Колыбельная для Дракона

Флорида, Дэйви. День сегодня выдался, мягко говоря, очень неудачным. Последнее время ребята и так находились на нервах, изо всех сил стараясь спасти мир от грядущего апокалипсиса, но сегодняшние события решили их вывести из себя окончательно. По крайней мере, старшего Винчестера — точно. Сначала дело, которое оказалось ложным, а затем — побитое крыло любимого авто Дина и вонь капусты, пропитавшей весь салон и, как казалось охотнику, его одежду, кожу и даже волосы. Ему казалось, вкус этой отвратительной пищи Сэма он чувствовал у себя во рту — и от этого тянуло блевать. — Ты можешь не чавкать? — на лице старшего охотника ходили желваки, а сам он напоминал гранату с выдернутой чекой — ещё чуть-чуть и рванёт. Вообще, в машине обстановка была напряжённой. Напряжённой настолько, что, казалось, Сэм мог за пару секунд зарядить все свои коммуникаторы, просто проведя ими возле Дина. Но Сэмми старался вести себя тихо и не нарываться на конфликт. На реплику брата ему оставалось только закатить глаза и молча развести руками. Музыка в салоне не играла. Дин не стал включать кассету, чтобы дать Джо немного поспать. Вон она, в отражении зеркала он видел её на заднем сидении, укутавшуюся в его куртку. Он периодически поглядывал на неё, мысленно спрашивая себя, а сможет ли он заснуть теперь также крепко, зная, что всё, что бы он ни делал — зря? Что происходящее — его рук дело. Сорванные печати начались с его слабости, с его боли и нежелания её терпеть. Он думал — вряд ли. Он думал — что эти мысли не дадут ему заснуть, если он не выпьет чего-нибудь крепкого, обжигающего горло и выводящего из равновесия. Он думал, что обязательно напьётся, когда придёт очередь Сэма водить машину. — Кажется, я нашёл зацепку, — неожиданно громко, спустя долгие километры молчания, спустя тысячи вдохов запаха тушёной капусты и часы монотонной дроби дождя, изрёк Сэм. — «Фермеры Миссисипи бьют тревогу из-за нашествия термитов на их участке. По словам очевидцев, эти вредители угрожают не только их имуществу, но урожаю и даже скоту», — зачитал он отрывок из статьи новостей, считая, что это, правда, может быть по их части. — Ты вообще когда-нибудь слышал о плотоядных термитах? — младший Винчестер поднял взгляд на брата, и на его лбу образовались привычные складочки. — Миссисипи? Серьёзно? — казалось, Дин ещё плотнее сжал челюсти, а его пальцы сильнее вцепились в руль, готовые вырвать его с корнем. — Мы только что оттуда! Потратили там трое суток впустую и, сейчас, спустя одиннадцать часов в дороге, предлагаешь вернуться обратно? К термитам? А если снова окажется, что нет там ничего сверхъестественного? — злиться ещё пуще или медленно выпустить весь воздух из лёгких — старший Винчестер ещё не решил, поэтому он продолжил пялиться на тёмную полосу дороги. — Какого чёрта тут не работают фонари?! Сэм даже и не обратил на такую мелочь внимания, не отрываясь от экрана планшета, не смотря в черноту ночи и пустое шоссе. Он нахмурил брови, даже не желая отвлекаться на завывание поднявшегося ветра и моросящий дождь — всё равно за окном он нового ничего не увидит. — Думаю, на этот раз мы не ошибёмся. Насекомые в том месте, словно с ума посходили! Это явно знак. Те самые странные вещи, указывающие на присутствие Лилит, — Сэмюэль листал фотографии с места происшествия, каждой клеточкой тела, каждым нервным окончанием ощущая, что в этот раз это дело по их части. — Мы?! — вырвал из контекста Дин и коротко глянул на брата, вкладывая всё своё недовольство в эти секунды их зрительного контакта. Сэм мог бы поклясться, что ещё чуть-чуть, и он бы порезался от тяжёлого, будто заточенного, как их мачете и кинжалы, взгляда Дина. Ещё чуть-чуть и «ножницы» порезали бы «камень», несмотря на то, что это против правил. — Ты настоял на этой поездке. И пока мы искали твоё несуществующее привидение, на другом конце штатов взломали ещё одну печать! — Хочешь меня сделать во всём виноватым? — наконец, Сэм отложил планшет, подавшись корпусом вперёд, всем