Запах солнца

На следующий день Сехун вновь появился в доме Чанёля. Но уже по просьбе Лухана. Переступая через свою гордость, омега всё же позвонил О, чтобы тот помог ему решить проблему, возникшую с Бэкхёном. Блондин стоял, опираясь на стену возле входной двери и нервно покусывая большой палец левой руки. Когда в помещении появился альфа, Хань поднял на него покрасневшие глаза и укорительно спросил: — Почему так долго? — Прости… я приехал, как только смог. Кивнув, омега безмолвно повел Сехуна за собой. Никто не ожидал от Бэкхёна той реакции, которую он выдал в прошлый день. Очнувшись, он как безумный начал повторять, что найдёт Чанеля, где бы тот ни был. Никто не знал, мёртв ли альфа, но также никто и не мог говорить об обратном. Люди Пака, обыскавшие всю округу, боятся делать какие-либо предположения, а омега, который почти ничего не знает о произошедшем, утверждает, что Чанёль точно жив, и рвётся на поиски в своём неадекватном состоянии. — Я не знал где его закрыть, — стоя перед дверью своей комнаты, проговорил Лу. - Сначала я просто закрыл его у себя, но он чуть не выпрыгнул из окна. Впустив в комнату Сехуна, который молча внимал речи блондина, Лухан грустно взглянул на наглухо закрытую дверь ванной. — Он там? Сначала омега коротко кивнул. А потом, спустя долгое время, не побоялся заглянуть Сехуну в глаза. — Я не знал, что делать, — неожиданно для себя всхлипнул Лухан. — Я… не мог отпустить его. Чанёлю это бы не понравилось, узнай он об этом. Но он не хотел слушать, — кончиками пальцев он растёр слёзы, побежавшие по щекам. С каждым словом Сехун всё ближе подходил к омеге, желая перенять его боль на себя. Мягко обняв блондина за плечи, он глубоко вздохнул. Альфа на самом деле любил Ханя, но… — Не надо, Сехун. Всё кончено, — отстранился Лухан, чувствуя неприятную боль в груди.— Мне стыдно перед Бэком. Я не должен был бросать его. Он не спал всю ночь, и я не знаю его состояния…. — он подошёл к одному из комодов, игнорируя всё ещё капающие с подбородка слёзы, и начал что-то доставать. Сехун всё такими же чёрными, полными грусти глазами смотрел на тонкий силуэт омеги. В руке Лухана оказалось два шприца. — Это успокоительное и витамины с глюкозой. Поставлю сейчас или немного позже,— пояснил он. — Я зайду первым, а ты поможешь мне, когда понадобится. Скрипнув дверью, Лухан не сдержал встревоженного вскрика. Посреди небольшой комнаты, на кафельном полу, усеянном блестящей россыпью зеркальных осколков и алых капель крови, больше похожих на миниатюрные цветы, сидел изнеможенный Бэкхён. — Чанёль вернулся?! — тут же встрепенулся омега и вскочил на ноги, позволяя старшему разглядеть кровоточащие колени. Тонкие руки сероволосого тоже были обвиты паутиной длинных ссадин и царапин. — Бэкхён… — Нет? — парень медленно придвигался к Ханю, не обращая внимания на осколки, впившиеся в ступни. — Тогда мы поедем его искать? Пожалуйста, Лухан… — взмолился он, глотая слёзы, — прошу… Он уже вплотную прижался к старшему, обвивая руками горячую шею омеги и пачкая выступившей кровью светлую футболку. Пересохшие губы продолжали что-то шептать, когда Лухан, стараясь звучать как можно сдержаннее, заговорил: — Ты же знаешь, что за тобой следили? Нам нельзя выходить без ведома Чанёля, — сглотнул он. — К тому же мы не знаем, что происходит… Бэкхён рухнул на колени и беззвучно зарыдал. В ванную зашёл Сехун, напоминающий грузную тёмную