Капитан Риччи

Он проносился мимо них, огромный, сверкающий, скрежещущий. Поезд. Даже Риччи, помнящей куда более совершенные технологии, он внушал трепет. Можно было понять дикарей, которые боялись его как демона, и переселенцев, гордящимся им, как божественным даром. – Идем, – бросил Лэй, когда паровоз миновал их убежище. Он отшвырнул прикрывавшие их ветки, присел и подлетел в воздух, словно гигантский кузнечик, приземлившись на крышу вагона. Риччи, хоть и обладала схожей прыгучестью, не рисковала – дождалась тамбура и вскочила на перемычку между вагонами. С нее она без больших усилий попала на крышу, где Лэй дожидался ее. Он не стал говорить ей о том, что она могла бы прыгнуть выше, а лишь бросил: – Быстрее, я нашел люк. Он держался уверенно, и Риччи не стала спрашивать, все ли в порядке с его ногой. «Хочешь, я попытаюсь открыть?» – хотела спросить Риччи. Но Лэй уже дернул стальную крышку на себя, и та, хоть и держалась на металлических креплениях, поддалась. Риччи знала, что Вернувшиеся превосходят предел человеческих сил, но от столь яркой демонстрации мощи, у нее по жилам растекался жар, а во рту пересохло. Лэй вытащил пистолеты – по одному в каждую руку – и с ножом в зубах спрыгнул в открывшуюся дыру, совершенно, как будто, не задумываясь о том, сколько человек там внутри и чем они вооружены. Риччи прыгнула следом, задержавшись на секунду, чтобы не приземлиться Лэю на голову, но к тому времени, когда она оказалась в вагоне, вся охрана валялась среди сломанных ящиков. – Впечатляет, – заметила Риччи, стараясь не испачкаться в крови. – Как вывести все это из строя? – спросил Лэй. – Ты разбираешься в такой технике? Риччи огляделась – вместо окон в вагоне имелось лишь несколько узких бойниц, у которых стояли зачехленные пулеметы – раздатчики быстрой и страшной смерти. Даже для нее множество летящих с огромной скоростью пуль представляло опасность надолго выпасть из строя. Что говорить об ее команде – и «лесном народе». – С твоей силой мы можем обойтись и молотком. Но надежней отыскать порох и… Дверь в вагон открылась неторопливо, словно входящий был совершенно убежден в собственной безопасности. Риччи следовало броситься к ней сразу, но она верила в то, что вдвоем с Лонгой они представляют механизм, с которым не справиться целой армии, и совершила роковую ошибку. В дверях стояла Арни, и расстояние в десяток шагов внезапно стало слишком большим. Риччи не успевала вскинуть пистолет и спустить курок, Лэй не успевал перерезать ей глотку, потому что после брошенного «замрите» мышцы отказались их слушаться. – Посмотрите, кто пришел прямо ко мне в руки, – улыбаясь, произнесла Арни, обращаясь то ли к ним, то ли к Льюису и Ким за своей спиной. – Прав был комендант, мне стоило сопровождать поезд. Риччи не боялась смерти. Судьба так часто приводила ее на край, что даже болтаясь в петле и не чувствуя ногами земли, она верила бы в чудо, в какую-нибудь нелепую случайность, отсрочку и спасение. Поскольку Арни полагала – не без оснований, к сожалению – их в полной своей власти, она не станет спешить и сделает расправу публичной. А до того, как поезд прибудет в Йеллоустоун, на главной площади установят виселицу и соберется народ поглазеть на их смерть, пройдет не менее шести часов. Многое может произойти за это время. – Идите за мной, – произнесла Арни, держа все же руку на рукояти пистолета. Ей тоже не раз доводилось оказываться на грани, и она также понимала – пока смерть не поздоровалась с ними за руку, произойти может все, что угодно. *** Поезд приближался, сверкая огнями в темноте, словно доисторическое чудовище. Не будь они знакомы с Риччи, это зрелище изрядно бы их напугало. Впрочем, не сведи их судьба с капитаном Рейнер, они никогда не узнали бы, что такое «поезд». Перед этим поворотом Риччи и Эндрю собирались заставить машинистов остановиться. Но поезд не выглядел так, словно собирается замедляться. – Такой штуке нужно время, – сказал Мэл. Поезд чуть сбавил ход, но лишь затем, чтобы пройти поворот. Он не