своим видом показывая негодование. На его лице и в его голосе, правда, читалось множество оттенков возмущения и ещё десяток — чувства несправедливости. — Если ты не заметил, я хоть что-то пытаюсь сделать! — было видно, что слова старшего брата — задели за живое. Каждая эмоция Дина, каждый его хмык и качание головой — словно маленькие дротики с ядом вонзались в сердечную мышцу Сэмюэля. Неприятно. Очень неприятно. — Парни, может, хватит? — сонно пробормотала Джоанна, выныривая из царства беспокойных сновидений. Даже во сне она видела братьев Винчестеров, ссорящихся и выясняющих отношения. — Давайте остановимся в ближайшем мотеле и все хорошенько выспимся? А потом вместе придумаем, что делать дальше, — говорила она, удобнее облокачиваясь на пассажирскую дверь. — И, думаю, в этот раз Сэм прав. Нужно вернуться в Миссисипи. — Ну, конечно! Промотаем ещё несколько километров в пустую! — возможно, Дин понимал, что в этот раз ребята были правы, но уже не мог вернуть себе и своим словам контроль. Он устал. Смертельно устал, если так можно выразиться. И это его раздражало. — Ближайший мотель в сорока минутах от нас, — пока Дин тихо злился, Сэм уже успел найти им местечко для ночлега по GPS и только сейчас удосужился посмотреть в темноту, рассеиваемую фарами автомобиля. — Ты бы сбросил скорость, — обычно Сэмюэль не диктует брату, как водить машину, но в этот раз случилось так, как обычно говорят «случайно вырвалось». Не то, чтобы Дин плохо водил и наезжал на каждую яму — нет. Не потому, что «камню» всё же хотелось сточить «ножницы», доводя Дина до бешенства. Просто стало тревожно, и эта тревога отразилась на лице младшего Винчестера. — Тем более, погода портится, — Сэм не имел в виду редкий дождь. Он говорил о поднявшемся ветре — вон, у обочины деревья качало так, будто они тонкие тростинки камыша. — Поу… — Только урагана нам не хватало, — нарочно перебила Дина охотница, дабы избежать их очередной словестной перепалки. Она чувствовала себя не в своей тарелке, когда братья находились в разладе. Напряжённость между ними действовала на нервы, и Джо хоть как-то пыталась свести её на нет, говоря на отвлечённые темы. — Надеюсь, к утру погода уладится, — она наблюдала за первыми удаляющимися силуэтами домов, за кронами деревьев, мотыляющимися, как связки с воздушными шариками на ветру. — Кажется, где-то оборвало провода. Все дома без света, — некоторые окна были слабо подсвечены огнём от свечек. — Даже если и будет дождь, нам всё равно деваться некуда, — пожал плечами Сэм. Будто Джо сама не знала, что охотникам всё равно на погоду. Хоть снег, хоть ливень — работа должна быть выполнена. И с этим сложно было поспорить. Джо даже не стала ничего отвечать, уходя в свои мысли и слушая усилившуюся дробь дождевых капель. Сейчас она хотела одного — чтобы этот чересчур долгий день кончился и чтобы мотель оказался во много раз ближе, чем говорил Сэм. Ей даже казалось, что сейчас она снова провалится в сон, но только стоило прикрыть глаза, как странный, урчащий звук заставил её вздрогнуть. — Что-то с машиной? — обеспокоенно спросила Джо, придвинувшись к передним сидениям и держась за их изголовья. — Двигатель? — Нет. Это снаружи, — Дин нахмурился и стал выглядеть ещё суровее. — Не очень смахивает на гром, — и звук повторился. Громкий, можно даже сказать, гортанный. Одновременно похожий на рык и на рёв какого-то дикого зверя. Никто из опытных охотников не признавался, что у них пошли мурашки по телу. Никто не признавался в том, что он не знает, что это могло быть. — Мне это не нравится, — закачала головой Джо, а ветер, набрав мощь, норовил вот-вот вырвать с корнями вековые деревья и перевернуть импалу, словно она была игрушечной моделькой. — Да брось. Наверняка медведь. Наверняка он угодил в капкан или упустил из виду зайку, — хмыкнул старший Винчестер, прекрасно понимая, что это не медведь. Это даже не похоже на рёв вендиго или вервульфа. Очередной рёв прозвучал совсем близко, возле машины, будто это нечто их преследовало. Будто