хитрым, использует его не для развлечения. – Ты охотник за головами? – спросил Эндрю зло. – Меня не интересует награда, – покачал головой Джей. – Но я здесь за тем же, что и они. За их головами, за чем же еще? Последнее открытие должно было полностью отвратить Риччи от Джея, но… ей самой приходилось месяцами скрывать от друзей правду о своей природе. Может, поэтому она сохранила немного симпатии. Достаточно, чтобы не желать немедленно увидеть его кишки на траве. – Послушай, – она выступила вперед. – Ты не представляешь, с чем столкнулся. Ты не сможешь справиться ни с ним, ни со мной. – У тебя нет оружия, которое могло бы нам повредить, – вставил Эндрю. – Но ты убил моих товарищей, и я не позволю тебе уйти. Лефницки выглядел действительно разозленным. Не до той стадии, когда он переставал отличать своих от чужих, но где-то близко. – Ты ошибаешься, – сказал Джей с ледяным спокойствием. Он скользнул левой рукой за отворот куртки и вытащил на свет короткий кинжал, который часто используют любители подраться на шпагах в пару к ней. Но лезвие почти не блестело, и через мгновение Риччи поняла, почему. Кость. Лезвие изготовили из кости. Кажется, ее сердце остановилось. Холодеющими пальцами она поймала Эндрю, готового броситься на Джея с голыми руками, за рукав. – Послушай, это…. – шепотом начала она свое предупреждение. – Оружие, которое способно тебя убить, – закончил за нее Джей. На его месте Риччи держала бы такой козырь в рукаве до последнего момента. Его исключительная для наемника – или кто он там – честность должна была иметь подоплеку. Риччи услышала звук взводимой тетивы, и, чуть повернувшись, увидела Кану с луком в руках. Но Эндрю махнул тому рукой, заставляя остановиться. Он хотел разобраться с Джеем сам. Тот тоже услышал тетиву. – Прикажи своим почитателям убрать оружие, – сказал он. – С чего мне это делать? – нахмурился Эндрю, раздраженный неуместной командой. – Я предлагаю тебе честный поединок, – сказал Джей. – Но поскольку для тебя соблюдения понятий чести не слишком интересно, я предлагаю сделку. – Продолжай, – выплюнул Эндрю. Кану все же опустил лук. – Хороший выстрел обычно убивает мгновенно, – Джей говорил так, словно они обсуждали погоду, а не способы умереть. – Хороший фехтовальщик выбьет оружие у соперника и даст ему сказать пару слов. – Почему ты думаешь, что я захочу выслушать то, что ты хочешь сказать? – Потому что только от меня ты можешь узнать, каким будет оружие, которым комендант собирается уничтожить вас, и когда оно прибудет. И не рассчитывай, что мисс Нейл поделится с тобой новостями на этот раз. – Ублюдок! – крикнул Эндрю и бросился бы на Джея, если бы не Риччи, повисшая на его руке. Джей усмехнулся. Очевидно, на такую реакцию и, вероятно, легкую победу над выведенным из себя противником он и рассчитывал. У Риччи оставалось к нему все меньше сочувствия. – Мисс Нейл пришлось уехать. По семейным обстоятельствам, – сказал Джей после паузы, во время которой он явно наслаждался злостью Эндрю. – Я не из тех, кто будет без веских причин вредить женщине. Риччи ему совершенно не поверила. – Откуда мне знать, расскажешь ли ты то, что знаешь, перед смертью? – спросил Эндрю, доказывая, что еще способен мыслить здраво, и Риччи отпустила его рукав. – И знаешь ли ты вообще что-нибудь полезное? – Ты можешь полагаться на мое слово, – ответил Джей. – Хотя цена слова в этих краях невелика. Но ты готов отказаться даже от шанса получить нужные тебе сведенья? – Я не готов отказаться от возможности убить тебя своими руками, – прорычал Эндрю и в глазах его снова загорелся огонь. Риччи не стала отговаривать его от поединка – она не чувствовала в себе столько авторитета, к тому же сама на его месте поступила так же. Они освободили пространство для боя. Риччи подкинула в костер пару поленьев, чтобы он дольше не потух. У Вернувшихся хорошее зрение, но не инфракрасное. Необходимость драться в неверном и слабом свете единственного костра поставила бы любого человека в невыгодное положение перед Эндрю, но для Джея между безлунной ночью и самым ясным днем не