Колыбельная для Дракона

В этот раз он быстро привык к слепящему свету. Проносясь над заснеженными вершинами, гоняя крылами холодный, чистый воздух, Дин будто проживал этот момент снова. Чувство дежавю захлестнуло его с головой, когда он пролетал над глубоким, гладким, как зеркало, озером, когда пролетал обожжённые поля и угли вместо деревянных хозяйств. Будь он в другой личине, он бы посочувствовал тем, кто сейчас лежал сажей на сырой, покрытой редким снегом, земле. Будь он прежним, он бы ужаснулся и одновременно восхитился тем, что видел. Красоты местных природ, девственно-чистых, граничили со смертью и хаосом. Целое селение вокруг блестящих вод озера превратилось в пепелище. Будь Дин сейчас убитым им парнем-драконом, он бы сокрушился над тем, что сделали его собратья. Он бы возопил изо всех сил в небеса, проклиная богов за такую участь его народа, а затем — прося у них прощения за поступок огнедышащих тварей. Он бы опустился на колени там, где раньше помогал людям бороться со смертью и вознёс бы грязные, окровавленные руки к небу, захлёбываясь горькими слезами сожаления и сильнейшего чувства вины. Будь Дин сейчас Дином, он бы ужаснулся мыслью, что Дэйви уже мог стать таким же — пеплом и гарью, обугленными костями и догорающими строениями, душной горкостью и запахом сгоревшей плоти. Но Винчестер был зверем и от прежнего Дина отличался ледяным сердцем и холодным разумом, если не брать в расчёт форму, зрение и обоняние. Последнее и вело его в сторону зияющего портала — от него исходил уже знакомый Винчестеру запах сырости и собирающегося дождя. Тонкая трещина едва ли была различима в лучах зенитного солнца и бликах от белоснежных вершин хребта, а под ней, мелкими муравьями рассыпалась небольшая группка людей. Топтали снег у самого края горного выступа, примерно там, где Дин чуть не расстался с жизнью, и не знали, как подобраться к выходу из их мира. Винчестер хотел бы им крикнуть «Эй, неудачники!», когда в очередной раз взмахнул крыльями, подлетая к ним, «А я говорил, что мне нужно с вами!», но вместо слов в глотке клокотал рык. Такой, какой издают дикие кошки, когда им приходится что-то не по нраву: гордый и предостерегающий. — Боги, только не это… — вероятнее всего, именно это и произнёс тот мужик, первым увидевший подлетающего к ним зверя. — Дракон! Он выбрался! — вероятнее всего, именно об этом завопил он, тыча пальцем на лавирующего в небе змея. — Заряжай! — вероятнее всего, именно это скомандовал другой, потянувшийся за луком и стрелами за его спиной. — Целься! — его слушалось большинство, человек пятнадцать, если не больше. Как один, они натянули тетиву, направив стрелы своих оружий в массивное тело опасного существа. Ещё пара долгих секунд и ударов сердец напуганных выживших — и наконечники стрел загорелись, словно на них были нанизаны спиртовые тампоны. — Огонь! — крикнул он громко и отчётливо, так, что его услышал и Дин. Летящие в Винчестера огненные стрелы заставили его остановиться, остаться парящим на месте, вобрав в грудь больше воздуха. Его зрачки вмиг превратились в узкие щёлки, а пасть начало обжигать и раздирать, будто бы он болел ангиной и хлестал спирт стакан за стаканом. Взмахи крыльев гоняли ледяной воздух, а стрелы неумолимо мчались на зверя. Самая первая -угодила в бедро. Не больно, всё равно, что уколоться иголкой, штопая носок, но неприятно и раздражающе. Раздражающе настолько, что из клыкастой пасти вырвался свирепый рёв, заставляющий внутренние органы каждого из присутствующих сжаться в тугие комки. — Заряжай! — новая команда, и тяжёлый взгляд изумрудных глаз вперился в командира — на лысо бритого мужчину в чёрных латах, держащего лук наготове. — Целься! — от одного его вида глотку дракона стало жечь сильнее, будто остальные стрелы с огнём на концах угодили прямиком в гортань, и зверь не удержался. — Нет! — знакомый голос разнёсся секунду в секунду, момент в момент, когда струя пламени вырвалась из драконьего горла и опалила каждый сантиметр вершины, где топталась кучка спасителей-неудачников Кёрмата, сами себя обрёкших на смерть. Если бы Дин сейчас был прежним Дином, он бы, как минимум, отвернулся. Может быть, ринулся на помощь или же, наоборот, добил тех бедняг, которые в ужасе и агонии кидались в снег и пытались сбить пламя с горящего тела; которые носились по вершине, вереща от ужаснейшей боли плавящейся кожи и жарившегося мяса на их костях. Чёрные и начинающие обугливаться, кто-то свалился с края прямиком в бурлящую реку, кто-то рухнул замертво, не выдержав такого испытания, лениво догорая, как оставленные свечи у алтарей, кто-то, не задетый огнём, помогал сбить пламя с товарищей. Взгляд дракона зацепился за уже знакомую ему черноволосую женщину, пытающуюся потушить огонь своей накидкой с огромного, круглого мужика, уткнувшегося лицом в снег. Ида громко кричала, вероятно, сильно испугавшись реакции как своей команды, так и Дина, за доли секунды спалившего практически всех. Ида. Она нужна. Эти мысли промелькнули в голове дракона, когда он уже выставил вперёд когтистые лапы, оказываясь в смертельной близости от темноволосой. Пара секунд — и она уже хваталась руками за грубые пальцы змея, ощущая под ладонями холодную чешую и громко вереща от ужаса и неожиданности. — Нет! — кричала она, впиваясь в чешуйки и болтая ногами, когда дракон рванул её выше и уносил прочь от вершины с догорающими телами. — Оставь! Нет! — захлёбываясь слезами и воздухом, кричала она, а затем крепко-крепко зажмурила мокрые от слёз глаза, когда перед лицом ярко засияли золотистые переливы портала в чужой мир. Раз — и дневной свет сменила ночная тьма, и холод дыхнул всей своей пронизывающей мерзостью и сыростью, объяв тела Дина и Иды с ног до головы, будто бы они нырнули в пучину ледяных вод Марианской впадины. В нос тут же ударил запах мха и рассохшейся древесины, а на слух надавила спокойная тишина. — Чёрт! — вырвалось у Винчестера, когда массивные лапы разжались, превращаясь в слабые человеческие руки, выпуская свою ношу. И хвала Иисусу — Дин обратился не высоко от земли. По крайней мере, вместо смерти он и Ида нашли парочку синяков, ушибов и зашкаливающий адреналин в крови, когда упали на запущенный газон семейства Брук. — Зачем ты это сделал?! — хватая ртом воздух, отойдя от удара, Ида поднялась на ноги, уставившись на Дина странным, безумным взглядом. Она обняла себя за плечи, потирая их, крепко сжимая кожу. Женщина была напугана и разозлена. Об этом говорила бледность её кожи и глаза-блюдца, об этом говорили её неустойчивые и нерешительные шаги в сторону извалявшегося в грязи Винчестера и тяжёлое, глубокое дыхание, будто бы она сдерживала себя, чтобы не напасть на парня с кулаками и не выцарапать ему его зелёные глаза. — По-другому ты бы не добралась до портала, — шмыгнул носом Дин, точным движением вырывая из ноги проклятую стрелу и затем зажимая рану грязными руками, шипя от боли. — Самое время начать искать твою книгу и возвращать зверушек домой, — он поморщился, когда пальцы задели обожжённую кожу и старался больше не думать о том, что ему неприятно. Старался избегать мысли о боли и о последствиях вовремя непромытых ран. Оказалось, быть в шкуре дракона было