кто-то невидимый находился прямо на заднем сидении, рядом с Джо. Она могла поклясться, что, буквально, ощущала его взгляд на себе. Будто что-то холодное скользило по её спине, шевелило волосы и касалось длинными, ледяными пальцами шеи. Девушка была не из трусливых, но сейчас ей было больше, чем не по себе. Инстинктивно она положила руку на пояс, готовая в любой момент достать свой кинжал и обороняться. Но ведь в машине никого из посторонних не было. Джо просто напридумывала сказок, накрутила себя, как всегда. Слишком живая фантазия. Слишком большой опыт в охоте на нечисть. — Аж мурашки по коже, — выдохнула она, когда рёв снова повторился. Джо не могла подобрать нужных слов, чтобы хотя бы попытаться описать этот звук. Когда его слышишь, невольно вспоминаешь скрежет ногтя по доске или вопль раненного зверя. Невольно в голове появляются образы сбитых на дороге зверей, умирающих в агонии, или кого-то из тех тварей, на которых Джо с братьями ведёт охоту. Хотелось закрыть уши руками, прижать ладони плотнее, чтобы ни один звук не просочился сквозь пальцы. Никто бы из парней не признался, что и им было не по себе. Нет, им не было страшно, но сердечные мышцы стали сокращаться быстрее, а адреналина в крови стало больше. Они не боялись, но Дин на всякий случай проверил, на месте ли кольт, а Сэм то вглядывался в темноту, пытаясь в ней что-то разглядеть, то бросал короткий взгляд на брата, следя за его реакцией. Но Дин был непоколебим. Как всегда решителен и собран. — В новостях ничего странного про это место не писали? — он не сводил с дороги глаз, поэтому, когда слева послышался хруст, он ударил по тормозам и крутанул руль, превращая машину в смертельную карусель. Ещё чуть-чуть и они оказались бы аккурат под стволом мощного дерева. Ещё чуть-чуть и машина оказалась бы раздавленной консервной банкой, а души ребят отправились бы прямиком в Ад, в лапы Аластера. Визг тормозов ещё несколько мгновений звучал в голове старшего Винчестера, когда он смотрел на дурацкое дерево прямо перед капотом его любимой малышки. — Чёрт! — его глаза были распахнуты, а лицо — напряженным. — Только этого нам, мать вашу, не хватало! — когда мотор упорно не заводился, нервное состояние Дина, наоборот, стало набирать обороты. — Давай же, давай! — разом стало всё равно на загадочный рёв, на разбушевавшуюся непогоду и на нашествие термитов в Миссисипи. Разом всё отошло на второй план ровно до той секунды, пока громкий треск ломающихся ветвей, а затем глухой удар не послышался в завесе ливня. Ровно до того момента, пока в шуме дождя не послышался чей-то громкий вопль. Что заставило ребят выйти из машины — предчувствие опасности или же чувство долга и ответственности перед людьми за каждое сверхъестественное дерьмо — нельзя знать наверняка. Никто и не знал, с чем им пришлось бы столкнуться. Вдруг они себя лишь накрутили и проблема крылась лишь в непогоде? Вдруг они настолько сильно устали, что виной всему — их бурная фантазия и готовность к самым ужасным последствиям? На всякий случай — у каждого фляга со святой водой. Для подстраховки — серебряные кинжалы. Для надёжности — пули, отлитые из бронзы, и кольт — за пазухой Дина. — Может, останешься? — практически набегу, доставая из багажника обрез, бросил старший охотник их с Сэмом спутнице. — Твоя матушка вряд ли обрадуется, если с тобой что-то случится, — он даже кинул ей ключи от машины, чтобы девушка осталась внутри, но та лишь закатила глаза и свободной рукой убрала с лица вымокшие волосы, прилипшие к щекам. Если бы у них было время, Дин бы обязательно упомянул тот случай с Эйч Эйч Холмсом и его последствия. Было бы у них время — он бы даже поспорил с Джоанной по поводу её безопасности, но сейчас… Чёрт, пусть поступает, как знает! Если бы они не были так озадачены и взволнованны, то они бы заметили, что ветер почти прекратился. Они бы заметили, что из непогоды остался лишь редкий дождь и сваленная лиственница перед капотом, как напоминание о ней. Ребята бежали на крики, а сломанные