было разницы. Риччи не представляла, чего ждать от Джея. Она считала слепых убийц изобретением бульварных романов, но вот он стоял перед ней с выпачканным в крови лезвием совершенно реальный, и двое несчастных дикарей точно не были первыми его жертвами. «Он может играть на эффекте неожиданности, как и я», – подумала Риччи. – «Никто не ожидает опасности от слепого музыканта. Но почему тогда сейчас он выложил на стол все карты? Либо у него в рукаве есть что-то еще, либо он переоценил себя». Она искренне надеялась на второй вариант, но не рассчитывала, что все окажется так легко. *** – Я быстро с ним покончу, – сказал Эндрю, и Риччи почувствовала, что перед ней тот же человек, которого она увидела во время нападения на дилижансы. Лэй Лонга. Риччи кивнула и шагнула назад, к деревьям. Лонга выхватил меч и вихрем налетел на неподвижно стоящего посреди поляны Джея. Несмотря на показавшийся месяц и костер, простые зрители могли рассмотреть лишь мельтешащие над травой смутные тени, да слышать звон сталкивающейся до высекания искр стали. Лишь Риччи любовалась боем в подробностях. Лэй был превосходным бойцом – уверенным, быстрым и сильным. Риччи ни за что бы не поверила, что он взял меч в руки два месяца назад, если бы он сам ей не сказал – а он не мог ей солгать. Он походил на разошедшийся ураган – ужасающий и притягивающий взгляд. Но на этот раз ураган столкнулся со скалой. Зрители не могли поверить своим глазам: Джей не был Вернувшимся, но отвечал скоростью на скорость и силой на силу, уклонялся и нападал. Минута проходила за минутой, а сногсшибательного преимущества известного разбойника все не проявлялось. – Это невозможно, – прошептал Кану Хаорра. Риччи не могла с ним не согласиться. Джей был первым встреченным ею человеком, который противостоял Вернувшемуся в открытом поединке без всяких уловок. Теперь Риччи забеспокоилась бы, даже не будь у него костяного кинжала, который делал ситуацию еще острее. Его подготовка и его оружие давали понять, что он не первый раз встречает Вернувшихся – и не первый раз отправляет их на тот свет. – Он как будто читает мысли, – шепотом прокомментировал сражение Стеф. – Он блокирует именно там, куда Лонга бьет. «Успокойся», – сказала Риччи себе. – «Жуткие тренировки или что-то еще могло сделать его почти таким же быстрым и сильным, как мы, но нашей выносливости он ничего не может противопоставить». И прямо в этот момент Джей окончательно разбил ее слабеющую уверенность в успехе Лэя: проведенной контратакой он заставил того сделать шаг назад, и этот шаг пришелся прямиком в костер, о котором увлеченный боем Лонга забыл. Хотя особого вреда огонь ему причинить не мог, Лэй на мгновение утратил бдительность, и Джею использовал это для того, чтобы пригнуться, сделать выпад и кинжалом нанести ощутимый удар по непострадавшей от огня ноге – чуть выше края ботинка. Лонга не удержался от короткого вскрика, и Риччи поняла, что рана существенна. И, поскольку нанесена костью Вернувшегося, не затянется через пару секунд. Дикари, с начала боя кричащие своему лидеру что-то ободряющее на своем языке, затихли. «Возможно, теперь он соберется», – продолжала надеяться Риччи, но не могла заставить себя разжать пальцы на рукояти меча. Лэй выглядел растерянным и злым. Кровь текла в его ботинок, и поврежденные мышцы не давали двигаться так быстро и ловко, как прежде, а он не привык к ограничениям. И это поставило его под удар Джея. В последний момент Лонга успел уклониться от выпада, и шпага лишь слегка задела его горло, а не пронзила насквозь – после чего удар кинжалом в сердце стал бы делом двух секунд. Но Лэй упал на траву спиной, и меч, хоть и остался в его руке, оказался совершенно бесполезен – нанести серьезный удар из такой позиции было невозможно. Риччи поняла, что кричит «нет» лишь тогда, когда обнаружила себя на полпути к уже почти состоявшейся сцене развязки. Джей почему-то вместо того, чтобы быстрее завершить задание, дождался ее приближения. – Ты вмешиваешься в честный поединок? – спросил он. Риччи прекрасно понимала, что совершает в этот момент