***
Чанёль хмуро пересматривал фотографии раз за разом, тяжело дыша. По его серьёзному лицу трудно было что-то прочесть. Спокойный, уравновешенный человек? Нет, так только кажется. Сейчас он был готов рвать и метать, но спавший в соседней комнате Бэкхён не давал ему разойтись. Да и вообще, весь свой гнев лучше направлять в нужное русло. Кроме ненависти у альфы в голове билось ещё две мысли: «Я плохо следил за ним» и «Я не нарушу обещание снова». Солнце уже давно встало, а Пак так и не спал. Он привёз Бэка в свой дом посреди ночи, с трудом успокоил и уложил спать, сам же в это время поднял своих людей на уши, чтобы те нашли «фотографа». Снимки заставляли Чанёля с силой сжимать челюсти, позволяя проявляться желвакам, и чувствовать в сердце глухую боль. Испуганный, беззащитный омега смотрел на него с экрана. Он такой из-за того, что Чанёль не уследил. Ему хотелось отрезать пальцы и заставлять их жрать, давясь собственной кровью, того, кто заставил Бэкхёна бояться чего-то настолько сильно. Дверь в кабинет тихо приоткрылась, и в щель просунулся сонный омега. — Ты обещал прийти, — с укором сказал он. Старший поднялся и подошёл к омеге, смотря куда-то сквозь него. С появлением Бэка проглатывать злость становилось проще. — Как спалось? — Могло быть лучше, если бы… — Бэкхён хотел показать насколько он недоволен, но чем ближе подступал Чанёль, тем прозрачнее становилось это желание. — Если бы что? — жилистые руки альфы обхватили Бёновы плечи. — Если бы ты был рядом, — прошептал он куда-то в грудную клетку брюнета. — Я был слишком зол, для того чтобы спать. Позвонишь Сухо? — Зачем? — в недоумении выдавил Бэк. — Пока ты в такой ситуации, тебе лучше не ходить на работу. Останешься у меня, да? Парень прикрыл глаза, чтобы лучше чувствовать жар, исходящий от Пака, его запах, биение крупного сердца и лёгкое дыхание в серых спутавшихся волосах. — У меня нет другого выбора, — «Даже если был бы, не сделал», — добавил он про себя. — И лучше заехать к нему, чтобы сказать лично… Вдруг телефон на прослушке? — Наверное, у Бэка уже начиналась паранойя, но в рамках данной ситуации она была как нельзя кстати. — Хорошо. Знаешь, где ванная? — сиплым шёпотом спросил Чанёль омегу. Почувствовав, как тот отрицательно качнул головой, продолжил. — Я покажу. Тебе привезли одежду. Пока будешь мыться, её занесут в ванную, потом позавтракаем и я отвезу тебя к Сухо. А ещё у тебя появится тень, надеюсь, вы подружитесь. Опять. Чан знает, как лучше. Что надо делать, а что нет. Он может контролировать всё. Особенно Бэкхёна. Омеге не было смысла отрицать, что единственным, кого он слушается, кого он хочет слушаться, был Чанёль. С самого детства и по сей день — это он. Высокий, широкоплечий, с невероятно сильными крупными руками, объятыми сетью вздувшихся вен, имеющий грозный взгляд и хриплый, глубокий голос мужчина. На его фон Бэк даже в детстве казался букашкой: невысокий, безропотный, худой и бледный, с вечными синяками по всему телу и красными, воспалившимися от слёз глазами. Сейчас синяки сменили шрамы, худоба почти не просматривалась из-за слоя мышц, появившихся благодаря пол-дэнсу, но было в нём что-то такое, что делало его таким же маленьким и хрупким, как и в детстве. Такие вещи наверняка закладываются природой, потому что развить в себе подобную мягкость и грацию просто невозможно. Чанёлю хотелось прижать его к себе, хотелось, чтобы он всегда смотрел на всё счастливыми глазами, не плакал, не говорил, что ему страшно, и не пытался казаться сильным, когда сам вот-вот сломается. Магнат вёл по коридору едва плетущегося омегу, придерживая того за руку. Бэкхён ещё плохо знает дом и, не считая части первого этажа, был только в спальне. На входе в кабинет и в несколько жилых комнат стояли охранники, грозно скрестив руки на груди. Второй этаж дома Чанёля содержал восемь комнат, одна из которых «для