кроны деревьев, как указатели, привели охотников к полуразрушенному дому, стоящему с края улицы. Но только голоса уже стихли. Опыт и чутьё подсказывали, что вряд ли кому-то ещё требовалась помощь, поскольку дом казался раздавленным чьей-то огромной ногой. Будто на него упал метеорит, превратив в груду кирпичей и древесины. Создавалось такое впечатление, будто именно этот участок стал эпицентром урагана. Будто невидимый вихрь брал начало с запущенного газона, раскурочил клумбы, разрушил кровлю и унёсся дальше, ломая верхушки массивных дубов и сосен. Дин жестом показал Сэму и Джо, что он обойдёт дом слева, пройдёт по нестриженному газону, усыпанному опавшими ветками, листвой и мелкими осколками, чуть поблескивающими в свете ручного фонарика. Он попробует залезть внутрь, где стояла практически уцелевшая стена с разбитым окном и треснутой рамой, и, если повезёт, достанет тела пострадавших. Возможно, он успеет их спасти, оказать первую помощь. Он будет наступать максимально тихо, максимально осторожно, прислушиваясь к шуршанию травы под ботинками и звукам, всё-таки слышимым из-под развалин. Но это не были стоны и мольбы о помощи. Это не было плачем и всхлипами. Копошение, чавканье и утробное урчание не мог заглушить дождь и стук сердца охотника, звучащего у него в висках. Рык не заглушала шумящая кровь с бурлящим в ней адреналином, а скрежет зубов оказался громче шуршания и скрипа веток от ветра. Винчестер, стараясь ступать бесшумно, стараясь не привлекать к себе внимания, приблизился к полуразрушенной стене, к той, где треснула оконная рама, а стекло рассыпалось осколками. На расколотом подоконнике — ещё свежие капли крови, Дин не стал касаться их пальцами и предполагать, кому они принадлежали — монстрам или людям; на стенах — глубокие борозды от когтей какого-то дикого, крупного зверя — вряд ли медведя. Рядом с домом — ощущение беспокойства и полная разруха. В голове мужчина уже перебрал множество возможных вариантов: он уже представил, как снимает кольт с предохранителя, а затем стреляет в стаю вервульфов. Он представил, как прижимается к уцелевшей части стены спиной, коротко смотрит внутрь через разбитое окно, оценивает обстановку, а затем стреляет, если не в вервульфов, то в оборотней или в других тварей, сотворивших это безобразие. Его план был несовершенен, но придумывать другой — не было времени. Заглянув в комнату, Дин увидел массивную, широкую спину существа, покрытую поблёскивающей грубой чешуёй, отливающей изумрудным. Через неё проступал шипастый, острый позвоночник и крупные рёбра, а по полу волочились широкие жилистые крылья. На доли секунды Дину показалось, что перед ним — плод галлюцинаций от усталости. Он бы хлопнул себя по щекам, чтобы вернуться в реалии жизни, но тело его было неподвижно, а губы беззвучно прошептали: — Вот чёрт… Эта громадина занимала собой практически весь дом, точнее то, что от него осталось. Не обращая ни на кого внимания, существо что-то грызло у себя под когтистыми, крупными лапами, издавая странные, хрюкающие звуки. Дин проследил за ним взглядом и тут же пожалел об этом. Окровавленные ошметки плоти на костях, кровавое полотно вместо лица, распахнутая грудная клетка — лишь напоминание о том, что это месиво когда-то было человеком. А запах стоял такой, что Винчестер предпочёл бы вернуться в машину, пропахшую капустой Сэма. Секундная растерянность улетучилась, стоило молодому мужчине напомнить себе, что он держал в руках оружие против любой твари, какой бы огромной она не была, какой бы опасной и неизвестной она не являлась. Осталось лишь вытянуть руку, снять револьвер с предохранителя и нажать на курок. Щелчок. Всего одна секунда, за которую существо успело оторваться от своего лакомства и устремить большие, светящиеся изумрудами, глаза в сторону новой плоти, свежей крови, держащей его, величественного, опасного и всё ещё голодного на мушке. Та доля секунды, за которую мысль «Надо скорее стрелять» только начала зарождаться в голове охотника, а палец только