тучу и, осмотрев разгромленную комнату, сделал пару шагов. — Приготовь ему что-нибудь поесть, — шепнул в ухо Ханя альфа и, присев на корточки перед Бэкхёном, начал мягко поглаживать его по спине. — Иди, Лухан, мы скоро придём. — На некоторое время блондин замешкался, но спустя мгновенье уже покинул комнату, оставив их вдвоём. — Бэк? Посмотри на меня, — поднял он подбородок омеги на себя, — не плачь. — Почему все вы, говорите, что он умер? Вместе с голосом омеги дрожали его глаза с сетью воспалившихся капилляров из-за сильного напряжения. Только они, бликующие и ясные, выглядели живо на его потухшем лице. Взяв тонкую холодную руку в свою, Сехун попытался возразить: — Никто не говорит так… — Но вы не отрицаете его смерти… — дребезжащим голосом выронил омега. Брюнет, согласившись, понурил голову, рассматривая своё отражение в крупном осколке разбитого Бэкхёном зеркала. Увидев подобную реакцию, сероволосый придвинулся поближе к Сехуну, оставляя на светлом кафеле кровавые разводы, и как змей-искуситель заговорил: — Ты же его лучший друг. Мы можем поехать искать его. Давай? — омега трогал его плечи и старался заглянуть в крупные тёмные глаза. — Я знаю, что он жив. Чувствую это, понимаешь? Пожалуйста, Сехун. Альфа закивал, поднимая голову на Бэкхёна. — Хорошо. Но сначала мы приведём тебя в порядок и ты поспишь, — казавшееся безумным лицо Бэка вдруг полностью прояснилось, губы растянулись в улыбке, а в уголках глаз собрались слёзы. — Спасибо… спасибо… - шептал он, уткнувшись лбом в колени Сехуна. Альфа казался ему лучом света в кромешной темноте. Он был словно надежда. Просидев так ещё несколько минут, О мягко подхватил Бэкхёна на руки, стараясь не задевать саднящих ран, и направился к Лухану. Всполошенный омега при виде оживившегося младшего в руках Сехуна мгновенно подлетел к нему. — Бэк, всё нормально? — Всё хорошо, — слабо улыбнулся он, — Сехун пообещал, что мы поедем искать Чанёля… Когда альфа опустил сероволосого на одно из кресел, Лухан пронзил его острым взглядом и прошипел: — Потом поговорим… Пока Лухан ставил уколы, Сехун аккуратно вытаскивал осколки из ран и обрабатывал порезы. Бэкхён же спокойно смотрел на людей, крутящихся вокруг него, и изредка негромко всхлипывал. Он уже совершенно успокоился и послушно съел всё, что ему приказали, а после забылся во сне, навеянном снотворным. Альфа перенёс Бэкхёна в спальню и вернулся к Ханю, оставшемуся на кухне. — Ну и зачем ты пообещал ему поехать куда-то? Брюнет остался растерянно хлопал глазами, наблюдая за тем, как омега, даже не смотря на него, расставляет чашки со свежезаваренным кофе и добавляет сливки в один из напитков. Он не забыл, какой кофе любит Сехун и сколько сахара надо добавлять, но отчаянно старался делать так, будто не знал этого. Будто не привык. Будто ничего не было. — Мне показалось, так ему было бы лучше. — Лучше?! — чайная ложечка стукнулась о блестящую поверхность стола с характерным звуком. — А ты, видимо, привык делать то, чего тебя не просят! — вспоминая прошлое, выпалил блондин. А потом, поняв, что сказал лишнего, открыл дверцы холодильника, изучая содержимое. — Ты простишь меня когда-нибудь? — глухой голос Сехуна медленно растворился в тишине. — Будешь есть? — проигнорировав вопрос альфы, вежливо спросил Хань. — Садись, — кивнул он на один из стульев, а сам устроился напротив. Сехун предано опустил глаза и сел туда, куда ему