работы», как выразился альфа, несколько спален, включая его комнату, в которой проснулся Бэк, библиотека и пара комнат персонала, который тенью перемещался по всему пространству дома. Омега оказался в ванной, прилежащей к комнате Чана. Совсем не похожая на его: светлая, с мягким ковриком под ногами и даже несколькими растениями в белых горшках, на широкой мраморной тумбе у раковины, прямо возле зеркала, в хаотичном порядке были расставлены средства для ухода за кожей, а белые полотенца свисали с металлической сушилки за спиной седоволосого. Бэк, недолго думая, скинул одежду и начал настраивать воду на нужную температуру. Три стука в дверь, мягкий голос какого-то человека: — Бэкхён, я захожу. Как заходит? Бэк же совсем не одетый. Он в панике бросился к полотенцам, чтобы прикрыть хотя бы часть нагого тела. В комнату вошёл высокий, очень стройный омега со светлыми волосами приятного розового оттенка. Блестящие янтарные глаза и лёгкая полуулыбка располагали к миловидному человеку. Его запах напоминал что-то вишнёвое. Однако бесцеремонное поведение не предвещало ничего хорошего. — Какого чёрта? — кислотно прошипел Бэкхён в лицо парню. — Меня зовут Лухан, и я буду с вами, — парень оглядел ошарашенного Бэкхёна с ног до головы. — А хотя… с тобой, двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, если Чанёля нет рядом. Бэк выгнул брови, на лице снова заиграло надменное выражение, а руки он упёр в бока, будто заявляя: «Мне без разницы, что ты тут есть». И вообще, какого хрена этот чувак зовёт его парня по имени? — Ладно, Лухан, зачем вошёл? — пренебрежительно кинул тот. — Ты же не поедешь куда-то голым, верно? — язвительно ответил вопросом на вопрос блондин. — Удлинённую белую футболку и чёрные джинсы найдёшь? Высокий омега закатил глаза и хлопнул дверью. Судя по всему, это та тень, о которой ему говорил Чанёль. И друзьями им не стать.***
Когда Бэк спустился на первый этаж, он сразу же услышал хриплый смех альфы под мягкое щебетание этого Лухана. Ах, смазливый ублюдок, вертит своей задницей возле Чанёля. Сероволосый быстрыми шагами добрался до большого стола, на котором стояла порция какой-то каши и остывающий кофе. Смеющийся брюнет обратил внимание на младшего, встретив его тёплым взглядом. — О, Бэкки, ты закончил? Надеюсь, ты любишь это, но если хочешь… — омега не дал ему закончить, накрыв его губы своими. Разорвав поцелуй, Бэк сел на колени Пака и придвинул к себе еду. Он игнорировал удивление альфы, сверля взглядом Лу. Пусть знает, что ему ничего не светит. Это прерогатива Бэкхёна — быть счастливым с Чанёлем. — Ладно, видимо, ты доволен едой. Вы познакомились с Луханом? — Бэк не обращал внимания на слова и упрямо ковырялся в содержимом тарелки. — Он мой хороший друг и будет присматривать за тобой. Ну, уж нет. Пусть засунет своего «хорошего друга» подальше. — Я наелся! Подожду вас, таких хороших друзей, на улице! — крикнул младший и раздражённо покинул дом. Он лишь краем уха расслышал раздражённое Паковское «цыплёнок» и звонкий смех того омеги. Бэк сидел на лестнице, ведущей к подземной парковке, и рассматривал огромную территорию дома. Небольшой фруктовый сад, бассейн, дорожки из светлого камня, лежащие посреди изумрудного газона, вольер для трёх больших собак. Чанёль любит собак? Омега не знал этого. Он вообще, в целом, ничего не знал о Паке. Сейчас у них будет больше времени для разговоров. Возможно, всё будет так, как они мечтали в детстве. Так, как Бэкхён пытался не представлять, чтобы не травить себе душу: дом, наполненный счастьем, долгие объятия и краткие поцелуи, забота о друг друге… Потом свадьба, дети. Любить до последнего вздоха, до потери пульса. Сейчас это стало настолько реальным. Мысли парня прервало горячее дыхание в шею и руки, обхватившие живот. — Ушёл, потому что ревнуешь? — ласково промурчал Чанёль. — Дурак. Я не буду ревновать к нему. Я всё