Запах солнца

Озлобленный Чанёль стоял перед Луханом и, прилагая большие усилия, пытался выровнять сбитое дыхание. Как только Пак отпустил охранников, он тут же умчался к Бэкхёну, даже не рассказав никому о том, где пропадал и что с ним было. Состояние омеги далеко не обрадовало наследника, абсолютно не оправдывая его ожиданий. Заметив болезненный вид Бэка, Чанёль выронил ослабленный вздох, слишком аккуратно погладил омегу по пепельным волнам волос и дрожащими губами чувственно коснулся лба. Минутой позже он уже стоял в узком коридоре перед Ханем и требовал объяснений. — Я спрашиваю, Лухан, — цедил Чан сквозь зубы каждое слово, — какого чёрта он весь в ранах?! Радость от возвращения Пака была недолгой. Хоть и сам Чанёль выглядел весьма плачевно, он находил в себе силы, чтобы отчитать того, кто всеми силами пытался удержать Бэкхёна в пределах видимости. — Ах, ну да! — крикнул Хань. — Было бы лучше, если бы я пустил Бэка из дома, и потом его изнасиловали, забрали Бог знает куда, и делали с ним, что в голову взбредёт! — звонко парировал омега. — Ты <i><i></i>должен</i> был за ним следить, а значит, не допускать подобного, — Чанёль ядовито кидался словами, шаг за шагом придвигая Лухана к стене. — Так, может, мне стоило отпустить его в первый же день твоего отъезда? — блондин уже не мог остановиться и продолжал выпускать из себя потоки желчи вместе с обидой, скопившейся за некоторое время. — Я бы посмотрел на твою реакцию, когда бы ты увидел тело Бэкхёна, убитого этим человеком. Не дал продолжить Лухану кулак, впечатавшийся в стену аккурат возле светловолосой головы. Ноги омеги задрожали, но он не оторвал недвижимых глаз от лица Чанёля. — Ну, давай! Ударь меня! — провоцировал младший. — Что за бред ты несёшь?! — снова сорвался на крик альфа. На этот раз среагировал Сехун, подлетевший неизвестно откуда. — Чанёль! Не кричи на него! — оттолкнув Пака от омеги, завёлся брюнет. Изогнув брови, Ёль развернулся к другу. Парень был крайне зол, и теперь остановить его было тяжело. Он готов был выплёскивать свой гнев на каждого, кто попадётся под руку. Особенно на Сехуне, который заступился за человека, приходившемуся ему никем. Теперь никем. — А ты защищать его надумал?! Напомни-ка, по чьей вине он оказался в больнице для наркоманов?! М?! А кто его оттуда вытаскивал? — давил наследник на альфу, наблюдая, как кулаки того сжимаются, а голова под тяжестью вины клонится к низу, но дрожащий голос Лухана вернул его на Землю. — Чанёль… пожалуйста… Взглянув на омегу, он мгновенно осознал, что задел ту тему, которую его названный брат избегал всеми силами. И, сделав пару неуверенных шагов назад, пробормотал: — Прости. Поговорим завтра, — он с толикой вины взглянул на омегу. — А тебе, Сехун, пора домой. Созови собрание глав завтра в полдень. И лучше будет, если сможет прийти Чонин, — Чанёль как-то угрюмо кивнул, будто сам для себя и, едва отрывая ноги от пола, прошёл в комнату, в которой спал Бэкхён. Солнце медленно ползло к линии горизонта, делая золотистыми низкие тяжёлые облака, мрачно нависшие над землёй. Желтеющие листья деревьев всё ещё упрямо держались на ветвях, доживая свои последние деньки. Чанёль резким движением зашторил окно, оставляя комнату в лёгком сумраке. Бэкхён по-прежнему лежал в той же позе, в которой альфа оставил его здесь. — Я скоро приду, — зачем-то прошептал Чанёль. Он спешным шагом прошёл в ванную и, остановившись перед зеркалом, скинул с плеч пиджак, который ему дали охранники. Поморщившись, он стянул и грязную, изодранную в некоторых местах когда-то белую футболку, обнажая торс. Тело его было похоже на пёстрый калейдоскоп: то тут, то там расплывались гематомы разных оттенков и размеров. На левом боку, прямо под рёбрами, чернел неаккуратный, кривой шов. Чанёль коснулся его пальцами, не обращая внимания на боль, пробежавшую током по телу. Вздохнув, альфа включил горячую воду, дабы наполнить ванную водой. Раздевшись полностью, Чанёль медленно погрузился в остывающую воду, тихо шипя от резкого жжения в местах его немногочисленных открытых ран. Мужчина прикрыл глаза, пытаясь расслабить одеревеневшие мышцы. Последние несколько дней у него не было такой возможности. Это время стало для него своеобразной проверкой на прочность, испытанием на выдержку. Если бы не холодный расчёт с исключительным стратегическим мышлением, если бы не хорошая физическая подготовка и выдающиеся бойцовские способности, Чанёль был бы мёртв. Но, благодаря своим возможностям, он отделался только лишь несколькими ножевыми ранениями и ссадинами, разбросанными по всему телу. Спустя несколько десятков минут Чанёль уже вытянул из раны размякшие нити, до этого насквозь пропитанные его кровью, и, обработав ранение антисептиком, с облегчением заклеил его широким лейкопластырем. Он наконец-то почувствовал усталость в теле, которую до этого старательно игнорировал, чтобы не терять бдительность. Добравшись до кровати, альфа улыбнулся краем губ, наблюдая за тем, как ритмично вздымается грудная клетка младшего, и забрался в кровать, придвигая Бэкхёна к себе. Чанёль глубоко вдыхал запах омеги, прикрыв глаза, а губами касался оголившегося острого плечика парня. Сон настиг его быстро, мягко погружая в абсолютную темноту.