выгоднее в плане чувствительности. Дин с неохотой признал этот факт, когда едва ли мог опираться на травмированную ногу. — Ты убил их! — взвизгнула Ида, всплеснув руками, продолжая таращиться на охотника, и на лице её был отпечаток вселенского осуждения и разочарования, непонимания и ужаса. И почему-то в этот момент, в свете тусклого уличного фонаря, Дин увидел в ней ту самую девчонку-подростка из его сновидения, дерзкую и уже по-своему привлекательную. Она почти не изменилась, разве что черты лица стали глубже и грубее, а на коже появились едва заметные морщинки. Ида напомнила ему Покахонтас, только кожа была молочного оттенка. — Значит, такова была воля Богов. Ясно? — охотник тоном дал понять, что не хотел говорить на эту тему. Здесь нечего обсуждать. Он не хотел даже думать о произошедшем, боясь разбудить в себе ядовитое чувство грёбаной вины, которую и так приходилось терпеть изо дня в день. По другим поводам. — Здесь, — он указал на полуразрушенный дом первых пострадавших, — может быть книга вашего писателя. И если найти её — единственный способ прекратить это дерьмо, то нам пора бы перестать тратить время на болтовню. Время и так уже давно не нашей стороне, — он первым подошёл к разбитому крыльцу, заглядывая внутрь. — Будет сложно, — выдохнул парень, осматривая завалы валяющихся кирпичей, досок и остатков мебели. Но им хотя бы повезло в том, что из дома уже вывезли основную массу рухнувшей кровли. — Ты прав, — сквозь зубы процедила женщина, перетягивая волосы кожаным шнурком на затылке, чтобы не мешали. Она только сейчас отвела взгляд от неприятного ей молодого человека, наконец, оглядевшись. Местный участок и прилегающий к нему лес не казались ей дружелюбными, но Ида старалась не подавать виду, бросив лишь негромкое: — Мрачноватый у вас мир. — Добро пожаловать! — осклабился Дин, заходя внутрь дома. Хотя ему странно было слышать о мрачности от той, которая жила в эпоху казней, замков, земледелия и драконов. — Не мрачнее ваших темниц, — развёл он руками и нахмурился. — Раз уж зашёл за это разговор… Не думал, что параллельные миры возможны до такой степени, — не весело усмехнулся он. Подумать только, он был в Аду! И сейчас удивлялся существованию параллельной реалии. — Наши старейшины учили нас, что жизнь создана из множества форм и частей. То, что мы видим вокруг, то, где мы существуем — лишь малая доля её составляющая. И магия — всего лишь крупица возможностей вселенной. — Магия есть и здесь, — Винчестер пощёлкал выключателем, наивно надеясь на хотя бы одну работающую лампочку, совершенно позабыв об оборванных снаружи электропроводах. — Только она совсем другая. Не такая явная, не такая доступная что ли… Мало кому дано её постичь, проще говоря. Ею занимаются ведьмы и их не так уж и много. Но зато наш мир кишит сверхъестественными тварями: призраками, демонами, вампирами, а теперь и драконами… — в карманах Дин нашёл смятый спичечный коробок и не придумал ничего лучше, чем подобрать с пола какие-то бумажки, скрутить из них нечто, напоминающее факел, и поджечь. К счастью, там же на полу он чуть позже нашёл разбитый подсвечник с не успевшими догореть свечками. — Значит, ваш мир проще, — Ида опустилась на колени, переворачивая мелкие дощечки и вещи, попадающие под руки. — У нас магия — часть абсолютно каждого. Мы учимся управлять ею с детства, и на обряде Посвящения, в зависимости от того, кто как себя проявит, старейшины решают, с чем в дальнейшем будет связана его судьба, где могут пригодиться его умения, в армии, например, или в земледелии. — И драконы — тоже магия, — негромко произнёс молодой человек, делясь со своей спутницей светом свечей. — Мы с самого начала были неправы… — никто из охотников не мог знать, что тварь, поставившая на уши весь Дейви, оказалась пришельцем из параллельной вселенной. Никто бы и мысль не допустил, что дракон — по сути, тот же вервульф, только убить его ещё нужно постараться. Точнее, придумать способ сделать это так, чтобы «драконий вирус» не передался рядом находящимся невинным. — Если магия создала драконов такими, какие они есть сейчас, то неужели магия не может решить эту проблему? Уничтожить их или как-то искоренить из человека эту дрянь… — рассуждал вслух охотник, в глубине души надеясь, что всё-таки был способ всё исправить. — Даже если и может, это будет подвластно только одному человеку, а он на это ни за что не согласится, — с сожалением покачала головой Ида, отодвигая какой-то камень — небольшой кусок обвалившейся стены. — Роальд? — догадался охотник, пробираясь в ту часть дома, где были спальни. Чаще всего в эти комнаты люди ставили стеллажи с книгами, было логично поискать нужные им письмена именно там. — Уж его-то убить можно? — У нас не вышло, — теперь приходилось говорить громче, чтобы слышать друг друга через комнаты. — Он очень силён. И всегда умел себя защитить, а имея под боком выдрессированных драконов и подкованную стражу, стал и вовсе недосягаем. — И как же вам тогда удалось усыпить его и всех драконов? — Дин скептически приподнял бровь, помня лишь то, что драконов держали взаперти, как результат удачного эксперимента. — Жертвуя жизнями многих, — выдохнула женщина, разгребая мусор и тихо удивляясь найденным безделушкам, коих она никогда в жизни не видела. — Роальд собирался завоевать южные земли, готовился к нападению. Снабдил нашу армию оружием, научил некоторым фокусам. Вместо атаки Юга мы атаковали его лагерь — это была первая попытка убить и его, и его драконов. Меня не было там, но с того дня армия Кёрмата прекратила своё существование. Из двухсот тысяч — не вернулся никто, Кёрмат остался с чужаками, с которыми Роальд его захватил, женщинами, детьми и стариками. — И вы решили не лезть на рожон и всех усыпить? — Дин не был любителем долгих рассказов, но в то же время воображение уже нарисовало картину, как на затуманенной поляне ранним утром король, облачённый в чёрные латы, ступал по обожженным, окровавленным телам и презренно ухмылялся, глядя на простирающиеся сотни трупов. Глядя на то, что способен сотворить один щелчок пальцев — негласная команда любимым тварям выпустить столпы огня из пастей. Дин уже представил, как король, щурясь от первых лучей солнца, поднял голову вверх, смотря как лавируют его верные защитники, смотря, как некоторые из них спускаются на поляну и разрывают мощными челюстями опалённое мясо, набивая вечно голодные желудки падшими воинами Кёрмата. И это было ужасно даже для фантазии. — Хранители создали заклинание, похожее на баюльную песню. Её слова они доверили записать Алвису, но не рискнули давать их кому-то из нас, боясь, что мы, спев её, можем навредить друг другу. Это был хороший способ избавиться от драконов, не подвергая кого-то их участи. Они бы спали из века в век, а вот Роальда хотели заколоть сразу же, как только он сомкнул бы очи… — Дай угадаю: не получилось? — снова перебил её Винчестер, перебирая на полу пыльные тетрадки и детские сказки, капая на них воском и кровью. — Его тело стало, словно высеченным из камня. Его голову не смог отсечь ни один топор, а сердце не смог пронзить ни один меч, — качая головой, говорила Ида, словно рассказывала не историю своего бытия, а