остановился. Через полминуты они уже увидели его задние огни. – Что-то пошло не так, – озвучил Стеф очевидное. Пока Риччи не наблюдалось рядом, вся власть и ответственность ложились на него. – Что могло случиться? – спросил пустоту Берт, глядя вслед удаляющемуся поезду. – Они забыли остановиться? – предположила Юли. – Или мы что-то перепутали? – Их поймали, – бросил Стеф, не намеренный обманываться. Риччи проиграла. Не имело значения, каким образом и почему это произошло, сейчас надо было думать о том, как ее вытащить. Она еще жива – иначе они не имели бы возможности строить планы. – Поезд идет не слишком быстро, – пробормотал он. – Слишком быстро для наших лошадей, – покачал головой Берт. –Йеллоустоун уже недалеко. – Значит, мы вызволим Риччи там, – решил Стеф. Но сначала им предстояло объяснить самому разукрашенному из дикарей – как его там… Кому Хора? – что случилось, и что им всем делать. Что было не такой уж простой задачей, поскольку в отсутствии Риччи и Эндрю их с аборигенами связывал лишь скудный запас английских слов, известных вождю. Стеф начертил на песке в свете костра примерную карту местности. – Йеллоустоун, – показал он на жирную точку и для надежности положил на нее пористый камешек. Потом он провел линию железной дороги, показал на место, где они находятся, а потом на место, куда следовало отправиться всем, ездящим на лошадях без седла и украшающим себя перьями. Кану Хаорра кивал после каждого его слова, и Стефу оставалось лишь надеяться, что он понимает план, потому что на объяснения и так ушло слишком много времени. *** – Насчет того, что случилось, – сказал Берт, поравнявшись на своем гнедом с его белоснежным скакуном. Быстрая скачка не располагала к разговорам, пыли глоталось больше, чем слов, и Стеф вынужден был сдержать коней. – И что, по-твоему, произошло? – спросил он, не желая тратить на пустой разговор много времени. – Гиньо, – ответил Фареска кратко. Это объясняло провал. – Мы не знаем, – возразил Стеф. – Они могли… поругаться, например! – Не во время нападения, – ответил Берт уверенно. – Они справились бы с любой проблемой. Кроме Гиньо. Его слова имели смысл. И даже если он ошибался, противостояние с Вернувшейся – худший вариант, а готовиться всегда следует к худшему. Они уже видели перед собой редкие огни Йеллоустоуна, и Стеф остановил коня, чтобы устроить импровизированный совет перед тем, как ввязаться в переделку. – Что мы будем делать, если столкнемся с Гиньо? – спросил он прямо. – У кого-нибудь есть идеи? Непроизвольно все начали искать глазами Риччи. Они привыкли, что у нее всегда найдет выход, каким бы запутанным не казался лабиринт. Но сейчас ее не было с ними. – Даже у капитана не было стратегии на этот случай, – сказал Берт. – Как можно противостоять тому, кто посмотрит тебе в глаза, скажет слово – и ты все сделаешь? – Я никогда не смотрел ей в глаза, – вдруг произнес Мэл и стал центром всеобщего внимания. – Я даже капитану в глаза не очень люблю смотреть, – смущенно пробормотал он, словно оправдываясь. – Когда та женщина появилась в нашей тюрьме, я сидел спиной и не стал оборачиваться, а потом никогда не смотрел ей в лицо. – Достаточно мимолетного взгляда, – припомнил Берт. – Я уверен, что никогда не видел ее глаз, – повторил Мэл. – Нам остается лишь положиться на то, что это так, – сказал Стеф. – Другого шанса я не вижу. – Но если тебе придется драться с ней, разве вы не встретитесь глазами? – встревожилась Юли. – Капитан сказала, что вот это должно защищать, – с этими словами Мэл вытащил из необъятного кармана очки с темными стеклами, похожие на те, что носили все члены той организации, что пугала Гиньо. – Самым разумным будет не встречаться с ней, – произнес Стеф. – Но если нам все же не повезет, мы оставим ее на тебя. Мэл, который не испугался бы встречи с акулой, вздрогнул, но мужественно кивнул. – Пора трогаться, – произнес Стеф. – Ночь не бесконечна. Во фронтире правосудие всегда быстро, а в отношении Лэя Лонги оно будет молниеносно. Риччи и Лэй не увидят, как солнце