равно лучше, — обиженно ответил Бэкхён. Его раскусили, но он не хотел этого признавать. — Вставай. Пойдём выбирать машину. Старший утянул омегу на цокольный этаж. Под домом был просторная парковка, уставленная дорогими автомобилями. Бэкхён прошёлся от начала до конца, задевая пальчиками блестящие капоты. Семнадцать. — Мистер Пак, решили меня удивить? — игриво спросил сероволосый, позабыв о недавних «проблемах». — Вообще-то да, — усмехнулся тот. — Не получилось? — Неа, я люблю мо-то-ци-клы, — протянул Бэкхён, возвращаясь к мужчине. — И меня? Омега резко развернулся. — Я думаю, что мне нравится эта, — оставив Чана без ответа, Бэкхён указал на одну из ряда спортивных машин. — F-TYPE COUPE? Хорошо. Прыгай, — он усадил младшего на пассажирское сидение. Обогнув машину, Чанёль занял водительское место. — Ёлли? И я тебя, — пробормотал Бэкхён. — Что? — непонимающе спросил старший. — И я тебя. Я люблю тебя тоже, — воскликнул омега. — И не смей ни с кем флиртовать. Мне легче будет тебя убить, чем отдать кому-то. — Кроме тебя мне никто и не нужен, — брюнет притянул младшего к себе и нежно поцеловал.***
В клубе безопасно, поэтому Чанёль пустил Бэка одного, пока сам паркует машину. Омега медленно плетётся к кабинету Чунмёна по темным коридорам, рассматривая яркие картины на стенах. Он знает, что глава начинает работать задолго до «начала рабочего дня», поэтому то, что Бэкхён идёт туда в девять утра, никак не помешает делу. За всё это время стены этого места стали родными для Бэкхёна. Ему нравилось находиться тут. Здесь он всегда защищён. Омега без стука распахнул дверь кабинета, ожидая застать Чунмёна сидящим за документами. Но ожидания не оправдались, Сухо стоял, опёршись на стол, скрестив руки на груди. Его лицо выражало напряжение. На диване сидел какой-то человек, затылок которого рассмотрел Бэкхён. Обстановка была, мягко говоря, накалённая. — Ой, Мён, я зайду позже, — привлёк внимание Бэкхён. — Не беспокойся, я уже ухожу, — скрипучий, гадкий голос полоснул слух. Человек оторвался от дивана и подошёл к Чунмёну с вытянутой рукой. Глава проигнорировал этот жест. — Да. Мы уже закончили. Что-то случилось? Бэкхён молча уставился на неприятного мужчину. Омега не хотел говорить при нём. Он был странным и отталкивающим. Чёрные, блестевшие безумием глаза, тонкие, плотно сомкнутые губы. Лицо напоминало детское, хотя щетина говорила о том, что человек давно не ребёнок. Телосложение у него было крепкое и здоровое. И сам большой. Стильно одет, но это не делало его красивым. Только более отпугивающим. По строению тела это был альфа, но запаха сероволосый почти не чувствовал. Было что-то едва уловимое, может, запах парфюма? Бета? Человек начал идти, прихрамывая на левую ногу, прямо на Бэкхёна. Походка тоже была какой-то ребячьей. Время от времени у него болезненно содрогалась рука, передёргивая всё тело. Бэк с трудом давил в себе отвращение и нарастающую панику. Пусть он не подходит. Этот человек — сгусток липкой, мерзкой, тяжёлой грязи. Редкостный паразит, натянувший на себя маску хорошего человека. — Бэкхён, выглядишь бледным, — прогнусавил неизвестный. Бэк хотел, чтобы тот не произносил его имени своим поганым языком. — Всё в порядке, — проглатывая ком в горле, отрезал омега. — Знаешь, мне очень нравятся твои выступления, ты очень хороший танцовщик, — костлявая рука потянулась к руке младшего, которую он плотно прижал к бедру. Бэкхён по запаху почувствовал Чанёля, стоящего за спиной. Он грозно уставился в лицо скользкому типу, а его крепкая кисть сжала чужое запястье. Тот лишь хмыкнул. — Ладно, — вырывая руку, проскрипел человек, — приятно было поработать, Чунмён, — а потом добавил шепотом для вжавшегося в Чанёля парня: «До встречи, Бэкхён». — Вы его больше не увидите. Уходите, — очень, очень зло прорычал альфа. Бэкхён развернул голову вслед хромающему человеку. Отвратительный.