страшную сказку на ночь. — Видимо, он очень сильно боится умереть, раз пошёл на такие меры. Даже во сне становился камнем, чтобы костлявая его не застала. — Знаешь, что? Мы и не таких засранцев убивали, — поспешил своеобразно утешить и себя, и Иду Дин. Стоило только вспомнить Азазеля — уже сил и решительности становилось больше. Вспомнить лишь то, что они убили Аластера — палача самого Ада — и уже Роальд не казался таким бессмертным, коим его показывали чужие воспоминания. — У меня только один вопрос: когда мы найдём книгу и ты прочтешь эту вашу баюльную песню… Заснут все, кто будет рядом? — копошась в старом хламе, Дин очень вовремя нашёл полуразряженный, разбитый сотовый и ещё функционирующий, за который охотник схватился, как утопающий за соломинку. — Боюсь, что да… — негромко отозвалась гостья из Кёрмата, ненадолго отрываясь от своего занятия и смотря в сторону, откуда был слышан голос её соратника. — Те, кто услышат колыбельную, заснут вечным сном. — Мне нужно предупредить об этом брата. Я… Я ненадолго, — показался он за треснувшей колонной, когда-то держащей потолок. — Перекинусь с ним парой слов, — его губы дрогнули в невесёлой ухмылке, когда Дин показал Иде найденный телефон, будто бы эта коробочка с кнопками могла ей многое объяснить, и вышел на улицу, где сигнал должен был быть лучше. Охотник привалился спиной к фасаду обшарпанного, пустого дома, так, чтобы не опираться на больную ногу. Медленно выдохнув, он быстро набрал номер Сэма, молясь всем богам, чтобы он взял трубку и внимательно его выслушал. — Давай, Сэмми, — шептал он, слушая монотонные гудки, а затем голос автоответчика — то, что заставило парня крепче сжать трубку и вдавить пальцем кнопку отбоя. То, что заставило его с чувством выругаться: — Чёрт! — и то, от чего стало жарко и душно, несмотря на гуляющий, свежий ветерок и запах дождя. С неба уже срывались редкие капли, но их было недостаточно, чтобы остудить пыл молодого охотника. Он набрал номер ещё раз. — Я надеру твой зад, если ты и в этот раз не ответишь, — Дин нервно провёл по слипшимся от грязи и крови волосам, считая долгие секунды соединения с абонентом, а затем уже надоевшие гудки, приводящие его в чувство сильнее тревоги, но слабее страха, граничащее с бешенством и злостью. Это чувство разбудило уже знакомую дрожь в руках — и одному только дьяволу было известно, к чему это могло привести в дальнейшем. Вопреки всем правилам, «Ножницы» пытались спасти и уберечь «Камень». Винчестер по очереди набирал номера Джо и Сэма — те, которые запасные. Которые валялись в коробке, в импале, зарегистрированные на фальшивые имена и принадлежащие фальшивым агентам ФБР, рейнджерам, врачам, детективам и даже установщикам видеокамер — тем, в кого часто перевоплощались братья. Но все молчали. Кто-то был недоступен, чей-то номер уже и вовсе не обслуживался. Не отвечала и Джо. Наверное, в этот момент охотник волновался сильнее, чем, когда в первый раз обнаружил себя парящим в небе. Сильнее, чем, когда очнулся в тёмной камере. Это волнение было другим, на него нельзя было не обращать внимания и сказать себе «Чувак, с тобой бывало и хуже». Оно доводило до тошноты и завязывало внутренности в тугие узелки, а ему аккомпанировало ощущение случившейся беды. Последнее, что оставалось — перевернуть дом вверх дном и найти чёртову летопись из другого мира. Последнее, что оставалось — молиться о том, чтобы он с Идой успел. Всё. И плевать, что, возможно, Дин проживал сейчас последний час. Плевать, что, возможно, совсем скоро он может и вовсе прекратить своё существование. Даже не жалко, только, опять же, мысли о брате не давали покоя. Сэм ведь места не будет себе находить… Тряхнув головой, прогнав удручающие думы, Винчестер коснулся того места, где на ткани брюк была выжжена дырка и по её краям ещё не успело высохнуть кровавое пятно. Там должна была быть рана, забитая грязью, там должен был быть черный ожог, но вместо этого — корка запёкшейся крови, а вокруг — розоватый рубец. Тряхнув головой ещё раз, Дин пошевелил ногой, чувствуя лишь отголоски прежней боли — странное ощущение. Немного пугающее, неестественное, заставляющее усомниться в собственной адекватности и реальности происходящего. Опять. Но это не было видением. И то, что он нашёл в грязи, в следе от собственного ботинка — тоже было реальностью, от которой зашевелились волосы на затылке. И эта реальность была таковой: Дин достал блестящее кольцо, влажное, с налипшей на него грязью и привязанным мокрым шнурком. Реальность была таковой, что грязь забилась в гравировку, от чего её было видно невооруженным глазом и что делало надпись легко читаемой. «Будь, Виви» — то, что снилось ему не один раз. То, что он часто держал в руках, когда спал. То, что почему-то отзывалось в груди тоской и горечью, но ему не принадлежало. То, что было настолько настоящим, насколько и пугающим. И если Дин до сих пор мог сомневаться в том, что его видения — плод фантазии, голоса мучавшихся призраков, что всё вокруг — долбанная неправда и галлюцинации, то это кольцо целиком и полностью развеивало все его сомнения. Это кольцо — как знак полного осознания своей ошибки, как полное осознание того, что Эйнар был и теперь жил внутри Дина. Его память стала памятью Дина, его знания и воспоминания впитались в него вместе с его сущностью дракона. И Винчестер уже не мог этого отрицать. «Будь, Виви» — всё, что осталось от парня, который так же, как и Дин жил, существовал и имел свою историю. Это всё, что могло послужить доказательством его жизни. И это, правда, было страшно. Понимать, что во сне ты видел воспоминания реального, но уже мёртвого человека — страшно. И держать его вещь в руках — тоже. — Ида, — негромко позвал её Дин, когда вернулся в дом, крутя в руках находку. — Я думаю, ты должна знать… — он опустил взгляд в пол и попытался сглотнуть образовавшиеся в горле колючки, мешающие произнести тяжёлые слова. — Твой брат… Вы мало с ним общались, особенно после того, как его послали сторожить границу… Но он очень любил тебя, — Эйнар помнил, как Холдер всегда спрашивал о младшей сестре и всегда с интересом слушал, какой она росла. Особенно отложился в его памяти день, когда на них обрушилась магия Роальда и извратила их сущности. — Он говорил об этом Эйнару, — Дин видел, как изменилось лицо Иды, как её руки повисли вдоль тела безвольными нитями, как потух её взгляд, а лицо и вовсе, будто за одну минуту постарело. — Ты не спрашивала меня тогда, кого мы убили здесь, пару дней назад и кто передал мне всё, что имел за душой, чью жизнь я невольно впитал. Я знаю, тебе страшно это узнать, но, он бы хотел… — Винчестер прикрыл рукой глаза, пытаясь подобрать нужные слова, встающие поперёк глотки. А Ида прикрыла рот рукой и на её, будто кошачьих глазах, заблестели слезинки. — Он бы хотел, чтобы ты его помнила таким, каким он был до всего этого… Не держи на него зла и сохрани то, что было важным для него до последних минут, — Дин вложил в слабую руку женщины кольцо её лучшего друга, добавив от себя одно: — Мне жаль, — но сказано это было искренне. — Мне тоже, — прошептала она и бережно сжала в ладони кольцо. Возможно, Ида и смирилась с участью её брата и