ложился на курок. Ещё одна секунда — достаточное время, чтобы зверюга рванула вперёд, но ничтожное для человека, чтобы как-то среагировать на молниеносную атаку. Когда Дина резко подбросило вверх, револьвер вылетел из его рук. Охотник мгновенно потерял ориентацию, а удар о ствол поваленного дерева оглушил и выбил весь воздух из лёгких. Казалось, все его косточки затрещали и вот-вот осыплются от малейшего дуновения ветерка, а во рту чувствовался вкус крови. Существо, оказавшись на улице, смогло выпрямиться и расправить крылья, тень от которых покрывала практически всю часть лужайки. Теперь можно было видеть длинную шею, слегка вытянутую морду змея с шипами по всей голове и клыкастой челюстью; массивную грудь, покрытую бронёй-хитином и размашистые крылья. Дин до этой самой секунды считал его выдумкой, сказкой или легендой — в зависимости от культуры народа — но он и подумать не мог, что встретится лицом к лицу с самым настоящим, реальным и разъярённым драконом. Змей гортанно заревел и вновь бросился на не успевшего опомниться Винчестера, раскрыв окровавленную пасть. — Сэм! — Дин не узнал собственного голоса; он в последний момент успел зачерпнуть горсть мокрой земли вместе с травой и швырнуть этим комком грязи в глаза зверю. Он в последний момент успел перекатиться на бок и вскочить на ноги, броситься в ту сторону, где должен был валяться кольт, к полуразрушенной стене дома. — Чёрт, чёрт, чёрт! — бормотал охотник, беспорядочно вороша листья, пытаясь отыскать своё оружие, а за его спиной уже послышались выстрелы. Сэм и Джо, когда всё кончится, вспомнят, как у них из-под ног ушла земля при виде живого дракона; обязательно вспомнят про то, что их окатило жаром и бросило в пот, как быстро и громко застучало сердце и как они направили на легендарного змея ружья. Кто первый нажал на курок — останется мелочью, не закрепившейся в памяти, но зато мисс Харвел ещё долго будет вспоминать рёв раненного, ещё больше разозлённого зверя, а затем крик Дина: — Джо! Кольт! — она запомнит старшего охотника всего в грязи, с плескавшимся ужасом и одновременно уверенностью в глазах, указывающего на её ноги. Она запомнит, как успеет наклониться и подобрать револьвер, а дракон в это время поднесётся к Дину и цепко схватит его за бок, рванёт вверх на мощных крыльях. Когда бок пронзило, Дин задохнулся от боли. Руками он инстинктивно пытался зажать раны, но под пальцами он находил лишь грубую, холодную, змеиную кожу. Попытки разжать лапы змея — были ничтожны, лишь силы уходили быстрее, а толстые, крючковатые когти впивались в плоть сильнее и грубее. — Стреляй! — кричал он, забыв о страхе, пока дракон находился на уровне крыш, — Стреляй же! — главное, чтобы его услышали и не побоялись задеть пулей. Сэм надолго запомнит мгновение, когда он выхватил из рук Джоанны кольт, как их обоих обдало холодным воздухом, гоняемым крылами ящера, как до них доносился надрывный голос Дина и его крик. Парень вряд ли забудет, как он нацелил револьвер в нижнюю челюсть дракона, как молил бога о том, чтобы не промахнуться и не убить брата. Живот свело; те секунды, когда пуля вылетела из дула, растянулись до вечности. Даже хлопок Сэм услышал не сразу и не сразу почувствовал отдачу в плечо. Не думая, он выстрелил ещё раз и ещё, попадая дракону в пасть, в шею и крыло. От пронзительного рёва крылатого ящера, Дин закрыл уши руками и, кажется, закричал сам. От адской боли, зверюга сжала пальцы сильнее, перекрывая охотнику доступ к кислороду; тело дракона раскалилось, ярко-алые вспышки пронзали его изнутри, грозясь вот-вот разорвать на мелкие частички, и Винчестер в его лапах чувствовал себя терзаемым этими вспышками; стало трудно не то, чтобы дышать, а держать глаза открытыми. Ему казалось, будто тысячи электродов тазеров впились в его тело, а заряд тока никак не иссякал. Ему казалось, что эти пытки никогда не кончатся. Время нагнало себя, секунды снова превратились в секунды, когда дракон осыпался пеплом, а Дин рухнул наземь, теряя себя в новой боли.