войдет в зенит. Гиньо честолюбива и самовлюбленна, но осторожна – она постарается, чтобы ее враги были казнены на рассвете, и у нее хватит влияния, чтобы добиться желаемого. Думая об этом, Стеф непроизвольно пришпорил коня, и только окрик Фарески заставил его взять себя в руки. Они и без того неслись слишком быстро, чтобы их езда была безопасна – дорога освещалась только лишь луной и не была им знакома, а одной ямы достаточно, чтобы кто-то переломал себе ноги, и хорошо, если это будет только лошадь. *** В лунном свете, замедлив лошадей до шага, они въехали в Йеллоустоун – город, который им предстояло покинуть с триумфом или не покинуть вовсе. – Эта женщина ведь не станет охранять преступников лично? – спросила Юли, поежившись. Стеф на ее месте не спустил бы глаз, с таких пленников, как Риччи и Лэй, но Арни Гиньо выглядела слишком большой любительницей комфорта для того, чтобы провести бессонную ночь в тюрьме. – Нам надо как-то отвлечь охранников, – сказал Берт. – Что ты думаешь, Томпсон? – Стандартный маневр, – бросил Стеф, чувствуя себя отчасти в своей среде. – Женщины и вино. То есть, ром… То есть виски. – И где ты собираешься раздобыть выпивку посреди ночи? – спросила Юли. – Рад, что ты не спрашиваешь, где я собираюсь найти женщин. – Риччи будет мне за это очень-очень много должна, – вздохнула она. На их счастье один из салунов Йеллоустоуна еще работал, несмотря на позднее время. – Я просто возьму пару бутылок, – сказал Стеф. – Не привлекая ничьего внимания. Ему почти удалось: он без проблем купил местное пойло, направился к выходу и… встретился взглядом с Кимберли Уиллис, сидящей за одним из столов. Стеф узнал ее мгновенно, и она его тоже – даже муть в ее глазах слегка прояснилась. Он застыл на месте. Они оба были вооружены прекрасными пистолетами из будущего, и с учетом стоящей перед Ким почти пустой бутылки у него имелся шанс победить в перестрелке, каким бы замечательным стрелком она не была. Вот только если он застрелит в салуне кого-то в форме работника железнодорожной компании, то уничтожит все шансы на освобождение Риччи. Ким заговорила первой. – Пришел посмотреть на смерть своей хозяйки, а, красавчик? В ее хриплом голосе сквозила насмешка и пренебрежение настолько глубокое, и Стеф вынужден был напомнить себе, что бить женщин неприлично. А сейчас еще и неразумно. – А ты рада возможности выслужиться перед своей? – ответил он. Лицо Ким исказила гримаса. – Не-е, – протянула она, хватаясь за бутылку, как утопающий за обломок доски. – Тогда ведь придется объяснять, что я здесь делаю, а что я могу здесь делать? Но у нас же только Льюис можно пить – ему-то комендант нальет, когда будет лапать за колени. Она раскраснелась – то ли от выпивки, то ли от злости. – Благодарю, – пробормотал Стеф. – Купить тебе выпивку? – Иди к черту! Хотя… надо взять у тебя в долг, раз уж завтра к полудню ты умрешь. – Откуда ты знаешь? – не сдержался он. – Все может быть. – Что ваша шайка может против контрактницы? – хмыкнула Ким. Кровники, вроде нас, всего лишь чуть более полезный мусор. Стеф не сразу подобрал слова. – Я все равно попытаюсь, – произнес он твердо, забыв, что перед ним человек из стана врага. – Хоть мы и не Вернувшиеся, но кое-чего стоим. И я разнесу эту проклятую тюрьму по камешкам, но вытащу Риччи! – Говори, что хочешь, – пробормотала Ким. – Завтра увидишь своего капитана последний раз. И почему тюрьму? Ведь их держат в поезде. Ким, кажется, утратила остатки связи с реальностью. Стеф вылетел из салуна со скоростью скаковой лошади. – Их держат в поезде! – сообщил он, бросив бутылки Мэлу. – Мы меняем план! – Почему? – удивился Берт. – Какая разница: камера или вагон? – Огромная! Стеф поспешил посвятить остальных в свой проект. – Поезд двигается. А солдаты едва ли охраняют кабину так же тщательно, как вагон с заключенными. Мы угоним поезд, и за городом с помощью дикарей разберемся с охраной. – Но ведь машинисты не ночуют в поезде, а никто из нас не умеет управлять паровозом, – возразил Берт. – Риччи рассказала