друга детства. Она смирилась с гибелью первого и забвением второго… Но принять смерть… Даже спустя столько лет, было непросто. Возможно, она слишком сильно их любила. — Можно тебя кое о чём попросить? — возможно, очень скоро от Дина тоже ничего не останется. Но всё же была одна вещь, которая могла пережить его и служить памятью о нём, то, что бы говорило: «Эй! Вообще-то Дин Винчестер был реальным человеком!» — охотник снял с шеи кулон в виде выдуманного божка, которого очень и очень давно ему подарил младший братишка на рождество. — Передай это Сэму — моему брату. И если я не успею… Скажи ему, что не стоит терять голову и совершать безумные вещи. Скажи, что я знал, на что шёл и ни о чём не жалею, — пусть это и было ложью. — Он должен понять, — парень отдал верёвочку с кулоном гостье из чужого мира, и на душе сразу стало пусто, а по спине до самого затылка пробежался холодок. — Ладно, — он прочистил горло и улыбнулся. — Хватит нюни распускать, да? Мы на важном задании, — напомнил себе молодой человек, возвращаясь к завалам и не найденной книге, но в этот момент, ровно в этот самый момент, он упал на колени, хватаясь за голову и сгибаясь пополам, будто бы его ударили под дых и вышибли весь воздух из лёгких. — Эй… Что с тобой? — Ида непонимающе глядела на охотника, дотронувшись его плеча и пытаясь заглянуть ему в глаза. — Что…? — но вместо ответа он как-то странно закряхтел, а потом зарычал. Тело стало колотить, снова, будто в него вонзились электроды тайзера, не щадя заряда тока. — Оставь! — кряхтел он, впиваясь пальцами в виски и крепко-крепко зажмуривая глаза, и Ида отпрянула от парня так, будто бы её лёгкие касания могли причинить ему самую страшную боль. Она не понимала, что происходит, но могла лишь предположить, что он вот-вот опять мог обратиться в кровожадную тварь. Нужно было что-то предпринять — попытаться его успокоить привычным для неё способом, но стоило ей открыть рот, как Дин вперился в неё острым, жёстким взглядом абсолютно чужих, звериных глаз. За секунду выражение его лица переменилось, стало грубым и жестоким, хищным и совсем не свойственным человеку. Парня будто в один миг подменили, и женщине стало страшно находиться с ним рядом. Её подсознание завопило во всё горло: «Беги!», но ноги предательски задрожали и будто приросли к полу. — Тебе не повезло, — хрустнув шеей, холодно произнёс Винчестер, и даже голос его стал казаться чужим — слишком низким, с рычащими нотками. Его лицо исказил оскал, а зрачки превратились в чёрные узкие линии. Жуткое зрелище. Страшная метаморфоза. От него даже запах стал исходить иной — животный, дерзкий. От него стало веять смертью и кровью; и Ида всё же нашла в себе силы рвануть к выходу, задев плечом дверной косяк. Впереди был лес, но в этот раз он казался ей не чужим и пугающим, а единственным спасением, тем, что могло укрыть своей темнотой и спрятать, уберечь от кровожадного змея. Но попытка сбежать была ничтожной — её фигуру накрыла чернеющая тень гигантского крыла, и вскоре её бок пронзила острая боль под звуки утробного, свирепого рычания.

***

— Агент Холмс! — мужчина в форме шерифа подал Сэму руку, помогая ему подняться. — Агент Риччи, — кивнул он Джоанне, едва держащейся на ногах. — И… Простите, не знаю вашего приятеля, — перевёл он взгляд на серьёзного Кастиэля, видя того впервые. — Не ожидал вас здесь встретить! — осклабился мистер Нокс, уперев руки в бока. — Хотя, чего это я… Конечно же ожидал! — он щёлкнул пальцами, и ребят мощным потоком неведомой силы отнесло к деревьям, вдавив их тела в многовековые, шершавые стволы. — Я с самого начала понял, что с вами каши не сварить. Вы слишком далеко зашли и к тому же, убили моего любимчика, — шериф подошёл к дракону, легонько похлопав его по прохладному, шершавому носу. — Его пламя разносилось дальше, чем у остальных, если вам интересно, — говорил он будничным тоном, будто обсуждал планы на завтрашний день с закадычными друзьями. — Ах да… Где мои манеры? — он притворно хлопнул себя по лбу, а затем провёл ладонью по лицу, и его черты сразу стали смазанными, будто художник провёл кистью по палитре, собирая все цвета в одну полосу. За доли секунды от шерифа Нокса осталось лишь воспоминание: перед ребятами стоял совсем другой человек, облачённый в чёрные латы и хитро, самодовольно ухмыляющийся. — Дамы и господа, ваше величество — король Роальд собственной персоной, — пропел он, разведя руками, представляя себя, а затем его лицо вмиг стало суровым, без доли былых смешинок и задора. — На колени перед королём, — процедил он, указывая на охотников пальцем, и те, по мановению всё той же силы, тяжело опустились на сырую землю, не имея возможности пошевелиться самостоятельно; даже дышать им было трудно, будто их тела туго перевязали канатами. Нечто подобное Сэм испытывал, когда Азазель отшвырнул его и Дина, вдавив в пол, словно хотел, чтобы охотники стали его частью, слились с ним в одно целое. Нечто подобное Сэм испытывал, когда Лилит прижала его к стене так, будто хотела выдавить из него все внутренности, как зубную пасту из тюбика. Неприятно. И снова он чувствовал себя бесполезным, загнанным в угол. Они были в ловушке. И один только Бог знал, чем всё могло кончиться. — У вас здесь очень мило, — король Роальд оглядел раскуроченную опушку, не задержав взгляд на окровавленных телах и оторванных от них конечностях. — Если взять в расчёт только то, что все вы сгодитесь только на корм моим малышам, — осклабился он, с любовью проведя тёплой ладонью по грубой морде смиренного дракона, припавшего к земле. — Как ты на это смотришь, Рагне? Тебе было вкусно? — мужчина в паре шагов от себя увидел в траве чью-то недоеденную руку и подкинул её своему любимцу. Дракон схватил её на лету, как пёс ловит подушечку сухого лакомства, и даже прикрыл глаза, когда разгрызал кость. — Ох, мои бедные-бедные зверушки! Детки оголодали, проспав столько долгих лет… — лилейно произнёс мужчина и мельком глянул на скривившиеся лица его пленников. — А вот вы мне сразу не понравились, — обратился он каждому из них, вероятно, вспомнив их первую встречу. — Сразу стали вынюхивать то, о чём не следовало, — хитро ухмыльнулся он, склонив голову на бок, обводя ледяным, колючим взглядом каждого. Сэмюэль не отводил глаз от жующего чью-то плоть дракона, от того, как по его клыкам стекала густая слюна, смешанная с кровью, как длинный язык облизывал вытянутую морду, и одновременно испытывал и страх, и облегчение. Перед ним был не Дин. У этого существа было другое имя, другой нрав, другой взгляд… Это существо было истинным зверем, совсем не похожим на того, кто когда-то был человеком. Но это ни капли не обнадёживало, а в голове творилась самая настоящая неразбериха, шум которой, казалось, был слышен на всю округу. Но парень молча следил за психом в латах и его любимцем, судорожно пытаясь придумать план спасения. — Зачем границу мира вы пересекли? — Кас держался лучше остальных, будто и не было тех пут, сковавших его в одном положении, будто не было никакого магического воздействия на него, будто не было никаких переживаний и множества вопросов, застрявших поперёк глотки. — И ступили за завесу, — абсолютно ровным тоном, не