почти святотатство, и этим унижает не только себя, но и Лонгу. Но она не могла не попытаться спасти его. – Я повышаю ставки, – ответила она. – Ведь тебе нужна и моя голова тоже? А мне нет дела до железной дороги. Зато мне есть дело до того, умрет или нет Лонга, и это единственное, что заставит драться честно меня. Джей задумался на пару секунд. – Тогда сначала мы выясним, кто сильнее из нас с тобой, – сказал он. Риччи понимала, как он мыслит: добить раненого Лэя не составит большого труда, и он слишком привязан к «лесному народу», чтобы скрыться, в отличие от нее. – Дай ему уйти, – сказала Риччи. – И несколько секунд мне, чтобы подготовиться к бою. Лонга поднялся с травы, отводя глаза. Он злился на нее, но понимал, что она спасает его шкуру. Риччи воткнула меч в землю и принялась готовиться к одному из самых сложных сражений в жизни. Первым делом она сбросила куртку и, не глядя, швырнула ее в сторону команды. – Одолжи мне ленту для волос, – потребовала она у Стефа, стаскивая сапоги и – под аккомпанемент тихих удивленных возгласов – штаны. – Эм… капитан? – неуверенно позвал Берт. Вероятно, он решил, что она просто задумалась. Или ей от переживаний слегка сдвинуло крышу. – Если я кого-то смущаю, он может отвернуться или пойти прогуляться, – резко заявила Риччи. Отвернуться, конечно, никто и не подумал. – Прекрасный отвлекающий маневр, но враг его не видит, – заметил Стеф, протягивая ей кусок ленты. – Или ты думаешь… – Он слеп, – ответила Риччи. – Но шуршание одежды позволяет ему понять, где находится противник. Она надеялась, что у Джея хоть и великолепный слух, но не сверхъестественный. Риччи осталась босиком, в одних подштанниках и майке. В приличном обществе ее, конечно, освистали бы, но они, к счастью, находились в лагере дикарей, которые озадачивались одеждой еще меньше. – Тебе это не поможет, – сказал Джей, когда она приблизилась к нему на два взмаха меча. Разумеется, он по звуку понял, что она делает. – Посмотрим, – оскалилась Риччи. *** У Лэя не было тех преимуществ, что у нее: опыта драки с противником, который может нанести смертельную рану, и наблюдения за Джеем со стороны. Но это не делало ее уверенной в победе. «Ему уже приходилось убивать Вернувшихся, но насколько хороши они были?» – спрашивала она себя, зажимая в зубах нож в пару к тому, что держала в левой руке. Джей выглядел уверенно, несмотря на то, что она лишила его звуков, издаваемых одеждой. Похоже, ему не мешал даже посторонний шум – он одолел Лэя под гортанные вопли «Ло-о-онга-а», так что нестройное скандирование «Рич-чи» едва ли его смущало. Когда Джей сделал шаг в ее сторону, безошибочно определив направление, Риччи выдохнула – и остановила дыхание. Следом за ним замерло ее сердце. Физически это не доставляло ей неудобств, но мозг не готов был принять перемены. Тренировки помогли ей добиться получасовой отсрочки, но после начинались панические судороги. С Джеем она собиралась разобраться быстро, не позволяя ему изучать ее технику и стиль боя. Он, похоже, знал все слабые места Вернувшихся – даже их болезненную гордость. Лицо Джея на мгновение дрогнуло, когда она прекратила дышать – всего одно мимолетное движение мышц, но оно убедило Риччи, что ее план работает. Она чувствовала себя ступающей по минному полю, когда делала шаг в сторону, но Джей не повернул головы следом. Тогда она метнула в него нож, не слишком рассчитывая попасть, следом бросила второй и прыгнула в противоположную сторону. Джей без труда отбил летящий в него предмет и развернулся вправо – в ту сторону, куда Риччи бросила снаряд, но не свое тело. Ему потребовалась доля секунды на то, чтобы раскусить подвох и начать обратное движение, но на эту долю секунды он оставил левый бок открытым, и этого хватило Риччи, чтобы ударить ближайшей к рукояти частью лезвия по его левой кисти, отправляя кинжал в заросли колючего кустарника. И самоучки, и изучающие фехтование под руководством опытного учителя неизбежно привыкают к тому, что длинный и тяжелый клинок – главная опасность, которой следует остерегаться в первую очередь. Но в