***

Чанёль с трудом разлепил веки, немного щурясь от луча утреннего солнца, пробивающегося сквозь небольшой зазор между шторами. Сфокусировав взгляд, он удивлённо вскинул брови и приветливо улыбнулся. — Доброе утро, — только губами прошептал он. На альфу уставилась пара янтарных глаз, обрамлённых рядом светлых пушистых ресниц. Аккуратные губы омеги были разомкнуты. Он едва дышал, как будто боясь испугать своим присутствием какого-нибудь дикого зверька. — Я не хочу просыпаться… Пожалуйста, только не сейчас, — пробормотал сероволосый, не отрывая взгляд от лица Пака, на что тот лишь хрипло рассмеялся. — Дурачок. Это не сон. Я с тобой, цыплёнок, — приникнув губами к Бэкхёну, прошептал он. Бэк захлопал глазами, никак не реагируя на поцелуй. Проанализировав происходящее, омега оторвался от старшего, восторженно восклицая: — Чанёль! Я так тебя ждал, я… — парень от избытка эмоций прижался к Паку, проезжая рукой по ране. На негромкий стон альфы он среагировал сразу же, стянув одеяло. Встревоженный взгляд остановился на брюнете. — Пустяки, — улыбнулся он, — у тебя есть время думать об этом? Может, лучше, поцелуешь меня как следует? Почти не думая, Бэкхён забрался на Чанёля, садясь на его бёдра, и, аккуратно наклонившись, коснулся Паковской улыбки своими губами. Сухие, растрескавшиеся уста Пака в мгновение стали влажными, смоченные языком младшего. Альфа сел, поднимая Бэкхёна вместе с собой, руки его скользили по спине, облачённой в мягкую хлопковую ткань домашней футболки, а язык хозяйствовал во рту младшего. Запах карамели в комнате стал в десяток раз более концентрированным, чем был до этого, и Бэкхён, нисколько не смущаясь, начал стягивать с себя футболку. — Но-но-но, — проговорил ему в губы Чанёль, а потом, оторвавшись от младшего, заглянул в его недоумевающее лицо, — я тоже тебя хочу. Но нам придётся подождать, — он оставил дорожку поцелуев на израненных руках омеги, — пока тебе не станет лучше. — Мне хорошо! — воскликнул сероволосый. — Правда, Чанёль, а может быть, ещё лучше… — он попытался притянуть к себе альфу, но ему не удалось, потому что в руках Чана, завлёкшего его в объятия, было куда больше силы. — Если тебе так хорошо, поприветствуй израненного меня завтраком, — уткнувшись носом в макушку Бэка, протянул старший. — А вот и приготовлю! — вынырнув из рук Чана, омега вскочил на ноги, но, взвыв от резкой вспышки боли, вновь повалился на кровать. — Как я мог забыть, — прошипел он, подтягивая к себе колени, пытаясь унять болевые ощущения в ступнях. Чанёль болезненно вздохнул, будто то что чувствовал младший, передалось ему. — Сиди, — Пак поднялся и скрылся в гардеробной, а вернулся уже одетый в чёрную рубаху и брюки того же смоляного цвета. Альфа без особых усилий подхватил младшего на руки и незаметно ухмыльнулся, заметив, что тот смущённо улыбается, прижимаясь покрепче. На кухне, как подобает ранней пташке, уже монотонно гремел Лухан. Несмотря на то что в доме есть повар, он предпочитал готовить себе сам. Но, услышав голос Чанёля, омега бросил всё и попытался скрыться из вида, но альфа, усадивший Бэкхёна на один из стульев, окликнул Ханя. Поджав губы, блондин развернулся, и, натянув улыбку на лицо, проморосил к Бэку. — Бэкхён, доброе утро, как себя чувствуешь? — игнорируя Пака, поинтересовался омега. — Доброе. Вообще-то хорошо, — задумчиво подняв глаза к потолку, ответил Бэк. — Лухан, — ещё раз позвал его по имени Чанёль. — Ладно, значит, ты и поесть захочешь, — пропустил мимо ушей тот. — Ну, прости, — уставился в тонкую спину альфа, а Бэкхён просто крутил головой из стороны в сторону. — Я знаю, я не должен был, но… Лухан резко развернулся, широкими шагами настигая Чанёля и упираясь прямо ему в лицо. Глаза, если были бы на это способны, наверняка прожгли бы дыру в голове альфы. — Ты. Обещал, — отчеканил Хань. — Прости, — Чанёль обнял омегу, поглаживая копну светлых мягких волос. Сначала Хань стоял безучастно, но потом сомкнул руки на широкой спине старшего. — Кхм-кхм, — театрально прокашлял Бэкхён, — может, и мне объясните? Я, конечно, рад вашему примирению, но когда вы успели поссориться и из-за чего? — Сехун, — имя, пропитанное болью, сорвалось с уст Ханя, и сероволосый замолчал, уперев взгляд в столешницу. — Ладно, — Лухан разорвал объятия, — расскажешь, что с тобой было? Чанёль устало покачал головой, придвигая к себе один из стульев. — Садись, — кивнул он блондину на место рядом с собой, — рассказ предстоит не короткий.