выражающим ни одной эмоции, отчеканил ангел, краем глаза глянув на морщившуюся от боли Джо и на обескураженного, растерянного Сэма. — Нас кое-кто позвал, — король из чужого мира, медленно стал обходить своих пленников, говоря тоже медленно, нараспев, будто смакуя каждое слово, желая отыграть такой спектакль, который вошёл бы в историю. — И этот кое-кто сразу оказался мёртв, — улыбнулся он самой хищной и отвратительной улыбкой, на которую только был способен. — Его убил Эйнар, а потом и ещё одного кое-кого загрыз прямо в своей крохотной и милой спаленке. Догадываетесь, о ком я? — с издёвкой в голосе, распинался Роальд, упиваясь растерянными выражениями лиц его «коллег по делу». — А потом его убили вы, НЕ агенты ФБР. Вы ведь не те, за кого себя выдавали, — покачал он головой, раскусив их. — Я многому успел научиться в вашем мирке, не смотрите на меня так. Это дело одного заклинания и пары минут на всё, — усмехнулся он и поднял руки вверх, мол, всё было по-честному и он не использовал «чит-код» от жизни. Лицо Сэма вытянулось, а глаза округлились от удивления. — Вас позвала Синтия Брук? — вырвалось у него, пока что не понимая до конца, как это было связано и какие мотивы она преследовала. Синтия всё же оказалась ведьмой? Зачем она открыла портал и впустила в их мир невесть кого? — Ради всех Богов! — скривился Роальд, махнув рукой. — Я не знаю их имён! Но факт остаётся фактом, песня была спета, а мы оказались здесь. Девчонки удачно прочли книжку, нужные строчки зачитали вслух, зовя нас так чётко и убедительно, что у меня аж сердце, чуть не выскочило от радости, — и он рукой показал, как это было, как его кулак-сердце готово было пробить грудь, стуча сильнее и быстрее обычного. — Ох, это было чертовски волнительно! И чертовски приятно найти то, что могло нас всех погубить, — выдохнул он с невероятным облегчением. — Всё немного омрачило ваше появление. Вероятно, вы искали её? — похлопав ресницами, как невинная девочка-подросток, король щёлкнул пальцами и в его руках материализовалась старая, толстая книга в кожаном переплёте, запятнанная уже впитавшейся и засохшей кровью, с вышитым кошачьим глазом на обложке. — Думали меня облопошить, когда и днём и ночью обыскивали каждый миллиметр развалюхи на окраине? Сэм и Джо нервно переглянулись, очевидно, совсем не понимая, что происходило и что от них хотел пришелец из параллельного мира. Голова шла кругом от его речей, а детали никак не хотели сложиться в единый паззл. Одно ребята знали наверняка: странного короля и его зверя нужно уничтожить, а книгу изучить вдоль и поперёк. Может быть, в руках Роальда и был ключ ко всем загадкам, ключ к тому, что произошло с семьёй Брук и Дином, и главное — как вернуть Дина, как его спасти. — Мы расследовали смерти невинных людей, — выплюнула Джоанна, — в которых вы, ублюдки, и были виноваты! — она бы ткнула в них пальцем, но, к сожалению, её руки были плотно прижаты к телу и даже шея шевелилась с трудом. — Ой, как грубо, — процокал Роальд, листая пожелтевшие страницы фолианта. — В том-то и дело, вы ввязались в очень рисковое дело. И это меня, скажем так, разозлило, но и подкупило. Пожив немного в вашем мире, узнав его получше, узнав его людей, мне открылась небольшая истина: все они, ладно, большинство из них — трусы. Боятся всего, каждой мелочи. Иногда — даже боятся и слово сказать, прячась за ложь. Придумали сигнализации, видеонаблюдение, зеркала — потому что боятся даже выглядеть как-то иначе. Но есть среди них всё же отважные ребята, вроде вас. Вы их защищаете от всех страхов, и меня это подкупило. Такие люди нужны везде, они нужны всем, и я решил взять вас в свою команду, — не отвлекаясь от книги, спокойно произнёс Роальд, потихоньку посвящая охотников в свои планы. — Я отберу самых крепких и сотворю из вас, избранных, — он ненадолго отвлёкся, будто что-то обдумывал, и вновь принялся листать страницы, — да, хорошее слово — избранных. Так вот, они послужат мне новым мясом для моих опытов. Создавая моих верных слуг, — он выразительно посмотрел на смиренного Рагне и тяжело вздохнул, — полегло много полезных людей. Я ведь не могу использовать всех подряд. К сожалению, я понял это не так давно, — укорил он себя за свою тогдашнюю глупость, вспоминая, как самые первые партии драконов загнулись прямо на его руках, когда их увеличившиеся в размерах органы лезли наружу, а кости пробивали плоть. — Вас, конкретно тебя и тебя, — он указал рукой на Джоанну и Сэма, — я тоже обращу в летающих тварей. И вместе мы уже не ограничимся одним захваченным миром, — его глаза лихорадочно заблестели, когда он озвучил свой блестящий план, пришедший на ум не так давно, ещё несовершенный, но уже подающий большие надежды. — Только вслушайтесь: Роальд — владыка всех миров. Звучит самой прекрасной музыкой на свете! — мечтательно пропел он, а у охотников пробежался холодок по замершим телам. Роальд псих. Точно псих. Даже Кас был удивлён решительному заявлению самозванца, но почему-то медлил, будто ждал команды к действию от кого-то свыше. — Думаешь, получится? — усмехнулась Джо, приподняв одну бровь, наверное, желая как-то потянуть время, заговорить зубы безумному королю и отвлечь его от книги, которая могла как спасти, так и погубить их всех. — Думаешь, нет? — в её же манере ответил он и точно также усмехнулся, а затем вплотную подошёл к девушке, осматривая уродливые ожоги на её лице. — С ними, — он указал на того же Рагне, ожидающего любой команды, замерев в стойке «лежать», — всё вышло на ура, как видишь. С твоим другом — тоже всё просто замечательно! Кстати, я сразу понял, что он теперь один из нас, стоило мне просто поздороваться с ним за руку. Он перенял некоторые повадки у бедного Эйнара, включая и его шкуру, — прошипел Роальд, выдохнув эти слова прямо охотнице в лицо, обдав её не самым свежим дыханием. — Кстати… Ты подала мне отличную идею, — отложив книгу, король смочил палец и подставил его ветру, определяя его направление. — Ваш друг не может пропустить всё веселье! И вам, наверняка, будет спокойнее от его присутствия. Или нет, — загадочно улыбнулся он и прикрыл глаза, приговаривая тихо и лилейно: — Где же ты, мой друг? Неси свой длинный хвост к папочке или я разозлюсь и просто скормлю всю планету вам, моим выродкам… Со стороны это походило на транс. Король повернул ладони к небу и голос его звучал глубже и монотоннее, будто бы он мысленно отправился далеко-далеко, взаправду на поиски своего нового дитя. И это выглядело странно. Это звучало странно. — Боги, ты нашёл её, — шептал король, возможно, правда видя Дина, чувствуя его, как плоть от плоти своей и кровь крови своей. Будто они были связаны, будто Роальд имел власть над Дином, как когда-то имел власть над Эйнаром. — Ты приведёшь её ко мне, — шептал он, отдавая приказ, видя всё глазами Дина. Видя его глазами развалины старого дома, видя его глазами одну из тех, кто боролся против него, видя её и желая растерзать за свой глубокий сон, пусть и не она читала ту проклятую баюльную песнь. — Давай, дружище, это твоя первая миссия, внемли гласу моему… — бормотал он и по мере его слов, погода снова портилась. Усилившийся ветер подобрал опавшие листья, погнал щепки и