данном случае настоящая опасность следовала от кинжала. Шпага не могла причинить Риччи непоправимого вреда. Даже когда она вошла прямо ей в грудь – это было холодно и неприятно, но даже не замедлило ее. Всего лишь один удар меча под правильным углом, и с жалобным лязгом шпага разделилась на две части: одна осталась в руке Джея, а другая торчала в теле Риччи. От настигшей боли она застонала сквозь зубы – и невольно снова начала дышать, но извлекать остатки шпаги из себя не спешила. – Впервые встречаю нежить, способную задержать дыхание так надолго, – заметил Джей невозмутимо, словно беседовал с ней на площади Счастливого, а не лежал на траве посреди леса с лезвием ее меча, почти касающимся его шеи. – Выкладывай, – в ответ рыкнула Риччи. – Что ты там нес о новом оружии? Лэй со своим мечом, Кану Хаорру со всеми регалиями вождя и Стеф с ее одеждой в руках уже подошли достаточно близко, чтобы услышать все, что расскажет Джей. – Поезд, – на выдохе, поскольку Риччи прижимала лезвие сильно, произнес он. – Бронированный поезд. С отрядом солдат. И новейшими пушками. Он прибудет в Йеллоустоун через неделю… через шесть дней. – Они не ждут нападения до того, как углубятся в дикие земли, – тут же отреагировал Лонга. – Если мы перехватим их до Йеллоустоуна, то застанем врасплох. Джей поморщился. – Ты еще не понял? Эти шесть дней вам подарены судьбой для того, чтобы вы убрались подальше в горы. Там, где вы не будете никому мешать. – Пока кому-то не понадобятся горы, – тихо заметила Риччи. – Мы ни за что не отдадим белокожим землю наших отцов, – заявил Кану Хаорра. – Мы продолжим сражаться, – подвел итог Лэй, и Риччи оставалось только согласиться с ним. – Что ж, – Джей легко улыбнулся. – Вы вправе сами выбрать, когда и как вам умереть. На мгновение повисла тяжелая пауза. Риччи показалось, что Лонга готов наброситься на поверженного врага, но усилием воли он остановился. – Чего ты ждешь? – спросил ее Джей. – Я рассказал тебе все, что знал. – Хочешь остаться в живых? – спросила Риччи. Он не был замечательным человеком, но мог оказаться полезным. – Только сделай для меня кое-что. Она почти не сомневалась, что Джей согласится. Убийцы всегда обделены моралью, а с его природным иммунитетом к дару «приказывать» и опытом он стал бы превосходным оружием против Арни. – Сожалею, – произнес Джей. – Мне тоже хотелось бы убить мисс Гиньо. Но у меня уже есть начальство, и я не стану работать на кого-то вроде тебя. – Не глупи, – произнесла Риччи, скорее удивленная, чем задетая его словами. Но пока она подбирала доводы, чтобы привлечь его на их сторону, Джей сам выбрал, когда и как. Он дернулся вверх, оттолкнувшись локтями от земли, а Риччи не успела вовремя отвести руку. Для человека такой разрез в горле был смертелен. И смерть его пришла быстро. – Черт возьми! – не сдержалась Риччи. Кану Хаорра пробормотал что-то о духах животных и деревьев. – Туда ему и дорога, – буркнул Лэй. Риччи отрешенно кивнула, и поднялась – придавливать коленом остывающее тело не имело смысла. Стеф тут же накинул ей куртку на плечи – очевидно, он решил, что лучше светить коленями, чем животом. – Мы придумаем, как разобраться с Гиньо и без него, – ободрил он ее. – Конечно, – кивнула Риччи, внезапно ощутив ночную прохладу. – Но он был достойным противником. Спустя столько лет и поединков она так и не разучилась жалеть о людях, чьи интересы всего лишь расходились с ее интересами – и это приводило их к смерти. *** Риччи уважала врагов, особенно мертвых, которым осталось лишь ее уважение. Она закрыла бы Джею глаза, если бы их не закрыл задолго до нее какой-то несчастный случай или, возможно, менее везучий Вернувшийся. Она не имела возможности похоронить его по правилам, не говоря уже о том, что она не знала, по какому обычаю он хотел бы быть похороненным. Она могла лишь подобрать его виолу и положить ее рядом с его остывающим телом. Позже «лесной народ» предаст его огню так же, как они отдают огню тела своих воинов. Потом она дошла до кустов, в которые отлетел его кинжал, отыскала оружие в зарослях, осмотрела и припрятала