мне, – опроверг его довод Стеф. – Это нетрудно. Я ведь управлял автомобилем, а это сложнее. Риччи мигом отмела бы этот аргумент, как безнадежно фальшивый, но никто из них не был ею, и они согласились. Иногда Стеф думал, что каким-то образом заразился от Риччи образом мыслей. Или же он всегда был таким? *** – Вагон окружен охраной так, что таракан не проскочит, – констатировал Берт. Стеф вынужден был согласиться: охрана у дверей, охрана у задней стены, охрана в тамбурах между вагонами и, возможно, охрана внутри. Хотя едва ли кто-то согласится остаться с Рейнер и самым опасным преступником фронтира в одном помещении. Но все равно много солдат. Слишком много для них четверых. – За нами будет погоня, – сказал Берт. – Даже не заикайся, что мы сможем сделать это незаметно, потому что мы, как пить дать, поднимем на уши весь город до того, как подойдем к рельсам. – У тебя есть другой план? – прямо спросил он. – Просто помни об этом. Не переживу еще одну чертову скачку. Да и лошади уже в мыле. – А что будет с лошадьми? – спохватилась Юли. – Оставим их здесь, – бросил Стеф, не задумываясь. – Потом заберем. Здесь полно лошадей, никто и не обратит внимания на наших. Если они обойдутся всего лишь потерей лошадей, то могут считать себя счастливчиками. – Погоня начнется сразу же, – продолжил Берт давить на слабое место в его плане. – У них свежие лошади, и они догонят поезд, если у нас не будет отрыва. Риччи и Лэй обсуждали разницу скоростей и выносливости при планировании захвата поезда, и Стеф тоже понимал, что без отрыва у них мало шансов. Но они все же были, а другого плана у него не было. – Могу я предложить вам место для лошадей и, возможно, решение вашей проблемы? В первую секунду Стеф решил, что с ним заговорил кусок темноты. Впрочем, и в последующие пять. Пришлось напрячь глаза, чтобы разглядеть человека в черной шляпе, черном плаще и – весьма последовательно – черных сапогах. – Тень! – ахнула Юли. – Он самый, – произнес человек в черной маске, стоящий против лунного света, так что они не могли рассмотреть даже цвет его глаз. – Вы слышали обо мне? Вопросом эта фраза была лишь из вежливости. – Конечно, – выдохнула Юли, выглядя неприлично восторженной. – Мы даже встречались. – Да, – кивнул Берт. – В «Золотой кружке». – Я вас тоже помню, – ответил Тень. – Вас, и девушку в брюках под юбкой. Я слышал о ней кое-что интересное. – Мы тоже о вас много слышали. У Стефа было лишь два вопроса. На первый отвечали истории у вечерних костров, которые заканчивались чем-то вроде «и весь отряд полетел на землю с лошадей вместе с седлами, а комендант прямо в самую глубокую лужу». Тень можно было назвать специалистом по уходу от преследователей. – С чего тебе помогать нам? – задал Стеф второй и важнейший вопрос в их положении. – Потому что вы враги губернатора, коменданта и той не слишком приятной и очень самонадеянной леди, которая недавно появилась в городе, – ответил Тень. – И вы собираетесь освободить других врагов этой компании. Этого достаточно. Их время стремительно истекало, и Стеф решил не задавать больше вопросов. Если бы этот не признающий разнообразия цветов в одежде парень хотел их смерти, он мог просто поднять шум. Тень даст им чуть больше времени, или исчезнет с их лошадьми, или попадет на виселицу вместо них, или отправится на виселицу вместе с ними. Стеф не мог предсказать, какой из вариантов будущего сбудется. Он просто протянул Тени свои поводья. – Благодарю тебя от всего экипажа Риччи Рейнер, – сказал он. – И от имени Лэя Лонги, конечно. Юли подарила этому монохромному типу платок, конечно же. *** В кабине поезда кто-то спал, свернувшись на полу в куче тряпья, и Стеф разбудил его легким пинком. Ворох развернулся, устремил к ним вымазанное сажей лицо и приготовился возмущаться, но увидел пистолеты в их руках и сразу передумал. – Ты умеешь водить… управлять… ты можешь тронуть эту махину с места? – с ходу спросил Стеф. – Я всего лишь помощник кочегара, – промямлил тот, скорее удивленный вопросом, чем напуганный. Стеф