поднял пыль и пепел с сырой земли. Приходилось жмуриться, чтобы мелкий мусор не забил глаза, а прохлада уже блуждала по коже, от которой хотелось скорее спрятаться в тёплую куртку. Сэму оставалось лишь нервно сглотнуть и выразительно посмотреть на Каса — неужели ангелы оказались не такими сильными? Неужели им оказался не по зубам какой-то выродок, пришедший на зов ведьмы? Охотник бы даже разочарованно покачал головой, но невидимые путы, давящие на тело, не ослабли ни на дюйм, даже в тот момент, когда король был сильно отвлечён. Но Винчестер ошибся. Он уловил едва заметный блеск в рукаве ангела и его слабый кивок, будто говорящий, что не о чем беспокоиться, что всё давно под контролем. Наверное, так и было. Наверное, не один Роальд разыгрывал спектакль — Кастиэль просто выжидал время, оказавшись хитрее, чем думал Сэмюэль. Охотник, как в замедленной съёмке, видел, как Кас поднялся на ноги, обнажив ангельский клинок, как его плащ развевался на ветру, как ангел исчез на пару мгновений из виду и вновь появился уже возле самозабвенного короля, ударяя его в грудь своим оружием. Роальд дёрнулся и распахнул безумные очи, а затем…его раскатистый и громкий хохот разнёсся по всей территории. — Не всё так просто, — смеялся король, глядя на то, как блестящий клинок покрылся мелкой сеткой трещин и от очередного порыва ветра распался крошкой. Мужчина в чёрном щёлкнул пальцами, желая проучить наглеца в плаще, отшвырнуть его к деревьям с такой мощью, чтобы его кости превратились в такие же осколки, как и его кинжал, но Кас сделал лишь пару шагов назад, будто его кто-то невидимый попытался толкнуть в грудь. Как и в прошлый раз, только тогда за спиной оказался шершавый ствол — декорация для притворства ангела. — Что ты такое? — сощурился маг из параллельного мира, щёлкнув пальцами ещё раз и ещё, видя, что существо перед ним слабо поддавалось его воздействию. И может быть в этот момент, именно в эту секунду, Сэм мог различить на угловатом, будто бы остром лице короля, испуг и беспомощность. — Ангел господень, — уже привычно, абсолютно ровно и спокойно отозвался Кастиэль и выставил руку вперёд, чтобы проделать его самый не любимый трюк — выжечь засранца изнутри. Его ладонь стала излучать свет, в ночной тьме казавшийся ослепительным, от которого хотелось скорее зажмурить глаза и прикрыть лицо руками. Его ладонь стала излучать такой свет, будто бы в руке ангела рождалась новая звезда, но, увы, несущая только смерть. — Рагне, — на выдохе произнёс Роальд, нерешительно отойдя на шаг. — Твой выход, — кивнул он и дракон распахнул пасть, выпуская жаркий столп пламени, оставляющий после себя лишь выжженную, чёрную полосу, жар и запах гари. — Кас! — задохнувшись от неожиданности и испуга за ангела, выкрикнула Джо, даже и не заметив этого. — Нет! — вырвалось само собой громкое и отчаянное, когда свечение погасло, когда пламя осталось лишь редкими искрами, вздымающимися вверх и сожжённой травой на том месте, где парой секунд ранее стоял ангел. Вот только на землю не свалились обугленные косточки его сосуда, на ней не остался след от ангельских крыльев, как обычно бывает, когда пернатые служители Небес погибали здесь, среди людей. Кас успел спастись — Сэмюэль в это верил, не допуская иных мыслей в пульсирующей от волнения голове. — Найти его! — крикнул в небо Роальд, и на его голос из глубин леса стал раздаваться утробный рык и треск веток. — Привести мне ангела! — и в его глазах читалась ярость, разбавленная восторженной радостью, и блестел очередной план загоревшейся идеи. — Этот мир радует меня всё больше, — захлопал он в ладоши, а в небо взметнулись ещё два дракона, доселе таящихся в глубинах леса. Только Рагне оставался на своём посту, не покидая своего повелителя, словно он играл роль его личного телохранителя, а возможно, он таковым и являлся. — Ангелы не подчинятся тебе, — произнёс Сэмюэль, не веря, что этот тип действительно надеялся поработить воинов Божьих. — Скорее, прикончат, если снизойдут до нас, — усмехнулся он, замечая, как перекосилось злостью лицо мага. — Мне подчиняются все. А если нет, то служат кормом, — коротко пояснил он, ловя пальцем крохотный огонёк, вздымающийся вверх от догорающей травы и коры деревьев. Искры уносились прочь, а усилившийся ветер трепал волосы ребят и гнул кроны деревьев, норовя некоторые и вовсе вырвать с корнем, как тогда, в день нападения на дом Брук. Сэм уже знал, в чём была причина непогоды — оставалось лишь поднять глаза к небу и увидеть тёмный силуэт крылатой твари, чтобы окончательно убедиться в своей правоте. Только вместо рыка до ребят доносился женский крик и плач. Только в этот раз Сэм не сомневался, что на поляну, выпустив из окровавленных когтей свою добычу, рядом с Роальдом опустился Дин, сложив на спине мощные крылья. И почему-то сердце младшего Винчестера погнало с новой силой, почему-то кровь зашумела в ушах и захотелось рвануть корпусом вперёд, вскочить на ноги и броситься к брату, но всё, что Сэм мог — плотнее сжать челюсти, так, что на лице заходили желваки, и постараться не провоцировать повелителя драконов и самих драконов на свою смерть. — Могу поспорить, эта леди пожаловала к нам из самого Кёрмата? Давай угадаю, — Роальд подошёл к валяющейся Иде, прикрывающей рукой раны на животе, оставленные драконьими когтями, наступив ей на горло грязным сапогом, чтобы та и думать не смела пытаться встать и что-то предпринять, как тот мужик в бежевом плаще, например, — вздумала провернуть старый фокус? Тебя прислали ваши хвалёные старейшины? — шипел он, вдавливая кряхтящую сестру Холдера в грязь. Её лицо покраснело, она едва-едва могла дышать, и на её хрип Дин отозвался ударом шипастого хвоста, сбивая с ног проклятого короля и скаля зубастую пасть. Если бы он сейчас был бы прежним Дином, если бы он сейчас был человеком, он поступил бы точно так же. Не задумываясь, он бы набросился на садиста и голыми руками, если бы при нём не оказалось оружия. Дракон смертельной угрозой навис над королём, и в его пасти разгоралось пламя, готовое вот-вот вырваться и превратить голову Роальда в уголь. Дракон обдавал его обжигающе-горячим, смердящим падалью дыханием, вжимая лапой в землю, не давая шевельнуться и снова навредить кому-нибудь на поляне. Дин краем глаза видел Сэма и Джо, сидящих на коленях, словно статуи, и его сердца коснулась лёгкая рука облегчения — он ещё не опоздал. — Не смей! — шипел Роальд, смотря на дракона дико и взбудоражено, как смотрят дрессировщики на строптивых львов. — Не смей, — приказывал он, вклиниваясь в сознание твари над ним, впиваясь словами-клешнями в его мозг, желая подчинить его волю себе, как когда-то также подчинял себе Эйнара и Холдера, как парой минут назад приказал ему схватить Иду и привести её на поляну. Точно так же, Дин чувствовал странную боль в голове, будто бы череп изнутри расширяли тиски, как будто кто-то проделал дыру в нём и острыми щипцами пытался вытащить мозг. Мысли в этот момент улетучивались и вместо них рождался голос, напоминающий змеиное шипение. Он транслировал: «Не смей!». Он приказывал: «Сядь!». Он заставил покорно передвинуть лапы и, как ласковая рука матери, отвёл в сторону, ненадолго стерев личное и