под куртку, закрепив у сердца. На чьей бы стороне она не находилась, такое приобретение точно не было лишним. – Спасибо, Джей, – сказала она. Может, он и собирался ее убить, но она не могла ненавидеть его. И не могла не оценить его смелость – требуется истинная отвага, чтобы выступать против Вернувшихся, будучи обычным человеком. Интересно, поселился бы трепет в его сердце, если бы он мог смотреть им в глаза? *** Несмотря на позднюю ночь, как только на рану Эндрю наложили слой лечебной мази и повязку, состоялось собрание. Риччи с Кану вдвоем убедили его, что небольшая задержка грозит меньшими неприятностями, чем заражение. Риччи едва выкроила время обменяться с командой несколькими словами. – Итак, он оказался безжалостным наемным убийцей, – произнесла Юли очевидную истину, когда они споласкивали в ручье миски от ужина. – Почему все приятные личности, что нам встречаются, оказываются негодяями? Я начинаю думать, что с вашим вкусом что-то не так… хотя это больше похоже на проклятье. Риччи могла бы сказать, в отношении кого она еще питает теплые чувства, хотя это скорее подтвердило бы теорию Юли – и заодно разрушило бы ее картину мира. – Тебе Джей тоже нравился, – напомнила она. – И не все. – А как же Эмилиу? Джеффри Айриш? Огаст Таммер? – Это еще ничего не значит, – сказала Риччи. – Верно, – принял ее сторону Берт. – Плохие люди мастерски скрывают гнилое нутро. Но вот об этом парне, Лефницки, я не могу сказать ничего дурного. Лицо Юли тут же изменилось. Риччи даже показалось, что она жалеет о том, что поспешила застолбить за собой Стефа, и тем самым потеряла право претендовать на Эндрю. – Он такой красивый и отважный… даже странно, что он вам понравился, капитан. Может быть, с ним все же что-то не так? – С ним точно что-то не так, – кивнула Риччи. – Может быть, он не любит животных? Даже котят? Или не хочет заводить больше двух детей… Что? Что ты имеешь в виду? – Ты видел, как он дрался, – обратилась Риччи к Берту. – Разве можно так научиться владеть мечом за два месяца? – Люди разные, – заметил Фареска. – Но я бы сказал, что он демонстрировал многолетнюю практику, и, скорее всего, его учили с детства. – Но в прошлой жизни он был полицейским! И он точно ответил мне насчет времени, он не мог лгать! Юли озадаченно молчала. – В таком случае вы правы, капитан, – произнес Берт. – С ним что-то не так. – Остается только выяснить, что, – вздохнула Риччи. О своих наблюдениях за глазами Эндрю – и о своем ощущении, что временами эти глаза принадлежат другому человеку – она говорить не стала. Звучало как-то чересчур романтично – и чересчур бредово. *** Стеф перехватил ее перед самым собранием. – Насчет того музыканта, кэп, – шепнул он. Риччи кивнула, давая понять, что у нее есть немного времени. – Он сказал, что у него есть начальство, помните? Она тихонько выругалась. В том, что Эндрю пропустил эту фразу мимо ушей, не было ничего удивительного, но она и сама прозевала ее – непростительная небрежность. – Кого он мог иметь в виду? – продолжил Стеф. – Гиньо? Тогда у нас серьезные… – Не думаю, что он работал на нее, – ответила Риччи. У нее не было доказательств, но она отчего-то была в этом уверена. Кем бы ни был Джей, его жизнь была посвящена борьбе с Вернувшимися. – Тогда кого он имел в виду? – Я слишком мало знаю об этом мире, – пожала плечами Риччи. – Я лишь надеюсь, что оно достаточно далеко, чтобы не слишком быстро прислать ему замену. Перспектива получить еще одного врага, таящегося в тени и бьющего в самый неожиданный момент, заставляла ее нервничать. – Тайная организация, охотящаяся на таких, как ты… что-то мне это напоминает, – заметил Стеф. – Думаю, это прообраз Бюро, что доставило нам столько неприятностей, – согласилась Риччи. – А Арни так верила, что опередила их. – Инквизиция, – напомнил Стеф. – Всегда находится кто-то, кто преследует отличающихся. Как будто, вы природные враги людей. – Мы же не питаемся людьми, – хмыкнула Риччи. – Мы могли бы сосуществовать… Может, все дело в зависти. – Я не слишком тебе завидую. – Ты знаешь, какую цену я заплатила за