понятия не имел, что означала эта должность. Он даже не знал, что для управления поездом нужен целый экипаж, а не один человек, как для управления автомобилем, но сейчас было не время демонстрировать свою неосведомленность. – Так можешь или нет?! – повторил он с нажимом. В свете фонаря Стеф разглядел, что их заложник – обычный худощавый до выступающих ребер мальчишка, что-то вроде юнги, по-видимому. Но давать обратный ход было уже поздно. Хотя лицо мальчишки осталось испуганным, в его глазах, устремленных на дуло пистолета, зажегся огонек. Даже если на борт корабля забрались пираты и приставили нож к горлу юнги, возможность встать за штурвал остается шансом почувствовать себя капитаном. – Кто-то должен кидать уголь в топку, – сказал мальчишка. – Мэл может. Поскольку Стеф остался за капитана, Мэл послушно взялся за лопату. Мальчишка встал к рычагам, которые заменяли поезду штурвал или руль. – Им настолько просто управлять? – шепотом спросил Берт. – Чего сложного? – пожал плечами Стеф. – Эта штука может только ехать прямо по рельсам. И тут мальчишка дернул за длинный шнур и над спящим городом пронесся пронзительный гудок, который, как иерихонская труба, поднял бы даже мертвых. А Гиньо еще не была обитателем кладбищем, так что точно услышала. Юли от неожиданности – звук, который не смог бы издать самый огромный колокол, раздался прямо у них над головой – рухнула на пол, Мэл шарахнулся в сторону и врезался в стену, Берт зажал ладонями страдающие уши, а мальчишка, воспользовавшись переполохом, спрыгнул с подножки и растворился в темноте. – Мелкий паршивец, – произнес Стеф, чтобы убедиться в целости своих барабанных перепонок. – Ты сказал, управлять этой штукой просто, – напомнил Берт. – У нас секунд десять, чтобы научиться… или сбежать. У них не будет еще одной попытки, и капитан на его месте осталась бы. Даже если бы не имела ни малейшего понятия, как управлять поездом. «В конце концов, рычагов не так уж много», – сказал Стеф себе. – «Я просто попробую их все». – Разожгите огонь и приготовьтесь отстреливаться, – произнес он. За что он действительно любил своих товарищей, так это за то, что на этом разговоры прекратились. Стефу понадобилось не менее полуминуты, чтобы перебрать положения рычагов, и найти то самое, при котором паровоз резко дернулся с места. Так резко, что Юли снова не удержалась на ногах – она еще припомнит ему эти синяки – да и он сам устоял на месте лишь потому, что вцепился в рычаги. – Мы движемся! – воскликнул он. – Дерни чертову ручку на себя, пока мы не разбились! – ответил Берт. Стеф согласился, что положение «полные паруса» непрактично и пол под ними дрожал тревожно, так что он передвинул рукоять. – Отправляйтесь за Риччи, – велел он. Не стоило упускать из виду то, что за ними уже собирают погоню, и снижать ход. Чтобы поезд продолжал двигаться, в кабине нужен был Мэл – уголь прогорал быстро – и Стеф для обращения с рычагами, так что за капитаном пошли Юли и Берт. Он не сомневался, что они справятся с парой оставшихся на поезде солдат. Кроме того, Риччи выскажет все, что думает об их плане с захватом поезда Фареске, а не ему. *** – Она заперта, – сказала Юли, дернув дверь вагона, в котором держали Риччи и Лэя Лонгу, если только все это не было представлением для них. – Отойди в сторону, – сказал ей Берт. – Ты умеешь вскрывать двери? – хмыкнула та, подаваясь в сторону. – Научился у Стефи? – Нет, этому способу я научился у Риччи, – ответил Берт, прицелился в замок и выстрелил. За открытой с третьего выстрела дверью их встретили настороженными взглядами Риччи и Лэй. Тяжелые уродливые кандалы валялись на полу. Берт и не сомневался, что капитан сумеет постоять за себя. Хотя один вопрос у него остался, поскольку дверь вагона совершенно не выглядела достойным препятствием для кого-то вроде них с Лэем. Риччи ответила на его вопрос раньше, чем он его задал: – Гиньо запретила нам выходить из вагона. Берт задумался. Приказ Гиньо – это преграда серьезнее любых запоров и вооруженных солдат. – А если