сокровенное «Я» Дина Винчестера. Возможно, Дин и сам не успел до конца понять, что с ним было, почему он уже оказался в стороне и почему опять проворонил момент, когда снова обрёл человеческий облик. Возможно, он даже не успел понять, что находился на том самом месте, где ещё днём так славно набил себе брюхо теми, чьи останки были разбросаны чуть ли не по всему кварталу, теми, чью кровь он до сих пор ощущал на устах. Возможно, он ещё успеет это понять и тогда — сам попросит забвения для монстра, коим теперь являлся. — Всему тебя ещё учить, — выплюнул король и щёлкнул пальцами, позволяя Джо и Сэму обессиленно рухнуть на землю и отдышаться, вобрать в себя воздух полной грудью. Роальд, минуя еле живую Иду, подобрал с земли книгу, снова начиная искать в ней нужные ему слова. — Ничего, я всеми вами скоро займусь, и моей армии не будет равных, — кивал он, — Рагне, будь добр, пригляди за этими двумя, а то у меня рук не хватит браться за всё подряд, — не отрываясь, скомандовал он и дракон подобрался ближе к пленникам, смотря на них в упор и скаля пасть, а Дин перевёл взгляд с них на Иду, с неё — на книгу в руках короля и обратно, и его словно поразило молниями. Неужели..? Видимо, проследив за взглядом Винчестера, Ида кивнула. Книга Алвиса. Роальд держал ту самую книгу, способную избавить их всех от разрушительной силы короля и его драконов. Осталось только забрать её себе и прочесть слова колыбельной. Всё. Пока король был занят, Дин жестом показал Сэму и Джо вести себя тихо, и прокрался к Иде, прикладывая к её животу снятую, превратившуюся в лохмотья, футболку, чтобы хоть как-то попытаться остановить кровь. — Я заберу у него книгу, мы попробуем найти страницы с колыбельной, — говорил он максимально тихо, чтобы не привлечь к себе внимание Роальда. — У нас получится, — видя, что Ида собиралась что-то сказать, перебил он её, не давая потратить силы на ненужные сейчас слова. Пусть побережёт их для заклинания. — В этот раз победителем выйду я! — раздался голос Роальда. Он обращался к своей умирающей землячке, не видя в ней угрозы. — Это будет последнее, что ты увидишь. Я увековечу эти события на твоих костях и лично доставлю их в Кёрмат, в назидание всем, — пообещал он, прошипев слова, подобно самой ядовитой змее и вернулся к книге. Выставив руку вперёд, напротив Джо и Сэма, король нараспев начал читать слова заклинания. Что это значило, Дин не знал. Но по реакции Сэма, по реакции Джо, по их расширившимся глазам и вздувшимся венам на шеях и висках, по замершим от волнения телам, охотник понял, что началось что-то кошмарное, что-то ужасное, не приводящее ни к чему хорошему. Дин видел в какой позе застыл Сэм — он рукой пытался незаметно и без резких движений вытащить кольт из-за пояса, то, что делать было категорически нельзя! Миллиметр за миллиметром его рука тянулась к оружию, Сэмюэль не замечал, как его брат качал головой, безмолвно говоря, чтобы тот оставил эту затею и даже думать не смел стрелять! Секунды словно превратились в густое желе, никак не желающее выдавиться из тюбика, застряв у его горлышка. Всё происходило, как в чьём-то жутком ночном кошмаре, где время шло поразительно медленно и все движения были смазанными. Пальцы Роальда стали поддаваться красноватому свечению, и издалека могло показаться, что в его руках был зажжён сигнальный огонь, разгорающийся всё ярче и ярче, постепенно освещая его фигуру и стремительно подползая к фигурам Сэмюэля и Джоанны. В какой-то момент даже сам Рагне отвернул морду, не выдержав обжигающего чувствительные роговицы света, а Дин всем сердцем, всей душой желал в этот момент, в эту секунду перевоплотиться, накинуть шкуру змея, чтобы наброситься на проклятого короля и почувствовать на языке его горячую, вязкую кровь с обезглавленной шеи. Он, уже чувствуя огонь в венах, принял позу, готовый к нападению; его тело в этот раз легко и без боли подбросило вверх, и приземлился он уже когтистые лапы, и одновременно с этим раздался оглушающий, взрывающий напряжённую тишину хлопок. Выстрел. Если бы Дин сейчас был человеком, он бы закричал во всю глотку: «Нет!». Он бы заорал так, насколько бы хватило лёгких: «Сэм!», но вместо этого, вместо нападения на короля, дракон в один прыжок оказался возле брата, возле разом взбесившегося Рагне, вонзившего когти в плечо Сэмми и отбросившего его, как тряпичную куклу, в сторону. Возможно, задержись Дин всего на секунду — и удар был бы мощнее. И удар стоил бы брату жизни, но старший Винчестер успел отпихнуть всей своей массой, всем своим многотонным телом гнусного прислужника Роальда, подальше от Сэма, подальше от Джо. Дин громко взревел, и от этого звука, птицы, сидящие на вершинах деревьев, взмыли вверх с громким трепетом крыльев и встревоженным криком, рассыпаясь по небу тёмными точками и удаляясь прочь. Дин набросился на дракона, оттесняя его с поляны, дальше от брата, дальше от раненной Иды, не замечая, как тот кусал его и пытался вгрызться в шею, не замечая, как тот пытался оцарапать, разодрать его кожу… Мощными челюстями Винчестер впился в плечо Рагне, чувствуя, как в рот брызнула горячая, горькая драконья кровь, мотая головой из стороны в сторону, желая вырвать у того кусок плоти. Их длинные когти вспарывали землю, а удары мощных хвостов валили тонкие стволы елей, разламывая их, словно те были тонкими тростинками. Их рык был слышен за километры и эхом отражался от каждого предмета, их рык напоминал непрекращающуюся грозу и вызывал неконтролируемое чувство тревоги и страха у всех, кто его слышал. Дин старался не давать себя ранить, но Рагне был опытнее его, злее, свирепее и проворнее. И в какой-то момент поляну снова оглушили звуки выстрелов: один, второй, третий… И у охотника всё похолодело внутри. Страх за брата салютом взорвался в голове, он в один миг забыл о зверствующем драконе, забыл о риске и собственной безопасности — обернулся в ту сторону, где должен был быть Сэмми и Роальд. Он больше всего на свете боялся увидеть брата с ранами от пуль, боялся увидеть его мёртвым с хохочущим королём, нависающим над ним уродливой скалой. Его громадное драконье сердце пропустило удар: Сэм был без сознания. От шеи и по плечу тянулись длинные, глубокие порезы от лапы Рагне, кровь, текущая из них уже успела пятнами расплыться по ткани и сделать вид брата ещё страшнее, ещё ужаснее. Но стрелял уже не он. Кольт был у Джо, она до сих пор держала на мушке терзающимися алыми вспышками Роальда, раскрывшего рот и распахнувшего глаза от боли и ужаса, готовая выстрелить снова и не один раз. Затем она перевела револьвер за спину Дина, и если бы Винчестер мог, он успел бы сказать: «Джо, не надо!», но из глотки вышел рык, а девушка уже нажала на курок. Щелчок. Щелчок. Пуля не вылетела из револьвера; вероятно, он уже был разряжен. Дин даже успел обрадоваться этому, выдохнуть, но его резко сбили с ног, так, что он едва ли не свалился прямо на Джо — она вовремя успела броситься в сторону и уже отползала назад. Видел Бог, она хотела, как лучше. Она хотела спасти Дина, а не отвлечь его и подставить под удар. — Помоги дотянуться, — хрипящий незнакомый голос заставил вздрогнуть охотницу, и девушка встретилась взглядом с уставшей, измождённой