свои способности, а они нет. Но… ты можешь представить мир, в котором Вернувшиеся управляют людьми? – Утопия. – Однако Арни в нее верит. «И кончит плохо, даже если нам удастся разойтись миром». – Разве что он будет весь состоять из таких людей, как мы, – добавил Стеф. – Но я не представляю себе такого мира. – Экон, – ответила Риччи. – Он есть, такой мир… Ну, я так думаю. – Надеюсь, однажды вы его найдете. *** – Мы должны напасть на этот поезд, – объявил Эндрю всему пестрому – размалеванным во все цвета спектра дикарским воинам это слово подходило как нельзя больше – собранию. – Мы должны убить большую железную громыхающую штуку, – эхом повторил за ним Кану Хаорра, в честь такого события, как военный совет, разукрашенный настолько больше обычного, что Риччи узнала его лишь по голосу. Она постаралась тщательно замаскировать вздох. Предложение Эндрю было ожидаемым, но от того не менее глупым. Риччи не особо рассчитывала отговорить большую, напуганную и не желающую этого признавать компанию мужчин от уже принятого ими по сути решения, но поскольку их трусливое невежество било и по ее команде, она обязана была попытаться. – Это всего лишь поезд, – произнесла она громко. – Поезд, который ходит по рельсам. Только по рельсам. Ни на метр дальше рельс. А что мешает вам… то есть нам уйти туда, где нет рельс? Риччи не считала себя великим стратегом, но не нужно быть гроссмейстером, чтобы не ставить короля под удар пешки. – Это наша земля, – произнес Кану Хаорра. – И мы никуда не уйдем. Уйти должны белые люди. Туда, откуда они пришли. Риччи подавила раздраженный вздох. Насколько она помнила историю, такая позиция закончится реками крови и резервациями. Обычно ей не было дела до чужой тупости, но они окажутся в эпицентре катастрофы, которая разразится от недостатка ума у других, поэтому Риччи хотела хотя бы немного сгладить последствия. Она посмотрела на Эндрю. Человека, который происходил из похожего времени и должен был понимать, чем закончится эта затея. «Я знаю», – говорил его взгляд. – «Но я хочу дать им шанс». Она посмотрела на других дикарей и прочла на серьезных закаменевших лицах выражение поистине смертельной решимости. В глубине души они, кажется, чувствовали, что грядущая битва с большой вероятностью станет для них последней. Но они все равно собирались на нее отправиться. Даже Риччи при мысли о бронированном поезде делалось не по себе, а ведь ее было едва ли возможно убить с помощью пули или ядра. В следующий раз, когда они вернутся в лагерь и усядутся у костра, они могут недосчитаться многих из присутствующих. «Ты капитан пиратов», – сказала себе Риччи. – «Ты отправила на свет больше людей, чем есть в этом лагере. Тебя не должно мутить от мысли, что несколько твоих новых знакомых огребут последствия своих поступков». – Атаковать поезд так же, как вы атакуете обозы поселенцев, неразумно, – сказала она. – Они именно этого ждут и перебьют всех до того, как вы приблизитесь. – Ты права, – кивнул Эндрю. – Нападение из засады ничего не даст. Поэтому я сам отправлюсь на перехват. – Что?! – опешила Риччи. – Как ты… То есть, я пойду с тобой. – Я могу справиться сам, – ответил тот, но в его голосе не было убедительности. Он не мог заявить «ты будешь мешать» после того, что произошло в Счастливом, и после того, как она расправилась с Джеем. И его, наскоро перевязанная нога, все еще болела – Риччи видела, как осторожно он ее держит. – Я тоже собираюсь покататься на поезде, – заявила она. – К тому же, насколько хорошо ты разбираешься во взрывчатке? – Не слишком. К чему это ты? – Тогда как ты собираешься избавиться от поезда? – удивилась Риччи. – Хорошо, – сдался Эндрю. – Мы идем вместе. Только не лезь на рожон. «Кто еще полезет!». Никто из дикарей не вылез с возражениями, хотя Риччи прекрасно понимала, что по их обычаям женщине не место на поле боя. Они предпочитали делать вид, будто в ее случае нет ничего необычного. *** – Моя команда тоже будет полезна, – сказала Риччи, поймав Лонгу после собрания на правах напарника. – Кто-то из них разбирается в технике или взрывчатке