кто-нибудь вытащит вас из вагона? – осенило его. Риччи пожала плечами, и заинтересованно сверкнула глазами. – На это запрета не было, так что… Своего товарища Берт взял бы на закорки – разумно и избавляет от двусмысленных шуток, даму поднял бы на руки, но Риччи была его капитаном, и Берт впал в замешательство, как тот механизм в большом ящике на парковке у мотеля, который проглотил его деньги, но не хотел наливать кофе. Риччи разрешила его мысленные противоречия, подойдя к нему вплотную и закинув руку на шею, так что Берту осталось лишь поднять ее и понести так же, как он, вероятно, когда-нибудь понесет в спальню свою невесту. И как он однажды нес Стефа, когда тот напился до того, что в любом другом положении его тошнило. Ситуация и так складывалась смущающая, а тяжелый взгляд, которым его наградил Лэй делал ее еще нелепее. «Стефу стоило пойти самому», – подумал Берт, перенося Риччи через порог. – «Капитан совершенно и не злится». – Чья идея была угнать поезд? – спросила она. – Томпсона, – Берт с чистой совестью сдал… то есть не стал приписывать себе чужой заслуги. – Иногда я начинаю думать, что мне следует избавиться от него, пока он не стал претендовать на мое место, – усмехнулась капитан. – Я ему обязательно передам, – пообещал Берт. Со стороны Риччи это было наивысшим признанием заслуг. – Я сама ему скажу, – ответила она. – После того, как мы вытащим Лэя и доберемся до лагеря. – Вытащим Лэя? – Берт перевел взгляд на все еще маячащую в вагоне-тюрьме каланчу разбойника. – А мы не можем… отложить эту часть? – Мы не можем оставить его здесь. – Он не может выйти сам, а я не смогу его поднять. – Брось, он не так уж много весит. Но Берт не стал бы даже пытаться поднять Лонгу на руки и точно не собирался подставлять ему спину. – Ну, есть способ попроще, – заметила Юли, все это время наблюдающая за ними, как за цирковым представлением. – Подойдите к двери, пожалуйста, мистер Лонга. Берт, почти уже смирившийся с необходимостью тащить центнеровую тушу из вагона, замер от любопытства рядом со столь же заинтригованной Риччи. – Закройте глаза, – продолжила Юли. – И сделайте еще один шаг, пожалуйста. – Не получится, – сказал Лэй. – Я знаю, что здесь выход, но я не могу… Юли научилась ставить подножки еще до того, как попала на «Барракуду», но на корабле отточила свое искусство. Берт заслуживал медали за то, что поймал разбойника, и не дал ему раскрошить зубы о пол. Разумеется, все, что он получил – несколько приглушенных ругательств. Но Берт счел подарком судьбы уже то, что ему не вышибли зубы. К его чести Лонга не сказал ни слова в адрес Юли, когда та с милой улыбкой перешагнула порог. – Ты была бы незаменима на тренингах, – заметила Риччи. И протянула Лэю руку. Вообще-то, это полагалось сделать Берту, но у Риччи хотя бы были шансы устоять на ногах и не остаться с переломанными пальцами. – Идем в кабину, хочу быть поближе к рычагам управления, когда что-нибудь случится. – Человек, который умеет управлять поездом, нам в кабине не помешает, – согласился Берт. – Я не умею им управлять, – хмыкнула Риччи. – Никогда этого не делала. – И ты никогда не рассказывала Стефу о том, как везти поезд, – Берт скорее констатировал, чем спрашивал. – Я даже не удивлена, – фыркнула Юли. – Постойте, – Риччи встревожилась. – Я думала, вы нашли кого-то, кто умеет им управлять. – Мы нашли, – признался Берт. – Но он сбежал. А Томпсон сказал… ну, пока он ведь справляется? – Нам надо поторопиться, – теперь Риччи собралась, как человек в смертельной опасности, хотя кто-то незнакомый с ней не заметил бы разницы. – Надо поторопиться, – она резко дернула дверь в следующий вагон, – пока кто-нибудь не упал в топку или нас не настигла погоня. – Один парень пообещал побеспокоиться о погоне, – упомянул Берт, стараясь не отставать от Риччи, чью стремительность сдерживали двери и мебель. Он и завел разговор для того, чтобы задержать ее – и не пропустить сцену, в которой Риччи отрывает Томпсону голову. – Очень стильно одетый сеньор в черном с забавным