незнакомкой, которую так безбожно притащил Дин в своих лапах. Она еле держала глаза открытыми и внешне уже походила на труп. Кожа пугала своей бледностью, а крови было столько, что казалось, будто Ида в ней купалась. — Я… Я помогу, — говорила она, умоляюще смотря на Джоанну, протягивая руку к брошенной книге Алвиса. Хвала всем Богам, Джо поверила ей. Девушка подобрала книгу, перелистывая страницы до тех пор, пока слабый голос Иды не сказал: — Стоп. На пожелтевшем листке были выведены аккуратным почерком слова, складывающиеся в ровный столбец под красным витиеватым заголовком: «Колыбельная для дракона». — А теперь забирай своего друга и уходите, — уверенно произнесла раненная, — вы можете пострадать! — и ей сложно было не поверить. — Я справлюсь, — заверила она Джоанну, которая сомневалась в том, хватит ли сил бедняжке сделать то, что она задумывала. — Иди, — и Джо всё-таки ринулась к Сэму, хлопая его по щекам, пытаясь привести того в чувства, слыша, но уже не видя двух разъярённых драконов, бьющихся ни на жизнь, а на смерть: лишь земля дрожала от их лап и деревья с хрустом роняли свои ветви. Охотница не хотела бросать Дина. Она просто не могла так с ним поступить! Однако осознание собственного бессилия и безысходности твердили об обратном и раскурочивали душу. Джо поможет ему, если спасёт Сэма. Но он не просыпался, а руки охотницы уже были вымазаны красным и горели от пощёчин, которыми она награждала щёки друга. Он не реагировал на её слова, на её крик — встать и убраться с поляны, а она забыла обо всём на свете: о своих ожогах, о боли, о маме, которая всегда была права, не отпуская дочь на охоту… И на её глаза уже наворачивались слёзы, а руки задрожали. Нервы оказались не железными и уже не выдерживали такого накала — вот-вот и порвутся. Когда Сэм открыл глаза, Джо на его немой вопрос «Что происходит?!» ответила, приложив окровавленный палец к обожжённым губам. Пусть молчит и ничего не говорит. Чуть позже, она сама всё ему попробует объяснить — то, почему они ушли и почему не вернулись за Дином. Чуть позже она и сама, когда будет вспоминать этот день с замиранием сердца, поймёт, что Эллен не зря её ругала и не зря пыталась оставить дома. Джоанна помогла Винчестеру встать, уводя прочь, в глубину леса, не отвечая на тревожный вопрос друга: — Где Дин?! Дин был недалеко от полицейских машин. Он делал всё, чтобы удержать Рагне, уводил его дальше от ребят. Они оба были уже потрёпаны, оба уже выбивались из сил, но ни один не уступал. Оба были готовы стоять до последнего и оба почувствовали, как странный холодок прошёлся по их телам, а до ушей стала доноситься приятная, успокаивающая мелодия. Это было похоже на то, как если бы они услышали любимую, но давно позабытую мелодию из детства. Ту, которую перед сном напевала для них любимая мать, ту, которую они могли слышать из её музыкальной шкатулки… И эта мелодия для каждого звучала по-разному. Дин слышал «Hey Jude» — Мэри часто любила её напевать, когда готовила и ласково мурлыкала её мотив, когда укладывала сыновей спать. Охотник будто вернулся в то счастливое время, когда ему было четыре, на нём была надета любимая пижама с Бэтменом, и в его комнате горел ночник. Он лежал на самой мягкой кровати на свете, коих он ещё ни разу не встретил ни в одном номере, где ему приходилось ночевать, а на краю сидела мама. Такая красивая, такая весёлая и нежная… Она ласково касалась лба старшего сына, убирая отросшую чёлку и улыбалась, напевая свою колыбельную. И абсолютно всё разом отошло на второй план, кроме одного: лишь бы песня не кончалась. Дин, чувствуя, как по венам растекалось странное спокойствие и умиротворение, в мгновение ока стал прежним, и массивная лапа Рагне отбросила его к деревьям, вышибая весь воздух из лёгких, разбивая его, как китайский сервиз о бетонную плитку. Охотник задохнулся от вспышки боли, от того, как снова неприятно затрещали косточки и от того — сколько на нём уже оказалось рваных ран от когтей и зубов самого агрессивного и неуравновешенного дракона. И кровь… Её было столько… Горячая, липкая… Такая, кажущаяся одеялом, которым Мэри заботливо укрывала любимого сына. Дин, чувствуя ужасную усталость и потерю сил, уже не мог встать. Максимум — выставить руку вперёд для слабой защиты, а может — просто для того, чтобы не видеть как когтистая лапа вспорет ему живот или острые клыки сомкнутся на его шее, ведь дракон был уже рядом, его тяжёлая поступь отдавалась вибрацией по земле, а глубокое дыхание было слишком громким. Но и его образ терялся в реалиях бреда, в мыслях, навеянных ему колыбельной — будто бы в голове Винчестера что-то сломалось, то, что заставляло его не терять связь с миром. И уставшие глаза уже еле держались открытыми, и уставший слух еле улавливал: — «Милый», — говорил Дину голос из детства, а рядом воображение рисовало смазанные черты лица погибшей матери, — «Звёзды не дадут плохим снам тебе присниться», — говорила она, поглаживая по голове того маленького мальчика в пижаме с любимым супергероем. — «А ангелы будут всегда тебя хранить и оберегать от всех неприятностей», — ласково повторяла она ему перед сном и целовала в пухлую детскую щёку… И этот мальчик бы уже давно спал, если бы не грохот, пошатнувший весь дом и не заставший маму вздрогнуть и тут же исчезнуть. Дин бы уже не ощущал ничего, если бы его не выдернул из странного оцепенения яростный рык Рагне. Но дракон не напал на охотника. Он рухнул совсем близко, Дин бы смог до него дотянуться рукой, если бы были силы, а рядом с ним стоял Кас, отнимая от его тела руку. Ангелы часто так делали — выбивали жертву из сознания, не желая никому вредить. Но Кастиэль уже занёс ангельский клинок, чтобы пронзить сердце зверя… — Не надо! — прохрипел Дин, слабыми пальцами хватаясь за плащ ангела, оставляя на нём алые пятна. — Иначе ты станешь им, — добавил он негромко, смотря на Кастиэля умоляюще и обречённо. И может быть, он бы сказал что-то ещё. Может быть, он бы спросил, как там его Сэмми, жив? Он бы попросил Каса исцелить младшего брата, одним касанием пальцев, как это умели только ангелы, но Дин неумолимо терял связь с реальностью, вместо слов Каса слыша всё громче любимую песню матери. Где-то на подкорках мозга, где-то в глубине души он, конечно, догадался, что это такое. Он бы даже обрадовался, тому, что всё получилось… Где-то там, в глубине сознания, у него бы мимолётно пронеслось: «Так вот каково это…впадать в забвение». Это не больно, как и обещала Ида. Это похоже на похмелье, усмехнулся бы Дин, когда перед глазами стало мутнеть, и лицо Каса, опустившегося к нему, стало практически не различимым. Это, как будто ты всю ночь напролёт катался на карусели и, наконец, устал, но это приятная усталость, можно даже сказать — безмятежная. От неё появлялась улыбка на устах, хоть и тело вовсе уже не слушалось. Он уже и не видел, как Кастиэль пытался помочь ему, как Рагне, не приходя в себя, превратился в тощего, костлявого юношу с татуировкой змея на голом черепе. Дин краешком сознания хватался лишь за «Hey Jude», боясь потерять её мотив, снова видя лицо нежной Мэри и чувствуя её мягкие касания… Но вскоре и это исчезло совсем, уступая место вечному сну.