лучше тебя? – спросил Лонга. – Нет, – признала она, на миг потеряв решительность, – но они… – Я не беру Кану, – напомнил он. – Потому что он будет только мешать. Тогда почему ты хочешь потащить их с собой? Они будут задерживать нас, и кто-то из них может пострадать. Риччи сдалась. – Хорошо, – сказала она. – Мы отправимся на перехват поезда вдвоем. *** По раздраженному лицу Риччи можно было и без дополнительных вопросов узнать, чем закончился ее разговор с Лонгой. – Он ни в какую не хочет вас брать! – Ну, его тоже можно понять, – вздохнул Берт. – Он привел аргументы. – И просто не захотел слушать мои! – продолжала злиться Риччи, шагая к их шалашам. – Знаете, почему? – Нет, капитан, – ответил Стеф, которому приходилось почти срываться на бег, чтобы держаться с ней рядом. – Потому что я девушка! Будь я парнем по имени Ричард, этот придурок прислушивался бы к моим советам! – Или высказывай ты свои советы на женский манер, – заметила Юли. – По крайней мере, у него хватило ума взять вас с собой, – сказал Берт. – Если он смог понять, что вы лучше него разбираетесь в порохе и динамите, то он не безнадежен. – Будьте осторожны, капитан, – сказал Стеф. – Помните, что мы не прикрываем вам спину на этот раз. – На этот раз я прикрываю ему спину. – Лонга не похож на того, кто будет переживать о том, кто у него за спиной, – продолжил Томпсон. – В этом ты прав, – вздохнула Риччи. – Я и сама не понимаю, почему тащусь за ним. Иногда он кажется мне человеком, ради идеалов которого есть смысл убивать, а иногда – тем, кто сам уничтожит все, что стоит у него на пути и это… – Пугает? – подсказал Берт. – Восхищает, – покачала головой Риччи. – И это такое сильное чувство, что даже страшно. – Вы собираетесь рисковать жизнью ради того, чтобы спасти кучку дикарей – вот, что страшно, – сказал Стеф. – Мы могли бы отправиться на запад, – опасливо поддержала его Юли. – Или на восток и поселиться там, где нет дикарей. – Лонга тоже из белых людей, – напомнил Мэл. – Он может уйти с нами. – Он не уйдет, – вздохнула Риччи. – А я не уйду без него. И если придется взорвать чертов поезд, чтобы произвести на него впечатление, я так и сделаю. – Вы собираетесь защищать этих дикарей до конца жизни, капитан? – спросил Берт. – Попробую убедить его, что они в безопасности и можно их оставить… но для этого надо уничтожить поезд. Едва ли этого хватит – Риччи не обманывала себя. Ей придется что-то придумать, найти компромисс, но это невозможно, когда нависает такая явная и прямая угроза. – Просто будьте осторожны, – попросила Юли. – Обязательно, – кивнула Риччи. *** – Как вы думаете, то чувство, о котором говорила капитан… это и есть любовь? – спросила Юли, когда Риччи ушла к Лонге, чтобы в последний раз обсудить детали нападения. – Она сама назвала его так, – ответил Берт. – После нашего пре… перехода. – Но то, о чем она говорила сейчас, не слишком похоже на любовь. – Кто знает, – пожал плечами Стеф. – Может, Вернувшиеся и не умеют любить по-другому? – Капитан… – Берт открыл рот, чтобы высказаться о том, что Риччи не настолько отличается от обычных людей, но осекся и сказал лишь, – может быть. – Я был бы только рад, если бы Риччи нашла кого-то, с кем может разделить всю свою бесконечную жизнь, – сказал Стеф. – Но этот парень мне не нравится. – Почему? – удивилась Юли. – Эндрю милый. Хоть и немного наивный. – И совсем не похож на Лэя Лонгу, о котором рассказывают жуткие истории в поселке, – добавил Берт. – Что-то тут не складывается. – Пожалуй, вы правы, – задумалась она. – Никто не может одновременно быть забавным простачком и чудовищным разбойником. – А как насчет Риччи? – спросил Мэл. – Она умеет носить маску простушки. Просто показывает нам ту часть себя, которую никогда не увидят враги. – Риччи последовательна, – возразил Берт. – А его переходы похожи на душевную болезнь. Но разве Вернувшиеся болеют? – Может, этот болеет, – предположил Стеф. – Может, он заболел еще до того, как стал Вернувшимся. В любом случае, Риччи стоило бы держать с ним ухо востро. Или нам. Потому что Риччи, похоже, не способна.