акцентом, – дополнила картину Юли. Она тоже не хотела пропустить шоу. – Тень! – выдохнула Риччи с удивлением и чем-то, подозрительно похожим на восторг. – Он был похож, – осторожно признал Берт. – Я думал, рассказы о Тени – всего лишь сплетни, – заметил Лэй. – Легенда фронтира. – Не нам с тобой говорить об этом, – хмыкнула Риччи. Берт мог бы сказать ей, что она – еще не легенда… но какая разница? После сегодняшней ночи о них точно сложат балладу. Он надеялся, что Тень справится со взятыми обязательствами – если хотя бы четверть слухов о нем правдива, он может. В их положении стоило ценить каждую секунду форы. *** Риччи разрывалась между двумя желаниями: Стеф заслуживал огромной благодарности и крепких объятий за то, что вытащил ее из неприятностей, но не менее очевидно он заслуживал взбучки за то, каким рискованным и небезопасным способом он это сделал. Но оценив, с какой скоростью проносятся мимо них кусты и сопки, Риччи решила, что и благодарности, и разносы могут подождать. Иначе поворот настигнет их внезапно. Она распахнула последнюю дверь и с недоумением уставилась на высящуюся перед ней гору угля. – Как вы прошли в вагоны? – спросила она у подоспевших и запыхавшихся Берта и Юли. – Спрыгнули из кабины и запрыгнули в первый вагон, – объяснила та. – Но тогда мы еще не набрали такой скорости, – добавил Берт. – Он вообще видит, что делает? – Может, и не видит, – пробормотала Риччи. У Стефа в темноте нет ориентиров, и нет спидометра – а если и есть, он его не опознает. – Я переберусь на ту сторону, – сказала она. – Все равно устраивать стирку. Ждите здесь. Она могла бы прыгнуть и приземлиться на крыше кабины, но слишком сложно было учитывать движение и сильный ветер, поэтому Риччи предпочла просто перейти по прицепу с углем. Взобравшись на вершину угольной кучи, она на мгновение бросила взгляд назад, но огни города уже пропали из виду, и она не увидела ничего кроме темноты. Подняв небольшое черное облако, Риччи съехала с горы и с небольшим усилием перебралась в кабину. – Капитан! – воскликнул Стеф и Мэл в один голос. – Я тоже ужасно рада вас видеть, – кивнула Риччи. Вокруг них стоял ужасный грохот, но она без особых усилий повысила голос настолько, чтобы перекрыть его, а ее слух позволял различать голоса друзей среди шума. – Но сейчас важнее остановить поезд. – Мы договорились с разукрашенными мордами, что они дождутся нас у ближайшего поворота, – ответил Стеф. – И я хочу оторваться от погони. – Я не видела никакой погони, – сказала Риччи. – Но если ты войдешь в поворот с такой скоростью, то поезд потерпит крушение. Мы этого, конечно, и добивались, но не с нами на борту. – Тогда нам стоит остановиться, – кивнул Стеф. – Вы, случайно, не знаете, как его остановить? – Ты прекрасно знаешь, что я не в курсе. Сейчас было не время говорить об этом, но Риччи не удержалась. – Ну-ну, – хмыкнул Стеф. – Вы же управляли машиной, разве это сложнее? Риччи мельком окинула взглядом «панель управления», но предсказуемо не нашла рычага с пометой «тормоз». Впрочем, хоть она и не знала правильного способа, существовал еще и неправильный. – Прекрати подбрасывать уголь, – сказала она Мэлу. Риччи совершенно не разбиралась в паровых двигателях, но никакой двигатель не будет работать без топлива. Оставалось только гадать, насколько хватит уже имеющего угля в топке и инерции. Она прикинула, что им делать, если поезд начнет падать. Она могла подстраховать кого-то собственным телом, но только кого-то одного. А Лэй едва ли станет помогать Берту и Юли. Шум колес стихал и поезд ехал все медленней. Риччи начала уже думать, что они успеют до поворота, когда пол начал крениться. Еще слишком слабо, чтобы другие заметили. – На правый борт! – крикнула она, прибегая по привычке к морской терминологии. – Держитесь! Готовьтесь прыгать! Риччи сжала зубы, представляя, сколько огня, грохота и разрушений случиться, если поезд не удержится на рельсах. Пол кабины накренился, словно палуба в шторм, послышался скрежет и паровоз, наконец-то, замер. *** Риччи