указали. Брюнет долгое время несёт тяжкое бремя ответственности за свои ошибки. То, что причиняло больше всего боли, - это враждебное отношение Лухана. Омеги, чей запах так сладок и притягателен, а объятия мягки и нежны, чьи слова самые точные и самые справедливые. Сделав небольшой глоток кофе, блондин заговорил, стараясь не смотреть на альфу. — Бэкхёна до сих пор преследуют. Он об этом не знает. Знаем только мы с Чанёлем и люди, которые следят за телефоном Бэка. Каждый день ему приходит с десяток сообщений о том, что «в конуре» Пака ему не спрятаться, что его заберут, — Хань вздохнул и потёр ладонью лицо. — Сейчас все, кто работает на Чана, ищут его повсюду и лишь некоторые могут продолжать наблюдать за Бэкхёном. Издалека, правда, и очень аккуратно… Но это придаёт хоть какую-то уверенность. Так что пока Чанёля нет, нам стоит быть вдвое осторожнее. Сехун, после нескольких минут молчания, попытался оправдать своё решение: — Он же не может без Чанёля, ты видел, как он… — А я тоже думал, что не могу без тебя, — перебил старшего Хань и всплеснул руками, — как оказалось, могу. Даже очень хорошо. Ещё час они сидели в абсолютной колючей тишине, только разве что Лухан негромко шелестел листами книги, пытаясь уловить суть прочитанного. Однако давалось ему это с большим трудом. Мысли крутились вокруг Сехуна и его поступка, который по-должному считался предательством. — Когда проснётся Бэкхён? — прочистив горло, поинтересовался Сехун. — Не знаю. Пойду проверю, — сухо ответил ему младший. Всё лучше, чем оставаться с альфой наедине. Он ещё любил О, но поступка, который он совершил, простить не мог. Скрипнув дверью, Лухан вошёл в комнату Бэкхёна и с облегчением вздохнул, отметив, что младший спокойно спит. Подойдя к кровати, омега мягко коснулся тыльной стороной ладони лба Бэка, а потом, проведя рукой по расцарапанной коже на запястье, укрыл Бёна одеялом. Немного колеблясь, Хань устроился рядом с другом и тихо-тихо заговорил, будто боясь признаться в этом самому себе: — Завидую тебе, Бэкки… Нет, не так. Я вам завидую. Вы с Чанёлем никогда друг друга не бросите. Пак уж точно. Он столько пережил, стараясь вернуть тебя, что теперь просто от себя не отпустит. Поэтому и тебе надо быть внимательным. Он продолжал говорить, но, когда хлопнула входная дверь, подскочил. Либо ушёл Сехун, либо пришёл нежданный гость. Выстрелов во дворе слышно не было, значит это кто-то, кого охранники знали. Отец Ёля? Сообразив, Лухан умчался вниз, оставляя Бэкхёна мирно спать. Перескакивая через ступени, парень коснулся ногами пола и тут же замер. Два телохранителя стояли по обе стороны от измятого Чанёля, а Сехун остался в стороне, ожидая, когда понадобится его помощь. — Как отдохнули без меня? — криво ухмыльнулся Пак, заставляя рассечённую бровь изломаться в кривых изгибах. Не верящий своим глазам Лухан припал к изнеможённому телу Чанёля, заставляя того негромко ойкнуть. — У меня пару рёбер, кажется, сломано, поэтому не стоит меня так сильно обнимать, –попытался пошутить брюнет. — Где ты был? — всхлипнул омега. — Домой добирался, — он погладил младшего по голове и немного кривой походкой подошёл к Сехуну. Альфа тоже не мог скрывать разыгравшихся эмоций и кратко обхватил Чана руками, но спустя пару секунд отпрянул и, заглянув в глаза, спросил: — Ты как? — Замечательно, — спокойно ответил он. — Я теперь, кажется, знаю, кто хотел меня убить.