спрыгнула с подножки и оказалась посреди людского моря. Дикари обступили ее и заглядывали ей в лицо. Они ждали Эндрю, поняла она через секунду – именно лидер должен объявлять о том, что враг повержен и крикнула: – Лонга! Тот появился из первого вагона. – Отведи их за холм! – велела она, не выбирая слов. Помог им Тень или нет, а солдаты могли появиться здесь в любую минуту. – Что ты хочешь сделать? – спросил Лэй, не разделяя ни ее тревоги, ни всеобщего ликования. – Избавиться от поезда окончательно, – пояснила Риччи. – А этого… – Этого недостаточно, – ответила она. – Поставить паровоз обратно на рельсы несложно. Она ожидала найти в поезде достаточно боевых зарядов и патронов. Оставалось только добыть бикфордов шнур или что-то подходящее. И заставить всех, кто мог пострадать, отойти достаточно далеко, что оказалось тяжелее, чем она думала. Дикари никак не могли уяснить, что такое «радиус поражения». Шнура оказалось маловато, но искать еще одну катушку было некогда, поэтому Риччи пришлось остаться по другую сторону, поблизости от эпицентра. Она щелкнула пальцами, запустив огонек в путешествие к бочке с порохом, и рассчитывала, что успеет пересечь холм до того, как тот доберется до цели, но она только достигла вершины, когда взрывная волна смела ее и бросила вниз, словно бумажную фигурку. – Капитан, вы в порядке? – подняв ее с земли, крикнул Берт так громко, что Риччи поморщилась от боли в едва заживших барабанных перепонках. – Я слегка перестаралась, кажется, – пробормотала она. – Все хорошо, – ответила Юли, отряхиваясь. – Мы это предвидели, так что улеглись на землю и заткнули уши. «Стоило взять что-нибудь из этого поезда с собой», – подумала Риччи, снова взобравшись на холм и глядя на развороченный вагон, припудренную копотью землю и огромную воронку посреди железнодорожного пути. – «Я оставила там лучшее оружие этого века». Теперь оно представляло собой бесполезные обломки. И Риччи не могла заставить себя искренне пожалеть о нем. *** – Мало мне было Тени, – простонал комендант, рухнув в кресло. Его белоснежный когда-то китель теперь было проще выбросить, чем отстирать. Полная суматохи и беготни ночь закончилась тем, что они упустили Тень, ради попытки поймать которого упустили возможности догнать поезд до того, как его разорвет на две части, а посреди путей появится яма, в которую поместится повозка. – Я разберусь с ними, – заверила его Арни. – Вы уже убеждали меня, что разберетесь с дикарями. Может, вы способны решить все проблемы страны? – Возможно, – не стала отпираться Гиньо. – Но вернемся к нашему делу. Выдайте мне бумагу на представительство губернатора штата, и я разберусь с дикарями – и с этими двумя заодно. – Они не просто люди, – пробормотал комендант. – Как и я, – хмыкнула Арни. – Итак, бумаги или… – Хорошо, – сдался комендант. – Вы их получите. Со всеми печатями, на гербовой бумаги. – Отлично, – она улыбнулась одними губами, кивнула Льюису и вышла за дверь – готовиться к предстоящей операции. Не самой легкой, но и не самой сложной из тех, что они проворачивали. Хайт пересел на ручку кресла и протянул коменданту полный стакан виски. Тот выпил его залпом, и Льюис наполнил стаканы заново – для коменданта и для себя. – Она ведьма, – произнес комендант на выдохе. – У меня от нее мурашки по коже. – Что-то вроде того, – согласился Льюис, пригубив напиток цвета глинистой воды. Виски был мерзким. – Но с людьми, которые выполняют ее требованья, ничего плохого не случается. «Обычно», – добавил он мысленно. – «Ничего не могу гарантировать». Было бы проще отдать приказ, но им требовалась не только бумага, но и поддержка коменданта, а значит, убеждать его приходилось другими методами. – Она справится с ними? С дикарями, Лонгой, Тенью? – спросил комендант устало. – Обязательно, – кивнул Льюис. – Арни всегда выполняет обещания. Просто сделайте, что она хочет, и все мы будем в выигрыше. Он поставил опустевший стакан на столик и наклонился к человеку в кресле, привычными движениями расстегивая гербовые пуговицы.